Только не здесь, сказал врач. Впереди в трех километрах развилка. Направо поворот к заброшенной водокачке. Дорога через лес. Там можно.
Какая разница где?
Наумов ощупал живот: повязка на месте. Кровь запеклась на коже тонкой корочкой. Почувствовав беспокойство, учитель сел, придвинулся к задней дверце. Выглянул через запыленное окно наружу. Неширокая дорога надвое делила вспаханное поле, заросшее клевером. На левой стороне поля, там, где кончается пашня, несколько домиков с двускатными крышами.
Сквозь стекло виден седан с затемненными стеклами. На обочине стояли два мужчины, один в летнем костюме, другой в брюках и белой рубашке с короткими рукавами. Мужчины разговаривали с врачом. В сторонке топтался тот самый санитар, что недавно тащил носилки.
Времени мало, сказал мужчина в белой рубашке.
Он достал бумажник, отсчитал деньги и протянул их врачу. Тот, не пересчитывая, поднял полу халата и сунул бумажки в карман брюк.
Тут машины ездят, и люди попадаются, сказал врач. Я ведь тоже под богом хожу. Зачем мне лишние неприятности?
Наумов огляделся по сторонам, пошарил рукой под носилками. Мешка, где лежали пиджак и ботинки, здесь нет. На скамейке прозрачный пакет, в нем три использованных шприца. Наумов вытащил шприц, проверил, плотно ли сидит иголка. Зажав шприц в кулаке, глянул через стекло на дорогу. Мужчина в белой рубахе достал из бумажника еще две купюры, сложив их вчетверо, сунул деньги в ладонь врача. Наумов лег на носилки, закрыл глаза и стал ждать.
* * *
Водитель полицейской машины увидел лицо испуганной женщины и детскую коляску. По встречной полосе шел пикап, на самой кромке тротуара стояли люди. Впереди женщина с палкой, а дальше детская коляска. У водителя, чтобы принять решение, осталось полсекунды, не больше. Он не нажал педаль тормоза, понимая, что это бесполезно. Лишь крепче сжал руль и закрыл глаза, не желая видеть того, что произойдет через мгновение.
Женщина с ребенком бросилась к тротуару. Полицейская машина на скорости протаранила пустую коляску. Вверх взлетели детские вещи и плюшевый медведь. Зеркальце с правой стороны задело женщину с палкой в одной руке и бидоном другой. Молоко выплеснулось на лобовое стекло. Водитель открыл глаза и увидел лишь белесую пелену на стекле, загородившую собой весь мир. Машину уже вынесло на тротуар, она влетала в палисадник дома, разломав забор и собачью будку.
Только тут водитель догадался нажать тормоз, машину занесло, развернуло на сто восемьдесят градусов. Неплотно прикрытая правая дверь распахнулась, лейтенант, не пристегнутый ремнем безопасности, вылетел из кресла и очутился на земле. Машина встала. Водитель, испуганный едва ли не до обморока, открыл дверцу и вылез наружу, не чувствуя под собой ног. Рядом с разломанным забором появилась какая-то женщина и два мальчишки.
Помощь нужна? спросил тот мальчишка, что постарше.
Посмотри там, водитель махнул рукой в сторону дороги. Там Посмотри, жив ребенок или
Он не смог выговорить слова «погиб». Перед машиной лежал лейтенант. На губах выступила кровь, он стонал. Правая рука была согнута там, где ей сгибаться не полагалась: между локтем и ключицей. Она неестественно вывернулась и оказалась за спиной, рубаха лопнула на груди.
Ты бы хоть отъехал от него, женщина показала пальцем на лейтенанта. Господи, совсем ведь молодой Ты назад отгони машину.
Водитель тоже всхлипнул и снова сел за руль, чтобы подать машину назад. Взгляд туманили слезы, мир расплывался. Перед мысленным взором возник голенький младенец. Он захлебывался и тонул в бочке с кровью.
Водитель проглотил застрявший в горле комок. Руки не слушались, а нижняя челюсть так тряслась, что стучали зубы. Он включил передачу, нажал на газ, но машина почему-то рванула вперед. Переехала лейтенанта передними колесами и, зацепив тело днищем, потащила за собой. Водитель нажал на тормоз, запоздало поняв, что он сделал что-то не то и совсем не так, как хотел, а наоборот. Он переключил передачу, нажал на газ. Машина дернулась назад, снова переехав лейтенанта, встала и заглохла.
Глава шестая
Мотоцикл пулей вылетел из поселка. Прямой участок дороги растянулся километров на пять, он шел вниз и хорошо просматривался. Сзади никого. Можно свернуть куда-нибудь, хоть в ближний лес. Инне надо передохнуть, иначе эта гонка закончится бедой. Еще чудо, что девчонка до сих пор не вывалилась из седла.
Как ты? крикнул Радченко во все горло.
Я не могу больше, прокричала в ответ Инна. Останови, пожалуйста.
Вдалеке по встречной полосе двигался трактор на колесах, тянувшей за собой пустой прицеп, и пара автомобилей. Радченко снова посмотрел в зеркальце и увидел вдалеке знакомый силуэт «ниссана». Чертыхнувшись, он переключил передачу и нажал на акселератор. Стрелка тахометра поползла вверх, движок выдавал три тысячи оборотов. И можно было прибавить еще пару тысяч.
Но есть другая проблема: прожорливость мотоцикла. Бензин уходит как вода сквозь пальцы. В баке остался запас еще на полчаса, а то и меньше. Если за это время он не сможет оторваться от погони, то проиграл. Очень, очень жаль, потому что ставка в игре оказалась запредельно высокой. Ставка это его жизнь и жизнь девочки, сидевшей сзади.
Теперь в зеркальце Радченко видел полицейскую машину с включенной мигалкой и, появившийся неизвестно откуда, зеленый «Рендж Ровер». Дорога свернула, вошла в сырой хвойный лес, закатное небо спряталось за деревьями, стало почти темно.
* * *
Учитель лежал на носилках, в правой ладони он прятал использованный шприц и дожидался удобного момента. Мужчина в белой рубашке залез в грузовой отсек скорой помощи, наклонился над ним
Удар оказался настолько неожиданным, что человек не успел защититься. Рука Наумова, вылетев снизу, описала полукруг. Игла зажатого в кулаке шприца воткнулась в шею, задев один из кровеносных сосудов, возможно, сонную артерию. Человек, вскрикнув, схватился за шею. На рубашку брызнула кровь. Другой мужчина, стоявший неподалеку от фургона, услышав крик, ничего не понял. Когда в грузовом отсеке, началась возня, он бросился вперед, на помощь.
Он видел своего товарища в окровавленной рубашке, он вывалился наружу, схватился за шею и присел на корточки. Лицо было бледным как полотно, а глаза вылезли из орбит. Наумов, босой, перепачканный засохшей кровью, с повязками на теле и забинтованной головой, вылезал из фургона. Приблизившись на расстояние двух шагов, мужчина вытащил из-под пиджака пистолет.
Наумов сел на край кузова резко выбросил вперед ногу, ударив нападавшего пяткой в подбородок. Человек выронил оружие, схватился за лицо. Он прикусил язык, кроме того, от удара лопнула нижняя губа. Все произошло слишком быстро. Санитар, стоявший поодаль, только рот открыл от удивления. Врач попятился назад, будто ожидал нападения. Наумов выпрыгнул из машины, перескочил канаву, отделявшую дорогу от поля, и побежал в сторону сельских домов.
Он бежал через силу, ощущая слабость и позывы тошноты. После прыжка через канаву кровотечение из раны на животе снова открылось. Повязка сползла вниз, сделалась горячей и тяжелой. Но хуже крови, хуже слабости босиком бежать по комковатой неровной земле.
В пятки впиваются острые камешки, ступни режет трава, ноги проваливаются в рыхлую землю. Наумов упал неожиданно, нога подвернулась, и он оказался на земле. Он застонал от боли, посмотрел в ясное вечернее небо, поднялся на ноги.
* * *
Во второй полицейской машине сидели два офицера и водитель. Получив приказ преследовать темный «ниссан», один из офицеров успел захватить в оружейной комнате укороченный автомат Калашникова и два снаряженных магазина. Теперь, выехав на открытое пространство дороги, полицейские легко разобрались, что к чему. Хорошо видно: «ниссан» преследует мотоциклиста. Когда дорога пошла вниз, через открытые стекла можно было услышать сухие хлопки, напоминавшие то ли пистолетные выстрелы, то ли взрывы петард.
Полицейский, сидевший спереди рядом с водителем, услышал выстрелы и крикнул:
Стреляют. Из черной машины стреляют в мотоциклиста.
Тот офицер, что сидел сзади, снял фуражку и, выставив голову из окна, прислушался. Один хлопок, второй Он видел, как из окна «ниссана» высунулась чья-то рука. И снова: хлопок, второй, третий Полицейскую машину трясло на плохой дороге, больше ничего не разглядеть. Офицер зарядил автомат и передернул затвор.
Догоняй их, крикнул он водителю.
Сделай предупредительный выстрел, крикнул другой офицер. И сразу по колесам бей.
Водитель тоже захотел что-то крикнуть, дать добрый совет, но не успел. Старший офицер обернулся, заметив какое-то движение слева. Это «Рендж Ровер» поравнялся с полицейской машиной, выехал на встречную полосу. И ударил ее углом бампера в левое заднее колесо. То ли удар оказался сильным, то ли машина легкой, но она вылетела с дороги, как пробка из бутылки.
Машину развернуло на непаханом поле, где разрослась дикая трава. И снова выбросило на трассу, на другую ее сторону, прямо перед трактором. Удар пришелся в левую часть кузова, в то место, где сидел водитель. Он не успел ничего сделать, не успел даже вскрикнуть, потому что погиб мгновенно.
Кресло сорвало с креплений, покорежило кузов, зажав ноги офицера, сидевшего сзади. Тот закричал, выпустил две длинные автоматные очереди в лобовое стекло и в крышу автомобиля. Его сослуживец, сидевший на переднем сидении, почти не пострадал при аварии. Но пуля, ударив в переднюю стойку и срикошетив, попала в ляжку, чуть выше колена.
* * *
С двухрядной дороги мотоцикл вырвался на шоссе с приличным асфальтом. Деревья подступили еще ближе. Радченко увеличил скорость, повиснув на хвосте тяжелого тягача, тащившего за собой фуру. Грузовик шел с высокой скоростью, «ниссан» не отставал.
Когда «ниссан» сократил дистанцию до минимума, Радченко выскочил на встречную полосу, обошел фуру и снова занял место в левом ряду. Теперь он оказался между двух большегрузных тягачей с прицепами. Как только передок «ниссана», вылезшего на встречную полосу, попал в поле зрение Радченко, он начал обгон фуры справа. «Ниссан» занял место между двух тягачей, но не стал обгонять справа, это было слишком сложно.
Водитель увидел просвет между машинами, идущими в сторону Москвы, повернул руль, обошел фуру. Но мотоциклиста впереди не оказалось. Водитель «ниссана» понял, что мотоциклист играет с ним в прятки, скрываясь то за одним, то за другим грузовиком. Тогда «ниссан» перестроился в правый ряд, пропустил вперед первую фуру. И потом снова занял место между двух грузовиков, гадая, куда теперь подевался мотоциклист.
* * *
Наумов оглянулся. Он видел, как человек в костюме перескочил канаву и бросился вслед за ним. Человек не был молод, не спортивен, это заметно. Но двигался он довольно быстро. Из серой машины выскочил водитель. Он почти без разбега перескочил канаву и бросился через поле наперерез учителю.
Двигаться стало труднее, голова кружилась, тошнота подступила к горлу. В этом месте поле поднималось вверх. Наумов дважды падал, снова вскакивал и бежал дальше. Наверное, получалось не слишком быстро. Через минуту он потерял из поля зрения водителя, но тот вдруг выскочил откуда-то сбоку. Налетел, как товарный поезд, ударив плечом, повалил на землю. Наумов быстро понял, что с рукой что-то серьезное. Наверно, она сломана.
Теряя силы, Наумов каким-то нечеловеческим усилием сбросил с себя молодого и здорового водителя, как-то вывернулся и даже сумел подняться на ноги. Но рядом уже оказался тот мужчина в костюме. Он сжал ствол пистолета и с силой ударил Наумова рукояткой в лоб. Учитель не упал, хотел выставить руку вперед, чтобы защитить лицо, но рука не слушалась. Он получил новый удар по голове, на этот раз сбоку.
Он рухнул на спину, мужчина навалился коленями на грудь, прижал к земле. Он тяжело дышал, видимо, не привык бегать и к тому же имел большой стаж курильщика. Он поднял пистолет над головой и со всего маху несколько раз ударил рукояткой по лицу. Наумов попытался защититься одной рукой. Человек снова ударил с такой силой, что из рукоятки пистолета выскочила снаряженная обойма.
Через несколько секунд кровь залила глаза, и Наумов больше не видел противника. Он не смог сопротивляться. А вскоре перестал чувствовать боль.
* * *
Водитель «нисана» ушел вправо, пропустил второй грузовик: мотоциклиста по-прежнему не видно.
Водитель и человек, сидевший рядом, занервничали от одной только мысли, что потеряли объект. Свернуть направо мотоциклист не мог, кажется, поворота не было. Значит, он где-то здесь. Теперь надо резко обойти обе фуры слева. Во время этого маневра мотоциклист обнаружит себя. Выждав минуту, «ниссан» попытался обогнать грузовики. Но встречная машина шла слишком быстро, водитель «ниссана», решив, что не успеет закончить маневр, резко затормозил, повернул руль вправо, решив спрятаться между грузовиками.
Встречная машина тоже сбросила скорость. Водитель второго грузовика успел нажать на тормоз, чтобы пропустить седан, но упустил всего лишь мгновение. «ниссан» получил удар в задний бампер, вылетел на встречную полосу, каким-то чудом разминулся с машиной, идущей в левом ряду, но не ушел от грузовика, перевозившего железобетонные панели. «ниссан» крутануло, вынесло в другой ряд, он получил еще один удар, на этот раз в переднюю часть кузова.
Вспыхнул разлитый по асфальту бензин, вырос столб огня. «Ниссан» загорелся мгновенно, заднюю часть горящей машины подбросило вверх, повалил удушливый дым. Машины с обеих сторон шоссе притормаживали и останавливались. Через пару минут на шоссе образовалась огромная пробка, парализовавшая движение до глубокой ночи. «Рендж Ровер» зажатый другими машинами, оказался в самом центре затора. Так встал, что ни назад, ни вперед.
Увидев за спиной огонь и столб дыма, Радченко подумал, что на этот раз все получилось. Он проехал по шоссе еще пару километров, свернул на проселочную дорогу, а с нее на грунтовку. Добрался до песчаного карьера, который огибала мелкая речушка. Здесь бензин кончился. Мотоцикл остановился.
Ноги Инны тряслись, она не могла стоять. Села на мокрую от росы траву и горько заплакала. Отсюда с этого места был виден пологий берег речки и огоньки в домике на другом берегу. Радченко поднял мотоцикл, толкая его, завел в реку и утопил. Затем вернулся, взял Инну на руки, перенес ее вброд через реку.
* * *
Табличка на дубовой двери гласила: «Директор клиники Олег Басов». Хозяин кабинета, человек лет пятидесяти пяти с вытянутым невыразительным лицом, поднялся из-за огромного стола и потряс руку гостя. Другой рукой врач похлопывал Девяткина по плечу, будто старого знакомого. Девяткин улыбнулся в ответ и, источая дружелюбие и оптимизм, тоже похлопал врача по плечу.
Басов усадил Девяткина за столик у стены и сказал, не рассматривает будущую беседу, не как официальную, а настроен на откровенный, задушевный разговор. Правда, он немного удивлен, даже заинтригован визитом сыщика, потому что представители закона бывают здесь нечасто. Но полагает, что сыщика привели сюда не служебные дела, а вопросы с собственным здоровьем. Что ж, медицина всегда готова помочь, готова подать руку и так далее.
Но, против ожидания Басова, беседа сразу потекла по официальному руслу. Девяткин предъявил служебное удостоверение:
Приемную дочь известного бизнесмена Дробыша лечили в вашей клинике, так?
Возможно, выдавил из себя врач.
И рассеяно улыбнулся, давая понять, что тут лечат сотни людей, каждого не запомнишь. Вчера он общался с Девяткиным по телефону, майор полиции сказал, что есть один разговор не для чужих ушей. Свой вопрос сыщик хотел бы задать уважаемому доктору с глазу на глаз, потому что вопрос этот сугубо личный, можно сказать, деликатный. Говорил Девяткин с остановками, неуверенно, будто боялся назвать вещи своими именами. И замолчал, выждав долгую паузу. Мол, сам догадайся, что за вопрос. А потом спросил: «Понимаете, о чем я?» «Кажется, понимаю», был ответ.
Басов знал эту породу людей: к нему нередко обращались чиновники, которым хотелось пройти курс лечения, но не хотелось платить. Они просто использовали служебное положение, чтобы экономить деньги, зная, что отказа не получат. Во время телефонного разговора он решил, что этот полицейский наверняка страдает каким-то дурным постыдным недугом, если не хочет даже по телефону сказать, что это за болезнь. И гадать нечего: запущенный сифилис, которым майора наградила какая-нибудь потаскушка. Девяткин не может обратиться в ведомственную поликлинику, он боится огласки.
И еще: наверняка назрел разлад в семье, жена, встревоженная тем, что супруг увиливает от супружеских обязанностей, исходит ревностью, уже начались ссоры. Чувство вины, животный страх переполняют сердце Девяткина. Бессонными ночами он курит на кухне сигарету за сигаретой, прикидывает варианты выхода из положения. Наверняка он уже обращался к практикующему коновалу, но тот уколами лишь загнал болезнь вглубь, но не дал исцеления. И вот майор, истерзанный сомнениями, набирает телефон клиники и