Я много раз думал и в душе мечтал о побеге с биремы или каким-либо другим образом кардинально изменить свою жизнь, снова стать свободным человеком. Но, к сожалению, всегда вынужден был вернуться к одной и той же проблеме, понимая, что ни в одном из рассматриваемых вариантов не существовало реалистического начала для такого побега. Все проблемы, когда планировал побег, возникали и упирались в ошейник, который возлег на мои плечи с первых же минут моего рабства и который был очень опасен и уж тем, что от него невозможно было избавиться. А оно могло сдать тебя своему начальству в любую секунду твоей жизни. Как только у ошейника возникали подозрения в отношении своего подопечного лица или он чувствовал что-то недоброе, что могло бы угрожать его существованию, а подопечный раб был в полной его власти, то он мог применить любую меру наказания от простого лишения сна до убийства этого раба. Много времени я посвятил исследованиям этого магического артефакта, пытался телепатически проникнуть в его устройство, разгадать вплетенные в него заклинания, много раз пальцами руки его ласкал, пытаясь разобраться в его схеме, как оно работает, в этот же момент блокируя свой разум простой детской считалочкой:
Раз, два--три--четыре--пять,
Негде--зайчику--скакать,
Всюду--ходит--волк--вoлк,
Он--зубами--щёлк--щeлк!
А мы--спрячемся--в кусты,
Прячься--за--инька--и ты.
Ты--волчище--пого--ди
Как--попря--чемся--иди--ищи!
Вначале в этих исследованиях меня преследовали сплошные неудачи, как я не старался, не мог разобраться в его схемах, разобраться в его внутреннем устройстве, этот магический артефакт, как мне казалось, находился за гранью человеческого разума. Но затем я в кое-чем преуспел и начал потихоньку разбираться в его схеме, понимать, как он функционирует. Но до поры до времени боялся, что ошейник заметит эти проводимые мною эксперименты и предпримет решительные меры, поэтому особо не спешил, не торопился и при этих его исследованиях старался не делать неосторожного или поспешного движения рукой, а свои мысли прикрывал детскими считалочками.
Время не шло, а летело и, как-то незаметно, на биреме прошли изменения, примерно полгода назад сошел на берег и не вернулся на биремы старый шкипер, а на его месте появился другой человек, который был менее решителен и, по моему мнению, менее профессионально подготовлен. Исчезли многие матросы экипажа биремы, но на их место всегда приходили новые молодые парни. Что касается нашей жизни рабов-гребцов, то особых перемен она не претерпела. Матросы экипажа биремы нас, по-прежнему, не замечали, мы для них в качестве людей разумных не существовали. "Весенняя Ласточка", по-прежнему, и в шторм и в спокойную погоду летала по волнам Внутреннего океана, делая краткие сумеречные или ночные швартовки в пустынных и безлюдных местах океанского побережья.
Но однажды размеренная жизнь биремы изменилась.
В этот вечер ничто не предвещало опасности, разве только несколько излишне суетились отдельные матросы экипажа. Но эта суета обычно наблюдалась, когда "Весенняя Ласточка" готовилась отправиться на выполнение очередного задания.
На борт биремы весь вечер поднимались бесчисленные ящики, мешки и тюки с товаром. Большая часть груза опускались в трюм, а другая укладывались аккуратными штабелями на верхней палубе и крепилась веревками и скобами. Моя каморка раба-гребца находился в таком месте, что, стоя на чурбаке я мог наблюдать за всем, что происходило на верхней палубе биремы. Со своего места я отлично видел, как двое матросов возились с морской баллистой, сняв с нее матерчатый чехол, они отлаживали ее механизмы, скрытый под палубой. Пару раз что-то щелкало в этом механизме и над палубой появлялся дрожащий после удара о стопор рычаг с ковшом-корзиной, а затем в специальное отверстие матросы закатывали глиняные ядра. Тогда мне на память пришло воспоминание о первом бое с триерой, когда старый шкипер для уничтожения противника использовал напалм или "греческий огонь" в таких же глиняных горшках. Я сообразил, что матросы готовились к новому бою, снаряжая морскую баллисту глиняными ядрами. Завершив работу, парни накрыли баллисту чехлом и разбежались по другим своим делам.
Под вечер бирема "Весенняя Ласточка" медленно скользила по волнам, неся оба паруса и бежала по волнам едва касаясь верхушек волн. Этот легкий бег бирема продолжала ночь и весь последующий день. Под вечер второго дня спокойное поведение экипажа изменилось на тревожное ожидание, а затем стало заметным, что матросы сильно нервничают. Шкипер все чаще и чаще поглядывал на небо и на развернутые полотнища парусов обеих мачт биремы, пару раз он подходил к каморкам рабов-гребцов и долго наблюдал за тем, как они проводят свободное время. Прежний шкипер никогда не позволил бы сделать этого себе, чего смотреть на пустое место, рабы для него не существовали.
ххх
Ровно в полночь "Весенняя Ласточка" резко развернулась и уже под веслами направилась к берегу, едва различимые очертания которого просматривались в темноте. Группа матросов готовила к спуску шлюпку с грузом на воду, другая группа находилась рядом со шлюпкой уже с веслами в руках. В этот момент на берегу загорелся сигнальный факел и кто-то начал им размахивать из стороны в сторону. Бирема еще не остановилась, чтобы бросить якорь и спустить шлюпку, когда, прорывая пелену облаков, обложивших небосклон, выплыла прекрасная Эллида. Море и берег залились фантастическим по красоте изумрудным светом. Одновременно свет Эллиды попредательски высветил бирему "Весеннюю Ласточку", матросов на ее палубе, опускаемую на воду шлюпку и толпу людей ожидающих прибытие шлюпки на берегу. В этот момент я радовался новой встрече со своей ночной богиней, но которую в данный момент не мог приветствовать, встав на колено и протянув к ней руку, так как вместе с соседом работал веслом.
Шлюпка с биремы подошла довольно близко к берегу, когда рядом с человеком с факелом в руках возникли другие люди, вооруженные арбалетами и большими луками. Они линией выстроились у приливной кромки берега и изготовились к стрельбе. Человек, махавший факелом, отбросил его в сторону, запахнул красный плащ на груди и встал за спины лучников. Матросы экипажа биремы замерли из-за дурного предчувствия, но уже были не в состоянии повлиять на происходящие на берегу события. Рабы-гребцы с полным безразличием и безучастностью посматривали на берег, их ум и сердца ничего не тревожило и не беспокоило, ошейник раба хорошо выполнял свою работу, держа их в строгой узде повиновения и послушания.
А на берегу события развивались не совсем так, как это планировал шкипер, это уже сознавали и матросы экипажа биремы. Четверо же матросов, сидящих за веслами на шлюпке ничего не видели и не знали, что происходило за их плечами, они сидели лицом в море и старательно работали веслами, а шлюпка все ближе и ближе подходила к берегу, к смерти гребцов шлюпки. Когда днище шлюпки заскребло по прибрежной гальке, один из матросов гребцов прямо в воду выскочил через борт шлюпки, чтобы ее вытащить на мелководье. Именно в этот момент матрос увидел выстроившуюся на берегу линию лучников с нацеленными на шлюпку луками и человека в красном плаще. Он на мгновение замер на месте из-за охватившего его изумления и широко раскрыл рот, чтобы поинтересоваться, а зачем это на берегу выстроились лучники?! Но человек в красном плаще в этот момент опусти руку и четыре стрелы сорвались с тетивы луков. Первая стрела с длинным белым оперением вошла в открытый рот стоящего по колено в воде матроса, а три другие стрелы, пройдя под левыми лопатками матросов гребцов, поразили их сердца, все трое матросов мгновенно отдали богу души, а их руки все еще держали весла.
Матросы умерли легкой смертью, они так ее и не увидели смерть в лицо!
Увидев нелепую гибель своих матросов, шкипер "Весенней Ласточки" рассердился и решил наказать подлых убийц, он бросил короткое приказание и матросы разбежались по местам, а также, чтобы вооружиться и одеть боевые доспехи. Вскоре по лестнице в носовой части биремы на верхнюю палубу поднялись матросы в броне и с большими луками и арбалетами в руках, полными колчанами стрел за спиной, С морских баллист сбросили матерчатые чехлы и они были приведены в боевую готовность. Послышалась команда шкипера и лучники выпустили первые стрелы по берегу. Но к тому времени, на берегу уже не было ни лучников, ни шлюпки с товаром и ни тел убитых матросов биремы. Один только человек в красном плаще никуда не прятался, а продолжал стоять у линии прибоя, широко расставив ноги и внимательно рассматривая бирему. Ни одна из пущенных нашими лучниками стрел не долетела до берега, все они попадали в волны прибоя. Я всматривался в этого человека, пытаясь понять, зачем ему потребовались невинные души четырех матросов и что у этого человека на душе.
В какой-то момент я почувствовал взгляд человека на берегу, который был очень тяжелым и он был наполнен большой магической сила и мощью, которому было бы трудно противостоять и опытному боевому магу. Этот взгляд только скользнул по мне, поэтому я не пострадал, но сумел уловить и прочувствовать безумие разума этого человека на берегу. Безумный маг на берегу! От понимания этого, от тяжести взгляда его безумных глаз и от ледяного ужаса, охватывавшего меня, стали шевелиться и вставать дыбом волосы на голове. Этот маг не понимал и не ценил человеческую жизнь, он отрицал любые жизненные принципы и устои, был готов совершить любое преступление, но чтобы только иметь власть над людьми и высшее могущество в магии.
Последовала новая команда шкипера, под барабанный ритм и рабы-гребцы сделали несколько гребков, а затем левый борт дружно начал веслами табанить, заставляя "Весеннюю Ласточку" правым бортов развернуться к берегу. Шкипер полагал, что, если бирема будет оставаться в таком положении, то лучникам легче будет обстреливать цели на берегу. Но к этому моменту, как я уже говорил, других целей помимо мага в красном плаще на берегу уже не было. Маг стоял и не двигался и терпеливо ждал своего часа. Он был крупным по своему телосложению человеком, имел высокий рост и широкие плечи, но ночной сумрак делал его малоразличимой целью. Вслед за первым, последовали второй и третий залпы лучников биремы, но ни одна из стрел так и не поразила цель. Простым глазом можно было заметить, что стрелы проскальзывали рядом с его головой и телом, но ни одна из них не задела мага.
И тогда, в моей голове мелькнуло понимание разворачивающейся всей этой картины, маг заманивал "Весенняя Ласточка" ближе к берегу, чтобы ее захватить, ему была нужна сама бирема и весь ее экипаж. Маг на берегу матросов экипажа планировал превратить в зомби, сотворить из них новых слуг или верных солдат. Бирему он хотел превратить в своего рода "Летучий Голландец" для грабежей и пиратства на море.
Еще в начале боя, наблюдая за поведением шкипера и его матросами, я в душе хорошо понимал, что они не смогут противостоять боевой магии противника, рано или поздно "Весенняя Ласточка" окажется в руках черного мага. Эта мысль молнией пронеслась в голове, мне очень хотелось предупредить шкипера о надвигающейся опасности и о том, что ему следует бросить заигрывать с магом на берегу и бежать отсюда, как можно быстрее и куда глаза глядят. Нужно любой ценой спасать "Весеннюю Ласточку", потому что любая задержка биремы в этом заливе приведет только к тому, что будут большие жертвы среди матросов экипажа и погибнут все рабы-гребцы, мы были не нужны магу на берегу по какой-то причине, которую я не совсем разобрал или не понял. Непонятно почему этот маг опасался рабов-гребцов биремы и был решительно настроен их уничтожить, особо не общаясь с ними на близком расстоянии. Мои чувства были обострены и мне хотелось сорваться со своего места, запрыгнуть на палубу и прокричать шкиперу, чтобы он, как можно быстрее поднимал якорь и убирался от этого берега.
Ошейник воспринял этот мой внутренний порыв, как проявление непозволительного своеволия и явное нарушение дисциплины, поэтому в профилактических целях решил подвергнуть меня наказанию. Внутри моего тела родилась боль, которая начала быстро разрастаться, пока не захлестнула все тело и, находясь на грани провала в беспамятство, я почувствовал, как удушье перехватило мое тело, как я ни старался протолкнуть в свои легкие хотя бы один глоток воздуха, ошейник не его пропускал. Чтобы не умереть от удушья я руками ухватился за это магическое устройство и старался растянуть его, что еще и еще раз глотнуть свежего воздуха. Но у меня ничего не получалось, тогда я напряг мускулы рук и с силой рванул за кольцо на шее. Послышался хруст шейных позвонков и я умер.
Глава 18
Этот день стал черным днем для всего султаната Гурам, его столица и замок-цитадель Эль-Нассара подверглись вражескому нападению.
В этот день ничто не предвещало и не говорило о том, что именно сегодня султанат и его столица подвергнутся вражеской атаке. Утро началось, как и обычно, Эль-Нассар проснулся и поспешил за рабочий стол, столько дел и документов требовали его внимания, что времени не хватало. Он давно уже забыл о тех временах, когда находил свободный час, чтобы побыть одному и поразмышлять на свободную тему. А сейчас приходилось прямо из-за рабочего стола ложиться в постель, чтобы прикорнуть пару часов и с утра снова за дела. Вчера была получена очередная депеша из Пограничья, в которой сообщалось, что в этом захваченном врагом регионе обстановка оставалась напряженной, враг продолжал там укреплять свои позиции и власть. Он пока не выказывал намерения о дальнейшем продвижении вглубь султаната. Вот и сегодня утром, пока слуга готовил завтрак, Эль-Нассар еще прочитал этот маленький листок бумаги, исписанный каллиграфическим почерком резидента его разведки в том регионе. После выявленного предательства Хусейна Файеза, он попросил маркиза Алистана направить в Пограничье своего человека, людям Файеза теперь доверять было нельзя, чтобы тот наблюдал за тем, что происходит в на захваченных врагом территориях, и своевременно его информировал бы о любом изменении, происходящим в стане врага.
Это шпион-разведчик вот уже второй месяц слал из Пограничья свои успокоительные донесения. Но в душе Эль-Нассара постоянно скребли кошки, не то, чтобы он не верил этому шпиону маркизу Алистана, просто его память не могла забыть о внезапном появлении и таком же внезапном исчезновении первого гонца из Пограничья. Тот гонец принес весть о разгроме пограничной стражи и о захвате врагом этого региона, Повелитель лично принимал этого человека и разговаривал с ним. Человек-гонец не вызывал не малейших подозрений ни своим видом, ни тем, о чем рассказывал, он предоставил достоверную бумажку с ценнейшей информацией, которая была написана почерком руки капитана пограничной стражи. В результате появления этого гонца и доставленной им информации было выявлено предательство министра внутренних дел Файеза, люди маркиза Алистана бросились разыскивать этого гонца, после ареста министра, но его уже нигде не было. Так и осталось загадкой, кто же был этот человек и кто направил его с депешей в столицу.
Прочитав донесение разведчика еще раз, Эль-Нассар принялся за завтрак, с которым расправился в минуту. В эти минуты он размышлял о том, что неплохо начались дела в Аннуаре, было набрано немало рекрутов из сельской молодежи и вот второй месяц идет ее обучение азам военного искусства, парни уже стали понимать, что такое строй и как держать первый удар противника. Сегодня он собирался капитана Фенриха освободить от обязанностей капитана городской стражи и направить его в Аннуар для ускорения процесса обучения сельской молодежи и формирования дивизии. После чего, можно было заняться и делами в Пограничье. Но в этот момент послышался тревожный зуммер гранатового браслета, то Эль-Нассар довольно-таки спокойно соединился с вызывающим его капитаном Фенрихом. Но когда капитан Фенрих стал докладывать о том, что вблизи крепостных стен столицы открылся гигантский магический серебряный портал, из которого выходят войска, Эль-Нассар ощутил, как защемило его сердце. Что в его жизни наступил тот момент, к которому он и его друзья всегда готовились и ждали, однако, в глубине своих душ надеясь, что этого момент никогда не наступит. Что султанат Гурам оказался на пороге большой войны, что прольется народная кровь.
Враг постучался в ворота мирного султаната рукой в железной латной рукавице и с обнаженным мечом в руке. Теперь можно с большой доли уверенности сказать, что его близкий друг и придворный маг Айрон Филдинг был полностью прав, когда утверждал, что мир Тринидада погрязает в борьбе за передел власти и что султанат Гурам первая жертва этой борьбы. Выслушав капитана Фенриха, поездка которого в Аннуар откладывалась на неопределенное время, он спокойным голосом попросил его отправить разведку в различные кварталы столицы, чтобы выяснить, какая там обстановка, и одновременно продолжать наблюдение за магическим порталом и появляющимися из него войсками. Подумав немного, Эль-Нассар попросил капитана, не приказал, а именно его попросил, собрать в кулак все подразделения городской гвардии и прорываться из города, идти в Аннуар. Капитан Фенрих был несколько огорошен подобной просьбой Повелителя, который только что приказал не защищать его лично и его замок от атак врага, без боя уходить из столицы, сдать ее на милость врага. Он хотел переспросить Эль-Нассара о подоплеке подобного приказа, но тот уже отключился.
Эль-Нассар поспешил в свой кабинет, он хотел по янтарному камню переговорить с Верховным Правителем Восточной Империи и попросить его о срочной помощи войсками. Этот янтарный камень заклинаниями придворного мага был настроен на постоянную магическую связь с дворцом правителя. Двадцать лет он верой и правдой служил Верховному Правителю, исполнял его малейшие поручения и за это время еще ни разу не обращался к нему с какой-либо просьбой. Но сегодняшний день изменил это правило, заставлял Эль-Нассара обратиться к своему сюзерену и просить его о военной помощи, так как у него не было армии, чтобы противостоять врагу.
Янтарный камень находился на своем обычном месте, но в этот момент вокруг него не было голубоватого ореола слабого мерцания. Отсутствие подобного мерцания означало лишь одно, и это одно было наиболее худшим, что могло бы произойти - связь с Верховным Правителем в данный момент отсутствовала. Эль-Нассар все же схватил янтарный камень в руки и прислушался, не появиться ли фон, который обычно возникал при установлении канал связи, но ни единого звука не было слышно.
За спиной мягко стукнула дверь и в кабинете появилась Ивонн Де ля Рунж. Прямо с порога она начала говорить:
- Я уже прослышала о портале и появлении вражеских войск. - Мягким голосом произнесла она и коснулась ладонью его локтя, чтобы его поприветствовать. Заметив мертвый янтарный камень, она протянула руку и пальцем осторожной коснулась одной из его граней, камень при ее прикосновении рассыпался в пыль. - С ним было что-то не в порядке, я я успела только ощутить, что камень находился под контролем, но не успела определить, кто и зачем его контролировал. Омар, тебе нужно спуститься и выйти к народу, которые при известии о вражеском нападении стали собираться во внутреннем дворике замка, там идут разговоры о подготовке замка к обороне, запирают его ворота и из хранилищ достают оружие. Правда народа там не очень много, человек пятьдесят - шестьдесят, но они настроены по-боевому и ты обязан подбодрить их и с ними переговорить.
- Хорошо Ивонн, я сделаю это, но спущусь к людям чуть позже! - Ответил Эль-Нассар, внешне оставаясь спокойным и собранным человеком. - Спасибо, что пришла ко мне меня, а то я уж собирался посылать за собой. Мне очень нужен Борг, но не отвечает на вызовы браслета. Сейчас это единственный человек, способный организовать и осуществить оборону замка и города.
- А ты, Омар? Почему ты не хочешь взять на себя ответственность за своих людей и повести их к победе над врагом. Они твои подданные и они пойдут за тобой на смерть, ради святых идеалов родины, отчизны и престола. - Спросила Ивонн Де ля Рунж.
Вновь загудел браслет на руке Эль-Нассара.
- Нападение было хорошо спланировано и оказалось неожиданным для нас, врагу без потерь удалось захватить три из четырех казарм городской стражи. - Послышался голос капитана Фенриха, докладывающего о положении в городе. Было очевидно, что связь начала работать с перебоями, так как Ивонн Де ля Рунж и Эль-Нассар не слышали начала этого доклада. - Только четвертая казарма отбила нападение и пока держится, мой Повелитель, очень помогли парни из призрачной стражи, которые случайно задержались в городе. О противнике пока известно мало, могу сказать только, что его солдаты одеты во все черное верхнее платье - черные куртки, черные кожаные штаны, заправленные в черные сапоги. Их вооружение - кинжалы с длинным зигзагообразным лезвием. Дерутся молча, ни каких криков, но их трудно убить, нужно две или три тяжелые раны, чтобы уложить их на землю. Но уже будучи на землю, они могут вновь подняться на ноги и начать сражаться. Воины призрачной стражи профессионально владеют холодным оружием - ножами и кинжалами, поэтому они дали достойный отпор противнику. В одной из быстротечных схватках они вырезали тридцать черных и только своих потеряли три человека. Единственное, что могу добавить по поводу вражеских воинов, они медлительны, но, если пристают к тебе, то не отстанут пока не уложат тебя на землю. От них легко можно убежать, но они обязательно будут тебя преследовать, пока ты находишься в поле их зрения, но, как только выходишь за это поле, то они тут же теряю какой-либо интерес к тебе и ищут нового вражеского бойца.
Эль-Нассар внимательно выслушал рапорт капитана городской стражи, одновременно размышляя о том, почему так не сработала система магического оповещения о нападении. Все вороты крепостных стен города и замка, государственные учреждения, общественные палаты, суды, казармы гарнизона и городской стражи были оснащены специальными магическими устройствами с заложенными в них заклинаниями о предварительном оповещении при появлении врага. Об этой системе и ее принципах работы знали только Эль-Нассар и Ивонн Де ля Рунж, да и маги-техники, обслуживавшие эту систему. Но техники знали только о том, когда и как проводить профилактические работы по техническому обслуживанию такой системы, но понятия не имели, как систему включают или выключают.
- Что же сейчас происходит? Почему ни я, ни Ивонн до сих пор не получили никакой магической информации о появлении противника?! Для того, чтобы нейтрализовать или блокировать эту систему безопасности требуется несколько магов, один маг просто не в состоянии в одиночестве выполнить такую работу. - Пронеслось в голове у Эль-Нассара.
- Всего убито семь воинов призрачной стражи, - уточнял потери Фенрих, - и сто восемьдесят три человека городской стражи. В живых осталось двести двадцать один стражник, из которых около двадцати серьезно ранены, и семнадцать воинов призрачной стражи. Я не знаю, какие потери были в остальных казармах городской стражи, но по имеющейся информации они захвачены противником. Переговорные браслеты моих заместителей в этих казармах молчат. Сейчас подготовлю несколько групп разведчиков и направлю их в город, чтобы собрать полную информацию о том, что же там происходит и буду готовить людей к выступлению.
- Капитан Фенрих. - Эль-Нассар прервал рапорт капитана Фенриха голосом с повелительными интонациями, проанализировав полученную информацию, он принял решение. - Проведите разведку города, но особенно не углубляйтесь в те районы, предположительно захваченные противником. Попытайтесь выяснить о противнике более подробную информацию, кто возглавляет эти войска, где находится их основной штаб? Постарайтесь сохранить городских стражников живыми и здоровыми. Свои действия определяйте в зависимости от сложившейся обстановки. Но повторяю, постарайтесь собрать побольше людей вокруг себя и покидайте город, прорывайтесь с ними в Аннуар. Может быть, там и встретимся.
В этот момент из переговорного браслета Эль-Нассара донеслось странное гудение и связь с капитаном Фенрихом прервалась на полуслове, по всей очевидности, и эта связь была нарушена врагом. Ивонн Де ля Рунж попробовала связаться с Боргом по своему браслету, но в ответ услышала одно только гудение. Она магическим зрением прощупала все каналы связи и увидела, как один за другим гасли зеленоватое свечение магических полей линий связи, что на практике означало полное отключение этих каналов и прекращение связи. Кто-то целеустремленно отключал, техническим воздействием отключал одно за другим магические устройства связи. По одному каналу, пока еще не отключенному, магиня мысленно прошлась к его источнику - магическому артефакту и увидела симпатичного юношу лет девятнадцати, который с азартом, одним только пальцем протыкал мембранные зоны магических приемо-передающих устройств, тем самым разрушая и превращая в утиль эти артефакты. Это был простой сельский парень, которому, видимо, нашлась добрая душа и подсказала, что все эти устройства выдумка нечистой силы и что ими пользуются порождения ада. Парню, видимо, также пообещали, что за их уничтожение он получит божье благословение, вот парнишка и старался. У Ивонн рука не поднялась наказать смертью этого ни в чем не виноватого парнишку, со всего размаха она влепила по его щеке магическую пощечину сначала с одной руки, а затем с другой. Голова молодого сельчанина замоталась из стороны в сторону, подобно боксерской груше, а из его глаз рекой полились слезы, щеки запылали отпечатками пальцев женской руки, не долго думая, парнишка бросил свою работу-развлечение и бросился в бега, но свое дело он успел проделать, магическая связь в столице была нарушена и прекратилась. Ивонн Де ля Рунж не могла за очень короткое время восстановить мембраны таких устройств, слишком много времени она на эту работу потратила бы в тот момент, когда ее магия требовалась в столь многих местах.
Эль-Нассар подошел к Ивонн и они вместе направились к выходу из кабинета, чтобы переговорить и ободрить собравшихся во внутреннем дворике замка людей. Всего их оказалось человек сто, не больше, но среди них было очень много женщин и детей, а воинов и мужчин, способных держать оружие и сражаться с врагом было ничтожно мало. Эль-Нассар посоветовал женщинам с детьми немедленно уходить из замка в город и попросил Ивонн проводить их до ворот и по городским улицам отвести подальше от замка. В душе он лелеял надежду, что магиня, выполняя его приказ, уйдет слишком далеко от замка и не успеет вернуться обратно в замок, город даст ей спасение. В глубине души он также понимал, что все эти люди, которые взяли в руки оружие и решившиеся остаться, чтобы оборонять замок, уже не увидят завтрашнего восхода Желтого Карлика.
Женщины с детьми и в сопровождении придворного мага медленно потянулись к открытым воротам замка, им очень не хотелось покидать насиженного места, своих мужей, сыновей и братьев. Как бы это было не удивительным, но им никто не помешал покинуть замок и по нижним улицам углубиться в город, который встретил их безлюдьем и тишиной. На одном из перекрестков Ивонн попрощалась с женщинами, все они родились и выросли в этом городе, хорошо знали его кварталы и улицы и с этого перекрестка могли добраться до домов родственников или хорошо знакомых, чтобы на время у них укрыться. Ивонн недолго постояла и смотрела вслед разбредающейся по улицам толпе женщин и детей, затем решительно развернулась и по только что пройденным нижним улицам города стала подниматься к замку.
В это время Эль-Нассар лично расставлял лучников и меченосцев по стенам и у ворот замка, но их было мало и в обороне зияли серьезные прорехи, которые некем было прикрыть. С начала нападения, он даже не надеялся увидеть в замке стражников капитана Фенриха, было бы гораздо лучше, если бы они сумели просочиться за город, чтобы уйти в Аннуар. Сердце обливалось болью, когда он видел, как его люди, его подданные проявляли желание поддержать и встать рядом с ним, чтобы плечом к плечу сражаться в этом абсолютно безнадежном деле. Расставив мужчин по местам, где они должны были держать оборону, Эль-Нассар совсем уж собрался отдать приказ, чтобы и эти люди зря не теряли бы свои жизни и шли по домам, когда почувствовал, как его разума касается нечто холодное, неживое и пытается проникнуть в глубь сознания. Усилием своей воли Эль-Нассар попытался воспрепятствовать этому ментальному вторжению в его разум, но сумел лишь притормозить движение этой гадости. Липкий пот покрывал лицо и тело, когда он увидел подходившую к нему Ивонн Де ля Рунж, он из последних сил протянул ей свою руку, закрыл глаза и, бессильно спиной скользя по камням стене донжона, начал медленно заваливаться на землю.
По внешнему виду Повелителя и его протянутой руке Ивонн мгновенно сообразила, что с Омаром Эль-Нассаром что-то неладно. Она не стала его расспрашивать, а сразу нырнула в астрал и увидела, как непонятное щупальце тянется к голове Омара и пытается присосаться к его разуму. Махом руки она попыталась разрубить щупальце и магической силой оторвать его от головы Эль-Нассара. Совершенно неожиданно для нее самой, от этого удара щупальце раскалывается на мелкие черепки и исчезает в бездне безвременья, а жизненный тонус Омара стал наполняться зеленым цветом - жизнью. Открыв глаза, магиня наблюдала за тем, как лицо Эль-Нассара розовеет и румянец покрывает щеки, затем он пришел в сознание и, слегка повернув голову, увидел ее, его глаза радостно заблестели и по их выражению Ивонн поняла, что этот человек очень рад ее снова видеть. Ей стало тихо и спокойно, она наклонилась к лежащему на земле Повелителю и помогла ему подняться на ноги.
ххх
Сильный жар привел меня в сознание, мне казалось, что горит и полыхает огнем лицо. Когда открыл глаза, то увидел, что всего в полуметре от меня горел огонь. Отдельными местами горела красавица бирема "Весенняя Ласточка". Ее палуба была завалена телами убитых и раненых лучников и матросов экипажа. С большим трудом мне удалось отодвинуться в сторону от огня. С берега прилетела очередная искусственная шаровая молния и, с сухим треском врезавшись в обшивку правого борта, рассыпалась огненными искрами. Особых разрушений этот файербол не вызвал, но на борту биремы появился еще один маленький очаг пламени.