Господи!только и произнес он.
Девушка раскрыла газету и ткнула в нее пальцем.
Я же тебе говорила, что это он! Догадалась в ту самую минуту, как прочитала, что какого-то бродягу выбросило на берег. Черт подери, Билли! Что бы ты ни делал, все выходил боком. Ты вновь по уши в дерьме. Ты думал, что все предусмотрел. Комар носа не подточит! Куда уж тебе!
Они даже не подозревают, что мы его знали. Как они догадаются?
Она презрительно посмотрела на него, сердясь, что он пытается оправдываться.
Неужели ты считаешь, что в полиции работают одни только идиоты? Они наверняка идентифицировали его по отпечаткам пальцев, так? Потом они узнали, что он сидел в «Сан-Луисе». Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы обнаружить, что ты отбывал срок вместе с ним. В любой момент может раздаться стук в дверь, и посыпятся вопросы: «Когда вы в последний раз видели этого парня?» И разное другое дерьмо.
Билли внезапно встал, подошел к кухонному шкафу и распахнул его дверцы:
У тебя остался «Блэк Джек»?
Нет, у меня больше нет «Блэк Джека». Ты все выдул вчера вечером.
Давай одевайся! Я хочу в Хоб.
Билли, я же болею! И уже поздно. Нет, езжай без меня. Да и тебе пить сегодня совсем необязательно.
Билли надел куртку, в которой как-то сразу сгорбился.
Найди себе работу. Ищи деньги сам. Мне надоело тебе все время давать.
Послушай, я верну. Чего ты психуешь? Давай, давай, не ершись!сказал он, нетерпеливо щелкая пальцами.
Девушка медлила, не желая быстро сдаваться, но в конце концов, порывшись в кошельке, извлекла из него мятую пятидолларовую бумажку, которую он молча положил в карман.
Ночевать вернешься?
Пока не знаю. Может быть. На всякий случай дверь не запирай.
Ладно, только тихо, о'кей? Я паршиво себя чувствую и не хочу, чтобы меня разбудили.
Он положил свои руки ей на плечи:
Ну-ну, успокойся. Ты слишком близко все принимаешь к сердцу. Так нельзя.
Знаешь, в чем твоя проблема? Ты уверен, что достаточно тебе сказать, что все в порядке, и так оно и будет на самом деле. В жизни все бывает по-иному. Совсем даже не так.
А твоя проблема в том, что ты пессимистка.
На этой фразе я решила прекратить подслушивание, сочтя благоразумным поскорее вернуться к машине. Я аккуратно, чтобы не создавать шума, слезла со ступенек, размышляя, оставить их под окном или же отнести обратно. Лучше отнести, решила я и, подняв их, быстро продралась сквозь заросли до открытого места, где был свален в кучу остальной хлам. Положив ступеньки, я быстро выбралась на дорожку и быстрым шагом направилась к своему «Фольксвагену».
Запустив двигатель, я развернулась, полагая, что Билли поедет обратно тем же путем. И действительно, через несколько минут в зеркале заднего обзора я увидела, как, сделав левый поворот, на главную дорогу выехал «Шевроле» и пристроился за мной. Так мы двигались в одной связке целый квартал. Потом он не выдержал и, нетерпеливо сигналя, обогнал меня. На одной из развилок он, не сбавляя скорости, с визгом тормозов повернул налево и помчался в сторону Милагро. Я не торопилась, прекрасно зная, куда он направлялся. Через три квартала я подъехала к заведению «Хоб». Внутрь я вошла, наверное, минут через десять после Билли. Он уже заказал себе стакан «Джека Даниэля» и теперь играл партию в пул , время от времени отхлебывая виски маленькими глотками.
ГЛАВА 9
«Хоб»бар, устроенный в помещении бывшего склада. В нем слишком просторно для того, чтобы обстановка отличалась уютом, и слишком холодно, чтобы можно было полностью расслабиться. Под высоким черным потолком проходили водопроводные трубы и электрические провода. Столики в главном зале располагались на большом удалении друг от друга, а стены были оклеены старыми черно-белыми фотографиями бара и его завсегдатаев в разные годы. За широкой аркой находилась комната поменьше, с четырьмя биллиардными столами. В углу стоял массивный проигрыватель-автомат, украшенный по периметру желтыми, зелеными и бордовыми лентами. Для субботнего вечера в баре было удивительно малолюдно. Звучала незнакомая мелодия в исполнении Вилли Нельсон . Я оказалась единственной женщиной в баре и почувствовала, что стала объектом осторожного и внимательного изучения сидевших и стоявших у стойки мужчин. Войдя, я несколько секунд постояла у двери, давая возможность обнюхать меня, словно собака, забредшая на чужую территорию. В помещении висел сигаретный дым, в котором угадывались силуэты людей с киями в руках, неподвижно застывших в напряженных позах над зеленым сукном биллиардных столов. Я вычислила Билли Поло по копне пышных волос. Широкоплечий, с могучей шеей и стройными бедрами, в полный рост он выглядел выше, чем я предполагала. Играл он с молодым, лет двадцати двух, мексиканцем с вытянутым худощавым лицом и татуированными руками. Из-под расстегнутой до пояса цветастой гавайской рубашки виднелась впалая грудь с жидкими волосками посредине.
Я подошла к столу и стала ждать окончания партии Билли. Билли без интереса взглянул на меня и вновь погрузился в игру. Он прицелился бьющим шаром по шестому номеру, ударил, послав чужого в среднюю лузу. Затем перешел на противоположную сторону и, ни секунды не раздумывая, вогнал в боковую лузу еще два шара. Обрабатывая мелом кожаную набойку кия, он изучал позицию на столе в поисках выгодных вариантов. Выбрал угол, стал целиться, но что-то ему не понравилось, и он передумал бить. Избрал другой вариант и, почти лежа на столе, забил третий номер в боковую лузу, в то время как номер пятый, отскочив от борта, медленно докатился до средней и, словно нехотя, свалился в нее. На губах Билли появилась довольная улыбка, но он по-прежнему не открывал глаз от стола.
Тем временем мексиканец стоял, опираясь о кий, и, улыбаясь, пялился на меня:
Я люблю тебя, сказал он, усмехаясь. Блеснул золотым зубом. На его подбородке виднелась голубая полосавидимо, испачкался мелом, натирая кий. Билли убрал шары со стола и укрепил кий в зажиме на стене. Проходя мимо мексиканца, он выдернул у парня из кармана рубашки двадцать долларов и засунул в свой. Не глядя на меня, он спросил:
Ты, что ли, цыпка, искала меня сегодня?
Я. Я подруга Джона Даггетта.
Он мотнул головой, искоса посмотрел на меня и, картинно приложив руку к уху, переспросил:
Чья подруга?
Я лениво улыбнулась. Так, значит, нам хочется поиграть в шарады. Громко и отчетливо я повторила:
Джо-на Даг-гет-та.
Ах, да! Как у него дела?Билли начал прищелкивать пальцами в ритм музыке. Пела уже не Вилли Нельсонтеперь выводил рулады Джордж Бенсон.
Он умер.
Надо было отдать ему должное: он отлично сымитировал искреннее удивление, ничуть при этом не переиграв:
Без дураков, Даггетт мертв? Очень-очень жаль. Что случилось со старым чудаком? Сердечный приступ?
Утонул. Вчера ночью возле одного из причалов.
Я махнула в сторону берега.
Здесь, в городе? Ничего себе! Плохо. А я ничего и не знал. Я думал, что он в Лос-Анджелесе.
Удивительно, что вы не узнали об этом по телевизору.
Я не люблю смотреть по ящику всякую ерунду. Глупое времяпрепровождение. Мне есть чем заняться.
Глаза Билли бегали по сторонам, разговаривал он со мной, стоя ко мне вполоборота. Думаю, он пытался догадаться, кто я такая и что мне нужно. Наконец он на мгновение задержал на мне взгляд:
Пардон, запамятовал, как тебя зовут.
Кинзи Миллхоун.
Он поглядел на меня более пристально:
По-моему, мать назвала другое имяШарлин, кажется.
Не знаю, откуда она его взяла.
Чем ты занимаешься?
Научной работой. Провожу теоретические исследования. Так сказать, свободный художник. И что из этого?
Ты не похожа на подругу Даггетта. Он типичный плебей, а в тебе же чувствуется порода. Ты слишком тонкая штучка для такого мешка с дерьмом, как он.
Я же не говорю, что мы были близки. Я познакомилась с ним совсем недавно через знакомого моего знакомого.
Зачем ты мне все это рассказываешь? Мне до лампочки, кем ты ему приходишься и что произошло.
Очень жаль. А Даггетт говорил, что если с ним что-нибудь случится, мне следует найти вас.
Меня?переспросил он, не веря. Чертовски странно. Ты, должно быть, меня с кем-то спутала. То есть я, конечно, был знаком с Даггеттом, но совсем его не знал, сечешь?
Не совсем. Мне он говорил, что вы его самый близкий друг.
Он улыбнулся и покачал головой:
Старина Даггетт навесил тебе лапшу на уши, куколка. Я действительно его плохо знаю. Я даже не помню, когда мы с ним последний раз виделись. Очень давно.
По какому поводу?
Билли посмотрел на мексиканца, который совершенно нагло подслушивал наш разговор.
С тобой, приятель, мы поговорим позднее, сказал он ему. И когда тот отошел, презрительно добавил:Пако!Он дотронулся до моего локтя и легонько подтолкнул меня в направлении главного зала. Эти мексиканские ублюдки все одинаковы, доверительно сказал он. Думают, что большие мастера игры в пул, а на самом деле ни хрена не могут. И вообщене люблю обсуждать личные дела, когда меня подслушивают. Хочешь пива?
Не откажусь.
Билли подвел меня к свободному столику и поддержал стул, пока я садилась. Он привлек внимание бармена и молча показал ему два пальца. Кивнув, бармен достал две бутылки пива, открыл и поставил на стойку.
Желаешь что-нибудь еще? Может, картофельные чипсы? Здесь неплохо их готовят. Правда, многовато жира, но все равно ничего.
Я отказалась и продолжала наблюдать за ним с неослабевающим интересом. Любопытно, что вблизи он обладал своеобразным обаяниемгрубоватой привлекательностью, о чем он, вероятно, даже и не подозревал. Прежде мне несколько раз встречался подобный тип мужчин, и, помнится, они неизменно вызывали у меня повышенный интерес.
Билли подошел к стойке и бросил на нее две мятые долларовые бумажки. Что-то сказал бармену. Последний надел на горлышко обеих бутылок по стакану и с глупой ухмылкой взглянул на меня.
Билли вернулся с пивом к столику и плюхнулся на стул.
Бог ты мой, попроси в этой дыре обыкновенный стакан, эти ублюдки начинают важничать, словно речь идет о чем-то сверхъестественном. Кретины Я бываю в этом баре только потому, что у меня сестра здесь работает три раза в неделю.
«Ага, подумала я, та самая девушка в трейлере».
Наполнив стакан, он поставил его передо мной, после чего наполнил свой. У Билли были глубоко посаженные глаза, а по краям губ небольшие впадинки и вертикальные складочки.
Послушай, сказал он, я вижу, что ты вбила себе в голову, что я всегда недолюбливал Даггетта, и думаю, что и он ко мне дружеских чувств не испытывал. Кто рассказывал тебе небылицы о нашей дружбе, не знаю, но наверняка это был не Даггетт.
Вы звонили ему по телефону в понедельник утром?
Нет. С какой стати я буду ему звонить?
Я не знаю, что вы ему сказали, но он был очень напуган, продолжала я как ни в чем не бывало.
Сожалею, но ничем тебе помочь не смогу. Очевидно, звонил кто-то еще. Но, интересно, что он вообще делал здесь, в Санта-Терезе?
Не имею понятия. Знаю только, что сегодня утром после отлива его тело нашли на песке. Я думала, что как раз вы сможете рассказать, как он оказался в городе. Словом, вы не знаете, где он был вчера вечером?
Я же сказал. Не имею даже представления.
И Билли сделал вид, что всерьез заинтересовался соринкой, плавающей в оседающей пене. Он наклонил стакан и выловил ее ногтем.
Мне кажется, вы не ответили, когда виделись с ним в последний раз.
Ах, какая жалостья не взял с собой свой любимый хронометр, заговорил он с сарказмом. Тогда бы я обязательно зафиксировал время этого исторического события с точностью до сотых Не помнюможет быть, мы обедали с ним в каком-нибудь уютном уголке. Он и ябольше никого.
В «Сан-Луисе», должно быть?
Он на секунду задумался, но потом его улыбка засияла ярче еще на несколько ватт.
Да, мы были с ним в «Сан-Луисе» в одно и то же время. Мы и еще триста семьдесять человек. Ну и что?
Я просто подумала, что вы могли продолжать видеться, выйдя на свободу.
Плохо же ты знала Даггетта. Куда бы ты ни шел, он неотступно следует за тобой по пятам, понимаешь? Как приклеенный. Такое вряд ли может понравиться.
Есть у него другие знакомые в городе?
Ничем не могу тебе помочьты уж извини. Я не ищейка.
А ваша сестра? Она была знакома с Даггеттом?
Корал? Исключено. Чтобы она встречалась с таким ничтожеством? Я бы ей такую трепку задална всю жизнь бы запомнила. Я что-то никак в толк не возьму, что ты пристала ко мне со своими идиотскими вопросами, а? Я тебе уже сказал и могу повторить: ничего не знаю. Поняла? Тебе что, мало моего честного слова?
Проблема как раз в том, что я не уверена, что вы говорите правду.
Какого черта? Слушай, ты меня разыскала, потому что я тебе был нужен, а не наоборот. Я не обязан с тобой разговаривать и мог бы послать тебя куда подальше, улавливаешь? Разговаривая с тобой, я тебе делаю одолжение. Не знаю, кто ты и откуда и какого хрена тебе от меня надо.
Боже мой, Билли, покачала я головой с укоризной, какие мы употребляем слова. Никак не думала, что вы способны разговаривать с женщиной подобным тоном.
Издеваешься, да? Ты что, из полиции?
Я выдержала паузу, делая вид, что занята тем, что сдираю ногтем наклейку с пивной бутылки. Потом ответила:
Боюсь, что вы не ошиблись.
М-м-да, хмыкнул он. Теперь для него все встало на свои места.
Продолжай. Из какого подразделения?
Ни из какого. Ячастный детектив.
Дерьмо собачье.
Это правда.
Билли откинулся на спинку стула с таким видом, словно понимая, что его пытаются разыграть, не слишком, правда, умело.
Ты перегибаешь палку. Неужели ты думаешь, что имеешь дело с круглым идиотом? Может быть, я и родился в ночное время, но это случилось НЕ ВЧЕРА ночью. Я знаю всех частных детективов в городе, так что не морочь мне голову и придумай что-нибудь более убедительное.
Ладно, Билли, допустим, что я пошутила. Я просто назойливая девчонка, пытающаяся узнать, почему погиб человек, с которым я однажды познакомилась.
Хорошо, принимается, но ты так и не объяснила, откуда такой интерес к моей персоне.
Вы познакомили Даггетта с Ловеллой, не так ли?
Повисла напряженная пауза.
Ты знаешь Ловеллу?наконец, спросил он.
Конечно. Виделась с ней в Лос-Анджелесе. У нее квартира в Сотеле.
Когда это было?
Позавчера.
Ч-черт. И она посоветовала тебе встретиться со мной?
А как иначе я бы тебя разыскала?
Билли уставился на меня, и по его лицу было видно, насколько напряженный мыслительный процесс идет в его голове.
Я подумала, что откровенность с моей стороны поможет развязать ему язык.
Известно ли вам, что Даггетт регулярно избивал ее?
На лице Билли отразилось волнение, и он, не выдержав моего взгляда, отвел глаза.
Да, но Ловелла-то взрослая девушка. Пора ей самой о себе позаботиться.
Почему бы вам ей не помочь?
Он горько улыбнулся.
Знающих меня людей разобрал бы просто гомерический хохот, если бы им сказали, что я кому-то помогаю. Кроме того, Ловелладевка крутая. Не стоит ее недооценивать, поверь мне.
Насколько я понимаю, вы знаете ее уже давно.
У него от волнения начало дрожать колено.
Семь лет, даже восемь. Мы познакомились, когда ей только-только исполнилось семнадцать. Какое-то время мы жили вместе, но как-то у нас не сложилось. Мы постоянно ругались и выясняли отношения. Она, конечно, упрямая сучка, но я ее, видит Бог, очень любил. Потом меня взяли за кражу со взломом, и тут начался закат наших отношений. Какое-то время мы переписывались, но, ты понимаешь, нельзя вернуться к тому, что уже умерло. Тем не менее хочется верить, что мы расстались друзьями. Во всяком случае, я к ней так до конца и не охладел. Правда, не знаю, испытывает ли она нечто подобное ко мне.
Вы виделись с ней в последнее время?
Колено дрожать перестало.
Нет, мы давно не встречались. А ты, зачем ты к ней ездила?
Разыскивала Даггетта. Телефон ведь был отключен.
Что она тебе рассказала?
Ничего особенного, пожала я плечами. Я пробыла у нее недолго, она себя чувствовала не лучшим образом. У нее под глазом был здоровенный синяк.
Господи, вот ты скажи, почему женщины такие? Почему позволяют бить и унижать себя?
Не знаю.
Он залпом выпил содержимое стакана и, перевернув, поставил на стол.
Мне пора, сказал он, поднимаясь и заправляя вылезшую рубашку в брюки. Всем своим видом он показывал, что разговор окончен и он вообще-то уже на улице, вот только одежда подводит его.