Ваши рассуждения были бы верны, вставил Беркович, если бы покушения не было. Но кто-то же в вас стрелял средь бела дня.
Загадка! Бред! Нет, послушай, это был арабский террориствот что я скажу. Просто я под руку подвернулся. Может, он думал, что я член Кнессета?
В палату вошел врач и сказал:
Хватит на первый раз.
Слушай, ты заходи почаще, сказал раненый, а то с моими о чем поговоришь? О делах разве что А Ляльку я вообще сказал чтобы не пускалинезачем ей расстраиваться, пусть загорает на пляже.
Беркович собрал бумаги, дал Бернштейну подписать протокол и вышел в коридор, длинный, как туннель под Ла-Маншем. Раненый телохранитель бизнесмена лежал в соседней палате, но к нему еще не пускалиположение парня было куда серьзнее, чем у шефа, он спал и до завтра врачи не допускали к нему посторонних. В закутке напротив палаты Бернштейна сидели в креслах трое мужчинодного из них инспектор уже видел, это был телохранитель, счастливо избежавший пули, второй, видимо, был секретарем бизнесмена, а третий
Беркович остановился в полном недоумении. Третьим в компании был Исак Бернштейн собственной персоной. Живой и невредимый.
Придав лицу невозмутимое выражение, инспектор подошел и представился.
Вы сказал он, обращаясь к копии Бернштейна.
Марк Давидов, встав, протянул руку двойник.
Вы повторил Беркович, думая о том, как бы поточнее сформулировать естественный вопрос. Давидов, впрочем, все прекрасно понял.
Похож, правда? сказал он. Нас всегда путали. Мы ведь с Исаком еще в институте познакомились. Как-то даже экзамен я за него сдавал. Впрочем, он за меня тоже. Бывало всякое.
Так-так, сказал Беркович, усаживаясь в свободное кресло. Вы прилетели вместе с Бернштейном?
Инспектор прекрасно знал, кто прибыл в Израиль вместе с бизнесменом, но ведь Давидов мог прилететь чуть раньше.
Нет, покачал головой двойник. Я, можно сказать, ватик. Девять лет в стране. Изя мне позвонил после приезда, мы договорились встретиться, но не довелось пока.
Где вы живете? спросил Беркович. Чем занимаетесь?
Живу в Холоне, ответил Давидов, а занимаюсь да разными вещами занимаюсь. Посредничеством, в основном.
Голос у Давидова звучал не очень уверенноили это Берковичу только показалось?
Исак Михайлович, подал голос секретарь бизнесмена, хотел сделать Марку Леонидовичу деловое предложение.
Да? поднял брови Беркович. Что, совместный бизнес?
В некотором смысле. Исак Михайлович хотел предложить Марку Леонидовичу поехать с ним в Россию и некоторое время поработать м-м
Двойником, подсказал Беркович, обо всем уже догадавшийся.
Именно так, кивнул секретарь. Собственно, предложение и сейчас остается в силе.
Вы знали об этом предложении? повернулся Беркович к Давидову.
Догадывался, коротко сказал тот.
Но у вас же здесь свое дело. И семья, наверное.
Я ведь еще не дал своего согласия, осторожно сказал Давидов. Да мы с Изей еще и не разговаривали.
Понятно, протянул Беркович и добавил: Да, удивительное сходство, особенно если учесть, что вы даже не родственники. Скажите, обратился он к телохранителю, вам есть что добавить к уже записанным показаниям? Может, вы вспомнили что-нибудь за это время?
Нет, мрачно сказал тот. Что я могу вспомнить? Я видел только, как «мазда» за угол сворачивала. Понимаю, что действовал в той ситуации бездарно Но ведь у меня и оружия не было!
Ну, это вы с хозяином разбирайтесь, равнодушно сказал Беркович и поднялся.
Полагаю, сказал он, что мы с вами еще встретимся. Со всеми, добавил инспектор, внимательно посмотрев в глаза Давидову. Тот отвел взгляд.
Вернувшись в управление, Беркович поднялся к старшему инспектору Рисману, прекрасному знатоку уголовного мира большого Тель-Авива.
Рони, сказал Беркович, протягивая фотографию Бернштейна, где бизнесмен был изображен рядом со своей белокурой Лялей на фоне отеля «Дан-Панорама», погляди-ка, может, тебе знакома эта личность?
Конечно, уверенно заявил Рисман, бросив на фотографию один-единственный взгляд. Марк Давидов, неприятный тип. Я уверен, что он торгует женщинами с Украины, но никак не могу получить на него достаточно материала, чтобы задержать. А с кем это он? Я этой женщины не знаю. И одет страннообычно Марк такие рубашки не носит.
А это не Марк вовсе, сказал Беркович и после паузы, насладившись недоуменным видом коллеги, рассказал о покушении на российского бизнесмена.
Вот так-так, удивился Рисман. Так ты полагаешь, что покушались на самом деле на Давидова?
Почему ты решил, что я полагаю именно так?
Судя по твоему рассказу. Российский след маловероятен, израильскийподавно. Давидов и Бернштейн должны были встретиться. Убийца шел за Давидовым, принял за него Бернштейна
Идеальная схема, кивнул Беркович, если бы не одно обстоятельство. Встретиться они должны были в другое время. Я еще буду, конечно, проверять, где находился Давидов в девять тридцать утра. Уверен, впрочем, что его видели в то время десятки человек. Ты мне лучше другое скажи: какая у Давидова машина? Если ты, конечно, в курсе.
Естественно, в курсе, улыбнулся Рисман. Белая «хонда».
Вот как, разочарованно сказал Беркович. А я надеялся, что темно-синяя «мазда».
Это машина его племянника, сообщил Рисман. Тоже темная личность, но в дядиных аферах, похоже, не замешан.
Ты уверен? воскликнул Беркович и, увидев, как насупился коллега, быстро сказал: Не думай, я не сомневаюсь, просто очень рад.
Чему? спросил Рисман. Если ты считаешь, что Арон пытался убить дядю, то это глупости.
Потом объясню! сказал Беркович, направляясь к двери.
С инспектором Хутиэли Беркович столкнулся в холле, когда под вечер покидал управление.
Ну как там этот крутой? поинтересовался Хутиэли, взяв Берковича под локоть. Выяснил, кому он мешал?
Да, кивнул инспектор. То есть, нет, никому он в России не мешал, вот в чем хитрость.
Так это действительно была ошибка? оживился Хутиэли. Мне сказал Рисман, но я не очень поверил.
И правильно не поверили, сказал Беркович. Видите ли, у Бернштейна есть в Израиле знакомый, некто Давидов, они похожи, как две капли воды. Бернштейн намеревался нанять Давидова в двойникижизнь бизнесмена в России, как вы знаете, довольно беспокойная. Бернштейн думал, что своим предложением заинтересует приятеля. И действительно заинтересовал. Давидовчеловек риска, он ведь женщинами торгует. Популярный сейчас бизнес. Знаете, что он задумал? Убить Бернштейнаили замочить, если по-русски. И самому занять его место. Стрелял, кстати, племянник Давидова Арон, за дядю он готов в огонь и воду.
И в тюрьму тоже? поинтересовался Хутиэли.
Не знаю, сказал Беркович, но спрошу на первом же допросе.
Третий
Значит, вы никогда не любили сами, сказал собеседник, когда Беркович выразил сомнение в том, что нормальный человек, будучи в здравом уме и твердой памяти, способен лишить себя жизни, если от него уходит любимая женщина.
Разговор происходил в скверике перед домом. Наташа прогуливалась вдоль аллеи с коляской, в которой спал Алик, а Беркович, сидя в тени на скамейке, обсуждал с соседом трагическую историю смерти манекенщицы Анат Элимелех и ее друга парикмахера Рони Афуты. В те дни газеты выходили с аршинными заголовками и фотографиями на всю полосу, и лучшей темы для обсуждения трудно было придумать.
Вы никогда сами не любили! повторил сосед тоном человека, знающего о любви всеестественно, по книгам. Любовьэто чувство, которое сжигает человека без остатка.
Ясно, сказал Беркович. Поскольку я еще не обратился в пепел, то, значит, и не любил.
Нечего иронизировать, рассердился сосед. Не знаю, что в действительности произошло у Анат и Афуты, газеты, конечно, все врут, как всегда Вы, наверное, знаете больше
Он сделал многозначительную паузу, но Беркович на провокацию не поддался, и сосед продолжил после едва заметного вздоха разочарования:
На моих глазах как-то разыгралась история похлеще.
Да? спросил Беркович равнодушным голосом, поскольку знал: если проявить заинтересованность, сосед и не подумает начать рассказ.
Представьте себе! воскликнул он. Случилось это лет двадцать пять назад, я только приехал в Израиль и жил в одном городке на севере. Вовсе не в богатом районе, кстати говоря
* * *
Катрин приехала с родителями из Соединенных Штатов, а Фернандоиз Аргентины. Семья Мильгром переехала в Израиль, потому что отец Катрин решил: чем мыть машины богачам из Квинса, лучше делать это для своих, евреев. А может, в Израиле повезет, и он выбьется в люди.
Семья Фернандо Капита тоже была не из богатых, отец его всю жизнь горбатился на стройке, зарабатывая ровно столько, чтобы сводить концы с концами. Жили Катрин с Фернандо на соседних улицах и не могли не познакомиться, поскольку учились в одной школе. То, что между ними началась любовь, дело, конечно, слепого случая.
В манеканщицы Катрин не взяли быона была девушкой полноватой, да и писаной красавицей ее никто бы не назвал. А Фернандо после школы пошел в армию, отслужил три года, на субботы приезжал домой, и у Катрин не было времени, чтобы скучать по женихувсю неделю она была занята в небольшом магазине игрушек. В армию ее не взяли, потому что врачи нашли у нее плоскостопие, да и зрение у Катрин было слабым, она носила сильные очки, которые снимала, когда гуляла с Фернандо.
Соседи зналивот вернется Фернандо, и будет свадьба. Родители Катрин не были в восторге от предстоявшего брака, им хотелось для дочери, естественно, более выгодной партии, но и возражать они не собирались, все-таки воспитаны были в демократических традициях и признавали за каждым человеком право самому выбирать свою судьбу.
Вернулся Фернандо, несколько дней они с Катрин ходили по городку совершенно счастливые, и прохожие оборачивались им вслед. Через неделю Фернандо устроился работать охранником и получил оружие: новенькую «беретту». А еще несколько дней спустя безжизненные тела Фернандо Капиты и Катрин Мильгром были обнаружены поутру на краю апельсиновой плантации, метрах в двухстах от центральной дороги Тель-АвивХайфа. Катрин была убита выстрелом в грудь, а Фернандо пуля попала в живот, и он, судя по всему, некоторое время был еще жив, но передвигаться не мог и умер от потери крови.
Пистолет, принадлежавший Фернандо, лежал на земле между двумя телами, и, по идее, никтони юноша, ни девушкане мог бы до него дотянуться. Экспертиза показалана рукоятке следы Катрин и Фернандо, причем в одном месте след пальца Катрин находится поверх следа пальца Фернандо, а в другом месте наоборот. И потому никто не мог сказатькто держал пистолет последним, а ведь это было важно знать: то ли Фернандо убил подругу и покончил с собой, то ли это сделала Катрин. Оба они, однако, держали пистолет в руках. Почему?
Слухи, конечно, ходили всякие, и версии выдвигались самые разнообразные. Одна версия: Катрин давно разлюбила Фернандо, но пока он был в армии, не считала себя вправе сказать ему об этом. А когда юноша вернулся, между ними произошел откровенный разговор, Фернандо (южная кровь!) вспылил, под рукой оказалось оружие Может быть, но почему на пистолете были следы пальцев Катрин?
Версия вторая: стреляла Катрин, потому что мужчина, тем более после армии, не станет убивать себя выстрелом в живот, понимая, насколько это мучительная и, к тому же, не гарантированная смерть. Если так, то, видимо, Фернандо нашел себе другую, и девушка, будучи вне себя, выхватила у него пистолет В этом случае, кстати, объяснялось, почему на рукоятке два следа, перекрывающие друг друга. Катрин выхватила оружие у Фернандо, тот пробовал отобрать и получил пулю в живот. А потом Катрин покончила с собой, выстрелив в сердце.
Была и третья версия, объяснявшая, почему в одном месте на рукоятке след Катрин перекрывает след Фернандо, а в другомнаоборот. Они поняли, что счастья в жизни им не видеть (вопрос, конечно, оставалсяа, собственно, почему?), и решили покончить с собой, но никто не хотел стрелять в себя сам, и тогда первой выстрелила Катрин, попав другу в живот, а Фернандо, забрав из руки девушки оружие, выстрелил ей в сердце
Ни одну из этих версий в полиции доказать не смогли, да и не особенно старались, поскольку обе семьи очень просили не проводить дополнительных экспертизи без того все было ужасно, какая, собственно, разница, кто стрелял первым, кто вторым.
На кладбище Катрин и Фернандо лежали рядом, и обе семьи приходили к могилам в положенные дни, вместе читали кадиш и вместе скорбели о погибших детях
* * *
Вот видите, сказал Беркович, то, что вы рассказали, лишь подтверждает мои слова. Кто-то из них было явно не в себе. У кого-то были скрытые психические отклонения, которые должны были со временем проявитьсяи проявились. Иначе ничего бы не случилось, даже если бы молодые люди крепко повздорили. Да если бы все, кто по дурости устраивают скандал любимому человеку, хватались за оружие, жизнь на земле давно бы прекратилась!
Да-да, рассеянно сказал сосед, вы правы То есть, не в том правы, что кто-тоКатрин или Фернандобыл психически болен, вовсе нет. А в том, что если бы каждый начинал стрелять по каждому поводу
Так одно следует из другого! воскликнул Беркович. Не будь у Катрин психического отклонения, она бы не стала стрелять из-за какой-то глупости!
Почему вы думаете, что стреляла именно Катрин? поднял брови сосед.
По-моему, это ясно, сказал Беркович. Бывший солдат не стал бы стрелять себе в живот, это исключено. А девушка, не умевшая обращаться с оружием, вполне могла поступить именно так.
Железная логика, восхитился сосед. А что вы скажете о перепутанных отпечатках?
Это тоже очевидно, Беркович пожал плечами. Катрин выхватывает пистолет у Фернандо из кобуры, он пробует забрать оружие, получает пулю в живот А потом Катрин, увидев то, что натворила, стреляет себе в сердце.
М-м протянул сосед. Извините, но так рассуждать может только тот, кто не знал Катрин. А я знал эту семью с того дня, как Мильгромы поселились в нашем городе. Более рассудительного существа я не встречал в своей жизни. Она все продумывала наперед. Она строила с Фернандо планы на всю оставшуюся жизнь и рассказывала о них мне, когда я спрашивал о будущей свадьбе.
Вот именно, сказал Беркович, она расписала для себя всю жизнь, и вдруг Фернандо заявляет
У Фернандо никого не было, кроме Катрин!
Так я о том и говорю! Значит, у Катрин было скрытое психическое отклонение
Нет, твердо заявил сосед. В жизни не поверю. Кстати, скажите: если действительно стреляла Катрин, почему пистолет оказался на земле посредине между телами? Она что, специально положила его туда?
Почему специально? Выстрелила и инстинктивно отбросила оружие.
Да? Она умерла, по словам экспертов, мгновенно. И потому, по идее, должна была сжимать оружие в руке, ведь пальцы в момент смерти конвульсивно сжимаются
Достаточно и секунды, покачал головой Беркович, и вообще, все это детали. Рассудочность женщинам совершенно не свойственна. Уже одно это наводит на мысль
Он оборвал себя, потому что заметил странный взгляд, брошенный на меня соседом.
Послушайте, сказал Беркович. Насколько я понимаю, у вас на этот счет была собственная версия, отличавшаяся от всех. Я прав?
Вы правы, сказал сосед неохотно. У меня всегда была собственная версия, но Меня не спрашивали, а сам я не хотел
Ну-ну, сказал Беркович с излишней заинтересованностью, расскажите, мне, как полицейскому, это любопытно.
Хорошо, сказал сосед после долгой паузы. В те дни никому и в голову не пришло, что в этой истории мог быть кто-то третий.
Третий? воскликнул Беркович. А что? Были следы третьего? Я ведь не помню той истории, меня тогда еще и в стране не было.
Нет, конечно, не было больше ничьих следов! Дождь не шел полгода, земля была совершенно сухая, никаких следов просто не могло остаться. Но представьте, что некто проследил за Катрин и Фернандо, подошел к ним, выхватил у парня пистолет
Чепуха! бросил Беркович. Чтобы солдат позволил незнакомцу подойти и