Денис ИгумновКвадратное солнце
Предисловие
В некоторых рассказах сборника Квадратное Солнце присутствует элемент модного сегодня квеста, что его несколько отличает от моих предыдущих книг. Что я имею в виду? Главные герои произведений представлены не просто как выдуманные автором персонажи, а как реинкарнации скандально известных личностей прошлого. В конце книги дан список из фамилий и кратко описания заслуг прототипов моих героев. Очень надеюсь, что, прежде чем вам придёт в голову заглянуть в список, вы, уважаемые читатели, получите удовольствие, прочитав сборник целиком от первой до последней страницы, попытавшись отгадать зашифрованные в образах персонажей реальные черты некогда живущих и буйствующих на земле знаменитых людей.
Кресты и клыки
Конечно, он мог питаться и больными. Кровь та жевкус другой. Для него это было, как для человека утолять жажду из канализационного отстойника. Не отравишься, но специфический привкус никуда не денется. Кто же по своей доброй воле будет хлебать из нужника? Парадокс, и всё же Пастух любил такие места, где садилась пировать чума. Любая смертельно опасная болезнь (холера, тиф, оспа, туберкулёз), переходящая в повальную эпидемию, его устраивала, но особенно Пастух радовался чуме. Гнилая смерть приходилась ему дальней родственницей и отлично маскировала следы жизнедеятельности семьи. Чума такая же безжалостная, как и они, не успокаивалась, пока не выкашивала население кого-нибудь города или селения до последнего человечка. А прикрывающиеся ей твари не останавливались, покуда не выпивали всю кровь до последней капельки
Барону Паулю Хаузеру снился сон, будто он, рыцарь ордена Креста и Меча, сидит в железной ловушкешлеме великана невообразимых размеров. Отовсюду раздаётся адский треск, лязг, шум, пахнет дымной гарью и прямо в голову, как ему кажется, кто-то невидимый и злобный вбивает слова лающих команд. Он чувствует, что с боков от него сидят ещё люди, но Пауль их не видит. Взгляд Хаузера устремлён строго прямо, в смотровую щель. Снаружи его движущихся вперёд, раскачивающихся из стороны в сторону доспехов происходит нечто непонятное и совсем уж жуткое. Из клубов дыма и огня выскакивают гигантские серые железные жуки: их вытянутые головы, сидящие у них на спинах, продолжает застывший в эрегированном горизонтальном положении хобот. Глаза у жуков опущены под голову, чуть ли не на брюхо, и горят белым фосфором. Передвигаются жуки стремительно, быстро ползут, подобно гусеницам взрыхляя горящую землю и плюясь огнём. Пауль сам что-то говорит, не понимая произносимых его ртом слов. Бессмысленная абракадабра знакомых звуков складывается в злобные предложения чужих заклинаний. Пейзаж пылающего поля поворачивается влево, доспехи вздрагивают, уши закладывает от вулканического грохота. Когда дым перед глазами рассеивается, Хаузер видит, как один из жуков направляет на него свой хобот. Он опять что-то выкрикивает и в этот момент кончик хобота расцветает огненным цветком. Пауля Хаузера подбрасывает, мир скручивается в точку и начинает заваливаться на бок. Красное, вокруг всё нестерпимо красное, горячее.
Из сна его вытаскивает рыцарь Рене де Бово. Заметив, что Пауль, дремавший какое-то время в седле, взмахнул руками и начал катастрофически сползать с лошади, он схватил его и втянул на местов седло. За свою расторопность Рене чуть было не получил оплеуху железной рукавицей от не вполне понимающего, где он сейчас очутился, своего командира (бальи) Хаузера. Вид у него был ошарашенный, щеки побелели, глаза горели лихорадкой, со лба катился пот градом.
Осторожнее, Пауль, вы меня едва не пришибли, с улыбкой, всё ещё почтительно поддерживая балью, сказал Рене.
Несколько секунд Хаузер приходил в себя, после чего ответил.
Извините, мне привиделось нечто кошмарное. Бог посылал мне виденье, чтобы укрепить мою веру. Благодарю вас, брат, что не дали мне упасть с коня, заметно покраснев от смущения, проговорил скороговоркой Хаузер.
"Это надо же было задремать мне прямо в седле. Первый раз со мной такое. Сморило солнце. Но ведь братьям тоже жарко, а никто не заснул. Ай, как стыдно. Молодой командир и такой слабый".
Всегда к вашим услугам, барон.
Хаузер предводительствовал небольшим отрядом, состоящим из одиннадцати рыцарей и пятидесяти наёмных ландскнехтов. Они непосредственно подчинялись великому магистру ордена Меча и КрестаБертрану де Брилю, и были тайным оружием в войне с дьяволом. Сейчас отряд «Гнев Бога» ехал в замок Каркасонрезиденцию де Бриля и штаб-квартиру ордена. Конец августа 1293 года, солнце уже не так припекает и, если бы не многослойные доспехи рыцарей (первая рубашка изо льна, верхняя рубашка, подпоясанная шерстяной верёвкой, символом целомудрия, кожаный подкольчужник, кольчужный доспех, белый сюрко с нашивкой серебряного креста на левой половине груди и белый плащ, да ещё шерстяные бриджи и кольчужная защита ног), можно было бы свободно дышать полной грудью и наслаждаться прекрасными видами благословенной богом Франции. А так даже по вечернему холодку рыцари обливались потом и постоянно требовали у оруженосцев водыпромочить горло и охладиться.
Вооружение рыцарей состояло из длинных копий, двуручных мечей и набора из трёх ножей у каждого. Такое сочетание холодного оружие было общепризнанным, стандартом. Но были и исключениядва рыцаря в отряде мечу предпочли боевые топоры, а некоторые в качестве вспомогательного оружия пользовались так называемыми турецкими булавами. Всё оружие было не простым железом, деревом или свинцом, оно, в соответствии с предназначением, обладало мистической силой. Возможность уничтожать слуг рогатого хозяина преисподней ему давали святые реликвии: в отряде Хаузера такой реликвией стали мощи святого Назария. Несколько фаланг пальцев с правой ноги этого почтенного святого братья превратили в обереги, разрушающие зло. Каждому из десяти рыцарей досталось по маленькому кусочку кости Назария. Эти кусочки поместили в рукоятки мечей, топоров, и они придали железу силу гнева божия.
Головы, в отличие от орденских пехотинцев, носящих шлемы в виде колпаков, защищали закрытые шлема с прорезями для глаз и облегчения дыхания в виде двух перекрещивающихся линий, образующих священный крест, топфхельмы. Формы шлемов особым разнообразием не отличалисьусечённый конус с плоским верхом, покрытый родинками заклепок. Лишь два рыцаря могли похвастаться индивидуальностью своих шлемов. Первыйкомандир отряда Пауль Хаузер, имел круглый шлем с забралом и второйграф Жан Дюпуа, носил гибрид норманнского шлема со скруглённой верхушкой, но при этом с защитным многопластинчатым приспособлением, закрывающим нижнюю часть лица, но глаза при этом оставались открытыми. Такое защитное устройство головы напоминало сарацинские шишаки с кольчужной подвеской, но по своей крепости значительно их превосходило. Хаузер и Дюпуа не по капризу отказались от проверенного тяжёлого топфхельма, они искренне верили, что их шлемы крепче, легче и не мешают обзору на поле боя.
Сейчас на переходе красные потные лица рыцарей не скрывали ни шлемы, ни капюшоны. Все братья носили коротко стриженые бороды, волосы стригли на манер принятой в то время модыоставляя лбы открытыми, волосы закрывали лишь уши и едва прикрывали затылки. До замка оставалось пройти сущие пустякикилометров семь; до заката они точно будут там. Пауль, погружённый в размышления об увиденном им во сне кошмаре, ехал следом за Дюпуа. За дорогой он особенно не следил. Ему пришлось отвлечься от своих мыслей, когда из-за ближайшего поворота на них высыпало с дюжину потрепанных горожан. Все они бешено отплясывали и скалили зубы. Всё действо происходило молча, аккомпанементом простолюдинам служило лишь собственное натужное пыхтения и подобие храпа загнанных лошадей, исходившее из пересохших глоток этих безумцев. Отряд остановился.
Первым проявил активность Жан Дюпуа: он направил лошадь прямо в толпу кривляющихся танцоров. Пауль успел его остановить. Ему не понравились злобные огоньки, заигравшие в тёмных зрачках француза.
Брат, эти люди явно одержимы бесами, дайте мне избавить их от мук. Дюпуа сделал попытку объехать Хаузера стороной, но тот крепко держал его коня за уздечку и не дал ему довершить манёвр.
Не стоит. Вы же знаете, мы боремся не с людьми, а с нечистью. Церковь говорит нам о том, что, впадая в такое исступление человек, может приблизиться душой к богу: не говоря уже о том, что танец помогает прогнать чуму.
Чуму? Да вы посмотрите на них, пока рыцари спорили, измождённые не одним десятком километров пути, плясуны миновали отряд и запылили дальше, ничего в их плясках от религиозного экстаза нет.
И всё-таки, не наше это дело. Поехали, нас ждёт великий магистр; нечего отвлекаться на неподобающую крестоносцам суету.
Дюпуа пришлось подчиниться. Остальные рыцари его кровожадного порыва не поддержали. Немного отдохнув, все вместе двинулись дальше.
Замок Кракасон, более известный под названием Железная Твердыня, уселся лесным чёрным жуком на самой вершине холма, опоясываемого полноводной рекой. В дополнение естественной преграде в виде реки, замок окружала двойная крепостная стена, что вкупе с природными препятствиями делало его неприступным. Небесное же покровительство ему гарантировала базилика святого Назария, стоящая прямо за стенами замка и хранившая мощи этого самого святого. В ордене Креста и Меча всё духовное ценилось выше материального. В лучах заходящего солнца замок сверкал черненым золотом, его остроконечные пики башен, украшенные стрелками окон, затянутыми цветными витражами, перемигивались радугой закатного света, невольными зеркалами освещая его тёмные стены. Изящным и грозным казался Кракасон стороннему наблюдателю, недаром орден избрал его своим домом.
Встретили отряд Хаузера тепло, по-братски. Услужливая челядь в первую очередь позаботились о лошадях, потом разместила людей в покоях замкакаждый рыцарь получил отдельную комнату для себя и комнату для оруженосца. Наёмников, ландскнехтов, сержантов, поместили в казарму, сытно накормили и напоили. Совещание, на которое был вызван первый и на конец тринадцатого века пока единственный отряд по борьбе с нечистой силой, отложили до завтрашнего утра.
Утром, после обедни, братья-рыцари собрались в зале совета ордена. Кроме них и великого магистра остальные члены совета отсутствовали, что и не удивительно: большинство из них истово верило в бога, но мало уважало материальные воплощения Нечистого на земле.
Зал утопал в розовом вине раннего утра; регалии, флаги и гербы ордена, развешанные по стенам, объёмно выпячивались, будто желая ожить и тоже принять участие в собрании. Над местом великого магистра висело серебряное распятье величиной в человеческий рост. Христос на кресте был закован в рыцарские доспехи, лишь его голова оставалась свободна от шлема, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кто именно принимает муки очищающего страдания за человечество. Таким отличительным символом веры пользовались лишь рыцари ордена Меча и Креста. Он служил их оберегом, наполненным глубоким сакральным идеологическим смыслом.
Бертран де Бриль встречал рыцарей, сидя в серебряном кресле, напоминающем трон, за длинным мраморным столом зелёного цвета. Магистр, мужчина пятидесяти лет, крепкого телосложения, с благородной сединой, окропившей чёрные волосы на висках и на бороде. Выглядел де Бриль суровым и неприступным, но сердце имел большое (не скажу, чтобы очень уж доброе, но способное многое вынести и не разорваться от горя), как у льва, и делал всё не только во благо ордена, но и во славу истинной католической верыпомогал страждущим, лечил неимущих, защищал церковь и самое главноевоевал с ночной жутью.
Дождавшись, пока все рыцари расселись за столом в соответствии со статусом, приобретённым в битвах за орден, великий магистр обратился ко всем присутствующим с вступительной речью:
Братья, приветствую вас. Помолимся. Рыцари соединили ладони и вознесли молитву, обратив взоры к распятию. Рад всех видеть, и сердце моё наполнено радостью от того, что последняя наша экспедиция обошлась без потерь. Восславим господа за дарованную нам провидением победу! После этого призыва рыцари снова помолились. У церкви много враговеретики, неверные, язычники, богохульники и прочие грешники. Это всё явные враги нашей веры. Они противостоят нам открыто, всем известны, и мы с ними успешно боремся. Намного более опасны враги тайные, скрытые от людских взоров пологом ночной тьмы. Они скрываются в мифах, прячутся в невежестве, защищая себя занавесом тайны вымысла. Вера в сатанинские отродья, выползшие из ада, обретшие плоть, зыбка, как утренний туман. Пока солнце не встало, каждый путник, идущей ночной дорогой, будь он простой крестьянин или дворянин, творит крестные знамения и произносит молитвы, отгоняющие бесов, но стоит темноте рассеется, и люди забывают о своих страхах. Мы же всегда, круглые сутки напролёт, стоим на страже и боремся с дьяволом. Нам не нужна благодарность людей, нам нужна их вера.
Отряд «Гнев Бога» последний заслон перед началом чёрного Апокалипсиса. И я не преувеличиваю, братья, я просто описываю то, что творится сейчас в мире. Без нас нечисть расплодится так, что воевать с ней станет невозможно, поздно. Дьявол придёт на землю и станет править. Орден, помимо вашего отряда, имеет ещё десять братьев-рыцарей, уничтожающих нечисть, которые действуют в северной Европе. По слухам, у ордена Госпитальеров тоже есть подобное подразделение. Это всё. Итак, количество рыцарей-бесогонов не превышает пятидесяти человек и это на весь христианский мир! Мало? А я говорю, значит, так угодно богу. На нас ложится ответственность перед людьми и богом. Братья, нам предстоят великие дела. Люцифер наслал на мир чуму, а разносят её колдуны и вампиры.
До сегодняшнего дня вы сталкивались с неорганизованным злом. Две недели назад верные добрые христиане сообщили ордену о новой вспышке чумы. Я послал туда разведчиков, и информация подтвердилась. Тот, за кем мы так долго охотилисьих Пастух, обосновался в городе Грюн-Воротель. Об этом говорит масштаб эпидемии и скорость распространения болезни. Пустынные улицы, смрад и запах крови. Оставаться на ночь разведчикам было строго воспрещено, но и того, что они видели в городе днём, хватило, чтобы сделать однозначный вывод: в Грюн-Воротеле действует высокоорганизованное племя вампиров, а значит, и хозяин с ними. Чувствуется рука Рогатого.
Здесь, при последних словах магистра, под сводами зала сгустилась атмосфера напряжённого ожидания продолжения речи де Бриля, поддерживаемого чуть слышным шёпотом одобрения, выказываемого братьями.
Важно, чтобы вожак разносчиков чумы на этот раз не ушёл от нас. Де Бриль привстал с кресла и плотно сжал кулаки. Уничтожив его, мы избавимся от чумы!
Да, но что, если вовсе не вампиры являются виновниками начала чумы. Ведь не всегда там, где бушует чума, мы встречаем вампиров. Может быть, они всего лишь прикрываются этой болезнью, такое смелое, прямо скажем, неортодоксальное предположение сделал самый молодой из охотниковрыцарь Эрик Баум.
На Эрика обратились взгляды всей бородатой братии. Кто-то сдвинул брови, кто-то выражал глазами недоумение, а кто-то снисходительно улыбался заносчивой молодости. Магистр оказался среди тех, кто хмурился.
Сомнения в том что говорит церковь, есть ересь. Баум смутился. Магистр на секунду задумался, огладил бороду и добавил. Но я понимаю тебя, Эрик, ты молод, горяч, сын мой, и хочешь принести пользу. Одобряю твоё рвение, но и ты научись доверять своим старшим товарищам. В отряде ты меньше года, а собранные данные за последние семь дней ясно нам говорят, что причина чумы кроется в самой сути вампиров, в их кровавых заразных поцелуях.
Пауль Хаузер опасался за участь своего самого молодого способного дерзкого воина и поэтому вступился:
Да, вампиры, несомненно, разносят чуму. Но даже если бы это было не так, для нас бы ничего не поменялось. Нам нужен пастух и мы готовы его заарканить. Во имя господа!
Услышав призыв, братья помолились. Закончив молитву, великий магистр продолжил:
Да, ты прав, Пауль, нам нужен кровавый пастух их языка. И охотникам для его поимки не помешает лучше вооружиться. Де Бриль взял в правую руку небольшой молоток и ударил в стоящий перед ним на столе медный гонг.
Не успел еще замолкнуть звон меди, как открылись двери позади магистра, расположенные по бокам от распятья, и из них вышли слуги в монашеских рясах, с надвинутыми на глаза капюшонами. Их было не меньше пятнадцати: с собой они несли диковинные железные раковины (или тазы, как показалось некоторым братьям), а ещё чудные арбалеты и некоторое другое удивительное оружие. Слуги разложили боевые подарки на столе перед рыцарями и удалились; когда последний из них покинул зал собраний, Бертран де Бриль продолжил говорить: