Авдуську оставили в комнате разбирать одежду, тетка Дарья и дядька Завояка провели Машу по уже знакомым закругляющимся коридорам к двери в тронный зал.
Девочка вошла в зал, оставив за спиной своих провожатых. Здесь было так же холодно, как несколько дней назад, ночью. Только тетя Рыся сидела не на шкурах у подножья трона, а за массивным деревянным столом у стены. Его окружали меховые табуретки.
Присаживайся, детка, тихо сказала тетя Рыся.
Тотчас же появился сутулый вислоусый старик. Он торопливо принялся накрывать на стол. Маша в смущении присела, она старалась не смотреть, как бегает с горшками и подносами немолодой, усталый человек, и ей было неловко под пристальным взглядом кошачьих глаз госпожи сударыни.
«Не выйдет из меня венцессы», невесело подумала девочка.
Наконец на столе появились два котелка, исходящих паром, в одном была нечищеная, порезанная ломтиками вареная свекла, в другомсерая каша; миски с солеными огурцами, с солеными шляпками каких-то грибов, сверху оранжевых, как морковка, снизу зеленых, как тина, уже знакомый Маше колючий хлеб, копченые ребрышки и жареная курица. Старый слуга угомонился, присел в уголке, взял в руки шестигранную коробочку размером с большое яблоко и принялся крутить ручку, послышалась скрипучая нудная мелодия.
Чистопородные рысари обедают с музыкой, строго сказала тетя, глядя на то, как скривилась девочка.
Маша твердо решила ничего не есть, пока не узнает, как именно положено вести себя за столом, но госпожа сударыня не обращала никакого внимания на ее манеры, не поучала, вообще ничего не говорила. Она взяла в руки копченые ребрышки, разодрала их на отдельные косточки, принялась глодать с видимым удовольствием, изредка отправляя в рот кусочки свеклы и огурцов. Осмелев, Маша оторвала куриное крылышкосо вчерашнего вечера у нее во рту не было ничего, кроме сушеной черники. Хотя застольный этикет тети Рыси ее немного озадачил. За все время тетя более не сказала ни слова, только с жадностью поедала мясо, обгладывала косточки. Заканчивая обед, тетя Рыся пригубила горячий и пенистый напиток, пахнущий медом и травами, сбитень, которому Маша предпочла козье молоко, и сказала:
Ну что же, я вижу, у тебя проснулся аппетит, ты выглядишь гораздо лучше, чем месяц назад.
Месяц назад меня здесь не было, осмелилась напомнить девочка.
Конечно, не моргнув глазом, ответила тетя Рыся. Ты была на краю гибели. Впрочем, ты и сейчас в опасности, если только не будешь слушать тетю, которая желает тебе лишь добра.
Простите, тетя, я забыла, Маша виновато оглянулась на старика. Я прочитала вашу книгу
Ты выглядишь совсем как прежде, продолжала женщина, внимательно глядя на девочку своими кошачьими глазами. Глазки ясные, личико разрумянилось, вылитая покойная мама. Полагаю, ближе к весне мы вполне осилим дорогу до Теплого берега, чтобы представить тебя официально и вернуть венец, а с ним и право на беспрекословный приказ. В твоих интересах играть по правилам и во всем слушаться меня.
Для чего вам венец? у Маши ломило зубы от скрипучей музыки, старый слуга очень старался, несмотря на то что хозяйки давно закончили трапезу.
В современных рысарях все меньше от благородного Гривухи, все больше волчьей дикости, начала тетя так мягко, словно рассказывала удивительную сказку, деревни живут своей жизнью, рысари же все время проводят в войнах, уничтожая друг друга. Несмотря на прекрасное рысарское воспитание, которого, кстати, у тебя нет по причине слабого здоровья, как например, метание кинжалов, бой на ножах и железяках, верховая ездая не могу, естественно, соперничать с мужчинами в ведении войн, в открытом бою. Боюсь, что только твоя и моя родословная пока удерживает в моей власти Громовую груду, крепость наших предков. У тебя в кольце замков Горы Ледяной угрозы самый влиятельный титул. Я намерена представить тебя чистопородным рысарям, чтобы они отказались от посягательств на Громовую груду. А до тех пор мы в опасности. К примеру, как раз накануне твоего выздоровления мне прислал угрожающее письмо рысарь Зазубрина. Он собирается напасть на замок.
«Напасть на замок», повторила про себя девочка, ее сердце забилось часто-часто.
Может, нам пора удирать?
Я полагаю, весть о твоем выздоровлении остановит его. В крайнем случае, нас защитят верные воины, рысари и стрельцы. Скоро праздник новорожденных Звезд, после него путешествия запрещены, поэтому мы не можем тронуться в путь сейчас.
Удостоверившись, что девочка послушна и готова играть по правилам, привениха, очевидно, успокоилась и расслабилась. Она снова заняла свое любимое место у подножья трона, закутавшись в звериные шкуры, словно в одеяла, и принялась расспрашивать девочку по летописи. Маша немного путалась, но отвечала на вопросы верно, удивляясь про себя, насколько легче запоминать новый материал, когда от этого зависит твоя жизнь, не то что учить химию в школе, если страшнее двойки ничего не грозит
Глава 6Старые вещи для новой венцессы
В тот же вечер у Маши началась совсем другая жизнь. Жизнь, о которой она мечтала. Из тронного зала она вышла гордо и прямо, совсем как ее новая родственница, изящно приподнимая пальцами подол своего платья. Первое, что она сделалаобошла замок, заглянула во все комнаты, поднялась на занесенные снегом верхние площадки четырехугольных башен, исследовала кухню, сунулась даже в подземелье, но испугалась крыс и вернулась в свою комнату. Здесь уютно потрескивали дрова в печке, на сундуке ждал ужинпирог со свеклой и кружка молока. Теплый свет свечи дробился на золотом шитье подсолнуховиз летописи девочка уже знала, что красно-золотые подсолнухи всегда украшают комнату богатой и знатной незамужней девушки, а вот личные геральдические цвета Калины Горькослезнойзеленый, белый, бледно-желтый. Именно в таких красках была оформлена ее комната.
Мне кажется, я уже почти как дома, легкомысленно решила Маша.
Девочка долго развлекалась тем, что принимала перед зеркалом красивые позы и приговаривала:
Госпожа сударыня венцесса Калина.
Только уже засыпая, девочка вспомнила про то, что так и не нашла источник магического зова, но успокоила свою совесть тем, что ее не пустили в барак.
Поутру она еле дождалась прихода Авдуськи, которая помогла ей одеться, заплести косу и уложить ее короной. Ей не терпелось выйти на улицу, осмотреть замок снаружи. Наспех проглотив неизменную чашку бульона с черным хлебом, Маша надела на парчовое платье свою куртку, накинула сверху беличий плащ и поспешила во двор крепости.
Маша сегодня вышла из замка не через кухню, как в прошлый раз, она чинно, как настоящая госпожа сударыня, прошла по закругляющемуся коридору прямо к входной двери, маленькой и неприметной, куда меньше двери, ведущей в тронный зал, и теперь только луч колокольца мог ей подсказать, как лучше пройти к рысарскому бараку.
У барака ей вновь повстречался вчерашний рысарь.
Ты что тут рыщешь? спросил он недобро.
Как вас зовут?
Старшой, неприветливо ответил он.
А я венцесса, скажите мне, почему меня не пускают в барак?
Здесь воины отдыхают между битвами, девочка, Старшой явно не желал называть Машу согласно титулу. Иди, иди отсюда.
Я посмотрю и уйду, не отступала девочка.
Старшой быстро оглянулся, а потом сказал:
Дело в том, что у нас тут обледенелый больной. Проклятье ледяной кости. А ты, насколько я помню, тоже болела? Значит, вам опасно встречаться, и его угробишь, и сама Снова сляжешь куклой. Иди отсюда, любопытная такая, пока тетка не заперла тебя в башне.
Обидевшись, Маша пошла прочь, не оглядываясь, ее руки сами собой сжимались в кулаки. В привыкшей к роли венцессы голове уже крутились гневные мысли: «Какой-то вояка, как он смеет так со мной разговаривать!» Она бы пошла прямо к Рыкосе Гривастой, если бы ее вновь не остановилиуже знакомый бородатый дядька с кирпично-красным лицом и бледно-голубыми глазами. Как бы случайно он сыпанул лопату с углем на подол девочки и тут же принялся ругаться:
Да что ж ты, твое чистопородие, шастаешь, вот бабам больше работы неттебя обстирывать, сидела бы в замке, лечилась бы, нет, потянула ее нелегкая
Новый поток ругани девочка не выдержала, из глаз ее брызнули слезы обиды.
Ну ты что, глаза на мокром месте, вдруг перепугался мужик. Ну-ка, завязывай. Иди, сядь сюда, да в кузню не суйся, там еще чернее! Тут сядь, на воздухе. Чего ты, маленькая
Вы кто? хлюпая носом, осведомилась Маша.
Кузнец я здешний, дядька Степан. Да ты не бойся меня, у меня в Рябиновке дочка, совсем как ты, младшенькая
Я не боюсь, я просто расстроена, объяснила Маша. Мне хочется посмотреть барак, а Старшой меня не пускает.
И правильно не пускает, кузнец вернулся к своей работекузница его была тут же, под навесом, что делать девочке в бараке рысарей. Я бы своей задал прутом по мягкому месту.
Но мне очень надо, дядечка Степан, а вы не могли бы мне доспех рысарский смастерить? взмолилась девочка.
Для чего это? кузнец посмотрел на нее искоса.
Я бы рысарем оделась, в барак бы забралась
Зачем? он замер с большим молотом в руках.
Предчувствие у меня, покривила душой Маша. Есть там кто-то, кто страдает от проклятья ледяной кости, а вот я выздоровела, может, я ему чем помочь смогу
Кто это выздоровел от проклятья ледяной кости? раздался визгливый голос. Из каморки рядом с кузницей выглянул абсолютно лысый человек в длинной шубе из плохо сшитых шкур. Маша задумалась, сколько же ему летна первый взгляд он выглядел молодо, но потом прищурился и сразу состарился, словно по волшебству
Ну так кто этот несчастный?
Ты, детка, не пугайся только, это старьевщик, мой старый друг, собирает барахлишко по рысарским крепостям, он завтра уедет пробормотал кузнец и отвернулся к наковальне, Маша услышала, как он проворчал себе под нос: «Дернуло же дурака старого вылезти»
Это я выздоровела, упавшим голосом ответила девочка.
Ты? старьевщик смерил ее взглядом и нахлобучил на блестящую голову шапку-ушанку, уши которой торчали в разные стороны. А ты кто такая?
Я венцесса, гордо улыбнулась Маша.
Какая еще венцесса?
Венцесса Калина Горькослезная!
Ой уж, усомнился гость. Степан, что тут у вас делается, а? Каждая оборванка уже венцессой считается.
Вы что! возмутилась девочка. Почему оборванка? Разве в таких платьях оборванки ходят?
Нарядом кичишься, обрадовался гость. Нехорошо. Особенно чужим.
Почему чужим? испугалась Маша.
Красивые вещи, значит, любишь. А ну пойдем, покажу тебе мои сокровища, вон в тех санях, видишь? Неподалеку, у стрельцов под носом. А? Старые вещи для новой венцессы.
Маша решила, что бояться ей нечего, стража кругом, а красивые вещи она действительно любила. К тому же ее задело то, что старьевщик назвал ее «новой» венцессой. Без раздумий она прошлась с ним до саней.
Ну и не стыдно тебе? тихо спросил старик по дороге.
Чего мне стыдиться? не поняла Маша.
А воровка ты, он добродушно посмеялся над ее возмущением. Воровка и есть. Украла платье
Мне его подарили
Украла имя, титул, судьбу украла, а? Может, и жизнь, а?
С чего вы взяли? Маша уже жалела, что пошла с ним, она нерешительно оглянулась на стрельцов.
Посмотри, какая штучка! старьевщик забрался в свои сани и подал оттуда девочке дивное серебряное зеркальце в виде цветка подсолнуха.
Ух ты! Маша улыбнулась, глядя на свое отражение.
Любуйся, любуйся, самое то для девчонки. А вот сюда еще глянь.
На свет появился потертый сундучок, обитый зеленой замшей. Немного поколдовав над крышкой, старьевщик вынул изнутри подвескувроде камеи, точь-в-точь как картинка с Гривухой на книге Рыкосы.
На ровном овале из белого непрозрачного камня, в обрамлении мелких речных жемчужин, был написан портрет молодой женщины. Длинный тонкий нос, пристальные темные глаза под белесыми бровями, худое лицо делали ее откровенно некрасивой, но взгляд ее был так печален и мудр, словно знала она некую ужасную тайну.
Нравится? А? Похожа ты на нее? Смотри-ка, та же прическа, то же платье
Маша с испугом поднесла к лицу зеркаломеньше всего на свете ей хотелось быть обладательницей острого носа и белесых бровей.
Что вы глупости говорите! Почему я должна быть на нее похожа?
Потому что это и есть Калина Горькослезная.
Сердце у Маши упало. Она прошептала помертвевшими губами прежде, чем задумалась о своих словах:
Это неправда, она слишком взрослая, венцесса Калина должна быть девочкой, как я.
Она поймала злорадный взгляд старьевщика и поняла, что проговорилась.
Глава 7Странные дела в Громовой груде
От смущения и испуга девочка принялась тараторить, не давая старьевщику сказать ни слова:
Я оказалась в незнакомом замке, ночью, одна, простуженная, босиком, а утром все, кто заходит в комнату, называют меня венцессой, что мне оставалось делать? Ну пусть я выздоровела, набралась сил и попыталась рассказать привенихе, что я не венцесса, но кто по доброй воле откажется от замка, нарядов, еды, защиты рысарей? У вас вон сани есть, красивые вещи, а мне пришлось бы идти пешком, по снегу, неизвестно куда
Я не удивлен, улыбаясь, остановил ее путаный монолог старьевщик. И должен сказать, не ты первая, не ты последняя, кого Рыкоса рядит в это платье и пытается представить собранию рысарей, надеясь спрятаться за девчонкой от вражды других чистопородных рысарей. Но ты, почему ты согласилась стать самозванкой? Голод, нищета, я все понимаюно неужели ты не задумалась о судьбе настоящей венцессы? Куда подевалась девочка, чьи платья, комната, украшения тебе достались?
Может быть, ее никогда не было? осмелилась предположить Маша.
Как просто успокоить свою совесть, покачал головой старьевщик. Не было девочки, и все тут. И мне не поверишь, если я скажу, что знал ее еще малышкой. Как же, поверитьэто признать себя преступницей. Тогда подумай, куда делись другие девочки, что становились самозванками до тебя? Хорошенько подумай, потому что твой путь лежит туда же
Куда? переспросила Маша.
Старьевщик опустил глаза и печально вздохнул. И оттого, что он не сказал, девочке стало вдруг так жутко, словно ей только что сообщили, что она обречена, что ей придется уйти туда же, куда ушли венцесса и самозванки Впрочем, примерно так оно и было.
Девочка глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, посмотрела на стрельцовчерные силуэты на фоне низкого, набухшего, будто мокрая вата, неба, потом решилась поделиться со старьевщиком:
Может быть, я бы и сбежала, но только по ночам здесь я слышу какой-то зов. Кто-то просит меня прийти ему на помощь, а я даже не могу понять, кто и где, и что мне делать. Все, что я знаюэто кто-то из барака. Поэтому я и обратилась к кузнецу, мне обязательно надо посетить барак, выяснить, кто меня зовет и зачем.
Девочка, я видел немало твоих предшественниц, и каждая из них находила свою причину, чтобы остаться в замке. Должен признать, твоясамая невероятная. Ты обманываешь себя. В бараке нет никого, кроме рысарей, никому ты не нужна, кроме привенихи, да и у той свои тайные цели. Тебе надо бежать из крепости, пока сама госпожа сударыня не расправилась с тобой, или покуда не подошел к замку Зазубрина, уж его-то войско не оставит тут камня на камне.
Не знаю, тетя добра ко мне, я нужна ей, зачем бы было со мной столько возиться? Маша прятала глаза, ей не нравилось, что старьевщик напирает на нее, заставляет принять решение как можно скорее.
Ага, тетя добрая и красивая, а меня, старика, ты в первый раз видишь, так? старьевщик усмехнулся. В общем, не знаю, поверил бы я себе на твоем месте.
Да как вам верить, если вы ничего не говорите, только спрашиваете? не выдержала Маша.
Я надеюсь, что ты умная девочка. Давай договоримсяя оставлю тебе портрет венцессы, чтобы ты помнила, кто ты есть на самом деле. Завтра утром я уезжаю из замка. В моих санях полно барахла, нетрудно спрятать одну девочку. Думай, решишь ты остаться с тетей, на милость Зазубрины. Или поедешь со мной.
Если я поеду с вами, что я буду делать? прямо спросила Маша.
Меня это не касается, но не бойся, волкам в лесу я тебя не брошу, довезу до какой-нибудь деревни. Не о том ты беспокоишься, девочка. Ох, не о том Иди, новая венцесса, думай. Только о нашем разговоре никому ни слова, поняла?
Поняла, не дурочка, грубо ответила Маша и поспешила прочь от старьевщика, непонятно, что ее пугало большеего убежденность или смысл его слов? Она прошла в свою комнату и принялась швырять подушки.