Чую кого-то. Чихъ повел морщинистой картошкой носа. Не могу разобрать. Ты не чуешь?
Нет. Что это? Охотник ткнул в сторону стены светлых и высоких деревьев с листьями у самых макушек, начавшейся сразу за густыми зарослями папортников.
Деревья, хех, не видишь?
И много тут таких?
Весь лес. Чихъ почесался. Это начинается сам Квист. А до этого, красавчик, было так рощицы.
Ночью, ты сказал, что это народ Амра?
Да. Чихъ сплюнул под ноги. Трупоеды. Угли им под ноги.
Они выслеживали нас?
Если бы они выслеживали именно нас, то выследили бы. Нет, ищут кого-то другого.
Да тут, как погляжу, так и шастают все, кому не лень.
Эт ты верно заметил, красавчик. Чихъ хохотнул, уже привычно, сухим кашляющим смешком. Назад только не все выходят. А че эт ты все мне на руки пялишься?
Да так. Освальд пожал плечами, вытер мокрое лицо. Показалось.
Чихъ сплюнул, задрал рукав куртки. На запястье, темнея зеленоватой полосой, удобно пристроился бронзовый браслет с затейливым узором.
Подарок. Ладно, пошли дальше. Правильно ж идем?
Охотник покосился на «искатель». Рубиновый конец на конце иглы полностью соглашался с проводником. Шли они верно.
И хорошо. Чихъ снова, с явным удовольствием, харкнул под ноги, чуть не попав на ногу Освальда. Само плевание доставляло старику видимое удовольствие, равно как и постоянное «почти промахивание» по своему спутнику.
Дальше оказалось еще сложнее. Травы на земле оказалось на удивление еще больше, чем раньше. Компанию незнакомой, схожей с осокой поросли, сизо-зеленой, с черными точками крапинками, вовсю составляли светлые и темные, толстые вьюнки, хвощи с оранжевыми листьями, вспученные грядки сиреневого мха и прочие гнилушки вперемежку с яркими цветами. На глазах Освальда один из них, красный, с широкими прожилками, практически на лету ухватил стрекозу. Квист явно показывал себя лицом.
Стало еще душнее. К шее, натертой пропотевшей тканью капюшона, хотелось приложить хороший холодный снежок. Или ударить как следует, прибив разом нескольких маленьких кровопийц, яростно атакующих людей. Или только одного Освальда. Судя по всему, Чихъ казался гнусу совершенно невкусным. На долю охотника крылатых, ползающих и передвигающихся другими способами отвратных тварей выпало куда больше. Чихъ над ним только посмеивался, лишь изредка почесывая подбородок через бороденку. Порой проводник выдавал емкие и ехидные замечания.
А вот этих можно есть! палец, смуглый до черноты, сухой до видимых почти полностью фаланг, с желтым ногтем ткнул в сторону совершенно непотребных, жирных и белесых гусениц, сидящих с нижней части широченного бело-зеленого листа. Даже сырыми.
А поджарить?
Совсем вкусные будут. Пальцы даже съесть можешь вместе с ними. Чихъ хватанул в горсть указанное «объедение» и слопал. На ходу, не обращая внимания на покривившегося Освальда. Вот этого берегись.
Охотник замер, глядя на острый наконечник рогатины у своего лица. Жало, хорошей стали, шевельнулось, что-то звучно и сочно чвакнуло, и на грудь охотника шлепнулась половина паука. Красный, мохнатый, с здоровенными жвалами. Вторую половину пришлось стряхивать с плеча и старательно оттирать густую слизь.
Лес может убить сотней способов сразу. Чихъ остановился у бьющего из-под перепутанных высоких корней родничка. Один из них остался позади. Можешь пить и набрать во флягу.
Всего сотней?
В первый день. Чихъ хохотнул. А вот во второй или третий, если ему станет интересно играть с тобой, может убить и тысячью.
Лес? Освальд огляделся. Еще не так уж и давно он мог бы и не оценить слов старика. Сейчас ехидство Чиха воспринималось как хороший совет.
Квист, начав показывать самого себя, уже не казался обычным лесом. Даже немного не так. Предположения Освальда сбывались полностью. Задание, и без того не особо легкое, памятуя о деревне на взморье, грозило перерасти в убийственное. Подтверждение мысли не замедлило ждать. Оно появилось вдалеке, еле заметно мелькнув среди нескольких стволов невысоких деревцев, окружавших очередного серого гиганта, и пропало. Чихъ застыл, заставив Освальда суть не наткнуться на него.
Ой, и неладно. Старик сплюнул. Кривозуб просто так днем не бегает. Ну-ка
Освальд оглянулся, доверив проводнику принюхиваться и прислушиваться. Самому выделить что-то незнакомое или неладное казалось глупым. Воздух пах лесом, а так как лес был Квистом, то разбираться в тонкостях и нюансах стоило предоставить Чиху. Хотя кое-что уже стало знакомым.
Прель, сырость, легкая примесь сладковатой гнили из-под ковра перегноя, порой хрустящего при шаге. Идущий с недалекого круга цветов дурманящий аромат, тяжелый и кружащий голову. Вода, явственно пахнущая чем-то не особо приятным, теплая и относительно нормальная. Лиственный запах, густой и всеобъемлющий, накрывающий полностью, спускаясь от ветвей лесных гигантов. Едкая и странноватая сухость мха, щекочущая нос изнутри, поднимающаяся порой облачками желтоватых спор. Освальд даже различий резковатый запах зверя, пробившийся слева, пройдя через густую стену папортников. Ну и вонь собственного потного тела, куда же без нее. Да, и даже она уже привычно смешалось с мазью из желез лютобоя.
Кто-то впереди в беду попал. И этот кто-то не из леса. Чихъ недовольно покрутил головой. Не твой колдун. Аладно, пошли.
Твой кривозуб пошел именно туда?
Не знаю. Скорее всего, да. Чихъ еще принюхался. Точно тебе говорю, пошли стороной обойдем.
Там, где виднелся пяток деревцев, кто-то заворчал и заурчал. Громко, с вызовом, с голодной яростью. Чуть позже ворчание перешло в недовольное шипение, заклокотавшее сбегающим кипятком в чайнике.
Молодец, скупо похвалил Чихъ. Пошли.
То есть там, вон за той зеленью, человек? на всякий случай уточнил охотник. Так?
Ага. Баба, хороший лесовик, сама справится. Пошли.
Освальд вздохнул. Лучше бы Чиху промолчать про женщину, действительно прошли бы себе стороной.
Дурак ты, красавчик. Чихъ посмотрел ему в удалявшуюся спину, сплюнул и перехватил рогатину. У тебя ж дело, зачем нам с тобой лезть и кому-то помогать?
Поможем и дальше займемся, буркнул Освальд, на ходу повесив рогатину на плечо, подтянув удобный ремень. Но поможем.
Арбалет лег к плечу удобной и знакомой ношей. Барабан он смазал перед началом похода, механизм не должен был выдать. А там посмотрим.
Старик обогнал его перед самыми деревцами. Зашел вперед, вооружившись дополнительно топориком.
Ты уверен, красавчик?
Конечно. Освальд посмотрел на «искатель»Нам один хрен в ту сторону.
Обойти могли. А теперь драться придется. Ты это, целься ему вот сюда, между плечами и шеей. Там вроде должен стрелой пробить. Мы так охотились.
Хорошо, охотник выглянул из-за ствола. Только у меня-то арбалет.
Так мы тоже в него не пердели или плевались. Чихъ хмыкнул, сморкнулся и харкнул. Ай, что с тобой говорить.
Освальд присмотрелся к полю боя и сам сплюнул. М-да, поработать придется на совесть.
Почему зверя звали «кривозубом» стало ясно сразу. Клыки, непропорциональные и неровные, невозможные в своем странном расположении, торчали вкривь и вкось. Вытянутое рыло, покрытое плотной и морщинистой серой кожей, могло бы выглядеть даже смешным. Принадлежи оно хиленькой и не особо опасной пустолайке, что так любили богатейки в городах. Но длинная морда принадлежала не одному из таких недоразумений от собачьей породы.
Зверь, крепкий и широкий, кружил вокруг нескольких поваленных деревьев. Бил по земле длинным хвостом, увенчанным целой связкой торчащих в разные стороны игл. Взрыкивал, поводя темными впадинами ноздрей, но не совался к своей добыче. Из складок на шее торчали хвосты нескольких, уже сломанных, стрел. Кровь, поблескивающая на короткой грязно палевой шерсти, уже подсыхала.
Уголки прижатых ушей, колючки свалявшейся шерсти, матово желтые пластины по спине и бокам. Кривозуба не должно было быть. Но он ходил кругами вокруг кучи стволов, явно выжидая усталости своей добычи. Освальд ждать не хотел.
Сапог громко хрустнул валежиной, вовремя попавшей под ногу. Светлая труха подлетела, кривозуб зашипел, как закипающий чайник, потешно подпрыгнул на месте, тут же оказавшись мордой к охотнику. Уследить за началом рывка Освальд успел с трудом. Но выстрелил. Взвести арбалет, добавив в лоток следующую стрелу, у него уже не получилось. Десяток метров, разделявших их, зверь пролетел за пару секунд.
Освальд отскочил в сторону, арбалет, так и висящий на ремне, ударил по бедру, а фляга саданула по спине. Движение вышло кривым и нелепым, прыжок и упор на рогатину. Но зато он остался целым, разом оценив скорость и ловкость такого неуклюжего с виду хищника. Кривозуб всхрапнул, разворачиваясь на месте, затряс густой гривой. Земля, прелая листва и трава полетели в сторону. Освальд отпрыгнул дальше, перехватил древко ухватистее, нацелившись бить в складки на шее.
Запретный лес-7: Лисы, тиллвег и храм Древнего
Зверь оказался хитрее, зашел боком, подставляя выпуклые бляхи, закрывающие плечо с поджарым втянутым брюхом. Грива, прикрывающая голову, шевелилась клубком змей, свитая из множества волосков, свалявшихся в плотный панцирь. Атаковал бы кривозуб сходу, на скорости, мог бы сам насадить себя на жало рогатины. А так
Взмах хвоста Освальд проглядел, успел лишь подставить древко, звонко хрустнувшее и брызнувшее щепками. Его самого бросило в сторону, больно приложив флягой по спине. Освальд ругнулся, кувыркаясь и видя прыгающего кривозуба.
Мелькнуло между пастью и самим охотником, свистнуло, чавкнув попаданием в пасть. Кривозуб, рыкнув, дернулся в сторону, лапой ломая стрелу, выросшую между темной губой и торчащими клычищами. Освальд выхватил топорик, готовясь ударить, прыгнул, целясь за ухо.
Следующая стрела прошла рядом с шеей охотника, резанув раскаленной иглой, впилась в маленький темный глаз зверя, провернувшись и войдя по самое оперенье. Одновременно с ловким и быстрым ударом рогатины Чиха, неведомо как оказавшегося рядом и тут же ударившего еще раз, подрезая переднюю лапу и добивающего зверя полосующим выпадом по горлу, вздувшемуся для рыка.
Кривозуб не рявкнул, не взвыл, только обиженно каркнул-кашлянул, блеснул струей темной остро пахнущей крови, упал. Освальд, остановив удар в волоске от черена Чиховской рогатины, выдохнул, глядя на тварь. Еще вздрагивающую, но несомненно помирающую.
Сломал оружие, остолоп? поинтересовался дед. Говорил тебе, пошли мимо. Все зло от баб. Далась она тебе.
Освальд не ответил, первом делом проверив искатель и немного переживая за хитрое устройство. Мастер Броккенгауз не подвел, и новое яйцо-держатель, утопленное в плотную кожу, не пострадало. Игла багровела, указывая все в ту же самую сторону, куда шли до всего этого, не дергалась, уставившись на приметное непонятное нечто, смахивающее на огромную морковную ботву Только желто-серого цвета.
Потом занялся арбалетом, перекинув тот вперед и проверяя механизм. Упал Освальд вроде бы удачно, не считая несомненных синяков от фляги, но все же, все же. На первый взгляд все казалось целым, но казатьсявовсе не значит быть не сломанным. От сердца отлегло, дварговский механизм оказался еще более надежным, чем старый, даже не погнулся. На всякий случай пришлось проверить, взвести, перезарядить. Но все работало хорошо.
Пойду помогу, буркнул охотник, посмотришь вокруг?
Могу уйти, конечно Чихъ сплюнул ему под ноги. Но Комрад обидится. Говорит, мол, врать я не умею, а придется говорить, что ты помер из-за собственной дурости. Не охота обманывать такого хорошего человека.
Так он и не человек.
Это как посмотреть. Чихъ оскалил свою неполную и жутко пакостную ухмылку. Куда человечнее многих других.
Это наверное. Освальд двинулся к зарослям, что атаковал кривозуб, подняв арбалет. Так и не ври.
Дед остался что-то ворчать себе под нос. А вот Освальд шел вперед, держа арбалет наготове. Такую стрельбу ему видеть не доводилось, не считая Хорсы с его луком. Стоило осторожничать.
Зеленое, охряное и крапчатое, перекрученные пучки длинной травы и листья, проклятые вездесущие хвощи и странный вьюнок, переплетающий кусты, поломанные и раскиданные рухнувшей большой ветвью. И там, явно попав в ловушку, сейчас находится опытная баба-лесовик, стреляющая совершенно невозможным образом. А еще ее почему-то не видно.
Стой!
Освальд замер, ища ее глазами. Зелень, темная зелень, охра, черно-красные пятна листьев вьюнка, желтеющая зелень пробившийся редкий луч отразился от наконечника. Такого же, как у него самого, подпиленного и убойного. Теперь Освальд увидел.
Зелено-серый рукав, размазывающийся на глазах, только отведи взгляд. Темный лук и темные перчатки, неразличимые в прыгающих тенях. Складки капюшона, теряющиеся среди мелких листьев кустарника. Лицо, скрытое наполовину маской и вымазанное чем-то бурым на открытой части.
Глаза и темно-золотистые, почти медные, волосы Освальд едва разглядел.
Зачем идешь?
Помочь выбраться.
Кто такой?
Квестор, послан наместником искать малефика. Вон тот, это
Я знаю кто это. Это последний лис, как мне тебе верить?
Кто?
Он из народа Лис. Последний.
Я все слышу. каркнул Чихъ.
Не знаю, из какого он народа. Освальд сложил плечи лука, закинул арбалет на плечо и поправил ремень. Его зовут Чихъ и его указали мне в Раруге, как проводника. Не хочешь помощи, так не надо. И благодарности за помощь тоже. Мне уйти?
Она молчала, подрагивая наложенной стрелой. Сколько можно удерживать тетиву? Освальд покачал головой, понявкого только что выручил из беды. Охотник развернулся.
Стой.
Вот этот ответ Освальд ждал, вновь достав топор из петли на поясе.
Он освободил ее быстро, стараясь не притрагиваться к вьюнку, успев заметить, как женщина отводила его концами лука, стараясь не дать прикоснуться даже к одежде. Охотник успел разглядеть, как красно-черный крап листьев поблескивает от почти незаметно-прозрачной жидкости. Квист любил убивать разными способами, тут Чихъ не врал вообще.
Срубив крепкую ветку, подложил ее под упавшую, прижавшую женщину к земле и не раздавившую только из-за бедных кустов, не сломанных до конца и кое-как не давших раздавить ее немалым весом, сломав кости от колена и почти до ребер. Стрелок, чуть почувствовав свободу, откатилась в сторону, ворча и по-кошачьи шипя под маской. И встала.
Она оказалась не ниже его ростом, сильная и гибкая, похожая на свой собственный лук, совершенно не кажущийся изящной драгоценностью, порой встречаемой среди паноплий в замках. Хозяева тех композиций из оружия очень любили показывать изукрашенные узорами и финифтью луки странноватых форм. Как же, иметь такую редкость, как лук настоящего альва, как же
У нее он оказался совсем другим, если и отличающимся от обычных, то не сильно. Чуть другие накладки из кости, чуть странноватая оплетка на кончиках плеч, ну и немного инструктации, кажущейся просто древесным узором. А как еще могло быть у оружия настоящей тиллвег?
Свободный костюм, мягкие высокие башмаки с ремнями-оплеткой, капюшон, тут же оказавшийся на голове. Стрелу тиллвег убрала в колчан у пояса. Блеснула болотно-зелеными глазами, рассматривая охотника, протянула руку:
Я Айна.
Освальд. А там, повторю, Чихъ.
Я знаю. маска согласно повторила ее кивок, тряхнув махрами внизу. Спасибо тебе.
Хорошо. Что ты тут делаешь?
Айна пожала плечами.
Ищу плохого человека. Того же, что ты.
Врет она все. заявил Чихъ.
Достань мои стрелы, Лис.
А не пошла бы ты куда подальше, угли тебе под ноги?
Достань стрелы, еще раз говорю. И не писайся от страха, старик, рядом нет твоих родичей.
Они мне не родичи.
А я тогда человек, надо думать.
Чихъ заворчал, но перестал смотреть вокруг и, совершенно неожиданно, начал доставать стрелы.
Нам нужно сделать тебе древко, Айна улыбнулась? И идти дальше. Пока будешь прилаживать наконечник, займусь собой. Старик покараулит.
А не пошла бы ты, манку?
Обязательно пойду, старик, но когда все сделаем.
Нам нужно? Освальд не спешил заниматься древком. Тебе оно зачем и мне для чего твоя помощь?
Мы тратим время. Айна достала из незаметного подсумка пахнущую жиром ветошь, быстро промазала тетиву. Пойдем, я займусь синяками, ты черенком, дед будет охранять.
Ненавижу манку, заявил Чихъ, протягивая тонкий пучок из всех выпущенных ею стрел. Манку всегда нужно командовать и им наплевать на людей, красавчик, запомни.
Манку? Освальд посмотрел на нее, на него. Что-то ему это уже не очень нравилось.