Ах. Немолодая женщина стояла у стола в центре комнаты и месила тесто на доске. Она вытерла руки о запачканный сажей фартук и, расправив красную шерстяную юбку, уставилась на меня. Ее темные с сединой волосы были собраны в длинную косу, обернутую вокруг головы, глаза сверкали синими льдинками, как и у Фиске. Ты ведь из клана Аска, так? Она бросила взгляд на руку, прибинтованную к моей груди. Что случилось?
Я посмотрела на Фиске, который ел, прислонившись к стене.
Я подстрелил ее. Он даже не поднял головы от своей миски.
Глаза женщины округлились.
А затем купил?
Вместо ответа он вскинул подбородок, по-прежнему не глядя на нас.
Сверху послышался скрип, и два больших глаза уставились на меня с чердака, поблескивая из-под шапки темных волос.
Я Инге. Женщина задумчиво склонила голову набок. Надо осмотреть твою руку. Ты голодна?
Не глядя на нее, я покачала головой.
Она вытащила из котелка деревянную ложку и, постучав о край, ухмыльнулась:
Халвард, иди сюда.
Сверху послышались шаги, и со спального чердака по лестнице спустился мальчуган. Он не сводил глаз с моего ошейника.
Инге хлопнула его по спине и вручила ложку.
Помешивай, а я пока осмотрю руку девушки Аска.
Я сделала шаг к двери.
Фиске закончил трапезу, отставив миску, а Ири встал и последовал за ним. Они вышли наружу, оставив дверь открытой. Я наблюдала, как Фиске опустил руку в кадку и, выудив большую серебристую рыбу, положил ее на деревянный стол. Он взглянул на меня, а затем вытащил нож и вспорол ей брюхо. На другой стороне стола Ири сделал то же самое.
Инге поставила на стол миску и приготовила травяной отвар, как это делала Руна. Когда она приблизилась ко мне, я уперлась спиной в стену.
Она остановилась, опустив руки.
Я только хочу промыть рану.
Конечно, какой от меня толк с больной рукой.
Я подошла к столу, разглядывая комнату. Похоже, в этом доме проживали уже по меньшей мере два поколения. Некоторые доски заменили на новые, но большая часть стен потемнела после долгих зим и дождей. Вдоль правой стены располагалась большая полка, под которой стояли кадушки с припасами, а на крюках висели сушеные овощи. Недалеко от очага я заметила три больших сундука, возможно, в них хранилось оружие.
Когда я медленно села, крепко прижимая к себе руку, Инге разбинтовала ее. Я изо всех сил вцепилась в край скамьи, когда она наконец опустила мою руку на колени. Кожа на плече все еще была опухшей, темно-пурпурного цвета, но не такой воспаленной, как два дня назад. Я пыталась дышать спокойно и сдерживать слезы, щипавшие глаза. Судя по всему, она была лекарем. Возможно, именно у нее Руна училась искусству врачевания. Она осторожно промыла кожу, а затем смазала рану чем-то похожим на пчелиный воск. Я наклонилась, чтобы понюхать мазь.
Это то, что в котелке. Она кивнула на огонь.
Мальчик продолжал медленно помешивать варево над огнем, не сводя с нас глаз.
Это Халвард. Она наклонилась к моей руке, и я отпрянула. Ее близость заставляла чувствовать себя неуютно.
Высвободив мою руку из рубашки, она прикоснулась кончиками пальцев к пылающей от ожога шее. Подойдя к двери, она наклонилась и, протянув руку за порог, зачерпнула пригоршню снега в кусок ткани. Я наблюдала за ней.
Вот. Она прижала ткань к ожогу и, взяв мою руку, заставила держать компресс, а сама занялась раной на руке. Руна не сказала, что лечила тебя. Она взглянула на швы. Выглядит неплохо. На следующей неделе можно будет снять. К тому времени твое лицо будет выглядеть гораздо лучше. Она взяла мою ладонь и перевернула ее, разглядывая содранную веревками кожу на запястьях. И это тоже. Но плечо будет заживать еще долго.
Когда я ничего не ответила, она наклонилась, чтобы заглянуть мне в глаза. Мне вдруг захотелось схватить ее за волосы и изо всех сил ударить головой о стол.
Женщина убрала мою руку под рубашку и снова прибинтовала к телу.
Ты останешься жить с нами, я сделаю для тебя постель. И на твоем месте я бы держалась подальше от жителей деревни. Она встала и, шагнув к большому железному котелку на другом конце стола, налила что-то в деревянную миску. Закусив губу, она посмотрела на меня, а затем взглянула через плечо на Фиске, который по-прежнему наблюдал за нами, одновременно разделывая рыбу. Затем она заговорила, понизив голос:
Я не знаю, зачем Фиске взял тебя, но насколько я могу судить, тебя скоро снова выставят на продажу. А до тех пор станешь помогать мне по хозяйству. Ты не обязана разговаривать. Но если я тебя кормлю, ты должна работать.
Она поставила передо мной миску и уперла руки в крутые бока. Женщина дождалась, когда я посмотрю ей в глаза.
И если ты принесешь неприятности в этот дом, Аска, то уже никогда не спустишься с горы.
Глава 11
Они слишком долго жили под одной крышей с Аска.
Я уставилась на постель, которую Инге устроила на чердаке у стены напротив других постелей. Я-то думала, что буду спать в хлеву. Возможно, она давала мне понять, что меня здесь не боятся. А возможно, они хотели держать меня на виду. В любом случае они были глупы. Ведь я не Ири.
Я забралась наверх, как только они сели ужинать. Просто не могла сидеть за столом напротив брата и притворяться, что не знаю его. Я не могла делать вид, что не думаю каждую минуту о том, как убить их. Перевернувшись на бок, я уставилась в стену, откуда сквозь щель в досках веяло холодом. Я заткнула дырку пальцами.
Вы видели сегодня Керлинга? заговорил Ири, нарушив молчание.
Я видела. Мягкий голос Инге был единственным олицетворением женственности в этом доме. Видр поступил правильно, отрезав ногу. Он справится, рана заживет. С другой стороны, его гордость
Он потерял ногу. Фиске повысил голос, и в его словах прозвучал укор.
Но не честь. Инге ответила резко. Он нужен Гайде. Ребенок скоро родится.
Но что он будет делать без ноги? Сражаться больше не сможет. И земледелие теперь ему не по силам, мягко сказал Халвард.
Будет разводить коз, ответил Фиске. Они справятся.
За столом снова повисла долгая пауза, а затем Инге снова заговорила:
Сядь-ка и дай мне осмотреть тебя, милый.
Я уже обо всем позаботился. Фиске вздохнул.
Сядь, снова потребовала она, и до меня донесся скрежет табуретки по каменному полу, а затем звук расстегиваемого жилета.
Я решила, что муж Инге, скорее всего, умер, оставалось только догадываться как. Большинство соплеменников погибало в период сражений, остальныево время набегов или от болезней. Очевидно, Фиске стал хозяином дома, но Инге тоже не была беспомощна, если уверенно вела хозяйство и лечила односельчан во время его отсутствия. Большая разница в возрасте между Фиске и Халвардом могла свидетельствовать о том, что в семье были и другие дети. Или же Халвард был ей не родным сыном, как и Ири.
Это следы от зубов?
Я зарылась поглубже в одеяло, вспомнив, как вонзила зубы в кожу Фиске. Я до сих пор ощущала вкус его крови.
В прошлый раз ты вернулся домой не таким красавцем. Ее тон стал шутливым. Ты уверен, что сражался?
Халвард и Ири расхохотались, а я с трудом проглотила подкатившую к горлу тошноту.
Да, я сражался, огрызнулся юноша.
Так вот откуда взялась девушка Аска? спросил Халвард, и остальные тут же смолкли, и в тишине стало слышно, как дрова потрескивают в очаге и древесный сок капает из разгоряченных поленьев.
Я подняла голову и осторожно придвинулась к краю тюфяка, чтобы заглянуть в щели между досками пола туда, где они сидели. Халвард наполнял глиняные горшки мазью, которую они готовили на огне. Он взглянул на Инге, дожидаясь ответа.
Она сидела за столом рядом с Фиске. Приспустив его рубаху, обрабатывала руку в том месте, где я его укусила. Вся его кожа была покрыта порезами и синяками.
Да, ответил Фиске.
Халвард взглянул на него, закрывая горшок крышкой.
Почему ты ее не убил?
Инге склонилась над ним, промывая порез на шее. Рядом с его крупным, мускулистым телом она казалась маленькой и хрупкой. Фиске взглянул на Ири, и Инге перехватила их многозначительные молчаливые взгляды.
Иногда мы берем пленных. Ты это знаешь.
Ну, я рад, что ты ее не убил. Она хорошенькая.
На лице Ири, сидевшего в другом конце комнаты, промелькнула улыбка, и я поморщилась. Мне не хотелось думать о том, что мы похожи. Не хотела вспоминать о нашей матери. О том, что бы она сейчас могла подумать об Ири.
У нее такие же волосы, как у тебя, Ири.
Мое сердце замерло, а Ири заметно напрягся. Фиске встал, держа в руке рубаху.
Инге не сводила с него глаз.
Держись от нее подальше, Халвард.
Почему? Он вскинул подбородок, насупив брови. Она всего лишь рабыня.
Она не просто рабыня. Она из Аска, поправил его Фиске.
Ири тоже из Аска, пробормотал Халвард, и его плечи поникли.
Она опасна, Халвард. Держись от нее подальше. Фиске подождал, когда мальчик посмотрит на него.
Он неохотно кивнул.
Собирая лечебные мази в корзинку, Инге по-прежнему не сводила глаз с Фиске.
И поэтому мне стало еще любопытнее, почему ты привел ее сюда.
Он промолчал. А затем натянул рубаху, схватил топор и вышел в ночь. Инге перевела взгляд на Ири, но тот опустил глаза. Несколько минут спустя раздался гулкий стук топора и треск разлетающихся щепок.
Когда огонь в очаге погас, превратившись в тлеющие угли, я перевернулась на спину. Халвард поднялся по лестнице, и я закуталась в одеяло, притаившись в темноте. Он улегся в противоположной стороне чердака, повертевшись несколько минут, а затем его дыхание стало спокойным и глубоким. Он спал, высунув руку из-под одеял, кончики его пальцев касались пола.
Через несколько минут дверь внизу распахнулась и снова закрылась, Ири поднялся наверх и склонился над Халвардом. Вглядываясь в его лицо, он погладил мальчика по голове, а затем встал и направился ко мне.
Она ушла, прошептал он, присаживаясь рядом с моим тюфяком.
Он взглянул на ошейник, обхвативший мою шею, стараясь не смотреть мне в глаза.
Я думал, у нас больше времени. Прости.
Я ничего не ответила. Меньше всего на свете мне хотелось, чтобы он меня жалел.
Это только до весны, Элин. А потом мы найдем способ вернуть тебя домой. К Аги.
Я перевернулась на спину и уставилась на него. Но огонь почти догорел, и я не видела его глаз.
Хайллиэто дом для нас обоих, Ири.
Он отвернулся.
Теперь мой дом здесь, в Феле.
Страшная тяжесть сдавила мою грудь, и я была рада, что он не видел моего лица. Потерять Ири было не так страшно, как знать, что это его осознанный выбор. Он умер для меня, теперь окончательно. Я снова осталась одна, но на этот раз все совсем по-другому.
Что с тобой случилось? прошептала я. Что произошло в тот день в Аурвангере?
Он смотрел на меня, пока не открылась дверь, и тогда он встал и направился к своей постели. Я натянула на себя одеяла, вглядываясь в его профиль, когда он улегся на спину. Его брови и линия носа были такими же, как в детстве.
Фиске поднялся по лестнице и устроился на тюфяке рядом со мной, скинув башмаки. Он глубоко вздохнул, потерев лицо ладонями, а затем стянул рубаху и собрал волосы в пучок.
Он лег на спину и долгое время смотрел в потолок, скрестив руки на груди. Я наблюдала за выражением его лица до тех пор, пока глаза юноши не закрылись.
Нащупав ошейник, я попыталась представить лицо отца, если бы он мог меня увидеть. Я заморгала, чувствуя, как изнутри меня заполняет ужас. Потому что хуже мысли о том, что я стала рабыней, могла быть только мысль о том, что об этом узнает отец.
Глава 12
Я проснулась задолго до того, как проснулись остальные, и лежала, глядя в темноту. Голос Ири звучал у меня в голове. Голос мужчины. Я закрыла глаза, пытаясь представить мальчика, с которым в детстве мы бегали по берегу моря. Пыталась вспомнить, как тогда звучал его голос, но у меня не получалось. Воспоминания неожиданно рассеялись, короткие мгновения, застрявшие между явью и сном.
Услышав, что Инге ходит внизу, я спустилась по лестнице и встала около очага. Мой взгляд упал на черствый хлеб на столе.
Доброе утро. Она протянула мне огниво, и я уставилась на него. Левая рука по-прежнему была прибинтована к моему телу.
О. Она обернулась, внезапно догадавшись. Прости, ты ведь не сможешь им воспользоваться.
Она протянула руку, чтобы забрать огниво, но я сжала кулак и направилась к двери, чтобы набрать сухих веток. Она вскинула бровь, но снова занялась зернами, рассыпанными на столе. Одной рукой я выложила хворост к краю очага, вместо того чтобы разместить его в центре, среди поленьев. Я принялась ударять концом огнива о кремень, пока не появились искры, но хворост не загорался. Я придвинула хворост ближе и попробовала еще раз. На этот раз сухие ветки вспыхнули, и я подхватила пылающий пучок и поместила его в центр очага, пока он не погас.
Можешь научить меня? Халвард смотрел на меня с края чердака заспанными глазами, волосы колом стояли на его голове. Он спустился по лестнице в одних подштанниках, и в моей памяти тут же всплыло воспоминание о юном Ири, босом и чумазом.
Я потерла грудь тыльной стороной ладони, словно пытаясь стереть воспоминание.
А затем обернулась к Инге. Она просеивала зерно в миску и, прищурившись, наблюдала за мной.
Не могла бы ты вскипятить воду?
Отыскав котелок, я обернулась и увидела рядом Халварда, который протягивал мне руку. Инге смотрела, как я отдала ему котелок, и он спрыгнул вниз с края очага. Подцепив пальцами один из плоских камней, которыми был выложен пол в очаге, он осторожно приподнял его. Под камнем оказался желоб, по которому под домом текла вода.
Раньше я никогда не видела ничего подобного. Он с гордостью взглянул на меня и, взяв кружку, наполнил котелок и с улыбкой протянул мне. Инге высыпала зерна на большой раскаленный камень для готовки и поджарила их, переворачивая деревянной лопаткой. Дом наполнился теплым ореховым ароматом, и мой желудок сжался от голода.
Ири и Фиске зашевелились наверху, и Инге улыбнулась, покачав головой.
Как медведи зимой, пробормотала она.
Халвард расставил на столе деревянные миски, и Инге наполнила их зерном, а затем залила горячей водой. Заспанные Ири и Фиске спустились вниз, их волосы разметались по плечам. Ири почесал подбородок, усаживаясь за стол и жмурясь от солнца.
Халвард подвинулся на скамейке, чтобы освободить место, но Инге взяла пятую миску и протянула мне.
Иди туда. Она кивнула в угол около двери.
Я заглянула в миску и покраснела. Ири пристально взглянул на нее, но женщина не обратила на него внимания. С какой стати она должна позволять рабыне сидеть с ними за одним столом? Она не доверяла мне. Ей и не следовало мне доверять. И какое мне до этого дело? Я не желала сидеть с ними за столом.
Я взяла табурет и, поставив его на каменный пол, принялась грызть зерна из миски. Мои потрескавшиеся губы все еще нещадно горели, но голод был сильнее.
Я возьму Руну и Аска собирать тысячелистник для Адалгилди. А вы должны принести эль из погреба в скале, сказала она, взглянув на Ири и Фиске.
Фиске уставился на нее, не донеся ложку до миски.
Она бросила взгляд на меня, а затем посмотрела ему в глаза.
Думаешь, я не в состоянии позаботиться о себе?
А я? поинтересовался Халвард с набитым ртом.
Инге улыбнулась:
Ты можешь пойти с нами, милый.
Я слушала, как они строили планы на день, распределяя обязанности. А затем Инге встала и, наклонившись, поцеловала Ири в щеку и погладила его по волосам. Я заскрипела зубами. Словно в глубине души вспыхнула искра, угрожавшая поджечь сухой гнев, переполнявший меня. Шагнув к Фиске, она сделала то же самое, и оба мужчины расслабились под ее ласковым прикосновением, прижавшись к ней. Фиске и Ири были взрослыми мужчинами, закаленными в сражениях, но рядом с ней их переполняла нежность.
Закончив трапезу, я уставилась в стену, ощущая тяжесть в животе. В отличие от Ири, я почти не помнила нашу мать. Большую часть жизни мы провели с отцом, но мне не понравилось, что Инге прикасалась к нему. Не нравилась нежность между ними. Если поведение Инге, считавшей Ири сыном, было для меня оскорбительно, то поведение Ири, как ее сына, казалось мне святотатством.
Я изо всех сил стиснула ложку, закончила трапезу, встала, вымыла миску и убрала в корзину для посуды. Ири встретился со мной взглядом, когда, пригнувшись, выходил из дома следом за Фиске. В этом взгляде я прочитала предупреждениеведи себя благоразумно.