До сих пор помню, как Джи Би Фримэн, огромный детина с золотой цепью на груди, известный всему побережью рэпер и наркоторговец, увидев меня, сказал своей уголовной свите:
Смотрите, парни, это Уэсли Брайтон. Друг моего младшего. Реальный боец!..
Наркотики обошли меня стороной. Лишь однажды я покурил травы. И испытал легкий ужас. Мозг затуманился, тело стало непослушным и чужим.
Одно из двухуверенно сказала мама, когда я с трудом добрался домой и все рассказал родителямИли товар паршивый, или трава это не твое
Я не стал проверять. Мне и так все нравилось.
В хай-скул было еще лучше, чем в начальной школе. В боксе я был одним из лучших. Учился жадно и с интересом. Эй Пи сдал блестяще и с ходу. Дружил с отличными ребятами. Вдобавок, оказалось, что я очень нравлюсь девушкам. Что, само по себе, не могло не радовать
Конечно же, не все мои одноклассники летали по уик-эндам в Нью-Йорк. Не все посещали с мамой школу верховой езды (папа отказался, сославшись на плебейское происхождение и лень). Не все ездили в Лос Анжелес на громкие кинопремьеры.
Но у меня хватало ума и деликатности не выпячивать это. И все шло своим чередом.
Наверное, нежная любовь богатых родителей, обычная американская школа и боксерский ринг оказались не самым плохим воспитательным набором. Во всяком случае, королева выпускного бала выбрала меня
К тому времени я уже точно знал, что не буду богатым бездельником. И это не было стремлением «жить, как все». Нет. Решение было искренним и шло из самого сердца. Ринг научил меня побеждать и радоваться победам. Я еще не решил, чего именно хочу добиться. Знал лишь, что нужно жить так, чтобы мир не мог обойтись без меня. А в том, что Бог подскажет мне дорогу, я не сомневался
Уэсли, сыноксказал мне отец через несколько дней после того, как я закончил школуПочему-то считается, что в этот период жизни отцу полагается произнести напутственные слова. Я в этом деле не большой специалист, сам понимаешь. Могу сказать одно. У нас достаточно денег, чтобы ты мог ничего не делать. Просто жить в свое удовольствие. Жизнь коротка От работы кони дохнут Э-э-э
Он повернулся к маме.
Любимая, что еще
Пусть трактор пашет, он железный подсказала мама.
Я слушал их с улыбкой. Юные силы буквально разрывали меня. Я был готов штурмовать небо.
Ну, да удовлетворенно кивнул папаПримерно, так.
Я обнял родителей. Нежно и сразу обоих. Совсем, как в детстве. Только теперь я был выше их. И мое мускулистое тело старалось не сделать им больно.
Пап, мам, родные Я через несколько дней уезжаю. Меня берут в Беркли. Если я сдам два SAT Subjects, конечно. Но я их сдам Вы же не против?
Беркли, так Беркли. пожал плечами папаНадоест, бросишь. Большое дело
Конечно, сынокс улыбкой согласилась мамаКак хочешь
BERKELEY
Беркли
Если хотите понять, что я почувствовал, оказавшись там, то сразу допишите к своим фантазиям десять нулей. И не ошибетесь. На меня словно обрушился волшебный радужный водопад. И я задохнулся от счастья.
Беркли оказался лучшим местом на Земле. Поляной золотых одуванчиков. Волшебной страной, в которой мне нравилось все. И все.
Учеба сама по себе была наслаждением. Подарком. Счастьем и чудом.
Но Беркли, очевидно, считал иначе. Потому что щедро окружил учебный процесс всеми радостями мира. Мыслимыми и немыслимыми.
Я дрался несколько раз в неделю. Но только на ринге. Потому что на квадратной миле вокруг меня не было ни одного тупого урода. Меня окружали очаровательные люди, полные дружелюбия и знаний.
Моя способность нравиться девушкам обрела такие конкретные и оглушительные формы, что хотелось писать слово «Секс» с большой буквы.
Я репетировал роль Гамлета в студенческом театре.
Стал командиром взвода в команде по пэйнтболу.
Записался в кружок «Плоская Земля».
Первым поддержал японца Мицуки в создании секции боевого кендо.
Увлекся прикладной нумерологией.
Индейской культурой и магией.
Логистикой и социальным прогнозированием.
Не обошлось и без запретных удовольствий. Ходящего по кругу во время философской дискуссии косяка травы. Групповой ЛСД медитации на ночной крыше кампуса
Но главным наркотиком оставалась сама учеба. Она пьянила и затягивала. Она была наслаждением.
Однажды я вдруг понял, что не помню, когда звонил родителям в последний раз. И стыд обжег меня, словно ведро кипятка. Но я не схватил заброшенный мобильный. А без предупреждения приехал к ним в ближайший уик-энд. Пропустив тренировку, факультатив по нумерологии, театральную репетицию и два свидания. Именно так, без звонков, неожиданно, было принято возвращаться домой в нашей семье, не знающей запретов
И обнял Мэри и Джона Брайтонов. Людей, из которых меня вылепил Бог
Выглядишь счастливымсказала мама.
Ее глаза светились лучистой добротой.
И крутымотметил папа, откупоривая вино.
Прошло каких-то несколько месяцев, как я уехал. А мне казалось, что лет пять, не меньше. Все вокруг словно было невыносимо медленным. И еще немного искусственным. Как театральная декорация.
Настоящим до последней капли осталось одно. Огромная нежная благодарность к этим двум, уже немолодым, людям. Бездельникам и авантюристам. Нарушающим законы и правила миллионерам, состоящим из любви друг к другу и ко мне.
Господи, как же за тобой бегают девчонки! вдруг выдала хитро рассматривающая меня мамаЯ могу себе представить!.. Кстати, есть шикарный анекдот на эту тему
Возвращаясь в воскресенье в кампус, я улыбался всю дорогу. Потому что понял, что околдовавшее меня чудо Беркли не разрушило все, чем я жил до него. Просто теперь у меня было два мира. Очень разных.
Один огромный, общий. Полный соблазнов, шансов и идей. Предлагающий все, но не гарантирующий ничего. Раздающий успех тем, кто ему приглянулся.
И второй, любящий только меня. Родной и крепкий. В котором я всегда смогу укрыться, если проиграю
Вот только проигрывать я не собирался. Особенно после грандиозного, ошеломительного успеха «Гамлета», за один вечер сделавшего меня главной звездой и секс-символом Беркли. Единоличным и неоспоримым.
Не навсегда, конечно. Где-то месяца на полтора. Современный мир меняет любимчиков, как перчатки. Иначе ему скучно.
Но я и не планировал обессмертить свое имя студенческой театральной постановкой. К тому же, именно в те дни произошло главное. То, что должно было произойти. То, к чему Бог вел меня целых 19 лет. То, ради чего встретились и полюбили друг друга два грешных романтика. Мои мама и папа. Короче, главное.
Преподаватель информатики мистер Теннисон закончил лекцию на четверть часа раньше. И сказал, что с нами хочет поговорить его старый друг и замечательный человек мистер Фокс. Один из лучших хирургов Америки. Это звучало интригующе.
Появившийся кафедрой мистер Фокс смотрел на нас так, словно старался скрыть переполнявшие его ярость и презрение, но не мог.
Привет, молодые гении. Цвет нации, фавориты Вселенной
Сарказм в его голосе был неприкрытым и искренним.
Я попросил у моего старого друга 15 минут вашего времени. Но мне хватило бы и десяти. Тем более, я заранее знаю, что уйду отсюда с пустыми руками. Не заполучив ни одного из вас. Спросите, почему я так уверен? Да потому, что я уже шесть лет езжу по университетам страны впустую. Но буду ездить до самой смерти. А, когда умру, это же самое будет делать кто-то другой. Почему? А вот почему.
Многие из вас наверняка слышали поговорку «У каждого врача есть свое маленькое кладбище». Так вот, у меня оно не маленькое. У меня оно больше, чем у какого-нибудь тихого городка на Среднем Западе. И не потому, что я халтурщик или косорукая бездарь. Хвастаться не буду. Сами посмотрите в Интернете, если захотите.
А почему? пискнул девичий голос с задних рядов.
Причина простав голосе хирурга Фокса больше не было ноток сарказма, ему на смену пришла злая досадаЕсть внутриполостные операции, в ходе которых перед хирургом возникает несколько вариантов решения. От трех до шести, если быть точным. Но шанс на спасение дает лишь один. Поэтому хирург каждый раз играет в русскую рулетку. С той разницей, что кону не его собственная жизнь, а жизнь пациента. Проще говоря, режет наугад. Ему мог бы помочь сложный биохимический анализ, но решение должно быть принято за 3040 секунд. Такой анализ могла бы дать лишь надежная и проверенная компьютерная программа. Или несколько совмещенных программ. Дающих ответ за несколько секунд. Мгновенно. Сразу же
Над аудиторией повисла тягостная тишина.
Вот только ее до сих пор никто не создал. Знаете, почему? Фокс обвел аудиторию тяжелым взглядомПотому что это тяжело. Скучно и не богемно. Вот почему. И может не получиться. И деньги не самые большие. Нет, у нас, конечно, есть фонд, спонсоры, лаборатории Но все равно хорошему программисту или изобретательному креативщику в сто раз больше заплатят в рекламной индустрии. И в Голливуде. И на Уолл-Стрит. И в политических командах Вашингтона. Да что там! Можно просто придумать компьютерную супер игру и за три дня заработать первый миллион! Без всякой микробиологии и копания в чужих кишках. Верно я говорю, а, чемпионы жизни? Каких-нибудь очередных покемонов или вроде того А что, классно! он несколько секунд помолчалГлавное при этом не думать о том, что 15 человек из 20-ти уже никогда не будут ловить этих ваших покемонов. Их увезут в холодный больничный подвал на специальном лифте Да, забыл сказать. 80 % таких пациентов это дети в возрасте от восьми до тринадцати лет.
Над аудиторией пронесся едва слышный шелест голосов.
Я знаю, знаюв голосе мистера Фокса опять зазвучали желчные интонацииКто-то из вас, конечно, поддастся романтическому порыву и останется в аудитории. Вот только он быстро бросит эту затею. Когда увидит, что другие уже давно паркуют алые кабриолеты на стоянке «Wieden+Kennedy». Получают «Оскара». Пьют шампанское на презентации очередных «Angry Birds» или «Tik Tok»
Прозвенел звонок. И толпа моих однокурсников потекла к выходам. В непривычном скорбном молчании. Словно с похорон. Да оно и понятно.
Док перегнул палку. От его слов кто угодно захотел бы пить шампанское и парковать кабриолеты возле элитных офисов. А жившая ожиданием успеха юность Беркли и вовсе шарахнулась от него, как от чумного. Так что конкурентов у меня не было.
Спускаясь к нему по проходу, я не чувствовал ни душевного трепета, ни особой торжественности момента. Произошло то, что должно было произойти. Только и всего.
Правда, оставалось прояснить некоторые детали.
Привет, мистер Фокс. Я Уэсли Брайтон. Мне интересно то, о чем вы говорили.
Он поднял на меня глаза, и его пробило на нервный смешок.
Не смешите меня, молодой человек. На вас огромными буквами написано «рожден быть богатым».
Так и естьне стал спорить яИменно с этого пункта я и хотел начать. Я сделаю то оборудование, которое вам необходимо. И «хард», и «софт» Но меня интересует коммерческая сторона вопроса. Я обещал папе и маме стать миллионером
Это не тема для шуток. Речь идет о детских жизнях, юношаторжественно просипел ФоксО тысячах детских жизней
Это вы уже говорилиспокойно ответил яВот только мы живем в стране либерального капитализма. Вы сами, полагаю, получаете весьма приличные деньги за каждую операцию? Даже за ту, после которой детей увозят в холодный подвал. С бирочкой на большом пальце. Так же, док?
Теперь Фокс смотрел на меня с яростью. Уверен, что он попытался бы ударить меня. Но его спасло знание человеческой анатомии. И, возможно, некоторый жизненный опыт.
Пошел вон процедил он сквозь зубыЦиничный засранец
«Зато хоть детей не убиваю» собрался ответить я. Но не успел.
Да ладно, что с ним говорить? Пустая трата времени. Он же явно ничего не решает. Лучше свяжемся с его начальством и узнаем, что к чемупрозвучало совсем рядом. Прямо за моим левым плечом. Словно решил заговорить мой ангел-хранитель.
Я оглянулся. Это был не ангел. А парень с моего курса. Не намного ниже меня. Крепкий. Короткая стрижка. Ясный взгляд. Я, конечно, видел его раньше, но мы как-то не пересекались. Я даже не знал, как его зовут.
Что?!.. презрительно протянул ФоксДа вы понятия не имеете, кто мое начальство.
Мы с однокурсником рассмеялись одновременно.
Вы забыли, где находитесь, мистервесело сказал онЧерез пять минут после того, как я дойду до компьютера, я буду знать номер сотового любовницы министра здравоохранения США. Но он мне без надобности. А вот с руководством вашей клиники связаться не помешает.
Обязательно! подхватил яОни же должны знать, что их коллега доктор Фокс отталкивает от сотрудничества ведущих студентов. Пугает их нищетой и отсутствием перспектив. И отказывается от конкретных деловых предложений.
Угу. А тысячи детей продолжают умирать под ножом. Самое смешное, что у нас есть полторы-две сотни свидетелей
Теперь мистер Фокс смотрел на нас с восторженным удивлением. Не знаю, в каких местах он проводил свои прежние провальные вербовки. Но в Беркли его явно занесло впервые.
Да вы прямо какие-то головорезы, ребята задумчиво проговорил онЦиничные сукины дети. У таких может и получиться
Договорившись о встрече с директором клиники и руководством фонда, мы вышли на улицу, залитую оранжевым солнцем зимней Калифорнии.
Я протянул руку первым.
Уэсли. Уэсли Брайтон.
Я знаю, кто ты. Тебя все знаютего рукопожатие было крепким, взгляд открытымА я Майкл. Майкл Гордон. Как ты думаешь, из этой затеи что-то получится?
IRISH SHOWER
Ваш чай, молодой человек!
Еще не открыв глаз, Уэсли едва не застонал от досады. От того, что скатился до щенячьей откровенности, которой прежде себе не позволял. От того, что не выговорился ло конца, раз уж начал
Согласитесь, приятнее проснуться от глотка старого доброго «Эрл Грей», чем от удара старых колес по бетону.
Конечно Спасибо, мистер ДжеймсУэсли открыл глаза и взял протянутую ему чашку. Чай с молоком. Запах Лондона
Англичанин выглядел свежим и подтянутым. Глаза молодо блестели. Тараканьи усы воинственно топорщились.
Уэсли сделал глоток, приходя в себя. Все же трезвое утро так же отличается от сентиментального вечера, как посадка от взлета. Все вокруг было другим. Люди, звук турбин, небо за иллюминатором.