Долина - Бернар Миньер 3 стр.

Марианну Бохановски когда-то похитил серийный убийца Юлиан Гиртман. Это случилось восемь лет назад, в июне 2010 года, когда она была беременна Гюставом. Сервас помнил этот день, как будто все произошло только вчера: пустой дом и гремящая на полную мощность музыка Малера Медь и скрипки неистовствовали в том месте финала Шестой симфонии, которое Теодор Адорно назвал «Все плохо, что плохо кончается». Она родила сына в неволе, и именно Гиртман сам доверил его Сервасу, когда мальчик тяжело заболел. Прежде чем полиция его арестовала, он сам отвез Мартена в австрийскую клинику. Марианна больше не появлялась. Швейцарец отказался даже сообщить Мартену, жива она или нет.

А потом он получил эту фотографию. На Рождество 2017-го. На фото была Марианна в том же платье-тунике, как и в последний раз. Она читала журнал. Сервас велел провести анализ снимка: следов монтажа не обнаружили. На фото было написано только: «Счастливого Рождества» и подпись «Юлиан».

Потом долго не было никаких вестей. Гиртман сидел в «пятизвездочной» тюрьме в Леобене, в Австрии. Последний раз написал Сервасу в феврале.

Почему именно нынче вечером ему все это вспомнилось? Он сел на краю кровати, убедился, что Леа спит, и, как был, в пижамных штанах отправился на кухню налить себе стакан воды. Ночь стояла тихая и теплая. Легкий ветерок задувал в открытые окна и ласкал голый торс, как невидимая женская рука. Ему уже давно не было так хорошо. Вдруг какой-то настойчивый звук ворвался в сознание, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это.

Телефон он оставил его на столике у кровати.

Мартен быстро вернулся в спальню. Звонок разбудил Леа, и она повернулась на звук.

А телефон надрывался, как голодный грудной младенец.

Половина второго ночи.

«Звонок посреди ночи редко приносит хорошие вести»,  подумал он.

Сердце сильно заколотилось; он подбежал к кровати и посмотрел на экран: номер был незнакомый.

 Ты бы лучше музыку включил,  насмешливо произнесла Леа.

Волосы ее растрепались, лицо чуть опухло со сна.

Она улыбалась, но в глазах угадывалась тревога. Он стоял в нерешительности.

 Ну что, ответишь или нет?

Он нажал зеленую кнопку и приложил телефон к уху.

 Мартен! Мартен, ты?

Этот голос По телу пробежала дрожь.

Он едва замечал, что Леа наблюдает за ним. Этот голос Он уже восемь лет не слышал его, но узнал сразу же. Словно слышал в последний раз только вчера. Прошлое воскресло, как комета в ночи, словно и не было всех прошедших лет.

Он опустился на край кровати и закрыл глаза.

Невозможно.

Понедельник

4

Он понял, что не может выговорить ни слова,  такими оглушительными литаврами застучало его сердце.

 Марианна?!

Голос жесткий, как наждак.

 Мартен Мартен, это ты?

В голосе чувствовалась паника, и в мозгу у Серваса сразу взметнулась тысяча вопросов.

 Ты где?  спросил он.

Ему хотелось продолжить: И где ты была все эти годы? Откуда узнала мой номер? С чьего телефона звонишь? Почему звонишь среди ночи? Почему не давала о себе знать? Не было возможности? Гиртман сидит в тюрьме. Кто же тогда держал тебя взаперти? ГДЕ ТЫ БЫЛА? Ну, по крайней мере на один вопрос ответ имелся: он ни разу не менял телефонного номера за эти восемь лет. Как чокнутый. Эсперандье как-то сказал ему: «Ты, парень, ошибся веком».

 Мартен, прошу тебя, ты должен мне помочь!

 Где ты?  повторил он.

 Не знаю!  почти выла она.  Где-то в лесу!

 В лесу? А где этот лес?

 Мартен, я никогда не была так далеко совсем не то, что ты (Тут на линии послышался треск, и контакт ненадолго прервался). Пиренеи я я где-то в горах

Снова помехи. Он очень испугался, что связь вообще прервется.

 МАРТЕН, Я Я УБЕЖАЛА!

Он сглотнул. Кровь с такой силой стучала в виски, что голоса в трубке он почти не слышал. Сам не заметил, как сполз на пол и теперь сидел, прислонясь спиной к матрасу. Не заметил, что Леа встала и с тревогой стоит за его спиной Не заметил, как стиснул телефон так, что даже пальцы побелели.

 Прошу тебя!  повторяла Марианна.  Здесь плохая связь я почти час не могла до тебя дозвониться!.. Слава богу, хоть сейчас

Снова раздался треск, а дальше  угрожающее молчание.

 Ты в Пиренеях, так? В горах? Но не знаешь, где именно, так?

 Да!

Сервас почувствовал, что его тоже охватывает паника, так изменившая голос Марианны.

 Опиши мне, что ты видишь!

Наступило короткое молчание.

 Я на склоне горы в лесу на тропе над долиной

Она еще что-то сказала, но слова снова потонули в скрежете помех.

 Что? Ничего не слышу!  крикнул он.

 Слышишь меня?

 Теперь да!

 Примерно час назад я видела церковь и старые постройки что-то вроде мо

 Монастыря?

 Да! Мартен, я!..

 А впереди есть река и мост?

 Да, да!

 На каком расстоянии горы?

 Совсем близко.

 Высокие?

 Да!

Он догадался! Аббатство Эгвива Другого, так точно подходившего под описание, он в Пиренеях не знал.

 Марианна,  быстро сказал он,  я предупрежу жандармерию, они там совсем рядом и сразу придут на помощь!

 НЕТ!!!  Вопль был полон тоски и ужаса.  Нет! Не зови никого!.. Приезжай сам!

 Марианна, да что с тобой такое?  крикнул он так громко, что рисковал не только напугать Леа, но и разбудить Гюстава.

Сервас обернулся и увидел, как сильно расширились глаза у Леа. Она действительно выглядела такой перепуганной, что он быстро понизил голос.

 Марианна, их обязательно надо предупредить!

 Умоляю тебя не надо полицию! Только не полицию!.. Обещай мне Я все объясню

Он помедлил, не зная, какое решение принять. Почему ее так напугала мысль вызвать жандармов?

 Тогда поворачивай назад к аббатству!  велел он.

 Нет! Не могу он наверняка меня ищ Он

 Что? Кто тебя ищет, Марианна?

Молчание.

 Марианна, кто тебя ищет?

Снова треск и скрежет.

 Марианна Марианна?!

Что-то оборвало связь. Или кто-то?

 Марианна!

 Это была она?

Вопрос риторический Леа просто хотела восстановить контакт с любимым, который в одно мгновение вдруг оказался далеко отсюда Она прекрасно знала ответ. Сервас кивнул. И вдруг устыдился: ну и видок у него, наверное Он уже рассказывал ей историю Марианны, ее похищения и исчезновения из мира живых И не скрыл, что мать Гюстава была большой любовью его юности, а потом обманула его и манипулировала им. И сделала это ради спасения старшего сына, Юго, сводного брата Гюстава, который сейчас в тюрьме.

 Что же все-таки случилось?  спросила Леа.

Он рассказал в нескольких словах. Она выслушала, не перебивая, не двигаясь, только глаза мрачнели все больше, пока он говорил. Он знал, что она думает: Эта женщина сумела высвободиться после восьми лет в неволе и теперь хочет, чтобы ты пришел ей на помощь Именно это и привело тебя в такое состояние

 Мне надо позвонить,  сказал он, взял телефон и вышел.

Прежде всего он убедился, что Гюстав спит. Потом вошел в гостиную и набрал номер, по которому ему можно было звонить и днем, и ночью.

 Мартен? Что случилось?  раздался в трубке голос его бывшего заместителя, Венсана Эсперандье.

Сервас не знал, с чего начать. Случившееся только что было так странно, так невероятно.

 Мне только что позвонили,  сказал он.

 Кто позвонил?

Мартен коротко пересказал разговор: и про панику в голосе Марианны, и про то, как она пыталась описать место, где находилась, и особенно  об ее крике: «Я убежала».

На том конце линии помолчали.

 Ты уверен, что это была она?

Тон у Венсана был откровенно скептический.

 Конечно.

 Вот ведь паскудство После стольких лет это это

Невероятно, поразительно, немыслимо, потрясающе, фантастически, пугающе? «Да, все вместе, сразу»,  сказал себе Сервас. Он вспомнил тот случай, когда какой-то папаша из Сен-Дени-на-Сене всучил маленького ребенка кормилице и исчез на сорок лет. А Люси Анн Джонсон, мамаша из Канады, без всякого предупреждения оставила дом, где жила ее семья, и дочка обнаружила ее следы только через пятьдесят лет. А три пленницы из Кливленда: одной из них удалось позвать на помощь только после десяти лет неволи.

«И пусть мне не говорят, что в мире все благополучно»,  подумал Сервас.

 Мартен, малыш, а что ты думаешь предпринять?  спросил Венсан.

 Не знаю.

 Мартен,  спустя минуту отважился Венсан,  то, что произошло, совершенно невероятно, но надо, чтобы ты с этим справился сам Я даже знать об этом не должен. Не забывай, что я вообще права не имею с тобой разговаривать.

 Я знаю. Но мне нужна помощь, здесь и немедленно.

Он помнил, как Марианна сказала: «Не надо полиции». В трубке послышался тяжелый вздох.

 Ладно,  сказал Венсан.  И чего же ты от меня хочешь?

 Мне надо, чтобы ты пробил номер и определил, откуда звонили.

Эсперандье долго не отвечал.

 А как я смогу без запроса операторов?

Сервас задумался. Ему не хотелось компрометировать друга, но больше всего хотелось найти Марианну.

 Придумай что-нибудь. Пристрой запрос к другой процедуре.

 Дьявол, ты же знаешь, если шеф меня на этом поймает, мне тоже не уйти от дисциплинарного совета. Ну, ладно, ладно, я посмотрю, что тут можно сделать Но учти, придется дождаться утра: если я перебужу всех среди ночи, от меня потребуют целый пакет объяснений. Окей?

 Есть еще одна просьба

 Давай, выкладывай, я слушаю.

 Можно я привезу к вам Гюстава, прямо сейчас, сразу?

 Сейчас, ночью?

 Нельзя терять времени

Он услышал в коридоре шаги Леа.

 Конечно,  ответил Венсан.  Без проблем. Ты же знаешь, что Гюстав нам как родной. И Шарлен его обожает. Мартен?

 Да?

 Твоя карьера висит на волоске. Не наделай глупостей

 Эта женщина ты все еще ее любишь?

Вопрос был задан явно не к месту, учитывая обстоятельства, но логично и в некотором смысле неизбежно.

 Нет,  ответил Сервас.

Он обернулся и пристально посмотрел в глаза Леа. Она опустила взгляд и увидела, что он разминает в пальцах сигарету.

 Мартен Ты ведь носишь пластырь от курения  сказала она, выйдя к нему на балкон.

Он тоже опустил глаза.

 Прости. Это последняя.

Она кивнула, явно не очень-то поверив, и Сервас подумал, что видит у нее такое впервые: реакцию женщины, которая не вполне доверяет партнеру. Вот уже три месяца, день в день, как они знакомы. Не так уж и плохо: все-таки целых три месяца, и только сейчас между ними  первая крошечная трещинка.

Леа подошла и положила прохладную ладонь на его разгоряченную грудь.

Сердце у него бешено колотилось, и он был уверен, что ее пальцы ощутили это биение сквозь кожу и мышцы. Она снова посмотрела на него.

 Мартен,  произнесла она тихо и твердо,  делай все, что нужно. Эта женщина в опасности, и ты должен ехать без промедления

Он молча кивнул, погасил сигарету о перила балкона, оставив на них маленькое черное пятнышко, и посмотрел на часы. Было около двух ночи.

 Мне надо разбудить Гюстава и отвезти его к Венсану и Шарлен.

Она поняла. Тебе нельзя здесь оставаться, ты должна уйти раньше, чем он увидит тебя.

Леа хотела что-то сказать, но вспомнила, что для того чтобы войти в жизнь отца-одиночки, необходимо соблюдать несколько главных правил. Во-первых, терпеливо принимать его беды. Во-вторых, не торопить события. В-третьих, проявлять гибкость. Она повернулась и направилась в спальню собирать вещи.

Сервас быстро подошел к письменному столу и выдвинул ящик. Там лежал конверт с адресом отправителя: образцовая тюрьма Леобен, Австрия. Письмо пришло в феврале.

Сервас вложил письмо обратно в конверт. Рядом лежала папка-скоросшиватель с газетными вырезками. Он быстро и внимательно их просмотрел, нашел ту, что искал, и отложил ее вместе с открыткой и фотографией Марианны.

5

Ночь вся переливалась звездами. Их россыпи целиком покрыли небо над прямой лентой шоссе и над темными полями, словно бог-сеятель бросил в небо пригоршню песка. «Вольво» Серваса прорывался сквозь тьму по темной автостраде А64 со скоростью, намного превышавшей разрешенную. На трассе он был один, и никто его не заметил.

Мартен считал минуты, километры, съезды с автострады: Сен-Мартори, Лестель, Сен-Годан. Он подсоединил гарнитуру и снова и снова вызывал номер, с которого звонила Марианна, но ответом была тишина. А километры все тянулись и тянулись, отчаянно медленно.

Успеет ли он? Найдет ли ее, и в каком состоянии? А вдруг его кто-нибудь опередит?

Тревога. Темнота. Километры за километрами. Он несколько раз собирался закурить, но потом вспоминал, как посмотрела на него Леа, и принимался жевать антиникотиновую жвачку.

Через час после выезда из Тулузы он съехал с автомагистрали А64 на уровне Ланмезана и по департаментскому шоссе 929 повернул на юг, в горы. Их темные зубчатые силуэты виднелись вдали, они походили на челюсти, пожиравшие ночь.

Доехав до Арро, он съехал с департаментского шоссе, переехал через реку, миновал спящий поселок и направился в сторону Эгвива, к границе двух округов: Верхней Гаронны и Верхних Пиренеев. Спустя короткое время он уже мчал среди темных пихт, суровых стражей, застывших плечом к плечу и бросавших на шоссе угрожающие тени. От Марианны по-прежнему не было никаких вестей. Сервас ощутил, как внутри все сжалось от тревоги и волнения.

Пиренейские склоны вплотную подступали к нему. Лес кончился, и автомобиль покатил по берегу реки, которая играла бликами лунного света, словно в ней всплывали и снова ныряли косяки серебряных рыбок. Потом показался широкий каменный мост и за ним  дорожный указатель:

Электронные часы на автомобильной панели указывали 3.45, когда Мартен въехал в городок на термальных водах, мирно спавший, как кот у печки. Окна на фасадах домов, в хорошую погоду обычно распахнутые настежь, были заперты наглухо, как сейфы в швейцарском банке.

Не останавливаясь, он проехал через город  вглубь, к горам, замыкавшим долину.

В этот предрассветный час долина казалась такой безжизненной, словно он высадился на погибшую планету. На повороте Мартен чуть не пропустил съезд с дороги, где на обочине, почти полностью закрытая листьями орешника, стояла стрелка: «АББАТСТВО ОТФРУАД». Он тормознул, резко дал задний ход и бросил свой «Вольво» направо в лес. Автомобиль взобрался на холм по настоящему туннелю из тонкоствольных деревьев и густого папоротника, и на спуске Сервас увидел просеку, на другом конце которой, внизу, в небольшой лесистой седловине стояли монастырские постройки. Типичная монастырская церковь XII века, судя по башне и по планировке в виде латинского креста  цистерцианская. Во внутреннем дворе, опоясанном аркадами, располагались помещения для монахов  столовые и спальни,  выстроенные из пористого камня с таким расчетом, чтобы не бояться зимних холодов и, в случае чего, отпугнуть любопытствующих. Все это выглядело монументально и враждебно. Вдоль реки, на низком берегу, виднелись освещенные лунным светом лужайки, а горные склоны, окружавшие монастырь, густо поросли лесом.

Марианна именно отсюда она и посылала призывы о помощи

Мартен миновал спуск, проехал по небольшому каменному мосту в виде арки и поставил машину в нескольких метрах от ворот, под дубом, который, наверное, прожил не одну сотню лет.

Выйдя, он поразился вековой тишине этого застывшего пейзажа, вне времени и вне мира.