Только бы презерватив не забыли
Она в изнеможении упала на подушку и закрыла лицо руками.
Как прошел остаток вечера, вспомнить не получалось. У них был секс? По крайней мере, она ничего особенного не чувствовала и никаких воспоминаний об этом в памяти не сохранилось. Впрочем, немудреноее дыханием сейчас свечки можно было зажигать.
Ну что же ты опять наделала, подруга? Это сильнее тебя, да?
До Лудивины вдруг дошло, что она не знает, ни какой сейчас день, ни сколько времени, и разом накатила паника. Что, если у нее новое расследование?! Она соскочила и обшарила скомканную одежду, валявшуюся у кровати. Телефон нашелся в заднем кармане джинсов, на экране высветилось: «10:12».
Черт!
«Понедельник, 5 мая».
Значит, вчера приключилась воскресная хандра. Гребаная воскресная хандра! Жуткая штука. Хуже не бывает.
Лудивина срочно перетряхнула воспоминания вслед за одеждой и сразу успокоилась. Она ничего не пропустиласегодня у нее выходной.
Голова гудела; на тонкие височные косточки что-то давило изнутри изо всех сил, напирало, словно хотело вырваться наружу.
Очень понятное желание. Мне и самой хотелось бы вырваться из собственной головы.
Лудивина натянула трусы, поглядывая на кровать. Нога татуированного мужика высунулась из-под одеялана лодыжке красовался еще один шаманский знак.
Его зовут Дом. Доминик, что ли? Нет, Дам! Дамьен Точно, Дамьен! Работает в похоронном бюро или типа того.
Да какая, блин, тебе разница?!
Лудивина скривилась от головной боли. Она и вправду выпила вчера слишком много. Тут проснулся желудок, и живот скрутило сильным спазмомЛудивина согнулась пополам, прижав ладонь ко рту. Закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, но так стало еще хужемир в темноте принялся раскачиваться. Пищевод обожгло желчью, но Лудивина, стиснув кулаки, подавила приступ рвоты. Надо срочно уходить отсюда. Никаких объяснений и неловких разговоров между двумя любителями случайных связей, и уж точно никакого вежливого обмена телефонными номерами на похмельные головы. Она натянула джинсывернее, втиснулась в невероятно узкие скинни, подобрала с пола топ и некоторое время искала лифчик. Нашлаон болтался на дверной ручке.
Вчера ее понесло в бар не только потому, что хотелось побыть среди людей, нечего себя обманывать. В белом топе, на котором красовался череп, расшитый пайетками, она производила ошеломительное впечатление на мужчинвесьма откровенное декольте неумолимо притягивало взгляды, и Лудивине об этом было отлично известно. Она никогда не надевала этот топ просто так, без умысла. И уж точно не вчера. Вчера она хорошо знала, что делает.
Разыскивая под кроватью свои босоножки на танкетке, Лудивина наткнулась на разорванную упаковку от презерватива и вздохнула с облегчением. Ну хоть что-тоодной глупостью меньше.
В желудке стремительно набухал новый обжигающий комок. Нужно было срочно бежать отсюда.
Она на цыпочках выскользнула из квартиры, не оставив записки и даже не бросив прощального взгляда на татуированного Дама. Они на пару ужрались и перепихнулисьэтого вполне достаточно. «То есть не вполне, а более чем», поправилась Лудивина. С Дамом она уже никогда не увидится. Зачем ей это живое напоминание о собственных ошибках и провалах? Ни к чему оно.
Лудивина осторожно прикрыла дверь, стараясь не хлопнуть. Спускаться в метро не понадобилосьоказалось, татуированный Дам живет в десяти минутах ходьбы от ее дома.
Вот ведь идиотка! Не могла найти кого-нибудь на другом конце Парижа?
Впрочем, Лудивина не была уверена, что узнает этого парня, если они случайно столкнутся на улице. И он наверняка тоже ее не вспомнит.
От теплого весеннего воздуха в голове немного прояснилось, но солнце так агрессивно лупило по глазам, что пришлось надеть темные очки. Светлые кудряшки заплясали над толстой оправой. В таком виде она походила на миленькую дурочку, едва протрезвевшую гламурную девицу, которая воскресным вечером позволила себя охмурить прекрасному незнакомцу. Гадость. Жалкая карикатура. Лудивина ненавидела себя в такие моменты.
Дома она сбросила босоножки и сразу направилась в ванную, к аптечке. Выпила таблетку пронталгина, потом на кухне включила электрический чайникхотелось чаю, в горле пересохло, во рту застоялся привкус пива и текилы. Под душем сразу стало хорошовода смыла прогорклые ночные запахи секса, ее и чужого пота, и она долго стояла под струями, возвращая себе былую невинность, затем добрела до гостиной и опустилась на софу со второй чашкой «Инглиш брэкфаст» в руке.
Теперь, когда на синем небе сияло солнце, на улицы вернулась цивилизация, а Лудивина всеми органами чувств воспринимала жизнь вокруг, слушая умиротворяющие звуки где-то вдали, она с беспокойством и тревогой вспоминала все свои недавние поступки. Вчера ей не удалось взять себя в руки, успокоиться, усилием воли подавить темные импульсы, действовать как разумная взрослая женщина. Нет, она просто камнем ушла на дно.
Поднявшись с софы, Лудивина поплелась на кухню и встала перед календарем пожарных Парижа. Маркером зачеркнула написанную на полях цифру 2 и рядом нарисовала 3.
3/5.
Три из пяти.
Лудивина позволяла себе пять загулов в год. Пять раз срывала предохранительный клапан. Такое количество казалось ей приемлемым для того, чтобы продолжать достойное существование, не впадая в крайности. За неимением лучшего приходилось упорядочивать зло математическими методами.
Уже три, а сейчас только май. Год будет долгим.
Прошлый год она худо-бедно пережила без эксцессовс какой стати это случилось сейчас? Прошло уже полтора года со дня смерти Алексиса и резни в Валь-Сегонде. Самый тяжелый период позади, так почему же она сорвалась именно теперь?
Когда я в последний раз приносила цветы на его могилу?
Лудивина тряхнула головой. Нужно было найти себе оправдание.
Она снова посмотрела на календарь.
3/5.
Похоже на формулу ее душевного здоровья. Или на уравнение силы сопротивления безумию. Говноотстойник заполнен на три пятых, пора задуматься о том, куда все это слить. И как.
Она возобновила занятия спортом, лучшими боевыми искусствамиджиу-джитсу, крав-мага,посвящала тренировкам несколько вечеров в неделю, чтобы выпустить пар и развеяться. Еще ходила в стрелковый клуб, хотела превратить себя в совершенную боевую машину, неуязвимую, не ведающую сомнений. Но всего этого оказалось недостаточно. С самого начала ей было ясно: доводить себя до физического и умственного изнеможенияэто не терапия, а способ кратковременного снятия симптомов.
Надо поработать. Уйти в расследования с головойэто принесет облегчение.
Лудивина забросила маркер на холодильник.
Все полтора года она изучала психологию самых извращенных убийц. Читала книги, слушала публичные лекции, ходила на вечерние курсы, чтобы понять, определить для себя раз и навсегда, с чем имеет дело. Знаниекак таблетка успокоительного. Все выяснить, чтобы успокоиться. В свое время она столкнулась с худшими преступниками и, чтобы избавиться от их призраков, решила препарировать души. Сделать вскрытие и посмотреть, как там все устроено. Это должно было унять ее тревоги, рассеять кошмары, дать возможность увидеть в клиническом, научном свете свой почти детский страх перед чудовищами. Это означало справиться с чувствами, подавить неврозы и преобразовать энергию ужаса в чистое знание. От эмоционального восприятия перейти к сухой аналитике.
Но эмоции часто брали верх, они выскакивали как черт из табакерки, требовали капризов, желаний, впечатлений. Нельзя вот так просто задушить в себе то, что делает тебя живым существом. Вроде бы должно стать гораздо лучше, но это слишком больно.
Наставник ей сказал: чтобы понять демонов, нужно изучить их сумрачный мир, темную сторону, на которой они живут. А путешествия на ту сторону не обходятся без риска.
На журнальном столике в гостиной запел и завибрировал мобильный телефон. Звонил Сеньон, ее напарник.
Птичка моя, у нас сегодня полевые стрельбы, сразу обрадовал он.
Что случилось?
Ночью ожидается гоу-фаст, ребята из Бригады по борьбе с наркотиками перехватили инфу на прослушке. ГВНЖ загружена под завязку, они не могут отреагировать так быстро, а полковник не хочет лишить нас всех заслуженных лавров, так что мы все участвуем. Рандеву в двадцать ноль-ноль на летучке.
«А дела-то налаживаются», подумала Лудивина.
Помощь бригаде по борьбе с наркотиками не относилась к числу ее любимых занятий, но оперативная работа сейчас не повредит. Даже будет очень кстати. И потом, нужно взглянуть правде в глаза: расследования вроде того, которое ей довелось пережить, работая над делом Герта Брюссена и Маркуса Локарда, случаются раз в столетие. Это было фантастическое дело, рядом с ним любое раскрытие убийства теперь кажется ей банальным. Но жизнь-то продолжается, надо находить интерес в «мелочах», в рутине и повседневности, а уж это она умеет и не раз демонстрировала свое умение себе и окружающим. Если ей удается сосредоточиться на каком-нибудь деле, оно сразу становится для нее самым главным, и тогда уж она может вцепиться в него покрепче, чем голодный питбуль в мясную кость.
Гоу-фаст, значит. Ничему подобному она еще не была свидетельницей, для нее это будет премьера, но о таком способе наркотрафика часто рассказывали сотрудники Парижского отдела расследований жандармерии. По ночам машины с дурью мчатся на запредельной скорости, чтобы поскорее проскочить трассу, одна машина впереди, с разведчиками, которые, если что, сообщат о присутствии фликов, и вторая, с грузом, в нескольких километрах позади. Обе выжимают 200 с лишним км/ч. Перехват таких курьеровсложнейшая операция, которую надо проводить с хирургической точностью, без права на ошибку. По-другому на таких скоростях нельзя.
Это будет отличный опыт. И возможность хорошенько прочистить мозги.
Лудивина растянулась на софе, прислушиваясь к глухой боли в висках.
У нее еще полдня на то, чтобы прийти в себя.
Более чем достаточно.
2
Конусы света стремительно скользили по дорожному полотну, вычерчивая желтую линиюсанитарный кордон, отделяющий эту скоростную зону от незыблемой, безмятежной тьмы вокруг. Огоньки задних фар машин смазывались влево, рассеянные тьмой и скоростью.
Три матово-черных «Порше Кайен GTS» парижской жандармерии двигались по трассе А1, почти неразличимые даже в пятнах фонарей, готовые без усилий нагнать и атаковать цель. Все три автомобиля были конфискованы у наркоторговцев и в соответствии с недавним законом переданы силовым структурам для того, чтобы те могли бить врага его же оружием.
Лудивина подергала ворот бронежилета с белыми надписями «ЖАНДАРМЕРИЯ» на животе и спинеон сидел неудобно, давил на грудьи пошевелила пальцами в новеньких ботинках «Гортекс», которые специально надела из-за подошв, обеспечивающих надежное сцепление с асфальтом. Вместе с ней в «кайене» находились еще трое в таких же жилетах и с теми же табельными пистолетами; в контейнере лежали помповые ружья. Все ее напарники были из Бригады по борьбе с наркотиками Парижского ОР. Полковник сидел в первом «кайене», Сеньонв том, что замыкал колонну.
Летучка, состоявшаяся чуть раньше, была, как и полагается, короткой и ясной. Из перехваченных телефонных переговоров стало известно, что этой ночью ожидается переброска большой партии наркотиков из Лилля. За преступной группировкой следили три месяца, и вот вдруг выпала такая удачавозможность провести максимальное количество арестов за несколько часов. Эти перевозчикикрупная рыба, сказал полковник. Цельвзять их на месте преступления, чтобы сразу засадить за решетку. Остальных членов наркосети арестуют по квартирам коллеги из бригады завтра в шесть утра.
Вопреки тому, что думала Лудивина, гоу-фасты редко проходили на рискованной скоростибандиты перевозили товар на мощных автомобилях, способных в критических ситуациях выдать максимум и оторваться от полицейских или от устроивших засаду конкурентов, но большую часть пути они проезжали на допустимой скорости, чтобы не привлекать к себе внимания, и обязательно с машиной-разведчиком впереди. Полковник все объяснил подробно. Во время полицейских операций разведчика часто пропускали, чтобы не всполошились его подельники в автомобиле с грузом наркотиков. Потом его перехватывали полицейские на мотоциклах или арестовывали на следующий день дома. Но на этот раз команде Лудивины было поручено разведчика остановить, и в помощь им дали двух мотоциклистов из моторизированной бригады ОР. То есть Лудивина не участвовала в главных событиях, и ее это нервировало.
Где мотоциклисты? спросила она.
В сторонке, их не видно отсюда. Появятся по нашему требованию, отозвался Ив с пассажирского сиденья впереди нее. Еще четыре наши машины ждут на пункте сбора пошлины за проезд. Обдерем клиентов до нитки.
Ив служил в Бригаде по борьбе с наркотиками. Щедрая россыпь веснушек, глубокие морщины по уголкам глаз; жесткие черные волосы, прошитые сединой, больше всего заметной в короткой бородке, и пристальный взгляд темных глаз, густо-карих, гуще самого крепкого кофе.
Рация на коленях Ива затрещала, и донесся голос полковника:
Они только что проехали перекресток с магистралью А29, срочно занимаем позиции.
Три «кайена» одновременно прибавили скорость под ворчание восьмицилиндровых двигателей, загудевших, когда машины стремительно понеслись по асфальту.
Рация опять принялась потрескивать.
Ив, отделитесь от группы на ближайшем съезде, готовьтесь к перехвату разведчика.
Понял.
Их автомобиль промчался несколько километров, свернул на пандус и проехал по мосту над дорожной развилкойу спуска на встречную полосу ждали двое мотожандармов. Ив вышел переговорить с ними и вскоре вернулся на пассажирское сиденье.
Теперь слушаем шоу по рации и готовимся выйти на сцену по сигналу, сказал он сухо.
Не прошло и десяти минут, как полковник сообщил о том, что они заняли позиции на пункте сбора пошлины. Ив сделал знак Арно, водителю, тот кивнул и открыл контейнер с тяжелым оружием. Одно помповое ружье он протянул Иву, второеЛудивине:
Знаешь, как с этим обращаться?
Я предпочитаю свой девятимиллиметровый, сказала она, хлопнув себя по бедрук поясу джинсов была пристегнута кобура с ее «зиг-зауэром». Точность и скорострельность.
Арно в знак одобрения качнул бритой головойтакая радикальная стрижка была способом скрыть раннюю лысинуи передал оружие третьему пассажиру. Франк, подхватив «помпу», сразу удостоверился, что она заряжена красным патроном.
Разведчик только что миновал нашу позицию. Повторяю: разведчик прошел мимо нас. Ив, как слышно?
Громко и четко.
Подтверждаю: серый «фольксваген туарег» с тонированными стеклами. Доберется до вас через десять минут, будьте наготове. Но не трогайте его, пока мы не возьмем машину с грузом!
Все понял.
Арно посигналил фарами мотоциклистам. Один из них взял бинокль, спустился к подножию моста и, укрывшись за кустами, принялся следить за приближающимися по автостраде машинами.
Лудивина чувствовала, как нарастает нервное напряжение. Давление повышалось, сердце ускоряло ритм с каждой минутой, приводя организм в нужное состояние. Все дело в психологической подготовке, повторяла она себе. Быть готовой к нужному моментузначит действовать безошибочно, когда он настанет. Не позволить эмоциям взять верх; надо сконцентрироваться на целях, обстоятельствах, окружающей обстановке, проанализировать все данные и действовать адекватно, идти в атаку, как раньше требовало искусство войны.
В тишине, в уютном мягком салоне «кайена», окутанном ночной темнотой, глядя на гипнотизирующий поток огней, проносящихся внизу по автостраде, было проще задремать, чем подготовиться к молниеносному задержанию. Даже не верилось, что с минуты на минуту все придет в бешеное движение. Но Лудивина знала, что так и будет, и произойдет это стремительно: резкий старт, ускорение, вой сирены и отблески мигалки, они выскочат из «кайена» с оружием, нацеленным на «туарег», сделают предупредительные окрики, наденут наручники на сжатые кулаки, дождутся коллег, чтобы передать им задержанных Стремительно и безрадостно, потому что главную работу выполнят другиена предыдущем этапе, у пункта сбора дорожной пошлины.
По кабине вдруг раскатился громкий голос полковника:
Цель приближается! Они только что миновали последний мост! Всем группам готовность номер один!