Инна ТронинаВремя «Ч»
ГЛАВА 1
Журбаев проехал Дворцовый мост. Слева от него жила обычной жизнью изрядно поблёкшая Дворцовая площадь. Там по-прежнему бродили и фотографировались туристы, шатались молодёжные хмельные компании, семенили интеллигентные старушки и катались на велосипедах визгливые дети. А его «Вольвочку» в общем потоке автомобилей, автобусов и троллейбусов несло на Адмиралтейский проспект, к Гороховой улице.
Альфред почему-то особо внимательно пригляделся к набитой битком «единице», которая, казалось, сейчас треснеттак много набилось внутрь народу. За стёклами троллейбуса виднелись страдальческие лица распаренных пассажиров, у которых медленно, но верно выдавливали кишки.
Журбаев откровенно порадовался за себяодин в салоне, ветровые стёкла опущены. Люк на потолке открыт. Хай лайфветерок, дым сигарет с ментолом, масса приятных перспектив на вечер. Да и кругом красота, пусть, конечно, и не Париж. Ничего, Бог даст, и по Парижу покатаемсявсё к тому и идёт в государстве. А пока ещё и Питер до конца не осмотрен. Вон, справафонтан, а за нимАдмиралтейский шпиль, сверкающий даже несмотря на пасмурную погоду.
По утрам уже бывало прохладно, потому люди и одевались соответственно. А днём возвращалось лето. Приходилось ехать с работы, засунув кофту или свитер в пакет, в сумку, или просто повесив на локоть. Народ, конечно, был злой, нервный, проклинал жару в частности и жизнь вообще. Что же касается Альфреда Журбаева, то он был своей судьбой вполне доволен.
Впервые Тер-Микаэльянц послал его по важному делу к другому боссу. Такого взлёта в своей карьере Журбаев, честно говоря, не ожидал, и потому теперь старался не расплескать свою радость. Он гордился собой тихо, скромно. И в то же время чувствовал, что мучения простых смертных приятны ему. Они лишний раз убеждали Альфреда в том, что не такой уж он и дурак, каким казался в детстве. По крайней мере, в общественном транспорте не ездил уже лет пять.
Здесь, на Невском и в его окрестностях, иномарок было больше, чем отечественных «тачек», и потому лишняя «Вольвочка» не бросалась в глаза. Журбаев сделал левый поворот, следом за подержанной «Тойотой», которая везла в сторону улицы Гоголя вдрабадан пьяных парней и девиц. Все они были в тёмных очках и ярких туалетахпохоже, направлялись из одного ресторана в другой. Потом ненадолго привязался ЗИЛ, в кузове которого что-то грохотало и действовало на нервы.
Альфред постарался унять противный озноб; он покрепче сжал зубы, оглядел ЗИЛ в зеркальце, а потом посмотрел и на себя. С виду онпаинька, похожий на сынка зажиточных родителейотсюда и «Вольвочка», и дорогой прикид, и запах французской туалетной воды. Никому до него нет делау всех полно своих забот.
Он уже запирал машину, когда мимо процокали каблучками три дамочки. Две из них прижимали к себе по охапке макарон-соломки, а третья громко ругала себя за то, что отоварила талоны пшеном. Альфред ещё раз порадовался, потому что о талонах он лишь слышал, но никогда их не видел. Потом захлопнул люк на крыше серебристого автомобиля и решительно вошёл в подъезд.
Из прохладного, вороватого мрака вышел парень в «варёнках» и ярко-жёлтой куртке. Он пристально взглянул из-под дымчатых очков на Журбаева и лениво спросил, скривив жирную харю:
Куда?
К Мите, сразу же ответил Альфредтак наказал поступать сам хозяин.
От кого? так же противно гнусавя, продолжал допрос «боров».
От Ншана, тихо, терпеливо отвечал Журбаев.
Ему стало не по себе, потому что от охранника подъезда явно пахнуло могилой. Нельзя сказать, что Альфред не видел в своей жизни душегубов, но этот был уж слишком страшный. Радости как не бывалоещё замочит на всякий случай, да и бросил в подвал.
Он сказал шефу, что будет ждать. Альфред облизнул пересохшие губы.
Он и ждёт, пожёвывая резинку, процедил через губу амбал. Конечно, не очень-то приятно ему торчать на лестнице, когда разные «чурки» запросто приезжают к хозяину. Пошли, фраерок. Предупреждаюговорить по делу. Времени у шефа в обрез, самую суть только выкладывай. И не шуметь, понял? Дочка у него грудная.
Понял. Журбаев, конечно, фраером не был уже давно, но познаётся в сравнении. К примеру, он ещё ни разу не мочил, а этот Дальше мысли спутались. И от страха, что не удастся кратко изложить Стеличеку суть просьбы Тер-Микаэльянца, внизу живота противно заныло, а по телу потёк холодный пот.
Телохранитель Инопланетянина позвонил в дверь квартиры на четвёртом этаже. Очень быстро им открыла кудрявая молодая женщина, даже, скорее, девушкав джинсах и блестящей кофточке. Она была ярко, но красиво накрашена, весела и, похоже, не заносчива. Её карие глаза стреляли туда-сюда; блестящие губки сердечком раздвинулись, открыв белые зубы с расщелиной. На безымянном пальце правой руке Журбаев заметил обручальное кольцо с алмазной нарезкой.
Приветик! просто сказала девушка Журбаеву. Это с рынка? обратилась она уже к громиле.
Тот молча и почтительно кивнул.
Иди, Толя, мы уж сами! Девушка захлопнула за амбалом двери и снова открыто, приветливо улыбнулась Журбаеву. Похоже, ей «фраерок» пришёлся по душе. Ты испугался, что ли? Она рассеялась, играя ямочками на щеках, бусами, серьгами и браслетами. Ну еголюбит на себя напускать! Шестерня он, понял? Просто в парадном торчит, а форсу!.. Ну, это всегда так. Чем ниже должность, тем больше претензий. Тебя как звать?
Альфред.
А меняТатьяна.
А по батюшке? осторожно спросил Журбаев.
Вениаминовна. Да ты что, рано мне по батюшкена девятнадцатом году жизни! Муж пока занят, так что подожди немного.
Он мне назначил на шесть. Сейчас три минуты седьмого. Я прибыл вовремя, как договаривались. Журбаев испугался, что ему поставят в вину слишком ранний визит.
Я его потороплю. Заговорился, наверное, сказала Татьяна.
Но в это время из-за ближайшей двери послышались звуки, происхождение которых Журбаев сначала не понял. Татьяна же, извинившись, опрометью бросилась в комнату. Оттуда она вскоре вернулась, но уже с маленьким розовым свёртком на руках. Свёрток пищал и шевелилсяэто оказалась та самая дочка.
Вот, зараза! Я думала, она, наконец, заснула
Ребёнок плакал тоненько, жалобно, несильно. Но и замолкать не собирался, сколько мать его ни укачивала.
Только перестала орать, и снова Горе моё!
Хорошая у вас девочка, решил польстить хозяйке Альфред.
Да уж! Я из-за неё уже на ходу сплю, проворчала Татьяна.
Но всё же она нежно коснулась губами лобика в синих жилках, прижала дочку к себе. У младенца были прозрачные голубые глаза, крохотный носишко и реденькие льняные волосёнки на макушке.
Малышка совсемАльфред невольно улыбнулся. У него ещё не было своих детей. Сколько ей?
Она седьмого июля родилась. Второй месяц. Долго реветь будешь? Плешь уже проела! Татьяна хотела прямо с ребёнком идти к Стеличеку в кабинет, но Дмитрий вышел сам. Рядом с ним тащился пожилой зэк, у которого не была зататуирована разве что физиономия.
Только сейчас Журбаев разглядел огромную роскошную прихожую с высоченными лепными потолками, гардеробом красного дерева, зеркалом в позолоченной раме. У стены Альфред увидел бархатный красный диванчик с кистями. Дубовый паркет на полу, как положено, поскрипывал при каждом шаге. На фоне всего этого антикварного великолепия современный телефон выглядел бедно, тускло.
О, Альфред! воскликнул Стеличек, протягивая руку. Я заставил тебя ждать? Извинисрочные дела навалились. Весь день в запарке.
Да что вы, Дмитрий Янович, я всё понимаю, поспешил продемонстрировать лояльность и покорность Журбаев.
Пожимая высочайшую длань, он невольно вытянулся по стойке «смирно», хотя годами был даже старше Стеличека. Инопланетянин сейчас был в тельняшке, флотских клёшах, и на его левом запястью блестела массивная золотая цепь.
Тань, твоя мать собиралась сегодня прийти? Дмитрий взял у жены ребёнка и стал покачивать его на руках.
Она сегодня не может. Хотела, чтобы я к ней
Вот и отлично!
Стеличек кивнул Журбаеву, чтобы тот прошёл в кабинет. Потом он сказал несколько слов переминающемуся с ноги на ногу зэку и закрыл за ним дверь.
Бери Боженку и поезжай. Петя тебя отвезёт.
Да и сама могла бывозразила Татьяна. Зачем его зря гонять?
Так безопаснее, мягко, но настойчиво произнёс Стеличек. Переночуй там. И, если получится, поживи ещё два дня. Ребёнку будет спокойнее на другой квартире. Анастасии Дмитриевне от меня пламенный привет. Передашь?
Конечно, Митя. Татьяна поняла, что от неё просто хотят избавиться.
Ну и всё. Позвони вечером, скажи, как там Боженка. Пока! Он поцеловал жену и ушёл в кабинет.
Стеличек и Журбаев оказались в комнате с двумя выпуклыми окнами, выходящими на шумную Гороховую улицу. Альфреду раньше только по телевизору доводилось видеть музеи-квартиры знаменитостей, а теперь ему посчастливилось попасть в одну из них.
Именно такое впечатление и производила эта огромная комната с кабинетным роялем, бюро, гарнитуром из ореха, хрустальной люстрой и широким персидским ковром, по которому нельзя было ходить в уличной обуви. На стенах висели портретыседой дамы в чёрной шёлковой блузе с высоким воротом и бриллиантовой брошкой, а такжегенерала царской армии.
Дмитрий сел в кресло спиной к портретам, а Журбаевлицом. Поймав заинтересованный взгляд гостя, хозяин пояснил:
Этодед и бабка моей тёщи. Таня привезла, когда мы поженились. Теперь знатные предки в моде. Жаль, что изображения моего прадеда не сохранилисьпосле расстрела всё в ЧК забрали. Так что велел передать Ншан? перешёл к делу Дмитрий. Курить хочешь?
Не откажусь. Журбаев взял из протянутого портсигара «а-ля Воланд» красивую, кофейную с золотым обрезом, сигарету.
Дмитрий протянул кулак с зажигалкой и высек синеватый язычок пламени. Сам он тоже жадно затянулся, а потом выпустил дым из ноздрей.
Ншан хочет купить у вас стволы, патроны. Да, ещё он хотел бы приобрести несколько раций и «жучков», если есть такая возможность. Без них мы пропадёмтак сказал шеф.
Интересно! Стеличек закинул ногу на ногу. Разве у Ншана до сих пор «жучков» не было? Как же вы вообще-то существовали?
Раньше были, но ведь со временем требуются новые. Какие-то обнаруживает противник, другие морально устаревают, а то и просто выходят из строя
Держи на первое время! Дмитрий встал, открыл сейф и вынул оттуда металлическую коробочку. Он знает, как обращаться?
Конечно, знает! Журбаев был уверен во всесилии Тер-Микаэльянца. Я слышал, что у него последний «жучок» сломался три недели назад.
Я не случайно поспешил обеспечить вас прослушивающей аппаратурой. Стеличек стряхнул пепел в пепельницу, сделанную в виде перламутровой раковины. Дело в том, что я едва не погорел с тем приятелем, который был здесь перед тобой. Он лишь в последний момент спас партию товара, потому что не заметил «суку» в своём кругу. Я не желаю, чтобы по такой же причине провалилась сделка с Ншаном. Здесь ведь не пяток автоматов на кону стоит, верно?
Да, хорошо бы штучек тридцать-сорок, Дмитрий Янович, осторожно сказал Журбаев и тоже сбил пепел. Если можно, конечно.
Как говорил профессор Воланд: «Мне ничего не трудно сделать». Я предполагаю, что, кроме автоматов, вам потребуются и пистолеты, гранаты, оптические винтовки, баллончики с газом. Само собой, патроны, взрывчатка, рации. Их не так-то просто ввозить сюда, и потому я не желаю терять товар по-глупому. Тому-то старику пришлось марьяну свою почикать, чтобы сохранить оружие. Агентша оказалась. Вот с тем, которого ты видел, двадцатитрехлетняя красавица спала! Стеличек говорил совершенно спокойно, будто о самых обычных делах. Сейчас пришёл ко мне каяться. Я предупредил, что, в случае чего, он вслед за подругой отправится. Думаю, и Ншан о моих условиях осведомлён.
Дмитрий Янович, шеф ещё сказал, что нашей группе нужны автомобили
Сколько? поднял брови Стеличек.
По крайней мере, три. Милиция-то работает, и мы несём потери.
Не можете на Кавказе приобрести?
Перегон дорого стоит. Да и ассортимент там, по общему мнению, не ахти. Думаю, у шефа были свои резоны, раз он решил здесь закупать, добавил Журбаев.
Ну, ладно, решил так решил, задумчиво произнёс Стеличек. автомобили у меня в компетенции Кима, «жучки» и рацииу Додонова. Я с ними свяжусь, за отдельную платутак и передай Ншану. Зато и товар будетпальчики оближешь! И обязательно обрати его внимание на непременное условие нашей сделкиСтеличек помолчал некоторое время, пытливо вглядываясь в лицо Альфреда. Он под свою жизнь должен гарантировать, что у вас нет ни «сук», ни «кротов». На дальних подступах всё должно быть чисто. Я имел родного и любимого дядютеперь он в могиле. У меня были прекрасные друзьяныне кто на небе, кто в зоне. Потерь по глупости, своей и чужой, на мой век хватит. Кроме того, теперь у меня есть семья, за которую я несу ответственность. У Додонова и Кима тоже семьи, как и у всех моих людей. Лучше бы Ншан выделил мне на время операции своих ребятдля охраны и прочих деликатных поручений. Передай ему это, Альфред. Если будут работать мои люди, получится астрономическая сумма. Почему бы не сэкономить, раз есть такая возможность? Ему же выгоднее
Передам, Дмитрий Янович. Теперь Журбаев больше всего боялся хоть что-нибудь забыть.
Пускай подберёт хороших водилпуть предстоит не близкий. Да ещё неизвестно, что в дороге произойдёт. Они ни при каких условиях не должны растеряться.
Будет сделано! с готовностью сказал Журбаев. Он сидел прямо, словно проглотил линейку.
Пока я даю неделю, продолжал Стеличек. За это время Ншан обязан, если он не хочет осложнений, произвести ревизию своего личного состава. Именно с этой целью я дарю ему «жучок». Рации у есть у вас?
Есть двеяпонская и наша. Мы же здесь недавноне успели ещё обзавестись хозяйством, пояснил Журбаев.
Если не секрет, куда вам столько металлолома? словно бы между прочим поинтересовался хозяин.
На улице, вроде бы, пошёл дождь. В нынешнем августе ливни были частыми, бурными, но короткими. А потом опять сияло солнце, отражаясь в глубоких лужах. На толстые стёкла эркера полетели капли, потом дождь застучал по подоконникам.
Ншану сильно угрожают конкуренты. Он хочет чувствовать себя в безопасности. Ну, и ментовка, само собой, не прохлаждается. Я имею виду ту, что на Литейном
Это понятно. С другими-то вы всегда договоритесь, понимающе кивнул Стеличек. Значит, если Ншан примет мои условия, пусть лично мне позвонит и вкратце скажет«да» или «нет». Если его всё устроит, я буду знать, что операция началась. У меня сейчас товар кондиционный, и его много. Так что вам повезло.
А «узи» имеются у вас, Дмитрий Янович? дрогнувшим голосом спросил Журбаев. Шефу они позарез нужны.
Дались вам эти «узи»! с досадой произнёс Стеличек. Будто другого ничего нет. Вот, например, французские автоматы, последней модели, чем плохи? Стоят там на вооружении полиции. Впрочем, пусть твой шеф сами решает. Мне-то всё равно, что везти.
Я всё выполню, Дмитрий Янович! в который уже раз пообещал Альфред.
В это время за окном сверкнула молния, а потом оглушительно грохнул гром.
Ни фига себе! похоже, даже Стеличека это удивило. Видимо, прямо в дом попалоаж подпрыгнул. Итак, Альфред, предварительно мы договорились. Теперь пусть Ншан проверит своих людей и, если что, уберёт ненадёжных. Всё спросится с неготак и передай. Если по его вине погибнет хоть один мой парень, придётся дорого заплатить. Тебя это тоже касается.
Естественно, У Журбаева опять пересохло вот рту.
Лично ты на каком рынке кантуешься? Дмитрий взял со столика ожившую рацию, некоторое время слушал кого-то. Потом сказал: Уведи их Куда хочешь, только подальше. Твоё делолишь бы ушли. Всё, выполняй! И положил рацию на круглый янтарный столик. Ты, что ли, легавых притащил за собой?
Я никого не заметил! Альфред охрип от ужаса, замотал головой. А сам подумал, что всё могло бытьза всеми «тачками» не уследишь.
Не заметил? Дмитрий решил больше не пугать посредника. Тот мог со страху что-нибудь забыть, перепутать, действительно пропустить «хвост». Впрочем, ещё не ясно, кто их приволок. Может, тот самый старик. Выходит, рано обрадовалсяещё не все концы обрубил. Надо к нему послать человечка Так с какого же ты базара?