Уроки же ЗОТИ поднимали Поттеру настроение на целый день: описываемые там темные заклинания, черная магия и опасные существа, все эти «Круциатусы», проклятья, банши с вризраками и загрыбастами, вызывали у него приступы безудержного весельянастолько нелепыми они казались, прямо как «коза» пальцами младенцу.
Раз в два-три дня он, дождавшись темноты, покидал гриффиндорскую спальню уходил в Запретный Лес для того, что сам для себя назвал «погружением во тьму». Вот и сейчас Поттер неслышной тенью приблизился к облюбованному им местуукромному уголку, затерявшемуся посреди бескрайней чащи, закрытому с трех сторон обросшими мхом и лишайником громадными валунами. Постелив на ковер опавшей хвои свою мантию, Гарри выпрямился и достал меч, который всегда носил с собой сзади за поясом, уменьшенный до размера тантосорокасантиметрового самурайского ножа. Вытянув руку вперед, он мысленно потянул за воображаемую «ниточку», снимавшую заклинания уменьшения - и оружие, слегка толкнувшись в руку, мгновенно обрело свой изначальный облик и размеры.
Скрестив ноги по-турецки, Гарри уселся на мантии и положил меч на колени. Выдвинув лезвие на ширину пары ладоней, он привычно положил на него руку, слегка сжав клинок пальцами. Острейшая кромка легко вошла в плоть, боль слегка стегнула по нервам, и по зеркальной поверхности меча поползла темная струйка крови, тут же впитавшись в железо. На стали меча вспыхнули и медленно погасли три иероглифа, знакомая струя холода прошила руку, отдалась в голову, и Гарри выпал из течения времени. В его представлении он словно сунул голову в темный, бесконечный поток, позволяя ему свободно течь сквозь разум.
***
Гарри очень хорошо помнил свое самое первое «погружение», объяснившее очень и очень многое.
Тогда его будто шибануло обухом по голове, и Поттер очнулся внутри гигантской полой четырехгранной пирамиды. Она повторяла египетские пирамиды лишь формой, будучи внутри абсолютно пустой. Откуда-то сверху струился неясный красноватый свет, а внутреннюю поверхность старого, как само время, храма, сплошь покрывали едва различимые неведомые символы, испещряющие вулканическое стекло стен мириадами насечек.
«Смотри!» - шепнул на ухо неведомый проводник, знакомый по снам, и стоило Поттеру сосредоточиться на знаках, как тысячи, десятки тысяч их налились уже знакомым фиолетовым огнем, все более отчетливо проступая из бездонно-черного фона, и, наконец, полыхнули прямо ему в глаза.
И вдруг Гарри все понял. Знаки сложились в слова, слова во фразы, которые водопадом хлынули в его сознание.
Это была невероятная история, начавшаяся более пяти тысяч лет назад и рассказывавшая о том, как некий молодой маг по имени Каэр-Ду, начал знакомиться с тайными учениями древности, как он в поисках абсолютного могущества погружался в такие пучины тьмы, куда не рискнул бы соваться даже самый чернейший из магов его времени. Как своей обретенной мощью он поработил целые древние народы своего мира, заставив их сооружать для него громадные храмы, служащие усилителями магических ритуалов. И как ссора с ближайшим сподвижником разрослась в страшную войну между величайшими темными магами, выжегшую их мир дотла. И как Каэр-Ду, победивший, но растративший в войне почти все силы, бежал из опустошенного, обращенного в прах мертвого мира в другой, молодой и зеленый. Мир людей.
Однако, восстановившись и окрепнув, маг понял, что попал в ловушкуоткрыв врата между мирами, он использовал последний «ключ» - магический артефакт, созданный в Даймоне, его родном мире. И чтобы открыть врата вновь, нужен был еще один и, желательно, не одноразовый.
Сначала Каэр-Ду попытался добиться своего с помощью выходцев из другого, близкого, практически граничащего с миром людей, мира Лоно Хара, куда он смог попасть по Тропампроторенным пространственно-временным путям между близкими к Лоно Хара мирами. Лонохарсские маги были неизмеримо старше и могущественнее людей, и Каэр-Ду надеялся на успех. Однако тот лонохарец, к которому он обратился, не пожелал делиться знаниями, более того - попытался пленить его, но маг сумел выскользнуть из ловушки.
Каэр-Ду решил пойти иным путемв мире людей его сила была чуждой, но, тем не менее, продолжала работать. Более того, эта реальность преподнесла Каэр-Ду весьма приятный сюрприз - магия тьмы Даймона, его родного мира, умноженная на гнев, злость, ярость, ненависть местных аборигенов, давала такой невероятный выброс силы, что даже не нуждалась в циклопических храмах-усилителях. Но для создания артефакта был нужен человек, чьи негативные эмоции были бы настолько сильны, что заполонили бы его всего, доведя носителя до грани помешательства. А в этом мире, несмотря на всю эмоциональность людей, такое было редкостью.
Несколько десятков лет - а что такое десятки лет для того, кто живет уже тысячи? - пришелец из другого мира странствовал по миру людей, пока в далекой восточной стране, жители которой называли ее «Нихон», не нашел того, кто идеально подходил для его целей. Звали эту жертву Ичиро Акамацу. И, оценив ту ярость, что овладела полубезумным японцем, маг понял, что может создать далеко не только ключ, а нечто гораздо большее
Получив желаемое, темный маг заглянул к своему знакомому лонохарцу, отличавшемуся столь своеобразным гостеприимством, с «визитом вежливости»и вероломный хозяин со всем его кланом были стёрты с лица земли. Из его рода выжил только одинмальчик, чья кровь была на две трети кровью демона-шаргха. Каэр-Ду пощадил его, поразившись, насколько сильной в совсем еще юном ребенке была концентрация злости, зависти и ненависти. С его точки зрения, в своей абсолютной тяге к разрушению, стяжательству, власти и жестокости мальчик был просто идеален. Маг даже подарил ему амулет из Даймона, заключавший небольшой заряд магии погибшего мира, многократно усиливавший темное начало в ребенке. Зачем он это сделал? Может, по сиюминутной прихоти. А может, и с дальним умыслом, превратив мальчика в своеобразную бомбу замедленного действия для столь неприветливо встретившего его мира.
Мальчика по имени Джелар.
А Каэр-Ду, вернувший себе к тому времени почти всю свою былую силу, покинул мир людей, оставив меч там, где он и был рожденна островном восточном государстве, раздираемом междоусобными войнами.
***
То, первое «погружение» закончилось для Гарри кошмарноего выворачивало, рвало до желчи, долго бил озноб и ныла каждая клеточка телаказалось, сам организм яростно протестует против временного слияния с Мечом Проклятых. Но в следующий раз все прошло немного легче, потом еще легче, а затем Гарри уже начал испытывать некую зависимость, тягу к получению очередной «порции» темного знания. Черные волны приятно туманили сознание, словно баюкали его, защищая от всего мира, давая ощущение силы и могущества.
Поттер «вынырнул» из темного водоворота символов, знаков и понятий, и улыбка тронула его бледные губысегодня он продержался еще немного дольше в бесконечном потоке знаний, придуманных нелюдьми для нелюдей, которые хоть и перестали быть для него абсолютно чуждыми, но все равно требовали для усвоения и понимания немалых усилий.
Гарри посидел еще немного, пробуя на вкус и упорядочивая то, что осело у него в памяти, и встал. «Любопытное заклинание» - он посмотрел на стоящий в десяти метрах от него на пригорке небольшой камень и резко, будто что-то разрубая, махнул в его сторону сжатым кулаком с выставленными и сложенными указательным и средним пальцами. С их кончиков, вращаясь и оставляя за собой дымный шлейф, сорвался бледно-красный двухметровый полумесяц и разрубил камушек пополам. Как, впрочем, и две вековые сосны, стоящие за камнем на линии удара, которые через пару долгих секунд рухнули с оглушительным грохотом, эхо которого раскатилось, казалось, по всему лесу.
Задвинув меч назад в ножны, Поттер засунул послушно уменьшившейся Тэцу-Но-Кирай сзади за пояс и подошел к упавшим деревьям.
«Мда Не рассчитал - с досадой подумал Гарри, потрогав идеально гладкие, еще горячие срезы.Уже пора возвращаться, не стоит давать поводов для дополнительных подозрений. Но ничего, время уже близко Оно уже почти настало И тогда»
Поттер в предвкушении хищно улыбнулся, подхватил с земли мантию и неслышно растворился в ночном лесу.
Глава 12. Снитч и «Тень».
- Добро пожаловать на первый в этом году матчГриффиндор против Слизерина!голос Ли Джордана, многократно усиленный благодаря магофону, разносился над стадионом.За Гриффиндор играют охотники Уизли, Криви и Криви, вратарь Уизли, отбивалы Томас и Финниган и, наконец, ловец и по совместительству капитан командыГарри Поттер!
Болельщики Слизерина засвистели, но их улюлюканье перекрыл рёв оставшейся части стадионаХаффлпафф и Равенкло, как и всегда, болели за Гриффиндор.
- Команда Слизерина: три охотникаБэддок, Причард и Старкс, отбивалы Крэбб и Гойл, вратарь Блэкуорт и капитан и ловецМалфой!продолжал вещать Джордан.
Трибуны Слизерина восторженно завопили, нисколько не смущаясь тем, что другие факультеты были против них.
- Капитаны пожимают друг другу руки под пристальным взором мадам Хуч, которая следит, чтобы никто из них не сломал пальцы противникуведь ни для кого не секрет, что Поттер и Малфой являются непримиримыми врагами уже долгие годы!
- Джордан!как и всегда, возмущённый возглас МакГонагалл пропал зря: остановить лавину красноречия Ли было невозможно.
- В этот раз я поймаю снитч. Любой ценой, - в серых глазах Драко появилось странное упрямое выражение.
- Любой ценой? Согласен. Сломай себе шею, хорёк, и я лично положу снитч тебе в гробик,улыбнулся одними губами Гарри.
Четырнадцать игроков взмыли в небо; раздался свисток, и игра началась.
- Кваффл у Бэддокапас Причардуох, какой удар бладжером! Да ты снайпер, Дин! Мяч у Криви-старшегопас Уизлида!! Десять-ноль в пользу Гриффиндора! Кваффл снова у Слизерина; Старкс проходит между братьями Криви и бьётно Уизли удаётся защитить ворота! Так держать, Рон!
Гарри кружил над полем, следя за игрой и одновременно высматривая снитч; Малфой же застыл на месте и, казалось, прирос к своей метле. Он даже не смотрел по сторонам, словно ждал, что снитч сам прилетит к нему! Гарри недоумённо пожал плечами, скользнув взглядом по неподвижной фигуре. Его взор зацепился за метлу Малфоя; такой Гарри раньше не видел: обтекаемая, чёрная, с прутьями, не привязанными, как у других мётел, а словно растущими из древка; на ручке виднелась надпись серебром, но прочитать название было нельзя, так как Малфой, держась за метлу, закрывал надпись рукой.
- Эй, Малфой, что за метла?спросил Гарри.
Тот, не поворачивая в его сторону голову, убрал руки, и на солнце сверкнули серебряные буквы «ТЕНЬ».
- Новейшая разработка, - коротко бросил Малфой.
Гарри напряг память, но не смог вспомнить ничего об этой марке. Но метла была хороша, спору нетнадо быть начеку и заметить снитч раньше, чтобы не дать Малфою преимущества.
Игра продолжалась; Гриффиндор постепенно увеличивал разрыв в счёте, доведя его до сорока, а затем и до пятидесяти очков, но Малфой по-прежнему не двигался с места, словно забыв о том, что он на поле. Гарри смотрел на него со всё большим изумлением, но молчал, не желая вступать в перебранку во время игры и пропустить снитч.
Внезапно Малфой, до того смотревший невидящим взглядом в сторону своих колец, встрепенулся и, резко развернув метлу, ринулся вниз. Гарри помчался за ним, подумав, что это может быть обман: снитча не было видно. Лишь спустя несколько секунд Гарри смог разглядеть мячик, шныряющий по полю между игроками, и увеличил скорость, пытаясь обогнать Малфоя, однако чуть не столкнулся с Бэддоком и был вынужден притормозить, потеряв драгоценные секунды, но затем снова ринулся вперёд, разгоняясь до предела возможностей «Всполоха». Симус пустил в Малфоя бладжер, но слизеринцу каким-то чудом удалось, резко вильнув в сторону, избежать столкновения.
Гарри не мог не признать, что его собственная метла менее маневреннаятакого финта «Всполох» бы совершить не позволил. Но всё-таки Гарри удалось снова почти поравняться с Малфоем, когда внезапно снитч метнулся к земле. Ни секунды не раздумывая, слизеринец вошёл в отвесное пике, стремясь схватить мячик, и, не заботясь о том, насколько близко была земля. Гарри помчался за ним, отлично понимая, что не успевает, что метла Малфоя быстрее; совсем рядом просвистел бладжер, но не задел никого из ловцов.
Снитч спикировал вниз с огромной скоростью; до земли оставалось двадцать футов десять пять Снитч уже несётся над полем на высоте нескольких дюймов над травойа Малфой уже не успеет выйти из пике, даже если очень постарается: слишком мала высота и велика скорость. Но почему он даже не пытается тормозить?!
И когда зрители, затаив дыхание, с ужасом ждали, что слизеринец разобьётся, Малфой отпустил ноги и, держась лишь руками, оттолкнулся от хвоста метлы в подобии сальто, коснувшись земли ногами. От мощного толчка метла крутанулась в воздухе и, почти не теряя скорости, полетела уже параллельно земле. В то мимолётное мгновение, когда она замерла в воздухе, поменяв направление, Малфой успел закинуть на нее правую ногу, и полетел дальше, держась сбоку от метлы. Он почти касался земли, но невероятным усилием удерживал себя в подобном положении, используя ноги, как противовес, и не давая метле вращаться. Его лицо было очень бледным и сосредоточенным, и внезапно Гарри стало понятно, почему слизеринец не набирает высоту: снитч, несясь над полем, почти чертил крыльями по земле, и если подняться хоть немного выше, то мячик будет уже не достать.
Гарри не мог опуститься на такую же высоту, что и Малфой: слизеринец мешал ему, а лететь в подобном положении можно было лишь по прямойо маневрировании нечего было и думать.
«Что же делать? - драгоценные в игре секунды летели одна за другой. - Дела плохи - чертова новая метла Малфоя дает ему слишком большую фору, мой «Всполох» ее не догонит Применить что-нибудь из своего арсенала? Нет! Даже ради гарантированной победы не стоит пока раскрываться, - размышлял Поттер и сам про себя немного удивлялся, что не испытывает того яростного накала игры, что охватывал его раньше. - Остается надеяться, что хорек не справиться с управлением на такой скорости или снитч уйдет вверх»
Гарри взлетел чуть выше, надеясь, что снитч все же поднимется, и тогда он сможет поймать мячикно Малфой ещё немного увеличил скорость и, оказавшись над снитчем, бесстрашно разжал руки, в падении подхватывая неуловимого золотого упрямца, упав на землю, по инерции проехал ещё полтора десятка ярдов и, остановившись, замер. Его метла пролетела ещё немного и остановилась, мягко шлепнувшись на траву.
- Драко Малфой поймал снитч, - голос Ли звучал хрипло: он не мог избавиться от потрясения, вызванного поразительным, самоубийственным трюком слизеринского ловца.Слизерин выигрывает со счётом триста сорок-двести пятьдесят.
Игроки опустились возле Малфоя, который постепенно приходил в себя. Он приподнялся на локте и, точно безумный, горящим взором уставился на снитч, который сжимал в руке так крепко, что казалось, никакая сила не способна вырвать у него мячик.
- Я обыграл Поттера, - потрясённо прошептал он.Снова
Малфой с трудом поднял голову, ища взглядом Гарри,и окружившие его игроки отшатнулись с невольным возгласом ужаса. Правая сторона лица не пострадала, избежав соприкосновения с землёйа вот левая левая превратилась в кошмарную окровавленную маску; кожа была содрана, обнажая мышцы; на скулетам плоть была буквально стёсанатусклым белым пятном светилась кость.
- О, Мерлин!потрясённо выдохнул кто-то; более слабонервные зрители отвернулись, борясь с тошнотой.
- Я же обещал, что поймаю снитч, Поттер, - Малфой попытался ухмыльнуться, и лицо его свела судорога боли, ещё больше искажая черты.Любой ценой
Произнеся это, слизеринец потерял сознание от болевого шока. И не видел того, что наверняка бы подпортило ему триумф от победы - Гарри Поттер посмотрел на его ободранное до мяса лицо, равнодушно хмыкнул, и, положив метлу на плечо, направился в раздевалку, будто ничего особенного не произошло.
Глава 13. Двое в лазарете.
Когда Малфоя принесли в больничное крыло, мадам Помфри пришла в настоящий ужас.
- Надо запретить эту кошмарную игру! Категорически! Это просто какая-то бойня!возмущённо воскликнула она, приступая к осмотру. Её лицо мрачнело всё больше и больше; остальные игрокикак ни странно, здесь были не только слизеринцы, но и гриффиндорцыстолпились на почтительном расстоянии от медсестры.
- Пострадало не только лицо, - мадам Помфри была очень серьёзна.При падении повредились шейные позвонкине сломались, а сместились, передавив нервы, а это очень трудно поддаётся лечению. Сильно пострадала и левая рука: вывих, растяжение мышцы, двойной перелом запястья, три пальца тоже сломаны. О мелких ранах я и не говорю.
К мелким ранам относилась огромная ссадина, захватывающая плечо и грудь.
- Кто-нибудь, сходите за профессором Снейпом, - велела мадам Помфри.Быстрее.
Трое слизеринцев тут же кинулись исполнять приказание. Медсестра начала снимать с Малфоя квиддичную формубережно, стараясь не шевелить истерзанную руку; осторожно стянула рубашкуи почти никто не смог удержаться от изумлённого вздоха. На правом предплечье слизеринца красовалась мастерски выполненная татуировка: два дракона, сплетающиеся в страстном объятииодин серебряный, другой иссиня-чёрный, с тёмными глазами, полными сверкающих искр. Видна была каждая чешуйка, глаза блестели совершенно реально; звери казались живыми и объёмными, и рука невольно тянулась вперед, чтобы коснуться их и удостовериться, что это лишь произведение рук человека.
- А ну марш отсюда все!внезапно опомнилась медсестра.Это больница, а не проходной двор!
Все поспешно ретировались, кроме Джинни, которая должна была остаться в больничном крыле до утра из-за шального бладжера, угодившего ей в живот.
Снейп появился довольно скоро; он сам был свидетелем произошедшего на матче и принёс уже готовое регенерирующее ткани снадобье. Им медсестра покрыла лицо Малфоя, а затем наложила плотные повязки, скрывающие повреждённую область. На залечивание руки потребовалось сразу несколько заклинаний, а с шеей пришлось повозиться ещё больше. Лишь спустя час мадам Помфри закончила накладывать чары и ушла из палаты, перед этим попросив Джинни:
- Если он очнётся или ему станет плохо, немедленно позови меня. Бедный мальчик - пробормотала она уже тише и вышла.
Джинни сама не заметила, как уснула. Её разбудила тишина; порой безмолвие может казаться громче, чем самый резкий звук. Она прислушалась, но со стороны кровати слизеринца не доносилось ни единого вздоха. Похолодев, Джинни поднялась и подошла к нему, чтобы убедиться, дышит ли он вообще.
Приблизившись, она увидела, что его грудь мерно вздымается во сне, и хотела уже вернуться обратно, но невольно залюбовалась спящим. Хотя часть его лица и пряталась под бинтами, черты, не скрытые повязками, приковывали внимание своей тонкостью и аристократичностью; платиновые волосы, лежавшие на подушке, казались лёгкими и мягкими на ощупь, несмотря на следы запёкшейся крови на них; одеяло, чтобы не затрагивать повязки на груди, было натянуто лишь до пояса, открывая хорошо натренированное телостранно, а ей всегда казалось, что Малфой довольно щупленький, может, из-за того, что рядом с ним всегда были два громилы-шкафоида? На бледной коже ярко выделялась поразительно совершенная татуировка; застывшие в своём движении драконы притягивали взгляд, точно магнит, дразня своей величественностью, красотой, силой и страстностью, с которой они сплелись в неразрушимом союзе.
Джинни, словно загипнотизированная, медленно протянула руку и почти коснулась татуировки, когда слизеринец внезапно нахмурился; Джинни заметила как напряглись его мышцы, и поспешно убрала руку. И вовремя, потому что Малфой очнулся. Он не мог открыть глаз из-за зелья, притупляющего боль и заодно не дававшего мышцам лица двигаться, чтобы не мешать регенерации. Но сразу почувствовал, что не один.
- Эсси?неуверенно позвал Малфой.Это ты?
Его ноздри затрепетали, втягивая воздух, и по лицу слизеринца скользнула тень разочарования.
- Уизли, - пренебрежительно пробормотал он.Какого Хаоса ты тут делаешь?
- То же, что и ты, Хорёк, - фыркнула Джинни, стряхивая наваждение и с досадой на саму себя вспоминая, кто именно перед ней.
- Залечиваешь раны, наслаждаясь воспоминаниями о триумфальном разгроме противника?ухмыльнулся Малфой, но усмешка вышла однобокой - пол-лица у него не двигалось из-за действия зелья.
- Разница в девяносто очковэто для тебя триумф?презрительно хмыкнула Джинни.
- Нет. Победа над Поттером, - пояснил Малфой.Осознание того, что ялучший.
- Тылучший?!у Уизли от удивления даже глаза расширилисьДа по сравнению с Гарри ты, как игрок, и рядом не стоял! Надо же, один-единственный раз поймал снитчи уже триумф! Уже - лучший! Ха! Три раза «Ха!» А то, что Гарри шесть лет раз за разом выигрывал у Слизерина все матчи, не дав тебе ни разу даже прикоснуться к снитчу, это, конечно же, уже не в счет?!Джинни разошлась не на шутку. - Да и в этот раз, если бы не твоя новая метла, ты бы ни за что не выиграл! Так что своей победой ты обязан исключительно тому, что тыбогатенький мальчик, родившейся с серебряной ложкой в заднице, и можешь покупать себе дорогие игрушки!
- Послушай, ты, рыжая..угрожающе начал уязвленный Драко - ведь все, что говорила Джинни в общем-то было правдойно внезапно замолчал и насторожился, прислушиваясь к чему-то. - Уизли! Впусти Эссион скребётся в дверь! - Тон не слишком походил на просьбу, скорее, на приказ.
- Тебе мерещится, Малфой,отозвалась Джинни, поняв, что он говорит о своей собаке.Лично я ничего не слышу.
- Если не слышишь ты, это не значит, что Эсси не скребётся. Ты сейчас не слышишь храпа Хагридано это не значит, что он не спит, - в голосе Малфоя послышался сарказм.Открой дверь, тебе что, сложно?
- Попроси, как следует!возмутилась Джинни.
Малфой раздражённо прошипел себе что-то под нос.
- Сам открою, - мрачно заключил он и попытался подняться.
- С ума сошел?!испугалась Джинни.Не смей вставать!
- Тогда открой ты, - резонно предложил слизеринец.
- Придется, - вздохнула девушка, направляясь к двери.Если тебе станет хуже, потому что ты вставал открывать дверь, мадам Помфри меня по головке не погладит.
Джинни собиралась сказать: «Я же говорила, что тут никого нет!» и, открывая дверь, уже начала произносить:
- Я же говорила - как вдруг в образовавшуюся щель шмыгнул огромный чёрный пёс, который подбежал к кровати Малфоя, положил лапы на постель и, почувствовав запах зелий, чихнул, но не отошёл от хозяина.
- Что ты там говорила?невинно поинтересовался слизеринец.
- Ничего, - хмуро выдавила Джинни, закрывая дверь и возвращаясь.
Гигантский пёс ласкался к Малфою, точно щенок, радостно повизгивая и то и дело порываясь лизнуть хозяина, и черты Драко смягчились; он схватил вризрака за ухо здоровой рукой, и тот замер, виляя хвостом и высунув язык в собачьей ухмылке.
- Ну, ты и лошадь, - пробормотал Малфой, теребя ухо здоровенного пса, который млел от его прикосновений.Вот чёрт!внезапно спохватился он, убрав руку.Ты же сегодня весь день голодный! Я тебя только утром кормил - в голосе слизеринца прозвучали виноватые нотки.
Эсси отрицательно помотал головой.
- Не голодный? А кто тебя покормил?спросил Драко, неясно как почувствовав, что пёс ему ответилглаза слизеринца по-прежнему не открывались.
- Сев-врус, - проурчал вризрак.
- Хвала Хаосу, что в этом сумасшедшем доме есть хоть один нормальный человек, который всегда заботится о других, - проворчал Малфой.
- Не смеши меня! Это ты о Снейпе?!фыркнула Джинни, с любопытством разглядывая пса, которого Малфой держал в своей комнате и выпускал очень редко после того, как получил несколько замечаний, что его питомец до икоты пугает ученикови не только первокурсников. Оказывается, эта зверюга ещё и говорить умеет!
- Профессор Северус Снейпангел-хранитель Слизерина, - пафосно произнёс Малфой.Без него нас бы давно задавили остальные факультеты. Силы ведь неравны: трое против одного.
- Давно пора. Все высволочи, каких ещё поискать, - убеждённо произнесла гриффиндорка.
- А если Слизерина не будет, все сволочи распределятся по остальным факультетам, - пожал плечами Малфой.Мы оказываем вам неоценимую услугу, а вы даже не понимаете.
- Никогда не задумывалась об этом, - сказала Джинни.А ведь действительно удобно. Сложить все тухлые яйца в одну корзинку, чтоб другие не провоняли. А корзинку потом взять идевушка мечтательно улыбнулась, - И случайно уронить. Упс! Какая незадача Например, организовать для всего Слизерина круиз по Черному озеру на старой барже Насверлить в ней дырок Подгадать с погодой
- Ну и замашки у тебя, Уизли, - хмыкнул Малфой.Да тебе самой в Слизерин пора перебираться.
Джинни раздражённо вздохнулаэтот кошмарный язвительный слизеринец любого мог вывести из себя. Чтобы не раздражаться ещё больше, она решила сменить тему:
- Как зовут твоего пса?
- Эсс, представься даме, - строго произнёс Малфой.
Вризрак, мягко ступая, подошёл к Джинни и, сев, протянул ей лапу:
- Эс-се-ссили, - проурчал он.
- Очень приятно, - невольно улыбнулась она, пожимая лапу, настолько огромную, что она не умещалась в ладони девушки.А это что за порода? Такой огромный
- Это вризрак, - невозмутимо отозвался Малфой.
- Вризрак?!изумилась Джинни.А почему он не меняет форму?
- Не хочет, - сухо отозвался слизеринец, думая о своём.Ему, похоже, нравится быть собакой.
- Издеваешься, Малфой?! - не поверила она.
Малфой хмыкнул и произнёс несколько шипящих слов. Эссессили немного отступил и с тихим хлопком превратился в высокого человека, лицо которого скрывала серебряная маскаУпивающегося Смертью. Джинни сдавленно охнула, невольно вспомнив недавнюю битву в Министерстве Магии, и метнулась за волшебной палочкой.
- Не смей!резкий голос Малфоя ожёг её, точно удар хлыста. Слизеринец опять каким-то шестым чувством сумел угадать её намерения, даже не видя, что происходит.Эсс, хватит.
Упивающийся снова превратился в собаку, и Джинни перевела дух.
- Убедилась?будничным тоном осведомился Малфой.Кстати, в кого он превратился?
- Не твоё дело, - огрызнулась Джинни, еще не пришедшая в себя.
- В Уп-ва-щеся, - ответил вризрак; в образе собаки произносить звуки человеческой речи было нелегко, хоть Эссессили и старался.
- Ясно, - отозвался Малфой и почему-то умолк.
- Что затих, Хорёк?с вызовом спросила Джинни.Неужто не собираешься поиздеваться по поводу моих страхов?
- Лень, - скучающе протянул тот.И они и в самом деле страшные. Когда напьются и буянят.
- Лень? Надо же. Видать, ты и впрямь хорошо приложился головой - Джинни невольно фыркнула, представив пьяных в стельку Упивающихся, икающих, путающихся и спотыкающихся в своих длинных балахонах и наезжающих на глаза высоких колпаках. Её взгляд снова привлек рисунок на плече слизеринцагипнотические чары на него наложены, что ли?
- Что, нравится?неожиданно поинтересовался Малфой.
- С чего ты Не понимаю, о чем ты!отрезала Джинни, быстро отводя взгляд.
- Не ты одна смотришь, Уизли, - негромко заметил блондин. - Некоторые ещё и потрогать норовят.
- А можно?машинально спросила Джинни и покраснела, когда поняла, что именно только что произнесла.
На лице слизеринца появилась самодовольная ухмылкаточнее, половина ухмылки. Левая сторона лица оставалась каменно неподвижной.
- Ну, если не можешь устоять... - хмыкнул он.
Джинни, сочтя это разрешением, приблизилась и медленно коснулась татуировки, понимая, что не удивится, если рисунок окажется объёмным. Пальцы ощутили мягкую, почти по-женски нежную, гладкую кожу, под которой, тем не менее, таились стальные мышцы; скользнули вниз по руке, следуя изгибам тел драконов; снова поднялись вверх и двинулись выше, к плечу.
- Там татуировки нет, - эта сволочь ещё и ухмыляется! Полувейл, наверняка: притягивает, точно магнит, и устоять невозможно!
Джинни быстро, точно обжёгшись, отдёрнула руку и, отойдя, села на свою кровать, мысленно ругая себя за то, что опять поддалась гипнотическому шарму слизеринца.
Воцарилось молчание. Тишину нарушил Малфой:
- Уизли! Который час?
- Сам посмотри, - огрызнулась она и тут же вспомнила, что он ничего не видит из-за повязок.Полчетвёртого, - глянула она на часы.
- Отлично, - пробормотал Малфой и поднялся с постели.
Джинни онемела от изумления, но вскоре голос вернулся к ней:
- Малфой, ты спятил? За каким Мерлином ты встал?!
- Надоело, - хмыкнул он и быстрым движением сдёрнул повязку с лица. От жутких ран не осталось и следа, словно их никогда и не было.
- Как это?!выдохнула Джинни.
- И эточистокровная волшебница - пробормотал Малфой, снимая шины, наложенные на руку и шею.Уизли, ты что, не знаешь, что Снейплучший зельевар в Европе? Что-что, а зелье, восстанавливающее кожу, он делает неплохо, уж поверь мне!