Доктор Милашка.
Ну а что, Лу оценивающе прищурился, ты и вправду недурен собой. Может, у нас тут налицо некое тестирование реальности? Вынул из ящика стола бутылку скотча и два стакашка. Составишь мне компанию для прочистки сосудов?
Спасибо, воздержусь.
Рановато для приема внутрь? При обычных обстоятельствах я был бы с тобой солидарен. Но уже одно присутствие на этой эпической драме действует на меня иссушающе.
Плеснув в стаканчик, он сделал мелкий глоток.
Ну что, коллега: есть ли соображения по диагностике?
Я покачал головой.
А прогнозы?
Ей уже два года удается стабильно работать в высокострессовом бизнесе. И ребенок для нее действительно важен. Если ей следить за собой и фокусироваться на мыслях о себе В принципе, не вижу для нее препятствий.
Верно, согласился Лу. Ей будут давать реплики, она будет их озвучивать, играть. Ты слышал, как она имитировала мой голос? Это дар, сомнения нет. Но убери от нее сценарий и разговори на энный промежуток времени, и ее начинает нести, завьюживать. И чем дальше, тем круче пурга. Поэтому, полагаю, мой план лечения будет таков: свести болтовню к минимуму и сосредоточиться на препаратах.
Мне кажется, характер ее работы тоже в каком-то смысле тому способствует. И даже подразумевает некоторую «отсебятину».
То есть, в переводе, сумасшедшину. Я вот рекомендую тебе как-нибудь набраться терпения и посмотреть хотя бы одну с ней серию. Ее персонажКориннаэдакая безбашенная неуемная болтушка, которой сценаристы суют в рот всевозможные словесные ляпы. Непонятно даже, было это там до того, как она попала в игровой состав, или уже постепенно обросло их стараниями. Поймали, так сказать, нужный типаж.
Он допил скотч.
Сейчас моя цельвыстроить по ранжиру ее дефициты. Если главная проблема у нее в шизе, попробую применить халдол. Если дело в настроении, буду добавлять литий, пока маниакальный синдром не уйдет или, во всяком случае, не сгладится до минимума. Посмотрим.
А она, по-твоему, не взбунтуется против лечебной дозы?
На литийне исключено. Ты же знаешь, как оно бывает: многие с этим прибабахом начинают сетовать. Оно их, дескать, тормозит, опресняет жизнь. Все им становится серым, скучным. А в ее лице перед нами возможный маньяк, для которого, кстати, разыгрывать экзальтацию и глупостьпрофесьон де фуа. В некотором извращенном смысле логика на ее стороне.
Он пристукнул дном стаканчика о столешницу:
Вижу прямо как наяву: она восстанавливает рассудок, но Коринна из нее уже не получается, и тут мой дом с факелами и вилами обступает камарилья из ее продюсеров, юристов телеканала, всяких там агентовату его, ату! Или другое: она не подчиняется указаниям и заблаговременно слетает с катушек, ну а я перестаю получать предложения о работе в своей сфере. Потому, Алекс, буду признателен, если ты посмотришь ее мальчика. Чтобы мне хотя бы этим не заниматься. Даже если б у меня был опыт в этой области, то все равно не было бы времени.
Я поскреб себе щеку.
А мы как, помещаем его в какое-то другое место, или акцент на том, чтобы помочь ей его у себя оставить?
Вот ты займись, а потом разберемся.
Ознакомившись с какой-то распечаткой поверх стопки бумаг на столе, он сказал:
Кстати, один плюс в нашу пользу: в съемочном процессе у них на пару недель затишье, хотя работа со сценариями продолжится. А это значит, что Зельда будет по-прежнему занята, но все же не на полную катушку. И, пока я титрую ее дозу, будет жить отдельно от мальчика.
Она в курсе?
В курсе. А еще она знает, что ей нужно следовать указаниям, иначе все развалится. Уговор такой: я ее выравниваю, и как только ты даешь «добро», она возвращается в родное гнездышко.
Где она останавливается?
Ну а ты как думаешь? Конечно же, в коттедже отеля «Беверли-Хиллс», под фиктивным именем и заботливым оком медработницы, которой я доверяю. Две тысячи за ночь, но фирма платит. Им нужно, чтобы все было шито-крыто: на кону, сам понимаешь, третий сезон сериала.
А мальчик, значит, дома?
С ассистенткой режиссера того же сериала, Лу сверился с распечаткой, Карен Галлардо. Это, кстати, твой экземпляр. Тут мои предварительные заметки, адрес, сотовый Галлардо. Все, что нужно для начала, только батарейки, извини, не входят.
Я со смехом взял бумагу, сложил вдвое, и Лу проводил меня к двери, держа в руке наполненный стакан. Не пойму: то ли у него выработалась такая доза, то ли просто это дело его настолько доставало.
Еще раз тебя благодарю, Алекс.
Рад помочь, ответил я. В чем-то даже интересно.
В самом деле? Он прицокнул языком. Вроде китайского проклятия: «Чтоб ты жил в интересные времена»?
Глава 5
За время, что я провел в офисе Лу, мой старенький «Кадиллак Севилья» припорошило пылью из долины Сан-Фернандо. В надежде, что машину дорогой обдует ветерок, я бульваром Вентуры поехал на восток, но надежды мои не оправдались. Тогда в итальянском ресторанчикесразу за Сепульведойя поел пасты, запил ее чаем со льдом, а попутно прочитал заметки Лу.
Как и я, писаниной он себя не перегружал, а потому, помимо уже сказанного им, я ничего нового для себя не открыл; разве что скупые детали задержания Зельды Чейз. Истцы (имена не указаны) свое заявление в полицию отозвали и согласились не давить при условии, что обидчик пройдет курс «консультаций».
В плане правосудиясчастливая развязка. Хотя, по сути своей, те «консультации» нечто совершенно бессмысленное, опошленное судебными телепроцессами и объемлющее все, от интенсивной психотерапии до бормотаний новоявленного лайф-коучинга.
В данном случае под «консультациями» подразумевалось, что судебная система с радостью спихивает ответственность за недостойное поведение Зельды Чейз на Лу Шермана, доктора медицины.
Лу за работу взялся, но ему хватало и ума и опыта для понимания, что о панацее здесь речи не идет. Потому как даже четко диагностированный психоз для вылечиванияоткровенный вызов, поскольку никто толком не знает, что он собой представляет на самом деле. Или каким образом срабатывают антипсихотические препараты, помимо расплывчатого понятия о их воздействии на нейромедиаторы (химикаты мозга вроде серотонина или допамина, обеспечивающие исправность умственной магистрали).
Умножая пазл, многие люди с серьезными расстройствами вовсе не вписываются в ячейки диагностики так гладко, как нас пытаются убеждать гиганты фарминдустрии и их пишущие фантастику штафирки. Если мозгэто Эверест, то наш самолет в Непале еще и не садился.
Так что Лу оставалось лишь пожелать удачи. А тут еще пятилетний ребенок, так или иначе соотносящийся с делом
* * *
Разобравшись с фузилли и влив в себя пару стаканов чая со льдом, я решил позвонить Карен Галлардо. Позвонил: ни ответа, ни автоответчика. По окончании своей трапезы я вернулся в «Севилью» и на слиянии Ван-Найса с Беверли-Глен взъехал вверх на Малхолланд, быстрый спуск с которого вел к моему дому у подножия западной оконечности Глена.
К трем часам я был уже на месте; залитый солнцем дом встретил меня тишиной. На столе Робин оставила для меня запискухудожественная каллиграфия на лоскутке синего стикера:
«Милый, отбыла с Джули на ланч, вернусь ок. 2:30. Би со мной».
Джулиэто Джулиетт Чармли, ее школьная подруга, прибывшая на семинар стоматологов возле аэропорта Лос-Анджелеса, а Биэто Бланш, наш белый французский бульдожек. Значит, обедают где-то на площадке, куда разрешен вход с животными, по всей видимости, кафе на Олд-Топанге, с видом на искристую говорливую речку. Когда мы с Робин наведывались туда последний раз, там учила плавать своих детенышей мамаша-койотиха, и тот из них, что помельче, оскалился на нас по-волчьи.
Бланшсоздание миролюбивое, на первый взгляд, больше обезьянка, чем волк. Но все равно чувствуется, что собака: постепенно стала узурпировать наш сад у всех живых существ. Интересно было бы поглядеть, как она отреагирует на койотов, если те снова появятся.
Если я прав, ланч у Робин обещает быть насыщенным. Любопытно.
Я подчистил почту, проверил входящие и попробовал еще раз прозвониться к Карен Галлардо.
Десять длинных гудков, без намека на автоответчик. Я уже собирался вешать трубку, когда на том конце неожиданно прорезался молодой запыхавшийся голос:
Резиденция Чейз!
Мисс Галлардо?
Кто звонит?
Я объяснил.
А, да. Меня предупредили, что вы позвоните.
Предупредили?
Извините. В смысле, я ждала вашего звонка. Сэр.
Обещаю вам, что не кусаюсь, успокоил я.
Что?.. Ах да, конечно. Извините. То есть, вы хотите встретиться с Ови? Он до половины четвертого в подготовишке, я за ним туда скоро поеду. Но пока мы доедем домой, он уже может порядком утомиться.
Как насчет завтра, часа в четыре?
Прекрасно. Только если до вас далеко ехать, он может устать еще сильнее. Вы где находитесь?
Давайте лучше в половине пятого, чтобы у Овидия была возможность отдышаться. И к вам приеду я.
Вы будете осматривать его прямо здесь? спросила она.
Так, кажется, удобней всего.
М-м-м ну ладно, хорошо. А что мне сказать Ови?
Сегодня не говорите ничего. А завтра, когда привезете его домой Он у вас обычно полдничает?
Здоровое питание, поспешила сказать Карен Галлардо. Органический протеиновый батончик и виноград, если он хочет. Или несколько долек апельсина.
Сначала покормите его, затем усадите, дайте успокоиться и тогда скажите, что с ним заедет поговорить дядя докторбез уколов и прививок, друг его мамы. Ну а дальше я сам.
А если он забеспокоится?
Он легковозбудимый?
Да вообще-то, нет
Если спокойны вы, то и он будет в порядке.
Ну хорошо
Как он ведет себя без мамы?
Да ничего, ответила Карен Галлардо, хорошо ведет. Сегодня, правда, сказал, что немного о ней беспокоится, но не плакал, не капризничал, а я ему сказала, что ей скоро полегчает. Или что-то не так? Я не должна была это говорить? Понимаете, это не совсем мое. Я изучала кино, а не психологию.
Вы всё говорили правильно, Карен.
Надеюсь мне, когда вы будете его смотреть, нужно находиться здесь?
В домеда, в комнатенет.
Вы какую комнату хотите использовать?
Давайте мы уточним это по моем приезде.
То есть мне ничего заранее не готовить?
Ничего, Карен. Просто будьте там с Овидием.
Вам указать, как доехать?
У меня было уже помечено: Голливудские Холмы, сверху Сансет, к востоку от Лорел-Кэньон.
У меня все есть, Карен. Увидимся завтра в половине пятого.
Мальчик очень славный Вы хотя бы примерно не знаете, когда вернется домой Зельда? Ови как раз об этом спрашивал.
Пока точно не знаю. И постараюсь ему как следует все разъяснить.
Ну хорошо А вам комната понадобится с диваном или без? Или там с кушеткой?
Ничего не надо, Карен.
Еще раз, как вас зовут, сэр?
* * *
Я сидел у себя в кабинете и раздумывал над подходами, которые мне применить к Овидию Чейзу, когда послышался звук открываемой входной двери и голос, который я так люблю, приветливо пропел:
А вот и мы-ы!
Я вышел в гостиную, где моя милая стройняшка Робин, в облегающих черных джинсах и того же цвета майке, помахала мне, подошла и нежно чмокнула. Бланш тоже подсеменила, положила мне передние лапы на лодыжку и так стояла, глядя при этом на входную дверь и часто дыша. А возле двери молчаливым столбом застыла Джули Чармливысокая, рыжая и веснушчатая.
При каждой нашей встрече она напускала на себя скрытно-застенчивый вид; сейчас же он был конкретно неприветливым. И отстраненным. Ей явно не хотелось здесь находиться.
Джули? Рад тебя видеть.
Аналогично. Ну я, наверное, пойду.
Робин проводила ее, закрыла следом дверь, а когда вернулась, мы с ней вышли в сад и сели на тиковую скамейку напротив японского прудика. Бланш, блаженно растянувшись у наших ног, в считаные секунды забылась сном праведника.
Ну вот, разводятся, со вздохом сообщила о подруге Робин. Пятеро детишек. Брайс требует полную опеку.
А что случилось?
Она ему, как выяснилось, изменяла. Да какая, в сущности, разница?
Муж Джули, пародонтолог, в общении со мной всегда держался с прохладцей и дистанцией. Ни он, ни Джули, при всем своем профессионализме, на звание Родителей Года никак не тянули. Пусть даже с пятерыми детьми.
Смотря как будут судить. Там долгий романили так, на одну ночь?
Два года. Еще с одним дантистом из клиники Брайса. Даже если б тот и проявил отходчивость, Джули сама себя считает недостойной прощения. Я пробовала как-то взбодрить ее, но получалось только хуже, так что я потихоньку заткнулась.
Забавный обед, сказал я. Кафе «Солар»?
Ты-то откуда знаешь?
Разрешен вход с животными. Койоты не показывались?
Да уж лучше б они, Робин вздохнула, хоть какое-то отвлечение. Я потому и прихватила с собой Бланш, когда Джули появилась с таким каменным лицом. Думала: пускай у нас в компании хоть один будет улыбаться. Как это называется у психологов?
Предусмотрительность.
* * *
Назавтра во второй половине дня я подошел к дому, который снимала Зельда Чейз, глинисто-коричневый оштукатуренный короб, торчащий в полумиле над помпезным «Шато Мармон».
Отель этот известен тем, что стремится потрафить самым прихотливым вкусам знаменитостей. Для этого, наряду с прочим, здесь имеются эстетические изыски вроде искусственных газонов в некоторых номерах. Видимо, из соображений практичности: после гульбища накануне уборщица заходит сюда с садовым шлангом, и все дела.
От бара «Шато» до входной двери Зельды оказалось пять минут пешего хода (мне невольно подумалось, что этот выбор был сделан неспроста). Нужная мне дверь представляла собой облезлый щит из фанеры; неплохо хотя бы подкрасить. Перед входом никакого газона, просто асфальт в паутине трещин. Номерные цифры, и те висят косовато. Выше по узкой подъездной дорожке припаркован «Фольксваген»-«жук».
Н-да, таким жильем читателей «Пипл» и «Вог» не прельстишь. Хотя в этом, собственно, и суть Голливуда: на самом деле его не существует. Разумеется, звезды крупного калибра, которым хватает ума держать и взращивать свой капитал в банках, могут позволить себе жизнь небожителей до самой своей смерти. Ну а личики разрядом поменьше, которым сегодня «катит», у них успех в карьере длится не дольше экстаза мотылька.
Коричневый коробэто все, чего Зельда Чейз достигла на своем пике. Что же произойдет с женщиной, страдающей серьезным психическим расстройством, когда агент перестанет реагировать на ее звонки?
Что станется с ее сыном?
Лу Шерман сказал, что Овидию пять, но дата его рождения в карте, оказалось, отстоит всего на месяц от шести. Будет ли в метриках зафиксирован день рождения, проведенный с мамой?
Ребенок, открывший дверь на стук, едва смотрелся на пятьвозраст выдавала лишь осмысленность в глазах. В одной руке он держал кружку с молоком.
Вы доктор, который не делает уколов? спросил он с порога.
Голос слегка в нос, дикция четкая. Закрыть глаза, и можно представить, что перед тобой семи- или восьмилетка.
Моя мысленная камера четко фиксировала детали.
Для своего возраста мелковат, худой, ноги короткие, центр тяжести понижен. Длинные темные волосы почти скрывают лоб и костлявые плечики. Возможно, к его чертам причастен латинос.
На нем была черная майка с логотипом какой-то группы, о которой я слыхом не слыхивал. Оливково-серые пятнистые штаны, шнурки высоких кед ослаблены. Совиные очки в черной оправе пришвартованы к голове оранжевой резинкой. Глаза за линзами темнее, чем у Зельды; почти черные, широкие от любопытства.
А тыОвод, сказал я.
Не Овод, а Овидий. Он рассмеялся в ответ, подражая моим словам и моей интонации с той же необычайной точностью, что и его мать. Чего-то еще он у нее поднахватался?
Алекс Делавэр. Я протянул свою руку. Тонкие хрупкие пальчики схватили ее, энергично сжали и выпустили. Пятилетний аналог крепкого мужского рукопожатия.
Точно без уколов? прищурясь, спросил он.
Точно.
Крутоооо.
Мальчик ощутимо расслабился, но с места при этом не сошел.
Гм, Овидий
Я спросил у нее, а что за доктор? А она говорит, какой-то там «лог».
Психолог.