Завернутое в брезент тело лежало там, где его оставили. Обрушение его не потревожило, что не могло не радовать. Я обошел тело по мосткам, испытывая легкие угрызения совести: вроде невежливо бросать его одного. Однако сейчас больше внимания к себе требовал живой человек.
Осторожно ступая, я шагнул к зияющему провалу. Ближним к нему плитам настила я не доверял, поэтому ухватился одной рукой за стропильную балку и только после этого вытянул шею, чтобы заглянуть вниз. Оттуда в свете опрокинувшегося прожектора медленно поднимались завитки пыли, но дна свет не достигал.
Профессор Конрад!
Я достал из-под комбинезона мобильник и включил фонарь. Тени неохотно расступились, открыв хаотичную груду досок, штукатурки и утеплителя. Я опустил руку с телефоном ниже: луч фонарика скользнул по чему-то голубому. Я подвинул луч обратно и пошарил немного. Не сразу, но я все-таки догадался, что именно вижу внизу.
Пластиковую бахилу, высовывавшуюся из-под куска утеплителя.
Какого черта вы здесь делаете?
От неожиданности я едва не выронил телефон. Крепко цепляясь за стропильную балку, я оглянулся на Уэлана.
Вам же ясно сказали: стойте на месте! Вон отсюда, ну!
Я вижу Конрада.
Он поколебался:
Дайте я посмотрю.
Я отодвинулся.
Вы хотя бы определили, в какую комнату он мог упасть? спросил я.
Нет. Там не план, а лабиринт настоящий. Туда нужно пройти сначала по одному коридору, потом по другомув обратную сторону, и палаты отделены дополнительными перегородками.
Я подумал, что это не так трудно, как Уэлан описывает, однако с учетом его настроения решил, что говорить ему этого не следует. Уцепившись за ту же балку, Уэлан перегнулся через край провала и посветил вниз мощным полицейским фонарем.
Вы меня слышите, профессор? крикнул он.
Ответа не последовало.
Вы его видите? спросил я.
Что-то вижу Похоже на его ногу. Возможно, нам
Шаги по настилу предупредили нас о приближении Уорд.
Господи, Джек, что ты, черт возьми, делаешь?
Мы оглянулись на нее. Впервые я обратил внимание на то, как неловко она движется в мешковатом комбинезоне.
Прошу прощения, мэм
Это я виноват, произнес я. Мне показалось, будто я слышу стон.
Что, прямо вот отсюда? нахмурилась Уорд.
Мы его видим! заявил Уэлан.
Черт побери. Она стояла, переводя дух, и смотрела на женские останки. Он в сознании? Ну скажите мне, что он еще дышит!
Мы пока не знаем. Он завален обломками потолка, не шевелится.
Дайте посмотреть.
Мэм, это небезопасно, возразил Уэлан. Вам вообще не следовало подниматься.
Не знаю, что удивило меня больше: то, что он вообще сказал это своей начальнице, или то, что Уорд не оторвала ему за это голову.
Сама знаю, огрызнулась она и, держась за стропила, чтобы не потерять равновесия, подобралась к нам. Пожарники со всем необходимым оборудованием уже выехали, и «Скорая» тоже, а мы до сих пор не можем найти его! Господи, чушь какая-то!
Я мог бы спуститься вниз, предложил я.
Нет! Уорд покачала головой. Я же сказала: пожарные скоро будут, и у них с собой все необходимое.
Не факт, что Конрад доживет до их приезда.
Думаете, я этого не понимаю?
Уэлан прокашлялся.
Мне больно говорить это, мэм, но, наверное, доктор Хантер прав. Мы не знаем, в каком состоянии профессор, а пожарным придется забираться сюда, на самую верхотуру, со всем своим барахлом. По крайней мере, мне следовало бы спуститься к нему на разведкухотя бы увидеть, как обстоят дела.
Пару секунд Уорд молчала, уперев руки в бока, а потом сказала:
Валяй.
Уэлан выкрикнул команды, и на чердак быстро подняли складную лестницу. Уорд запустила на чердак не всех полицейскихтолько пятерых, из опасения вызвать новое обрушение. Ей ужасно не хотелось оставлять меня наверху, но я переубедил ее: ведь у меня единственного имелось медицинское образование, и оно могло пригодиться до прибытия «Скорой».
За всей этой суетой как-то забылось, из-за чего мы все сюда попали. Тело мертвой женщины и ее нерожденного ребенка переместили подальше от провала, чтобы наша возня поблизости не нанесла им ущерба. По моей просьбе полицейские принесли еще кусок полиэтилена, и пока Уэлан с помощью еще одного полисмена устанавливал стремянку в провал, я накрыл им мумифицированное тело. Пластик мог защитить его от дальнейшего загрязнения пылью и волокнами стекловаты. Впрочем, я отдавал себе отчет в том, что это не единственная причина, по которой мне хотелось укрыть его. Мертвая женщина пролежала здесь бог знает сколько времени.
Мне казалось неправильным оставить ее без внимания хотя бы теперь.
К моей досаде, Уорд заставила меня отойти подальше, пока Уэлан опускал стремянку, стараясь при этом не потревожить обломков, засыпавших патологоанатома. Прожектора переставили так, чтобы они были направлены вниз. Теперь они освещали груду досок и утеплителя, под которой лежал Конрад, но все остальное скрывалось в темноте.
Вместо того чтобы опереть верх стремянки на ненадежную кромку провала, Уэлан прислонил ее к стропилам и привязал к балке куском нейлонового шнура. Потом подергал, проверяя крепление, и поставил ногу на ступеньку.
Осторожнее, Джек! предостерегла его Уорд.
Это все равно что окна мыть! откликнулся он и принялся спускаться.
Алюминиевая стремянка шаталась и ритмично поскрипывала, но через несколько секунд застыла: Уэлан добрался до дня. С места, где я стоял, его не было видно, но слышал я его хорошо.
Так, спустился. Попробую убрать с него весь этот мусор
Уэлан крякнул, затем снизу послышался стук. Новое облачко пыли поднялось из провала: инспектор освобождал профессора из-под обломков.
Вот так-то лучше. Судя по голосу, он запыхался. Профессор здорово приложился. Пульс прощупывается, однако вид у него неважнецкий. Одна нога, вероятно, сломана, и черт, здесь полно кровищи.
Откуда? крикнул я. Артериальная?
Не знаю. Не пойму, откуда она сочится. Может, из ноги, но она подвернута, и я боюсь его трогать. Слышите, мэм, если мы не справимся с этим быстро, то можем потерять его.
Я повернулся к Уорд:
Позвольте мне? Я бы
Она отмахнулась от меня.
Нам нужно попасть туда, Джек. Ты видишь дверь или выход?
Подождите Все это похоже на небольшую палату. Несколько коек и еще какой-то мусор, но двери нет.
Но должна же она быть где-то!
Тут перегородку кирпичную выложили, и
Что-то лязгнуло.
Джек? Джек! Ты в порядке?
Прошло несколько секунд, прежде чем Уэлан отозвался:
Да, я просто уронил фонарик.
Уорд облегченно вздохнула.
Чтоб тебя, Джек, что за шуточки!
Извините, мэм. Это все койки. В его голосе звучало напряжение. На них люди.
Глава 4
Уорд ужасно не хотелось отпускать меня вниз к Уэлану.
Я не желаю больше рисковать никем, пока не пойму, с чем мы столкнулись.
Мы знаем, с чем столкнулся Конрад. Он умрет от потери крови, если мы ее не остановим.
«Скорая» и пожарные будут здесь через пять минут
А у него, наверное, и этого времени нет. Я могу, по крайней мере, попытаться остановить кровотечение до их приезда!
Джек знает приемы оказания первой
А я дипломированный врач! И если вы боитесь, что я затопчу улики на месте преступления
Это не так, и вы это сами знаете!
Тогда разрешите мне спуститься!
Уорд вскинула голову:
Господи! Ладно, только, бога ради, будьте осторожны!
Я не стал ждать, пока она передумает. Осторожно поставив ногу на перекладину, я перенес на нее вес и начал спускаться. Стремянка скрипела и качалась, но я даже не замечал этого. Уэлан придерживал ее снизу, пока я не оказался на полу.
Осторожно!
Лучи прожекторов били сверху, однако освещали только маленький пятачок пола вокруг нас. Все остальное скрывалось во мраке. Уэлан пригнулся над грудой обломков, светя фонарем на Конрада. Инспектор успел освободить его от досок и штукатуркихорошо еще, что не кирпичей, и профессор лежал словно в гнезде из кусков утеплителя. Лицо, белое от штукатурной пыли, было безжизненным, и на нем темными пятнами поблескивала кровь. Он не приходил в сознание, и его дыхание мне не понравилось. Нижняя часть тела находилась в луже крови, в которой плавали хлопья утеплителя. Кровь сочилась из ноги, на которой он лежал, и осмотреть рану можно было, только повернув его. Теперь я понимал, почему Уэлан не хотел трогать Конрада. После такого падения профессор запросто мог повредить позвоночник, а по прерывистому дыханию я заподозрил, что по меньшей мере одно ребро проткнуло ему легкое. Помочь с этим я ему не сумел бы, но мог по меньшей мере постараться сохранить Конраду жизнь до прибытия полноценной помощи.
Держите его крепко, если он вдруг начнет дергаться, сказал я Уэлану и осторожно, стараясь не потревожить туловища, подсунул руку под травмированную ногу.
Трогая ногу в том месте, откуда, как мне казалось, текла кровь, я надеялся, что не нащупаю там торчащего обломка кости. Если бы причиной кровотечения было что-нибудь вроде этого, я мало чем смог бы ему помочьособенно если кость порвала бы одну из артерий. В таком случае Конрад мог бы умереть еще до приезда «Скорой».
Однако никаких острых осколков кости, которых я так боялся, не обнаружилось. Вместо них сквозь тонкую резину перчаток я нащупал рваную дырку в комбинезоне и штанахна бедре, теплую от сочившейся из-под нее крови. Вероятно, падая, профессор зацепился за гвоздь или острый обломок доски. Плохо, конечно, но все-таки не артерия.
Приготовьтесь! сказал я Уэлану. Сейчас буду зажимать.
Перчатки у меня были уже далеко не стерильными, однако с телом убитой на чердаке не контактировали. И из всех рисков, угрожавших сейчас профессору, инфекция была едва ли не меньшим. Я с силой сжал Конраду ногу. Он негромко застонал и сделал попытку пошевелиться.
Держите крепко! скомандовал я, и Уэлан плотно прижал раненого к полу всем весом своего тела.
Что происходит? донесся до нас голос Уорд. Он в порядке?
А «Скорая» далеко еще? отозвался я.
Въезжает на территорию. Будет через две или три минуты.
Значит, не очень быстро. Продолжая пережимать артерию, я уселся поудобнее и сосредоточился на своей задаче. Только потом, удостоверившись, что кровотечение ослабло, смог оглядеться по сторонам.
Впрочем, темнота позволяла рассмотреть немногое. Уэлан говорил, что помещение похоже на маленькую палату, но за исключением маленького светлого островка я не видел практически ничего. Когда глаза немного свыклись с особенностями освещения, я различил в полумраке перед собой неровную, неоштукатуренную кладку из кирпича или блоков. Повернув голову, заметил угловатую раму больничной койки. На ней угадывалась лежавшая человеческая фигура. Мне показалось, за ней виднеется еще одна койка, но это вполне могло быть игрой воображения.
Что бы там ни таила в себе еще эта комната, с этим можно было и подождать.
Стараясь не обращать внимания на боль в уставшей руке, я продолжал пережимать артерию на ноге у Конрада и хотел только одного: чтобы бригада «Скорой» прибыла быстрее.
Небо на востоке начинало уже светлеть, когда я притормозил у ворот Бэллэрд-Корт. Затем я ждал, пока отворятся автоматические ворота, и жужжание электромотора добавляло басовую партию к рассветному птичьему щебету.
Загнав машину на подземную парковку, я выключил двигатель. Двери лифта исполнили незатейливый мотивчик и раздвинулись. За ними стоял мой сосед. С явным неодобрением он скользнул взглядом по моей мятой, пыльной одежде, но тем не менее вежливо кивнул мне и проследовал к своему автомобилю.
И вам доброе утро, сказал я пустой лифтовой кабине.
Оставляя на мраморном полу пыльные следы, я шагнул к двери. Отпирал я ее, стараясь производить как можно меньше шума, но стоило мне войти, как запах жареного бекона дал мне понять, что старался я зря. Рэйчел стояла у кухонного стола и нарезала грибы рядом с плевавшейся маслом сковородкой. Рэйчел была одета, прелестна и выглядела на порядок свежее меня.
Привет! воскликнула она, сняла сковородку с огня и обняла меня, подставив щеку для поцелуя. Ты как раз вовремя.
Я вдохнул аромат ее влажных после душа волос.
Тебе вовсе не обязательно было вставать так рано.
А вот и нет. Я хотела приготовить завтрак. Я ведь знаю: если не приготовлю, то ты уж точно не удосужишься. Ты вообще ел хоть что-нибудь со времени вчерашнего ленча?
Я вспомнил до ужаса крепкий чай, который принес мне констебль.
Что-нибудьда.
Рэйчел скептически повела бровью:
Ты успеешь принять душ.
Я улыбнулся невысказанному намеку: после нескольких часов истекания по́том в душном комбинезоне душ мне не помешал бы. Впрочем, улыбка моя мгновенно померкла, стоило мне войти в спальню и увидеть стоявший у двери упакованный чемодан. Самолет Рэйчел вылетал ближе к полудню, но ей приходилось брать в расчет возможные пробки на дороге в аэропорт. При мысли об этом внутри у меня как-то сразу сделалось пусто.
Не на такую последнюю ночь я рассчитывал.
«Скорая» приехала довольно быстро, но эти несколько минут показались мне бесконечными. Я с облегчением перепоручил свои обязанности молодой женщине, которая продолжала пережимать артерию, пока ее коллега доставал жгут и бинты. Я отошел в сторону, чтобы не мешать им, стараясь не вытирать окровавленные руки о комбинезон. Теперь у меня появилась наконец возможность получше осмотреть место, в которое я попал.
Бригада «Скорой» была с собственными фонариками, и их дополнительный свет позволил разглядеть три стоявшие в темной части помещения койки. Ближняя пустовала, на двух других лежали неподвижные фигуры.
Я не стал подходить к ним: понимал, что чем меньше лишних следов на месте преступления, тем лучше, а пыли там и так добавилось. Но слабая надежда на то, что это какой-то розыгрыш, что это пара манекенов, оставленных здесь какими-то шутниками, когда больница закрывалась, исчезла сразу. В воздухе стоял запах, на который я прежде не обращал внимания только потому, что был занят спасением Конрада. Слабый, почти задавленный запахами пыли и штукатурки от обрушившегося потолка, и все равно характерный, сладковатый запах разложения.
Насколько я мог разглядеть с места, где стоял, оба тела лежали полностью одетыми, на запястьях и лодыжках темнели какие-то ленты. Я не сразу сообразил, что это, потом до меня дошло.
Они лежали, привязанные к койкам.
Меня тронули за локоть.
Давайте не будем им мешать, произнес Уэлан. Вот, возьмите.
Он протянул мне пару чистых резиновых перчаток. Не без труда стянув окровавленные, я надел эти, обернулся к бригаде, хлопотавшей над Конрадом, и шагнул к стремянке. Поставив ногу на нижнюю перекладину, я оглянулся в последний раз. Как Уэлан и говорил, у помещения не было ни двери, ни какого-либо другого выходалишь глухая стена, еле различимая в тени.
Меня выпроводили с чердака, да и вообще из здания больницы. На втором этаже пришлось задержаться, пропуская пожарных со всем их снаряжением. Выйти в ночную прохладу было почти блаженством. Я пропотел и чесался с головы до ног от стекловаты, пыльный и окровавленный комбинезон стянул просто с наслаждением. Низко над горизонтом висел молочно-белый полумесяц; добродушный констебль протянул мне чашку чая. Я не успел еще допить ее, когда из здания появились медики. Они несли на носилках неподвижного Конрада. Вид профессор имел удручающий. Он до сих пор не приходил в сознание, и его окровавленное тело несли привязанным к носилкам и в специальном воротнике, обеспечивавшем неподвижность шеи и головы. Конрада осторожно погрузили в карету «Скорой», и та, взвыв сиреной и мигая синими огнями, сорвалась с места.
Еще через несколько минут из здания вышла Уорд. Она пообщалась с несколькими подчиненными (в одном случае разговор сопровождался сердитой жестикуляцией) и лишь потом приблизилась ко мне. Стянув маску и откинув капюшон, Уорд глубоко вздохнула и облокотилась на каменную тумбу у крыльца.
Господи, ну и ночка! Она принялась стягивать перчатки. Спасибоза то, что вы сделали с Конрадом.
Как он?
Она откинула с глаз пропотевшую прядь волос.
Рано утверждать что-либо определенное. Пока пожарники готовили подъемную лебедку, медикам удалось зафиксировать его. Зрачки реагируют, что хорошо, но пока ему не сделают рентген, трудно сказать, насколько все серьезно.
Конрада эвакуировали через чердак?
Решили, что так быстрее, чем ломать перегородку. Уорд нагнулась, чтобы снять бахилы. Даже зная, что искать, мы с трудом нашли это место. Перегородку возвели поперек подсобки при одной из палат и снаружи покрасили так, что ее не отличить от стен. Не знай я, что она там должна находиться, я бы ее не заметила. Кто-то как следует постарался, чтобы ее не обнаружили. И отсюда следует неизбежный вопрос: как вы думаете, это связано с мертвой женщиной на чердаке?