Вот только на мои вежливые письма, отправленные руководителям ведущих производителей, никто не ответил. Ни разу.
Я пыталась звонить, но по снисходительнопластмассовым голосам офисных секретарш поняла, что меня попросту принимают за городскую сумасшедшую
Вот так. Колдовство работало, но никому в этом придурковатом мире не было до него никакого дела.
Жила я на пособие, но иногда работать все же приходилось. И эти батрацкие периоды были самыми унылыми в моей жизни.
Но самой главной проблемой все же был секс. Вернее, его полное отсутствие. Нет, я не виню мужчин, не подумайте, я бы и сама в жизни не соблазнилась обмылком по имени Паола Буш, которым каждое утро любовалась в зеркале тесной ванной. Но все же
В двадцать девять лет меня лишил девственности изнывающий от скуки черный парень на ночной заправке. Наверное, клея нанюхался, не иначе. Да и мутная бруклинская ночь была моей союзницей Но, как бы там ни было, дай ему Бог здоровья, счастья и процветания на долгие годы!..
Потому что дальше было только хуже.
Чуть ли не каждую ночь мне снилось такое, что покраснел бы опытный сексопатолог. Я вскакивала на подушкахзадыхающаяся и грешносчастливая И, конечно же, банально мастурбировала в душе.
Вторым моим «мужчиной» был немолодой пьяный эмигранттоже персонаж ночного Бруклина. Наверное, имелось в виду, что он меня изнасиловал, но как же я ему, бедняге, помогала!!..
Следующегопрограммиста-неудачника Джека, узкоплечего очкарика, живущего совсем рядом, в доме напротивя не считаю, я уже говорила. Вы бы тоже не считали, поверьте на слово. В первый раз он кончил, едва лег рядом со мной. А во второй вообще не смог возбудиться, хотя мы оба очень старались
Зато мы с Джеком стали друзьями. Два лузера в профессии и сексе, да и вообщев жизни, два тоскливых бруклинских одиночества, мы просто не могли не подружиться.
Кто действительно стал праздником моего тела, так это Крис Бэйли! Он был родом из Луизианы и учился в самой настоящей актерской школе. Я вообще не привыкла видеть таких красивых людей рядом с собой, а, когда он заговорил со мной первым, вообще чуть не упала в обморок! У нас было не одно свидание. И даже не два. А целых три! Причем первое закончилось не в моем «сингле», а в роскошной по моим понятиям студии в Гринвич Вилледж, которую Крис снимал, чтобы за пять минут доходить до своей актерской школы.
Правда, главная интимная радость моей жизни обошлась мне недешевоКрис одолжил у меня семьдесят тысяч долларов из оставленных матерью восьмидесяти и перестал отвечать на мои звонки. А затем его исключили из студии, и он совсем исчез.
« А чего ты ждала, жаба?!» зло спросила я у своего отражения в зеркале, когда поняла, что больше не увижу этих денег (да и самого Крисатоже)«Такие, как ты, или платят за удовольствие, или до смерти дрочат в душевой!..»
В принципе, мне было наплевать. Вот только от мысли о том, что потрескавшиеся руки матери за всю ее беспросветную жизнь скопили мне денег всего на три оргазма, становилось не по себе
Мысль создать то, что я создала, возникла у меня в голове совершенно случайно. Хоть я и слышала множество раз, что на свете ничто не происходит случайно.
В библиотеке не оказалось последнего номера «Джорнэл оф зэ Амэрикен кемикал сесайети». Работавший за стойкой молодой китаец предложил мне взять взамен недавно вышедшую брошюру о химических аспектах физиологии человеческого мозга. Я не хотела ее братьбоялась, что не пойму половины словно все-таки сунула в сумку.
Брошюра оказалась совсем не сложной и даже интересной. А в этот самый момент по телевизору (я часто оставляла его включенным, когда читала или работала) передавали репортаж с таможни. Мускулистые копы со злыми умными овчарками деловито разгуливали вокруг задержанной фуры, лица автоматчиков были волевыми и непроницаемыми. Офицер таможни, празднуя свои пятнадцать минут славы, показывал репортерам задержанный грузаккуратные белые подушечки с кокаином
Я замерла, выронив брошюру на пол. Все сошлось. Господи, как же просто
Родившаяся в голове мысль была ясной и законченной, словно родилась не секунду назад, а вынашивалась годами. Все обрело смысл. Я уже знала, что будет
Следующий месяц я помню плохо.
От стола я отходила только, чтобы упасть лицом в подушку и забыться сном на несколько часов. А затем ополоснуть холодной водой лицо и вернуться к реактивам и компьютеру.
Испугавшегося за меня Джека (я выключила телефон) пришлось выставить, вообще ничего не объясняя.
Из дома я вышла один размне не хватило нескольких препаратов, слава Богу, абсолютно доступных и даже недорогих.
Я работала совсем не так, как обычно, со странной истеричной готовностью идти до конца и холодным расчетом одновременно. Если это и есть вдохновение, то онодалеко не самое приятное чувство на свете
Все оказалось далеко не так просто, как я ожидала. Но даже паутинка сомнения не пролетела по моему, вспухшему от химических формул, мозгу. Я даже не знала, что на свете существует такая уверенностьбезжалостно-абсолютная и немного злая Словно я и правда колдовала.
Когда я поняла, что все получилось, за окнами был не то рассвет, не то закат неизвестно какого дня. Тупо глядя перед собой, я не чувствовала ни радости, ни облегчения, вообще ничего, что мне, по идее, полагалось бы чувствовать. Просидев в ступоре неизвестно сколько, я на шатающихся ногах прошла в туалет. Безумно хотелось принять горячую ванну, но я боялась, что утону. Поэтому просто немного постояла под душем, кое-как вытерлась и рухнула на измятую постель.
Но уснула не сразу.
« Название» пульсировало в висках«Названиеэто очень важно Как ты лодку назовешь»
Измученный мозг отказывался работать, решение пришло само собой, ниоткуда.
«Счастье!.. Ну конечно же, счастье Счастье номер один, вот!..»
Испытав невыразимое облегчение, я провалилась в сон и проспала больше суток. Собственно, я даже не знаю, сколько. Эротические фантазии меня не мучили. Колдунья, сварившая снадобье, заслужила свой покой
Проснулась я свежей и полной сил. Комнату заливало яркое зимнее солнцеслепящее и обманчивое. Стоящий на столе компьютер, который я забыла выключить, перешел в «спящий режим», но, слава Богу, не сломалсяизредка мигал синим глазомкнопкой. Джек собрал его из трех старых, которые хозяева уже похоронили. И подарил мне.
« А с чего это я взяла, что у меня все получилось?» эта спокойная и беспощадная мысль проснулась вместе со мной. Нет, длинные цепочки формул были безошибочнымиони и сейчас стояли перед боящимися яркого света глазами, словно мой мозг не спал вместе со мной, а терпеливо ждал, когда я проснусь. Но я ведь создала не какоенибудь моющее средство. Человеческая психикасама по себе колдовство. Ее не разложишь на формулы
Я резко поднялась с постели, с остервенением почистила зубы и стала под душ. Запрокидывая лицо под его жгучие струи, я уже знала, что сегодня произойдет. И понимала, как родного, каждого врача, которому не терпелось испытать найденную вакцину на себе! Лишь бы скорей, скорей
У меня хватило ума и терпения убрать в комнате и даже заказать пиццув холодильнике было совершенно пусто. Словно его принесли из ремонта.
Вычисленная и даже упакованная мной разовая доза «Счастья 1» застыла белым квадратиком в центре стола. Помню, я какое-то время посидела, глядя на него и пытаясь ощутить судьбоносность момента. Но ничего похожего так и не почувствовала. Поэтому просто протянула руку, развернула конвертик и аккуратно высыпала его содержимое себе в рот
Я, сегодняшняя, дошла, наконец, до угла и свернула на запад. Несколько блоков тонули в угрюмой темноте, зато вдали знакомо горели огни и ездили машины. Там жил своей жизнью тот самый Бруклин, в котором я родилась и выросла. И который затем стал моим миром. Пусть унылым, пусть безрадостнымдругого у меня все равно не было
«Пока что не было!» зло одернула я себя. Удачливой колдунье пора было отучать себя от лузерства, как нормы жизни
Сзадиа может, мне почудилосьпрозвучали крадущиеся шаги, но я даже не оглянулась. Странно, но именно сейчас, когда мне впервые в жизни было, что терять, я перестала бояться вообще чего бы то ни было.
Перестала с того самого мига, когда первые сероватые крупинки «Счастья 1» упали мне на язык
У меня не просто получилось. Зелье оказалось чудом.
Не было ни головокружения, ни тошноты, ни галлюцинаций. Вместо этого через несколько минут каждая клеточка моего уродливого тела наполнилась радостной легкостью и ощущениемда, золотой удачи, лучше не скажешь!..
Остывшая пицца была самым вкусным блюдом на земном шаре. Старый «сингл» был просторным и уютным.
Мне захотелось выйти на улицу. У двери я по привычке глянула в зеркало и увидела, что улыбаюсь. И ещепоказалась себе красивой. Первый раз в жизни
Но все это было пустяками по сравнению с тем, что ждало меня на улице. Там, оказывается, действительно был лучший из возможных миров, нас не обманывали. Все люди, проходящие мимо, были мудры и великодушны, и каждый из них внутренне желал мне добра. Красивые мужчины останавливали на мне взгляды. И не потому, что я вела себя, как идиотка, нет. Никаких побочных эффектов не возникло вообще, говорю вам. Мне даже очень хотелось поездить на машине, но машины у меня не было.
Зато у всего вокруг был особый смыслрадостный, добрый и мудрый.
«Счастье 1» не дурманило. Наоборотоно срывало с глаз пелену и показывало истинную суть жизни. И эта суть была в том, что Бог есть, мир совершенен, а ты лично обречен в нем на удачу и любовь.
Когда стемнело и зажглись огни, красота стала совершенно нестерпимой. Тело слушалось меня безукоризненно, но при этом, казалось, пульсировало от огромной радостной благодарности.
Я заставила себя купить еды и вернуться домой. Ощущения стали слабее, словно чуть выдохлись, но это было еще восхитительней! Радость и красота жили в каждом взгляде вокруг, в каждой случайной мысли.
Я легла в постель, не забыв поставить будильник в сотовом телефоне на шесть утра.
И уснула мягко и с улыбкой. Так, наверное, засыпают счастливые дети, не знаю Ночь подарила мне сновиденияно не истеричные пугающие оргии, о которых мне бывало страшно и стыдно вспоминать, а что-то цветное и ласковое, что забылось к утру, как и положено сновидениям
Проснулась я тоже легко. Причем за несколько секунд до того, как заиграла мелодия мобильного. У «Счастья 1» было послевкусиеощущение легкости и радости бытия. И ещеслабый, но особый смысл, скрытый в каждом движении и предмете.
Быстро умывшись, я вышла на улицу и через десять минут была в Госпитале КониАйленд, где попросила проверить меня на наличие в организме каких бы то ни было наркотиков. Просьба звучала как минимум подозрительно, но немолодую, похожую на тюремную надзирательницу, медсестру с мужским лицом удивить, похоже, было невозможно. Она взяла у меня у меня анализы крови и мочи (мочу я принесла с собой в специальной пластиковой баночке) и велела зайти в середине дня.
Надо ли говорить, что ничего, похожего на наркотик, в моем счастливом мозгу не нашли!? Это было настоящей победой! Я, колдуньясамоучка Паола Буш подарила миру не наркотик, а счастье! Счастье номер один!! Может бытьвпервые за все годы подумала ямистер Кипнис был прав, и я действительногений?
Тихие шаги сзади слышались уже настолько явно, что я всетаки оглянулась.
Метрах в пяти от меня, засунув руки в карманы покрытого пятнами утепленного плаща, спокойно шагал бомж. Тот самый, коренастый, с длинными волосами и похожей на лопату бородой, которого лишайный друг почему-то называл «американским героем», а я про себя окрестила «орангутангом».
Только не пугайсяторопливо прохрипел онНе нужно.
Я пожала плечами.
С какой стати мне пугаться? Еще чего!..
Я не лукавила. За последние десять дней мне пришлось встретиться с такими людьми, рядом с которыми пожилой бруклинский бомж казался спившимся СантаКлаусом
Передумал, что ли? я уже не знала, радоваться мне или нет. Экспериментаторское настроение прошло.
Да нет ответил бомж после паузыНе в этом дело
А в чем тогда? я уже окончательно запуталась.
Может, он немного того, не в себе? Только этого не хватало
Я порадовалась, что цивилизованная часть города с каждым шагом становится ближе. Там свет, люди, полиция
«Герой» в обносках словно читал мои мысли.
Ты только не подумай, что я псих или чтонибудь вроде тогона ходу закуривая, успокоил он и снова помолчал немного, словно подыскивал словаПросто Знаешь, тебе, я думаю, не стоит идти туда, куда ты идешь
В каком смысле?!.. я даже остановилась от удивления. Бомж тоже остановился, словно боялся нарушить существовавшую между нами дистанцию в пятьшесть ярдов. И посмотрел на меня.