Когда они приблизились к больнице, Инна позвонила Клоду, чтобы тот их встретил. Больница была перегружена, внутрь постоянно вносили новых раненых. Рави рвался войти, но Инна его останавливала. Наконец, у дверей появился Клод. Широко улыбаясь, он спустился по ступенькам.
Мизуки пришла в себя, сообщил он. Она пока еще слаба, но прогноз благоприятный.
Это замечательно, сказала Инна, а потом потянулась и поцеловала его.
Поначалу не ожидавший такого парень опешил, но быстро сориентировался и ответил на поцелуй. Его руки мягко прижали девушку к себе. Прошло уже много лет с тех пор, как Инна в последний раз с кем-то встречалась, да и не так-то просто было отбросить все то, чему учил ее отец, но, наверное, со временем она привыкнет.
Когда Инна мягко отстранилась, Клод прошептал:
А я думал, что ты этого не хочешь.
Хочу, поспешно ответила девушка. Только у меня так мало опыта Мои последние отношения закончились, когда мне было семнадцать лет, и с тех пор я занималась только учебой и работой, так что
Я понял, кивнул Клод. Торопиться не будем.
Рави откашлялся, напоминая о себе. И почему он до сих пор еще не в больнице? Инна и не думала, что он такой робкий.
Ладно, сказала она. Пора навестить Мизуки.
И они втроем начали подниматься по ступеням. Вокруг них санитары таскали на носилках полумертвых людей, и в груди по-прежнему очень сильно жгло, однако жизнь продолжалась. Только уже без отца.
Эпилог
Битва с квантовитами и следующие после нее дни стали худшими в истории Фориса. Много народа погибло, морг еле успевал регистрировать и обрабатывать постоянно поступающие мертвые тела. Вскоре должны были состояться похороны чуть ли не половины населения. Приходилось срочно искать место для захоронений и делать гробы.
Но не все те, кто участвовал в битве с квантовитами, погибли. Некоторые оказались покалечены или тяжело ранены, поэтому и на больницу нагрузка тоже увеличилась. Это не говоря уже о том, что ученым срочно пришлось придумывать способ вернуть силовое поле, защищающее от частиц из космоса.
Поначалу Инна тоже пыталась заниматься этим вопросом, но в обсуждениях участвовали гораздо более опытные ученые, чем она, поэтому девушка решила, что лучше им не мешать. Чтобы чем-то занять на это время свой мозг, она стала помогать Клоду в больницетам как раз требовались волонтеры, ведь основной персонал не успевал обслуживать всех раненых.
И вот, наступил вечер второго дня после битвы. Завтра с утра должны были состояться похороны ее отца, и ей стоило бы отправиться домой и попробовать хоть немного поспать. Однако оставаться наедине со своими мыслями не хотелось. Клод был занят с очередным больным, так что Инна отправилась проведать Мизуки.
Ее подруга лежала в своей палате, такая непривычно бледная и слабая, и заливисто смеялась, пока Рави, сидящий на краю постели, что-то ей рассказывал. Глаза парня смотрели на девушку с восхищением, которого Инна еще ни у кого и никогда не видела. Она даже смутилась и замерла на входе, не решаясь зайти. Но Мизуки, отсмеявшись, заметила ее и воскликнула:
Инна, как же я рада тебя видеть! Заходи.
Я смотрю, у вас тут весело, с ноткой зависти протянула Инна. А скорбящих вы к себе принимаете?
Ой, прости, спохватилась Мизуки. У тебя такое горе, а я тут
Ничего, отмахнулась Инна. Хорошо, что хоть кто-то радуется в такие дни.
Она вошла в комнату и робко присела на один из стульев рядом с кроватью. Хотелось поговорить с Мизуки, рассказать, как ей было плохо в последнее время, но она не могла. Присутствие малознакомого парня снижало допустимый уровень откровенности.
Кажется, Рави это почувствовал, потому что поспешно встал и сказал:
Схожу-ка перекусить. Мизуки, тебе принести чего-нибудь?
Ммм, неопределенно протянула та. Даже не знаю А у нас осталось хоть что-нибудь, кроме этих плиток синтетики?
Кажется, я видел лоток с апельсинами у входа из чьего-то индивидуального сада, предложил Рави. Не хочешь?
Апельсин? Хочу. Принеси парочку.
После этого Рави улыбнулся, кивнул и покинул комнату. Инна проводила его задумчивым взглядом:
По-моему, ты ему нравишься.
По-моему, тоже, кивнула Мизуки. Но ты же не об этом хочешь поговорить, правда?
Инна заправила волосы за уши и устало произнесла:
Я понятия не имею, о чем хочу поговорить. Папа погиб, и завтра его похороны. Клод очень мил со мной, но моя душа слишком изранена, чтобы я могла как следует ответить на его чувства. Квантовитов уже два дня никто не видел, но я не уверена в том, что они не найдут способа обойти нашу защиту. В конце концов, они гораздо умнее нас.
Мизуки молча выслушала ее, понимающе кивая каждому слову, а потом произнесла:
Наверное, сейчас не самое лучшее время упоминать об этом, но позже я могу об этом забыть. Когда я была в комнате Андмора в квантовой реальности, я немного поигралась с вероятномерами, и узнала одну печальную весть. Примерно через десять лет Земля, планета, с которой прибыли наши предки, погибнет.
Что? поразилась Инна.
Вернее, не сама планета, а человечество, поправилась Мизуки. На ней не останется никакой жизни, кроме странных гигантских белок. Скажи, мы не можем что-нибудь сделать?
Гигантских белок? растерянно повторила Инна. А ты уверена, что тебе это не приснилось?
Уверена. Я бы сказала тебе раньше, да все как-то некогда было
Инна грустно вздохнула:
Что ж, мне жаль, Мизуки, но я ничего не могу сделать. Теперь мы не можем покинуть Форис из страха перед квантовитами. А даже если бы могли, на постройку космического корабля уйдут годы. И даже если бы мы ухитрились сделать его в рекордные строки, между нами и Землей много световых лет. Даже на скорости света путешествие займет около двенадцати. К тому времени, как мы туда прибудем, все уже погибнут.
Что ж, получается, Мизуки нахмурилась. Что через десять лет мы останемся единственными людьми во Вселенной.
Получается, так, кивнула Инна и посмотрела на часы. Я бы хотела еще с тобой посидеть, но мне пора идти. Завтра похороны, надо, наверное, хоть немного вздремнуть.
Ох, Инна Мне так жаль, что я не смогу пойти на похороны с тобой
Все нормально, мне Клод объяснил, что ты пока еще слишком слаба, чтобы двигаться, поспешила сказать Инна. Я к тебе зайду завтра вечером. А пока ни о чем плохом не думай и слушайся врача. Ты обязательно поправишься.
Я знаю, улыбнулась Мизуки.
Инна напоследок обняла подругу и покинула палату.
Однако стоило ей очутиться в коридоре, как желание идти домой снова пропало. Немного подумав, Инна решила сходить к еще одному человеку. Именно благодаря ему их план все-таки сработал, и город не оказался захвачен квантовитами. Она решила навестить директора Эриксона.
Его ранения были очень тяжелыми, из-за чего теперь мужчина практически не мог двигаться и говорить. Когда Инна вошла, Эриксон лежал на кровати и потерянным взглядом смотрел в потолок. Девушка открыла рот и хотела поздороваться, как вдруг заметила, что он в палате не один.
Вы врач? спросила незнакомая женщина лет пятидесяти на вид, которая сидела рядом с кроватью больного и держала его за руку.
Я? удивилась Инна и только сейчас вспомнила, что на ней был надет белый халат. Нет, я только волонтер. А вообще я работаю в НИИ. Эриксонмой начальник, и я хотела узнать, как он.
А, понимающе кивнула женщина и снова перевела встревоженный взгляд на директора. Та тварь пыталась его съесть живьем. Он в кошмарном состоянии.
Инна тем временем продолжала непонимающе на нее смотреть. Насколько девушке известно, у Эриксона не было семьи и друзей. И даже никаких родственников. Что же тогда это за женщина?
Простите, но кто Вы? спросила Инна.
Женщина тяжело вздохнула:
Это я привезла его в больницу. Я видела, как он боролся с тем квантовитом. Это была ужасная драка. Она произошла прямо на моих глазах всего через несколько минут после того, как погиб мой муж. Квантовит пытался добраться до защитного столба, но Эриксон упорно не давал ему этого сделать. Мне хотелось ему помочь, но что я могла сделать против той твари? Оставалось только наблюдать. Квантовит чуть не сгрыз его Я привезла его в больницу как только смогла Они успели ему помочь Жаль, что для моего мужа было уже поздно.
Сочувствую, пробормотала Инна.
Все это время директор даже не смотрел на гостью, лишь продолжал пялиться в потолок. Инна сделала несколько неуверенных шагов к его кровати. Когда Эриксон и на это не отреагировал, она заговорила:
Здравствуйте. Я просто хотела сказать, в горле встал ком, и ей пришлось немного помолчать, чтобы прийти в себя. Я хотела поблагодарить Вас за то, что Вы сделали. Если бы не Вы, мы бы не смогли победить квантовитов. Вы настоящий герой. Спасибо.
В ответ Эриксон что-то невнятно прохрипел. Инна решила воспринять это как «не за что». Слабо улыбнувшись и приложив огромные усилия, чтобы не расплакаться, она бодро произнесла:
Надеюсь, что Вы скоро поправитесь.
После чего Инна поспешно вышла в коридор и чуть не задохнулась от слез. То, что произошло с Эриксоном, ужасно. Но он хотя бы остался жив. Ее отец же умер, и она больше никогда не сможет с ним поговорить.
На следующий день небо покрылось серыми облаками, но дождь, вроде бы, не собирался пойти. Ясная и жгучая боль в сердце превратилась в тупую и ноющую, которая, с одной стороны, причиняла ощутимый дискомфорт, а с другой, позволяла сосредоточиться на других вещах. Например, на слегка поджаренной плитке синтетической пищи, почти не имеющей вкуса. Проблемы с урожаем до сих пор не были решены, и рацион стал еще более скудным, чем обычно.
Вздохнув, Инна заставила себя проглотить плитку. На самом деле есть не хотелось. Вообще в последние два дня ей мало чего хотелось. Всю прошлую ночь она пролежала в кровати, смотря в потолок, и не в силах сомкнуть глаз. Заснула Инна только под утро, а когда проснулась, ощутила лишь еще большую усталость.
Инна, что-то ты неважно выглядишь, тихо сказала ее мать, которая все это время продолжала жить у нее дома. Ты спала сегодня?
Спала, но мало.
Инна уставилась на пустую тарелку и ощутила, как к горлу подкатывает тошнота. Это моральное ощущение или физическое? Голова тихо пульсировала от боли. Инна поморщилась.
Может, тебе попить соммелис? предложила мать. Твоему отцу помогало.
Инна посмотрела на нее с удивлением:
Разве он пил его?
Конечно, пил. Постоянно пил, во всяком случае, в то время, когда мы с ним были женаты, недовольно проворчала Виктория.
Инна продолжала смотреть на нее с недоумением. Как такое могло быть, чтобы отец пил соммелис, а она этого и не заметила? Отвар этого растения испускал характерный аромат, который наверняка должен был заполнять весь дом, но Инна не могла такого вспомнить в своем детстве.
Что за бред? возмутилась девушка. Не забывай, что мы жили все вместе. Я ни разу не видела, чтобы он пил отвар. И даже запаха не чувствовала.
Не уверена, но, скорее всего, он это от тебя скрывал, протянула мать. Паше хотелось, чтобы ты считала его хладнокровным от природы. Он считал, что пить успокоительноеэто слабость. Думаю, он бы даже мне не признался, если бы мы не спали в одной кровати. Я не могла не почувствовать этот запах, когда он лежал рядом.
Инна отодвинула тарелку в сторону и спросила:
А зачем ему вообще потребовалось успокоительное?
Виктория какое-то время помолчала. Инна заметила, что мать явно борется с сомнением. Сердце девушки учащенно заколотилось, и она воскликнула:
Если знаешь, то скажи! Теперь, когда папа мертв, хранить что-то в секрете просто нет смысла.
Да, наверное, ты имеешь право знать, кивнула ее мать. Твой отец не всегда был таким холодным и отстраненным. Когда-то он был вполне обычным, со всеми эмоциями и чувствами, которые только могут быть у человека его возраста. Мы были знакомы, но тогда не состояли в отношениях. Однако общались все равно достаточно тесно, потому что он встречался с моей сестрой.
Сначала Инна решила, что ей послышалось. Потом она подумала, что спит. Сестрой? Откуда у ее матери сестра? Она никогда в жизни про нее не слышала. Конечно, Инна вообще мало общалась с матерью, но все-таки, будь у нее тетя, она бы об этом знала.
Ты просто выдумываешь, бросила девушка. Если у тебя есть сестра, то почему мы с ней никогда не виделись? Город не такой уж и большой, такую информацию трудно скрыть.
Вы никогда не виделись, потому что Изабель умерла еще до того, как мы с твоим отцом сошлись.
Инна промолчала. Выяснение такого факта из семейной истории казалось абсурдным, но, в конце концов, разве так ли уж удивительно, что существовало еще что-то, о чем ей не рассказывали? В конце концов, отец врал ей всю жизнь насчет того, откуда он взял оборудование для квантового компьютера. Почему бы ему и еще насчет чего-нибудь не соврать?
Расскажи мне, попросила Инна.
Изабель была старше меня на два года и гораздо красивее, продолжила мать. А, кроме того, она, как и твой отец, интересовалась наукой, хотя и не квантовой физикой. Они познакомились на одной из вечеринок, которые часто устраивают в институте. Твой отец тогда учился на первом курсе, а она на третьем, и они сразу полюбили друг друга. Их отношения были очень страстными, хотя сейчас может показаться удивительным, что Паша был способен на такое. Они часто ссорились, но очень быстро мирились. У них обоих были огненные темпераменты. Однако все знали, что их любовь настоящая, а потому были уверены, что они проведут вместе всю жизнь.
Наверное, ты знаешь, что на Форисе первые поселенцы обнаружили новый элемент таблицы Менделееватаутерий. Это радиоактивный металл, и при его расщеплении выделяется огромное количество энергии. После окончания института Изабель начала работу над созданием атомной мини-электростанции, которая бы производила энергию таким способом. Паша еще учился, однако ему нужно было пройти практику, а потому моя сестра включила в свой проект и его. Был поздний вечер, они работали, а потом, как это у них обычно бывало, начали ссориться. Изабель была такой красавицей, что за ней постоянно кто-то ухаживал, и твоему отцу это не нравилось, он очень сильно ревновал. В общем, они поругались из-за очередного воздыхателя, Паша вспылил, заявил, что больше и знать ее не желает и ушел. Изабель же осталась и продолжила работу. На следующий день выяснилось, что она получила большую дозу радиации и погибла.
Инна пораженно слушала эту историю и лишь едва верила ей. Ее отец был страстным человеком? И настолько эмоциональным, что постоянно ругался с девушкой, которую любил? Ревновал? Такое могло бы быть сюжетом какого-нибудь любовного романа, но никак не историей из жизни Павла Рябинина, славящегося своими равнодушием и отсутствием эмоций. Но, с другой стороны, он же подрался с Новаком, да и вообще с тех пор, как побывал в квантовой реальности, начал довольно часто выходить из себя. Такое могло быть из-за того, что он долго не пил отвар, и плохо контролировал свои эмоции. Неужели это все правда?
Исследования проводились в изолированном помещении на краю города, тем временем рассказывала ее мать. Оказалось, что Изабель, когда надевала защитный костюм, забыла надеть ботинки от него и вошла туда в обычной обуви. В здании были еще лаборанты, но никто из них не посмотрел ей на ноги и не предупредил, а когда она спохватилась, было уже поздно. Смерть наступила быстро. Твой отец винил в этом себя. Он полагал, что из-за их ссоры Изабель была очень расстроена, а потому невнимательна, вот и забыла надеть ботинки. Возможно, он и прав. Проект после этого заморозили, и никто так и не решился продолжить его. Паша никогда об этом не говорил напрямую, но мне кажется, что именно после того случая он решил, что эмоции только вредяткак работе, так и отношениям между людьми.
Почему мне никто об этом не рассказывал? спросила Инна. И как получилось, что вы поженились?
Твой отец очень тяжело переживал гибель Изабель, и даже обратился к психотерапевту. Тогда ему выписали соммелис, и он принимал его какое-то время. Общая потеря нас сблизила, у нас возникли взаимные чувства, и вскоре мы поженились. Однако без отвара Паша становился неуравновешенным, любая мелочь выбивала его из колеи, он не мог сосредоточиться на работе. Тогда он начал пить его постоянно. Паша и в самом деле успокоился, но лекарство убило в нем всяческие эмоции. Он решил, что это и к лучшему, и продолжил его пить. Вскоре он превратился в бездушного робота, от которого никогда нельзя было добиться ни тепла, ни поддержки. И таким он и был до самого дня, голос ее матери надорвался.