Все это так мило, сказала Эрика.
Когда Кей кликнула следующее видео, они чуть не подпрыгнули от резкой и оглушающей музыки. Сначала играло что-то непонятное и в кадре был хаос, но затем изображение сфокусировалось. На маленькой сцене в переполненном клубе за красным бархатным занавесом стояла Марисса Льюис. Тот, кто снимал видео, сидел в зале, где-то сзади, потому что виднелись затылки впереди сидящих людей. Волосы Мариссы были убраны в локоны, на губахкрасная помада, на глазахогромные накладные ресницы. Она медленно расстегивала длинный черный плащ. Когда он упал на пол, на ней остался розовый шелковый корсет в стиле 50-х, чулки, подвязки и туфли на шпильке. Во время ее выступления камера дрожала. Постепенно Марисса сняла с себя все, оставшись в трусах и с кисточками на сосках. Поклонившись под аплодисменты, она продефилировала за сцену.
Вот это да! А она хороша! сказала Кей.
Я думала, она что-то низкопробное танцевала, а этону, профессиональный бурлеск, согласилась Эрика.
Далее в телефоне обнаружилось несколько фотографий с того же вечера. На одной из них Джозеф позировал с Мариссой у столиков в клубе. Кто-то их сфотографировал.
Как думаешь, Марисса его знала? спросила Эрика, пока Кей пролистала шесть почти одинаковых снимков, на которых Джозеф обнимал Мариссу за талию.
Он похож на ненормального фаната, от которого хочется побыстрее избавиться. Зачем ему надо было делать шесть кадров? К шестому ей уже явно хотелось исчезнуть, сказала Кей.
Когда они сделаны?
Почти год назад. В январе.
Кей открыла остальные фотографии с того вечера. На них Марисса говорила с кем-то и позировала. Кадры у барной стойки были нерезкими. На следующих снимках фон уже был другимсовершенно темным, подсвеченным вспышкой.
А это еще что? спросила Эрика.
Временная метка та жетот же вечер, то же время.
Такое ощущение, что это в гримерке.
На фотографиях была пустая комната с большим зеркалом и лампами вокруг него. С близкого расстояния была снята вешалка с костюмами для бурлеска. На полу валялись черные кружевные трусики. Чья-то рука поднесла их к камере. На них был вышит бриллиант.
Желтый бриллиант. Он вышит на всех костюмах Мариссы, сказала Эрика.
За этими фотографиями последовало видео с домом Мариссы Льюис. Съемка велась сверху, ночью, и в объективе было окно ее комнаты. Изображение дрожало, было слышно, как в микрофоне телефона шумит ветер. В кадре появилась Мариссаона ходила по комнате в полотенце. Подойдя к туалетному столику, она взяла щетку и принялась расчесывать мокрые волосы. Затем полотенце упало, и она осталась голой. Снимающий попытался приблизить изображение, и оно потеряло резкость. Когда фокус восстановился, Марисса стояла у окна и смотрела прямо в камеру.
Черт, сказал Джозеф, но его голос заглушал ветер.
Камера продолжала снимать. Марисса стояла и, не двигаясь, смотрела в камеру. Затем она положила руки на грудь и повела их вниз. У лобка она остановилась, погрозила пальцем и задернула шторы. Камера еще несколько секунд снимала окно, а затем съемка прервалась.
Она знала, что Джозеф за ней следит? предположила Кей.
Она знала, что кто-то за ней следит.
Кей включила еще одно ночное видео с тем же самым окном. На этот раз спальня Мариссы была ярко освещена, и она вошла внутрь с высоким мужчиной намного старше нее. Марисса словно специально подвела его к окну, и в камеру попало его лицо. Кей промотала видео вперед. Они подошли к постели, начали целоваться и раздевать друг друга. Это было самое долгое видео с телефонаоно длилось десять минут. Когда они начали заниматься сексом, камера приблизилась.
Надо извлечь четкое изображение лица этого мужчины и узнать, кто это. Когда было сделано видео?
Четырнадцатого декабря этого года. Думаешь, она знала, что их снимают?
Могла даже сама попросить заснять их, сказала Эрика, потирая уставшие глаза и откидываясь на спинку стула. Что ты думаешь про него?
За то время, которое мы были в доме? Мне он показался испуганным и сильно привязанным к матери.
Пока он соответствует всем параметрам. Зациклен на Мариссе. Ходит за ней, следит за ней. Украл ее телефон, фотографировал ее труп. Но нужны результаты криминалистической экспертизы. Чтобы арестовать его, мне нужен анализ ДНК.
* * *
В подвальном помещении участка Льюишем-роу было тихо. Распахнутые пустые камеры ждали новых постояльцев, желающих провести здесь Рождественскую ночь. Закрытой была только одна дверь в самом конце длинного коридора. Рэй встал из-за стола и, скрипя ботинками, пошел на обход. Его нужно было проводить четыре раза в час, один раз каждые пятнадцать минут. Рэй открыл решетку на закрытой двери и посветил внутрь фонариком. Джозеф лежал на кровати в углу.
У тебя все нормально, парень? спросил он.
Джозеф дернул плечом и отвернулся к стене.
Да, отлично, буркнул он.
Люк с грохотом закрылся, и Джозеф сморщился от этого резкого звука. Он заерзал, пытаясь найти удобное положение. По щекам у него текли слезы.
Глава 11
За шесть километров от участка, на улице Уолпол-роуд района Сиденхэм, свистел ветер, гоняя снег и наметая сугробы у стен. Диана Кроу вышла из дома своей подруги Фионы в начале двенадцатого ночи. Она хотела уйти раньше, но Фиона настояла, чтобы они вместе досмотрели фильм.
Дрожа от холода, Диана наклонила голову и поспешила выйти с темной заснеженной улицы на широкую дорогу. Несмотря на мороз, лицо у нее горело от четырех бокалов сладкого шерри. Пропустив маленький фиат, она начала переходить дорогу. Снег валил весь день, и тротуар было не отличить от проезжей части. Она осторожно шла вперед, боясь споткнуться о бордюр. Наконец она ступила на тротуар и вздрогнула. Было так тихо! Во всех окнах горел свет, но занавески были плотно задернуты. До дома оставалось идти всего несколько минут. Фиона предлагала ей вызвать такси, но Диана подумала, что это бредплатить уйму денег за тридцать секунд езды. Между их домамивсего три улицы.
Около железнодорожной станции было темно. Фонари не горели, и площадка перед входом была погружена во мрак. Машин не было. Прибавив шагу, она стала спускаться в подземный переход. Оттуда пахнуло влажностью и запахом мочи, и Диана закрыла рот воротом пальто. Внизу было абсолютно тихо, и тишину нарушал только гул ее шагов. Улица по ту сторону перехода, залитая оранжевым светом ламп, казалась такой далекой. Она ускорила шаг и уже почти вышла на свет, когда вдруг от стены отделилось что-то темное, высокое и преградило ей путь.
Она остановилась, не в силах сделать шаг. Впоследствии она спрашивала себя, почему она не повернулась и не побежалаведь до ее двери оставалось менее минуты. Почему она не оказала сопротивления, не закричала? Она просто стояла, парализованная страхом, и ждала приближения этой огромной фигуры, которая подошла, тихо шаркая, и нависла над ней. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что это человек в противогазе. За стеклами на месте глаз была пустота. Резина облегала его череп, а из-под дыхательной коробки вырывался пар. На маске были нарисованы белые квадратики, похожие на зубы, обнажившиеся в фальшивой улыбке. Он задышал быстрее, и она ощутила какой-то химический запах и потом увидела, что у него расстегнуто пальто и он мастурбирует рукой в перчатке.
Диана уже была готова закричать, но он схватил ее за горло и прижал к холодной кирпичной стене. Тишина вокруг была оглушительной. От его хватки она начала задыхаться, надеясь как можно скорее потерять сознание. Когда глаза начала застилать темнота, он ослабил захват, но, как только она смогла сделать вдох, он снова начал ее душить.
Наверху, на улице, никого не было. Падал снег. Было тихо и спокойно.
Глава 12
Эрика приехала домой поздно. В квартире было холодно. За два года, что она здесь жила, ей так и не удалось разобраться, как работает таймер на бойлере. И сейчас, переступив порог, она первым делом включила обогрев и не снимала пальто, пока воздух не стал теплее.
Затем она набрала горячую ваннунастолько горячую, насколько могла выдержать. Обжигающая вода заставила ее забыть о работе, но так и не стерла из памяти образ Мариссы Льюис, лежащей на снегу. Место преступления всегда рассказывает законченную историю. Маленький палисадник на Конистон-роуд кричал о жестокой битве. Река крови, вмерзшее в снег тело, отброшенная туфля. Порванный клатч, выпавшие из него вещи. Ключи, так и оставшиеся торчать в замочной скважине. Если бы она подошла к двери на несколько секунд раньше, успела бы она повернуть ключ и войти в дом?
Эрике трудно было не тонуть в жалости к жертве. Чтобы сохранить здравомыслие, нужно воспринимать тело не как человека, а как неодушевленный предмет, вещественное доказательство. Но Эрике это не удавалось. Не удавалось ей и жить нормальной жизнью, приходя домой и оставляя работу на работе. Дома ее никто не ждал. После смерти Марка у нее завязались отношения с коллегой, инспектором Джеймсом Питерсоном, и на некоторое время она обрела человека, к которому можно было возвратиться после работы. Точнее, она приезжала к нему домой, они смотрели телевизор, ели еду из доставки и смеялись. Потом Питерсон получил серьезнейшую травму: ему выстрелили в живот, когда они вместе с Эрикой задерживали похитителя и убийцу девушек. Последующее длительное восстановление, попытка вернуться к жизни и работе проложили между ними дистанцию. Конец, казалось бы, прекрасных отношений получился ужасным. И Эрика снова осталась коротать бесконечные вечера наедине со своими мыслями.
Она вспомнила о зубе Мариссы, застрявшем в кирпичной кладке столба. Она закрыла глаза, но он так и стоял перед нейсломанный у самого основания и со следами красной помады. Эрика открыла глаза и налила в ванну еще немного горячей воды. Ее обычно бледные ноги раскраснелись, вновь и вновь напоминая ей об окровавленных ногах Мариссы с фотографии, сделанной с дерева. Она мысленно перенеслась к дому Мариссы и снова представила ее распахнутое пальто и сидящего на корточках Айзека. Тонкое платье задралось, обнажая белье. На нем не было ни единой капли крови. Сквозь прозрачный материал виднелась аккуратная линия волос зоны бикини.
Выдернув пробку из ванны, Эрика завернулась в полотенце и поспешила в гостиную, где на журнальном столике лежал ноутбук и папка с материалами следствия. В комнате было темно, занавески так и остались незадернутыми. На улице, стуча по стеклу, шел снег. Эрика подошла к компьютеру и еще раз просмотрела фото, сделанные Джозефом. Сначала те, что были сняты с дерева, затемс близкого расстояния.
Ты просто больной, пробормотала она, переключаясь между двумя снимками с разных ракурсов. Спустился с дерева и задрал ей подол
У Эрики зазвонил телефон. От неожиданности она чуть не подпрыгнула. На часах было начало двенадцатого. Звонил Эдвардузнать, хорошо ли прошел обед.
Я в итоге не пошла. Меня вызвали на работу, сказала она. Очень грустная история. Молодую девушку убили прямо на крыльце ее дома.
Ого. Хочешь поговорить об этом?
Не особо. Слишком уж мрачно и неприятно это для Рождества. Ты хорошо провел день?
Да, даже устроил спонтанную вечеринку, засмеялся он. Ко мне заглянула соседка Келли со своей мамой Ширли. Принесли большую лазанью и «Монополию». Манчестерский вариант. Ты знаешь, какая там самая дорогая улица?
Коронейшен-стрит?
Вот и я так думал. А на самом делеЛоури на Салфорде. Стоит столько же, сколько Парк-Лейн в Лондонской версии. В Монополию выиграть нельзя, если не раскошелиться на лучшую недвижку.
Так непривычно слышать от тебя слово «недвижка».
Вот так я и выиграл. Стал настоящим магнатом!
Он говорил, как абсолютно нормальный человек. В нем не осталось ничего от того сбивающегося с мыслей старика, звонившего утром. На заднем плане у Эдварда работал телевизор.
Я рада, что у тебя было хорошее Рождество.
Я только что вернулся с кладбища. Шел снег, но в небе над горами было ясно и светила луна. Я подумал, что это красиво. Правильно ведь?
Да.
Не хотел оставлять Марка одного в Рождество, сказал он дрожащим голосом. Так тяжело жить без него.
Это так, сказала она, вытирая глаза.
Но ничего не поделаешь уже.
Ничего.
Повисла долгая тишина, которую нарушал только смех из телевизора.
Ладно, я просто хотел спросить, как у тебя дела, моя девочка, и пожелать спокойной ночи.
Спасибо.
С Рождеством. Я позвоню тебе еще.
С Рождеством, ответила Эрика.
Смех на заднем фоне прервался, и Эрика снова погрузилась в тишину своей квартиры. За окном все шел снег. Она задернула шторы и включила свет. Снова зазвонил телефон. На этот раз это была Кей.
Извините за поздний звонок, но я кое-что нашла в телефоне Джозефа.
Ничего. Ты все еще на работе? удивилась Эрика.
Просматривала скачанные файлы и нашла на жестком диске еще несколько удаленных. Некоторые из них мне удалось восстановить. И они пугают.
Порнография?
Нет. Там фото и видео Джозефа. Я их пересылаю вам.
Эрика положила трубку и открыла почту. В приложении было шесть фотографий. Голый Джозеф лежал на спине с выпученными от страха глазами. Его шея, ноги и руки были привязаны к деревянному столу кожаными ремнями. Чья-то мужская рука схватила его за шею, отчего на коже проступили жилы. Эрика открыла видео. На нем была та же сцена, что и на фотографии. Съемка велась, скорее всего, с мобильного телефона.
Пожалуйста, пожалуйста, отпустите меня. Я никому ничего не расскажу. Я буду молчать! умолял Джозеф, жмурясь от яркой вспышки камеры.
Конечно, будешь молчать. Разве ты хочешь, чтобы это увидели все твои знакомые? говорил искаженный металлический голос. Рука схватила Джозефа за гениталии, и он закричал от боли.
У меня есть твой адрес, сказал голос. Твой телефон. Проболтаешьсяи это увидят все твои контакты. Друзья, семья, все.
Ракурс сменился, и в объективе появился стол с расставленными в ряд секс-игрушками. Та же рука взяла самую большую и снова вернулась к Джозефу, который попытался сдвинуть ноги, но они были зафиксированы и привязаны к столу.
НЕТ! закричал он. НЕТ!
Эрика отключила звук и с трудом заставила себя досмотреть видео до конца.
Глава 13
Эрика приехала в участок в самом начале девятого. Работы по реконструкции центра Льюишема, которые начались, еще когда Эрику только перевели на юг Лондона, были почти завершены. По сравнению с уходящими в небо небоскребами элитного жилья, восьмиэтажный полицейский участок теперь смотрелся сущим карликом. Краны этим снежным утром отдыхали от работы, а на первом этаже переливалась огнями рождественская елка.
Заснуть Эрике так и не удалось. После просмотра видео с Джозефом это было невозможно. Судя по съемке, он сам был чьей-то жертвой, но ей по-прежнему требовалось допросить его и выяснить, какую роль он сыграл в убийстве Мариссы Льюис. К тому же еще не поступили результаты вскрытия и ДНК-анализа. Орудие убийства до сих пор не было найдено. Эрику беспокоило такое обилие неизвестности, но с этими фото- и видеоматериалами у нее появился рычаг давления на Джозефа.
* * *
В девять утра два сотрудника в форме привели Джозефа в комнату для допросов. Он был без наручников, бледный, с темными кругами под глазами. Адвокат в дорогом костюме в тонкую полоску вошел вместе с ним. Вид у него был сонный. Он был явно не рад тому, что его вызвали на работу в выходной день. Представившись как Генри Шевалье, он опустился на стул рядом с Джозефом.
Эрика села за стол напротив них, возле не менее сонного Макгорри, на которого Джозеф смотрел с ненавистью.
Сейчас 9:04, 26 декабря 2017 года, начала Эрика. На допросе присутствуют старший инспектор Эрика Фостер, инспектор Джон Макгорри, Джозеф Питкин и его законный представитель Генри Шевалье.
Генри наклонился к Джозефу и прошептал что-то ему на ухо. Тот лишь кивнул. Эрика открыла одну из серых картонных папок, которые были разложены на столе, и достала из нее фотографии с проявленной пленки.
Джозеф, вы сделали эти снимки? спросила Эрика, раскладывая их по столу.
На долю секунды в глазах Джозефа отразился шок, после чего он откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
Мой клиент решил не отвечать на этот вопрос, сказал Генри.
Эти снимкис пленки, которую мы нашли в маленькой катушке в переулке у вашего сада и проявили, продолжила Эрика. Думаю, она выпала у вас из кармана, когда вы перелезали через стену.
При этих словах Джозеф нахмурился.
Мы сняли с нее отпечатки пальцев. Обнаружили большой и указательный палец, и они совпадают с вашими. Поэтому снова спрашиваю. Вы сделали эти фотографии?
Джозеф посмотрел на Генри. Тот кивнул.