В городе обосновалась компания амальфийских работорговцев, которые построили огромный сарай для своего товара. Там в расположенных ярусами клетках сидели вперемешку белые и темнокожие невольники пока их не выводили на свет, и покупатели, хорошенько ощупав каждого, и рьяно поторговавшись не ставили на купленной двуногой скотине свое тавро и не уводили клейменные караваны по всем трем дорогам ведушим из города.
Две тысячи великолепных домов из кедра располагались вдоль главных улиц, а дальше стояли более скромные жилища приказчиков, королевских нотариусов с со стряпчими и офицеров. По вечерам жители города прогуливались под музыку вывезенного из Толета оркестра в сотню музыкантов.
По окраинам теснились бесчисленные крытые листьями хижины рабов, кабальных и вольноотпущенников.
Именно в Туделе в ожидании очередного каравана судов хранились дары здешней земли. В назначенное время быки и мулы отвозили их на восточный берег перешейка, а там ее грузили на корабли в бухте Аргис.
Купеческая аристократия города была весьма надменнойи имела для этого все основания. Ведь по большому счету Тудела содержала Эгерийское королевство, оплачивала новые дворцы короля и войны, которые он вел.
И ещени разу пираты не пытались захватить этот городкак деловые люди вольные добытчики избегали бессмысленных затей.
Город слыл неприступным. С одной стороны его оберегали горы, а с трехкрепкие стены джунгли и болота, которые с приближением опасности.
К тому же вражеской армии пришлось бы прорубить себе путь сквозь густые леса, пробраться по узким горным проходам, которые с успехом мог бы оборонять даже небольшой отряд. Так какому здравомыслящему военачальнику взбрело бы в голову напасть на Туделу? А потому, когда Эльмано и Наур-Иксу, и Сархьенно становились добычей корсаров, здешние купцы только пожимали плечами и возвращались к своим обычным делам.
Разумеется, весьма досадно, нет, даже очень печально, что их соотечественников постигла такая беда и они лишились всего своего добра, но чего еще им было ждать? Городато их стояли не на том берегу! Тудела могла жалеть их, но тревожиться? Элл добр, а дела идут...
Если им в душу и закрадывалась мысль о нападении врагов, она тут же исчезала, стоило вспомнить бравую посадку дона Хорхе Ромегасавоенного коменданта. Он ведь кавалер ордена Меча и Солнца а его дают за десять выигранных сражений.
Так счастливо они и жили в Туделе: с наступлением жары уезжали в загородные поместья, а с наступлением сезона дождей возвращались в город на балы и ассамблеи. Именно такой была Тудела, когда Рагир Морриганх задумал вскрыть этот сундук с сокровищами.
Потом, задним числом, и историки позднейших веков, и чиновники, ведшие расследование по делу «О дерзейшем нападении на королевские владения нечестивого разбойника Рагира» отметили то, что не было известно публике, но что сам Сын Смерти видимо знал.
Про то, что крепость ни разу не чинилась всерьез с тех самых пор, как была построена, хотя казна истратила на это столько денег, что королевский двор в Толетте вопрошал, уж не из золота ли складывали их строители.
Что железные пушки ржавеют в тропической сырости, если за ними не ухаживатьа за ними не ухаживали. Что пороху у защитников немного и учения со стрельбой гарнизон проводил хорошо если раз в год. Что из четырех тысяч гарнизона на самом деле и двух с половиной не наберется.
Но пока Тудельские купцы лишь пожимали плечами. Рагир?? Помилуйтеа королевские солдаты на что? Им ведь платят за это. Не платят? Не наше дело! И вообщепусть губернатор об этом думает! Самые отборные войска караулили королевские кладовые, казармы с рабами и конюшни с тысячами мулов. Когда до города дошли слухи, что на них идет ужасный Рагир Морриганх, все восприняли это как забавную выдумку хотя недобрые вести ползли со всех сторон.
И вот сойдя на берег в бухте Аргисс, где даже не было крепостиа лишь причалы и земляные редуты, которые во время погрузки занимали конвойные, а все остальное время стояли пустые, пираты сошли с кораблей и двинулись в джунгли.
Из едылишь то что можно унести с собойа путь предстоял нелегкий и долгий.
Но они быстро шли впереди в немалой степени и потому, что на них еще действовал пример капитана Морриганха. С самого начала он вел их, шагая во главе своего измученного войска. Вперед к Туделе!
Многих била лихорадка, от которой не помогала ни кора хинды, ни ром с порохомкоторым корсары лечились от всех болезней. Но они упрямо шли впередМорриганх не мог потерпеть неудачи, потому что еще никогда не терпел неудач.
Часами пробирались они по укромным, еле заметным тропам через заросли диких сахарных деревьев и мангров, огибая перевитые лианами огромные вязы, чьи кроны возносились так высоко к небу, что казалосьупирались в него. Они мокли под нескончаемыми струями тропического дождяа когда он кончился, джунгли расцвели вдруг миллионами маленьких бриллиантовто дождевые капли заблистали всеми цветами радуги на широких листьях папоротников и толстых канатах лиан.
Маленькие обитатели джунглей суматошно порскали у них из-под ног, обезьянки поругивали их с веток визгливыми голосами, а тропические попугаи самых невообразимых расцветок громко хлопали крыльями в кронах деревьев и роняли откуда-то сверху ореховую шелуху.
Они шли широкой лесной тропой, с обеих сторон окруженной стеной яркой зелени, прочное основание которой составляли деревья, переплетенные ползучими и вьющимися растениями, кустами, лианами и растениями-паразитами так, что внутрь не могло проникнуть ни одно существо, кроме змеи.
Флибустьеры продолжали быстро идти, бесстрашно пролезая через кусты, продираясь сквозь лианы и обходя огромные корни, образовывавшие запутанные лабиринты.
Их не останавливали упавшие от старости или поваленные молнией деревья.
Флибустьера продолжали углубляться в чащу, не забывая о необходимых предосторожностях, так как, помимо людей, им приходилось еще страшиться обитателей джунглей: кровожадных ягуаров, ужасных муравьев марабунта, ядовитых змей, сколопендр, исполинских кайманов что иногда забредают в джунгли поохотится
Ногчами они ложились прямо на траву, накрывшись гигантскими листьями папоротника, подложив свои камзолы и плащи под головузасыпали тяжелым сном, пока день медленно угасал.
Монотонное потрескивание цикад иногда перемежалось уханьем ночных птиц, а иногда вдруг где-то совсем рядом громко хрустела ветка под лапами осторожных зверей, которые только по ночам выходили из своих укрытий в поисках добычи...
А утром поднимались, и двигались дальше подкрепившись горстью орехов или ломтем вяленого мяса. Корсары ели обезьян и сырой дикий маис, ловили змей и лягушек, от одного вида которых кое-у кого начиналась тошнота. Однажды убили каймана, но зверь оказался старым, и от мяса так разило мускусным духом, что их тут же вывернуло наизнанку. В другной раз подстрелили и съели ягуара, зажарив на вертеле, несмотря на гнусный вкус. При этом даже находили в себе силы шутить, что раз ягуару позволено есть людишек, людям тем более можно кушать ягуарятину.
Местность вокруг стала постепенно менятьсянепроходимые джунгли уступали место холмистым, слегка заболоченным землям, гигантские деревьянизким, ползучим кустарникам с колючими ветвями, усыпанные огромными белыми цветами. Соцветия издавали сладковатый аромат, слегка пьянящий и какой-то усыпляющийи огромные бабочки самых причудливых расцветок вились над ними, словно исполняя необычный танец.
Четыре дня пробивалась колонна пиратов сквозь лесные дебри, а на третий, когда солнце стояло уже высоко в небе, раздался радостный крик разведчиков. Они вышли на опушку леса. Перед ними расстилалась бескрайняя долина, за которой на горизонте виднелась морская синь, а вдали маячили первые городские строения. Выбравшись из леса на равнину перед городом, оборванные и измученные флибустьеры увидели Туделу, купающуюся в золотом сиянии солнца. И каждый невольно подумал что ему почудился этот белый город.
В предрассветной мгле пиратские разведчики уже рыскали по равнине, как волкиоборотни. Они подобрались к самым стенам города и даже успели пересчитать солдат перед закрытыми воротами, пока выстрелы с башен не отогнали пиратов.
* * *
А на ранней заре пиратский лагерь взорвался стрельбой и крикамиизрядная часть капитанов и их команд подняла бунт.
Толпа расшвыряла людей Рагира и явилась к его палатке.
Они вопили и орали, обвиняя Морриганха во всех смертных грехах, что он привел их сюда на гибель, что им не взять город, а на обратную дорогу нет провианта.
Мало помалу все воинство собралось вокруг стоящего на возвышении Рагира. Они ревели, как быки, перекрикивая друг друга, а он молчал, и вот, наконец, гвалт мало-помалу утих, а самые нахальные сорвали себе глотки.
И тогда предводитель пиратов начал:
Я не понимаю вас! Вы сами согласились идти на Туделу, зная, что предстоит вовсе не легкая прогулка! И вот теперь у самого порога победы вы готовы струсить и повернуть? Отличноуходите! Пять или шесть дней пути отделяют вас от кораблей. У нас припасов на один день, так что вам будет очень трудно добраться до берега, коль вы вздумаете обратиться в бегство.
Да, я знаю, дело предстоит жаркое! Город охраняет три тысячи солдат, и это не деревенские мужики и не вчерашние воры, которым раздали аркебузы и пики, и погнали в бой. Нас почти втрое меньше. Но вспомните, мы с вами брали неприступные города и вытрясали из них золото, как орех из скорлупы. Я обещал вам Эльмановы ограбили Эльмано! Я обещал вам Сархьенои вы взяли его! Я обещал вам золото и серебро!! И кто скажет, что не имел его!
Так вот, я обещаю вам Туделу!!!
Вы можете повернуть и уйтии, возможно, доберетесь до берега, кормясь травой и червяками. А можете уже через несколько часов жрать вкуснейшее мясо и запивать его добрым вином, обжираться блюдами, которые приготовят для вас повара всяких донов и сеньоров, и тискать их жен и дочерей! А потомзавалить их прямо на шелковых простынях их патио!
Да!!! взревел Рагир, воздев сжатые кулаки, да так громко, что все собравшиеся окаменели на миг. Вы будете сношать этих утонченных гордых сучек, и они будут ублажать вас не хуже любой шлюхи! Это говорю вам я, Рагир, которого зовут Сыном Смерти! В городе столько золота и драгоценных камней, что немыслимо сосчитать. Если мы одержим победу, все вы до единого станете богачами. Вот перед вами Золотой Сундук. Побежите ли вы? Многие сложат сегодня головы на поле брани, но... Чем меньше нас будет, тем больше придется добычи на каждого оставшегося.
И в этот миг толпа вдруг ощутила себя единым целым и пронялавсе так и будет, и нечего боятся! Он обещал, и он выполнит. Ведь для Сына Смерти нет ничего невозможного!
Раздались хриплые крики одобрения. Пикароны били себя по ляжкам и закатывали глаза.
Пираты рвали на груди лохмотья. Беглые солдаты палили в воздух.
А за спинами радостной толпы уже волокли в кусты трех наскоро прирезанных главарей угасшего бунта.
Тем временем Рагир вызвал к себе Эрреру.
Тот вскоре явилсябородатый, в разваливающихся сапогах и драных штанах, полуголый, на мускулистом торсе перекрещивались две бархатные синие перевязи, с саблей и дагой. Ничего от эгерийского офицера, который робко напросился всего несколько лет назад на службу к грозному пирату, в нем не осталось.
Приятель, осведомился капитан. Тут гарнизоном командует твой старый знакомый Ромегас
Грязная козложопая свинья! с чувством выразился бывший лейтенант.
Это ясно. Но скажи-ка ты мне лучше, он что-то понимает в своем деле или нет?
Он, вроде, шесть лет отвоевал в Фрисландии, ответил Эррера. Хотя вообще-то он все больше по дворцам да балам, но все же в делах побывалорден Меча и Солнца пока еще задаром не дают. Извиняюсь, мой генерал, Эррера так и не избавился от кое-каких офицерских привычек, но больше ничего и не вспомню. Он ведь нас, пехотинцев, презирал. Кавалерист, у его коня ума побольше! Его послушать, так стрелки вовсе не нужны, а кавалерия выиграет любую битву!
Кавалерия? переспросил Рагир. Любопытно... Вот, значит, как? Ну, хорошо...
Через два часа пираты двинулись на равнину, как черная туча.
Дон Хорхе де Ромегас, комендадор Туделы выстроил своих пехотинцев как и полагалосьв шесть каре, по две терциипикинерской и аркебузирской.
Эгерийские солдаты в ярких мундирах стояли в боевом порядке у городских стен, впереди гарцевали на разгоряченных конях кавалеристы. Да не какие-нибудькирасиры верхом на могучих конях, закованные в броню, заранее наставлявшие длинные пики.
Ромегас внимательно изучал пиратов. Нестройная толпа в пять-шесть шеренг и впередипара сотен самых лучших стрелков. Именно так разбойники обычно и действовалипервый залп по офицерам и унтерам, а потоматака на фланг, сближение бегом и расстрел солдат короны. Тех, как и положено, учили вести залповую стрельбу, а не прицельную. Но вот только сейчас им придется иметь дело с кавалерией.
Тем временем пиратский передовой отряд выдвинулся довольно далеко, а потом пираты встали, как вкопанные, по пояс в высокой траве, ожидая атаки. Вот закурились над ними дымки фитилей. На флангах уставились на эгерийцев две мелких пушечки на самодельных, вырубленных только что лафетахбесполезное оружие при таком раскладе.
Начальник гарнизона оглядел нестройную толпу пиратов с брезгливым презрением и взмахом надушенного платочка дал сигнал атаковать.
На равнину вылетела эгерийская кавалерия и понеслась вперед под гром барабанов прямо на пиратов.
Триста шагов, двести...
Передовые стрелки дали залп, но как-то вразнобой и неуклюже.
Дюжины две конных вылетели из седел под копыта, но на этом все и кончилось.
Пираты-застрельщики принялись торопливо перезаряжать ружья, в основном построении кое-кто опустился на одно колено, пристраивая серпенты и «скорпионы» на самодельные сошки.
А потом передовой отряд вдруг дрогнул, и откатился назад. Кто-то вразнобой разрядил ружья в атакующую конницу, но основная масса просто ринулась прочь, смешавшись с товарищами. Конница же была уже в какой-то сотне футов.
Ромегас радостно взревел, чуть не спрыгнув с седла, мерзкие пираты струсили при виде непобедимой эгерийской кавалерии, наводившей ужас на любого противникаот таких же всадников неверных, до угрюмых копейщиков-горцев Штралштанга.
Вот атакующие конники заслонили пиратов
И в этот момент земля под копытами брызнула дымом и пламенем взрывов. Тела людей и лошадей взлетели вверх, подброшенные взрывамии в считанные мгновения кавалерия Туделы превратилась в бесформенные груды человеческого и конского мяса.
Дон Хорхе ошеломленно уставился на хаотическое нагромождение искалеченных, извивающихся тел...
Рагир довольно улыбнулся, пригладив бородку.
Его затея удалась вполне.
Глупый индюк попался в ловушку, иначе и быть не могло. Ведь вся стрельба передового отряда имела главную цельзамаскировать дымки фитилей спрятанных в зарослях бомб и гранат. Не один час они с Эррерой и Старым Сидром тщательно рассчитывали длину фитилей, перемножая скорость их горения на скорость атакующей кавалериии расчеты не подвели.
Эгерийский штаб впал в смятение. Алые и золотые мундиры метались из стороны в сторону. Каждый офицер выкрикивал приказы во всю силу своего голоса. Оставшиеся конники развернули лошадей, а те, учуяв кровь, повернулись и в панике ринулись назад, туда, где стояли эгерийцы. И следом бросились в атаку корсары, вооруженные до зубов, увешанные пистолетами, ножами, саблями, пиками и даже гарпунами.
Всклокоченные головы и бороды, горящие яростью глаза...
А лучшие стрелки корсаров продолжали аккуратно выбирать цели и били без промаха.
Остатки конницы смяли ставшую вмиг рыхлой эгерийскую пехоту, и дон Ромегас первым повернул своего скакуна прочь.
Корсары ворвались в бреши, оставленные кавалерией, и погнали отделенных друг от друга защитников города вправо и влево.
Не прошло и нескольких часов, а все было кончено.
Золотой Сундук Эгерии лежал перед Рагиром Морриганхом, никем не обороняемый.
...Никто из охваченных дикой паникой горожан и не думал защищаться.
Очумевшие обыватели прыгали с причалов в лодки и пинассы, брали штурмом барки и каракки, толкались и орали. Дело доходило до стрельбы и поножовщины. Всем хотелось поскорее убраться подальше.
Первым подняла паруса и вышла в море каракка губернатора, вторымцерковный галеон, на который забыли взять дряхлых и увечных священников и монахов из приюта при монастыре святой Карины, но зато ухитрились погрузить недавно привезенный из Ланада алтарь из чистого золота в пятнадцать тысяч фунтов весадар тамошних владельцев рудников. (Впрочем, с той поры бесценную вещь никто не видел, и вообще, как было сообщено во всех отчетах, ее похитил все тот же безбожный греховодник Рагир).