Корабли методично проверяли квартиру за квартирой и вот наступил момент, когда кто-то все-таки осмелился оказать сопротивление. Раздался звук выстрела, и мы с мамой вздрогнули и одновременно сделали шаг назад. Мама передернула плечами как будто стряхивая наваждение и медленно подойдя к окну опустила жалюзи и посмотрела на меня.
С минуту на минуту они возьмутся за нас. Бери все самое нужное, кидай все в пакет и бежим в подъезд, думаю в подвале можно спрятаться.
Лучше в рюкзак, легче будет бегать по подвалам, ответила я и метнулась к шкафу с крупами, Мам, собери одежду запасной комплект и одеть спортивный костюм, в халате не набегаешься.
Раздался звон разбитого стекла в квартире над нами и я, схватив несколько упаковок моей любимой китайской лапши и пустой термос, бросилась бежать прочь из кухни.
Мама поспеши!!! Крикнула я, хватая пакет с лекарствами.
У меня за спиной разлетелось окно в нашей кухне, и я увидела запутавшуюся в жалюзи щупальцу с тремя гибкими длинными пальцами на конце. Я метнулась в комнату мамы и заперла за собой дверь.
Что будем делать? Спросила она меня натягивая на ноги кроссовки.
Где старые веревки для белья, ты все грозилась их выкинуть? спросила я.
Так и лежат в моем диване. Ответила она и поняв, что я задумала, добавила, Они старые, могут не выдержать.
Мы используем все сразу, их шесть, должны выдержать. Ты пойдешь первой.
Мы метнулись к дивану, и подняв его сиденье увидели мою кожаную куртку и несколько пар перчаток для велосипедов.
Одевай перчатки. Велела я матери, Так руки скользить не будут
За дверью маминой комнаты, с грохотом опрокинулась старая обувная тумба и по двери зашуршали пальцы щупалец.
Быстрее!!! Сказала я и себе, и матери, и поспешила к батарее. Привязать веревки можно было только к ним, и я была благодарна маминому упрямству, не позволившей мне заменить металлические трубы на пластиковые.
Быстро привязав все шесть веревок так крепко, как только я умела и перекинув их в распахнутое окно я улыбнулась, мы жили в торцевой квартире и окна маминой комнаты выходили на торцевую стену соседнего дома и потому во дворе наши окна не было видно. На стене был написано белой краской Рыжая с днем рождения, это Сашка с друзьями из класса так меня поздравили в одиннадцатом классе.
Давай мам, ты первая и не торопись, если ты повредишь ногу мы далеко не уйдем
За дверью, как будто отреагировали на звук моего голоса и в дверь ударили, но она выдержала.
Это вам не современные двери из прессованной бумаги! Проворчала моя мама, переваливаясь через подоконник, Это настоящее дерево, ему уже лет тридцать, и они как новенькие.
Мама довольно ловко несмотря на свой вес и возраст спустилась по веревке вниз. Я поспешила за ней. Как бы мама не нахваливала свои двери, трещали они под натиском щупалец все сильнее и сильнее. Когда я в последний раз на них взглянула, от двери отлетела большая щепка и палец щупальца проник в щель и начал разламывать дверь дальше.
Внизу мама прижала меня к себе и прижала палец к губам, мимо нас про скользила инопланетная машина Кашалот и с гулом умчалась по дороге в центр города, я выглянула из-за угла дома во двор и увидела, как к одному из бронированных подвели Захара, прибор пискнул зеленым и щупальце закинула его в машину. Мама дернула меня за рукав, и мы побежали за дом через небольшой огород бабы Светы к пустырю, но в небе показалась одна из летающих тарелок, и мы залегли за кустами смородины уже покрывшейся молодой листвой.
Куда теперь? Спросила я и увидела, как мама показывает на нишу под балконом первого этажа прикрытую большим куском фанеры.
Мы проползли на четвереньках до нее и спрятались в нише. Запах там стоял как в общественном туалете, в сущности, именно как туалет дети эту нишу и использовали, чтоб не бегать домой. Мы прижались друг к другу в более-менее чистом углу и замерли.
Крики и стрельба во дворе то затихали, то усиливались. Так продолжалось почти всю ночь и только под утро я осмелилась выбраться из укрытия и проползти до нашего дома и посмотреть, что происходит во дворе. Там было тихо, абсолютно тихо, только собака вредного соседа из первой квартиры бегала с визгом и скулежом возле трупа своего хозяина. Я зажмурилась и отползла назад, это зрелище из горы трупов меня потрясло настолько что я еще два дня говорить не могла. Мама трясла меня, била по щекам, умоляла что-то сказать, расцеловала и обнимала, а я не могла выдавить из себя ни слова, потому что боялась, что смогу только выть от тоски и ужаса. Там в куче трупов лежали тетя Шура и Сашка, там были все Кораблёвы и все старики из четырех домов создававших наш уютный и родной двор
Мы перебежками, крадучись добрались до сквера и там я вспомнила о месте, где обычно собирались бомжи. Мне Сашка рассказывал, что это очень удобный колодец, где зимой тепло, а летом не жарко и где можно спокойно жить если не боишься крыс. Теперь я крыс уже не боялась и потянула маму за рукав, и мы побежали к люку колодца.
Глава вторая "Захар"
Тишина меня убивала медленно и мучительно. Я никогда не была в такой пронзительной тишине, когда слышно, как стучит твоё собственное сердце где-то в пятках, когда слышно шелест листвы и журчание крысиных коготков.
Поначалу в канализации и в колодце, где пересекались трубы разных диаметров крыс было много, но потом появились твари на поверхности и крысы стали уходить, они проходили мимо нас большими стаями и не обращая внимание на людей уходили в сторону пригорода. Я молча наблюдала за этой сценой исхода крыс из города и поначалу не понимала в чем дело. А утром я с трудом приподняв люк высунула нос из колодца и чуть заикой не стала. Они походили на монстров из компьютерных игр. Чуть крупнее собаки породы волкодав, с приземистым задом и небольшим горбом на холке, мускулы перекатываются под пегой шкурой и глаза, огромные умные глаза, рыщущие по пространству перед зверем и выискивающие что-нибудь живое. На людей эти бестии не нападали, но когда они находили кого-то живого они садились на хвост и издавали протяжный и тоскливый вой, который был слышен издалека. А на этот вой приходили те, кого я назвала служителями. Это были люди, они были одеты в специальные бронированные костюмы и вооружены они были парализатором. Они не имели право убивать, они только хватали спрятавшихся себе подобных и сдавали на руки пришельцам, а уже те выносили приговор.
Мы видели, как мать с двумя девочками шли по скверу, оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха. Я хотела их позвать, хотела сказать, что у нас безопасно, но не успела, ищейка выскочила на дорогу и замерла, подняв большие уши и стала прислушиваться. Женщина и девочки прятались за небольшой беседкой и казалось им, удалось избежать поимки, но девочка зацепилась футболкой за гвоздь и едва слышный треск порвавшейся ткани выдал их. Ищейка завыла и женщина побежала, держа за руки дочерей. Но служители были неподалеку, я зажмурилась и не стала смотреть на то, как их хватают и как у матери вырывают из рук детей. Вот только уши я забыла закрыть. Девочки кричали, женщина выла от горя, но никого это не трогало. Я открыла глаза и увидела его. Он стоял с каменным выражением лица и держал за запястье девочку лет восьми. Она пыталась вырваться, а он спокойно ее держал, не обращая внимание на ее пинки и попытки укусить за руку. Когда появились пришельцы, он отдал девочку им и встал в строй. Спокойный и безразличный, с померкшими глазами.
В этот раз пришельцы забрали и мать, и девочек. Но я представила, что и они станут вот такими служителями, как и он и меня затошнило. Тяжело дыша, я опустилась вниз в колодецубежище и зажмурилась, закрыла уши. Я хотела перестать существовать и в то же время мне хотелось терзать пришельцев когтями и зубами, за то, что они лишили его души. А перед глазами стояли те наши встречи, когда он слегка склонял голову в поклоне и говорил: "Привет". Всего одно короткое слово и все, больше у меня ничего не было, только воспоминания об этом слове.
Пятнадцатого мая пришли грозы, сильные, порывистые и долгие. Дожди как никогда полноводные обрушились на наш город заполняя водостоки и колодцы, мы вынуждены были покинуть наше убежище и спрятаться там, где, как мы считали, будем в безопасности. Мамина парикмахерская находилась в трех остановках от нашего дома, в небольшом бизнес-центре и она была без окон, только в прачечной было небольшое окно, в которое при желании можно было выбраться на улицу, так же там был центральный вход и по узкому коридору, через запасной выход можно было выбраться в центральный холл, а из него можно было убежать, аж через шесть выходов.
Промокшие и уставшие от беготни по затопленному городу мы вошли через разбитую круглую, когда-то крутящуюся дверь бизнес-центра и на цыпочках, под шум дождя и постоянные раскаты грома пробрались в парикмахерскую. У мамы были ключи и она заперев за нами тонкую, но очень красивую дверь, вздохнула с облегчением.
Надо проверить прачечную и кладовку, вдруг тут кто-то прячется. Прошептала я.
Нет тут никого. Возразила мама, Галька в отпуске была, а Светка свои ключи пропила вместе с сумочкой и документами за пару дней до прилета этих тварей! Так что тут безопасно.
Это хорошо, надо хоть немного расслабиться, в таком напряжении мы скоро либо с ума сойдем, либо дров наломаем
Привыкать надо к такому напряжению. Столько времени прошло, никого уже наверно не осталось.
Может в крупных городах Начала я свою успокоительную речь, но увидев мамин взгляд замолчала и подошла к зеркалу и вздрогнула.
Себя я не узнала, мокрая оборванка с потеками грязи на лице и шее, с волосами больше похожими на мочалку, и я подозревала, что вшей в канализации, где когда-то жили бомжи я нахваталась изрядно. Ярко зеленые глаза выделялись на всем этом фоне убожестве насмешкой над происходящим.
Мам, сказала я, берясь за машинку для бритья, она была немецкая, купленная за две мои повышенные стипендии и протянула ее родительнице. Побрей меня, пожалуйста, у меня рука не поднимется.