Найдем! Куда он денется! шапкозакидательским тоном заявил Стас и тут же заткнулся под мрачными взглядами друзей.
Теперь о Васильеве, продолжил Гуров. Петр! Я от работы никогда не увиливал, но, может быть, имеет смысл поговорить, например, с тем же Кулагиным. Это не его направление, но позондировать почву он ведь может, просто поговорить о том, что вокруг этого «Боникса» творится.
Можете меня хоть насквозь взглядами прожечь, но я бы этого не советовал, решительно сказал Крячко. Не тот он стал, что раньше. Он теперь так высоко взлетел, что уж очень сильно упасть боится.
Вот здесь я со Стасом согласен, поддержал его Орлов. И потом, была же какая-то веская причина, по которой Васильев не стал делу законный ход давать, а сам расследованием занялся. Не зря же он сказал, что по рукам-ногам повязан. Что-то его удерживало, но что? Эх, не вовремя ты, Стас, со своим выступлением вылез!
Как раз вовремя, а то узнали бы обо всем не только мы трое, но и кое-кто еще! возразил Крячко.
Все! Закрыли эту тему! Что сделано, то сделано, и переделать уже нельзя! Значит, будем разбираться сами! решительно заявил Гуров. Ты понял, что тебе делать надо? он посмотрел на Крячко, и тот покивал ему в ответ. Дальше! Мое мнение, что нужно как-то подтолкнуть районных, чтобы они завели уголовное дело, тогда мы более-менее официально действовать сможем. Только как?
Завести всегда успеем! уверенно заявил Стас. Это же мое родное управление, откуда я на Петровку перешел, а начальником там Мишка Косолапов, с которым мы еще операми начинали. Схожу к нему, посидим, поговорим Всего делов-то! И выясню я все потихонечку. Вызовем мы для начала бывшую васильевскую супружницу и возьмем за жабры! Поинтересуемся, откуда вдруг так вовремя записка вовсе не предсмертная взялась, и она мигом расколется. Да быть такого не может, чтобы она ничего не знала! Они вместе много лет прожили да и потом соседствовали! А любопытства бабского еще никто не отменял! И ни за что я не поверю, чтобы она не подслушивала, не подсматривала и не вынюхивала! Хотя бы на предмет того, а не завелась ли у ее бывшего муженька баба. С подружками ее надо аккуратно поговорить! А под эту сурдинку и обыск можно будет провести! С соседями побеседоватьте тоже много чего любопытного знать могут. Что собой эта баба представляет?
Тамара Петровна Васильева, 45 лет, работает костюмершей в театре «Храм современного искусства», ответил Орлов. Да там на одном из листков все данные есть.
Ну-у-у! Тут тебе, Гуров, и карты в руки! воскликнул Стас. Да Мария ее в два счета разговорит и всю подноготную выяснит. Да и подруженьки Тамары по работе тоже своего не упустят и все, что о ней знают, выложат. Только и успевай, что слушать да запоминать!
Да! невесело заметил Лев Иванович. Я словно в воду глядел, когда сказал ей, что, может, придется-таки к ней за помощью обратиться. Хотя говорил больше для того, чтобы настроение ей поднять и дать почувствовать свою значительность. Ладно, съезжу я завтра к ней в театр, якобы мириться.
Подожди, пусть Тамару сначала в ментовку вызовут, чтобы Маша уж все до конца одним разом узнать смогла, а то подозрительным покажется, что сама Мария Строева вдруг к костюмерше с разговорами зачастила.
Согласен, подумав, сказал Гуров. Буду ждать твою отмашку. Дальше. Нужно будет в «Боникс» съездить, чтобы с людьми поговорить под тем предлогом, что кто-то из них мог довести Васильева до самоубийства. Там и на фигурантов можно будет посмотретьвдруг среди оставшихся шести есть такие, что ни с какого боку нам не подходят.
То есть сунуть палку в муравейник и посмотреть, кто куда побежит, закончил его мысль Стас.
Верно! кивнул Лев Иванович. И еще есть у меня мыслишка: а не там ли его траванули? Вдруг эта дрянь с отсроченным сроком действия и накрыло его как раз тогда, когда он домой вернулся? Да и с врачами нужно поплотнее поработатьони же у Васильева всевозможные анализы брали. Вдруг что-нибудь странное нашли?
Закончив, он посмотрел на друзей, ожидая, не добавят ли они еще что-нибудь, но те только согласно покивали головами.
Ну, что? Тогда по коням!
Первым вышел Орлов, а Крячко задержался и опасливо спросил у Гурова:
Слушай, а что, у мужиков тоже климакс бывает?
Еще как бывает, подтвердил тот, и Стас крепенько призадумался.
Утром Крячко на работу явно не торопился, и его жена с бо-о-ольшим подозрением на него уставиласьс чего бы это? Вроде бы вторникдень во всех отношениях рабочий.
Я с сегодняшнего дня в отгулах, объяснил он.
А радостно начала было она, но Стас тут же объяснил:
Якобы в отгулах!
Она тут же посмурнела, вздохнула и обреченно сказала:
И когда только это закончится! Опять во что-нибудь вляпался!
А ты, дорогая, знала, за кого замуж выходишь, чего же теперь вздыхать? Как говорит Гуров: «Будем терпеть!»
Так ты на пару с ним вляпался? догадалась она.
Мы с Тамарой ходим парой, мы с Тамарой санитары, отшутился Крячко.
Позавтракав, он поехал все-таки в Главк, но в свой родной кабинет даже не заглянул, а отправился бродить по чужим, а большепо приемным. Разговорить Стас мог даже немого, так что кое-какую информацию собрал, кое-какую ему пообещали сообщить попозже, и он, заглянув в магазин, купил качественной водки, закуски и отправился в свое родное управление. Предъявив дежурному на входе удостоверение, Стас отправился прямиком к кабинету начальника. Секретарша вопросительно посмотрела на него, но он, обаятельно улыбнувшись, приложил палец к губам и шепотом спросил:
Один? и, получив утвердительный кивок, объяснил:Сюрприз!
Заинтригованная секретарша даже не попыталась его остановить, и он вошел в кабинет.
Эх, сколько же разгонов я получил здесь в свое время! вздохнул он, оглядываясь по сторонам.
Стас! Ты, что ли? воскликнул сидевший за столом подполковник и поднялся ему навстречу. Какими судьбами? По делам или как?
Потапыч! Да какие у меня могут быть дела? Я в отгулах! Целых две недели себе выбил! Гуляйне хочу! объяснил Крячко.
И другого места ты не нашел? усмехнулся хозяин кабинета.
Жена попыталась было на дачу меня отправитьеле отбился. Понимаешь, сам не знаю почему, но, когда сидел сегодня за завтраком, вспомнилось мне, как мы с тобой в свое время Сеньку Лома брали. Вот и захотелось на родные пенаты посмотреть.
Сыск приобрел в лице Крячко немало, но дипломатия потеряла еще больше, потому что напоминание о Сеньке Ломе было совсем не случайнымтолько быстрота реакции Стаса спасла тогда Михаила от ранения, а может быть, и от смерти.
Да, вздохнув, согласился с ним Косолапов. Лихие были времена! А теперь мы с тобой уже не те: по засадам не сидим, в погонях и перестрелках не участвуем, погрузнели, остепенились
Обзвездились, поддержал его Крячко. Ладно! Давай не будем о грустном! Мы с тобой еще мужики хоть куда! И, тряхнув пакетом в руке, спросил:Ты себе позволить можешь?
Ну, если только по чуть-чуть, с сожалением ответил Михаил, и это сожаление явно относилось к «чуть-чуть».
Предупредив секретаршу, что он занят, Косолапов достал для конспирации чашки, на тарелках мигом появились мясная нарезка и уже нарезанный хлебСтас предусмотрел все, и они выпили действительно по чуть-чуть.
Слушай, Стас! А что у вас там за шум вчера в Главке был? спросил Михаилслухи по Москве распространились со скоростью, намного превосходящей скорость звука.
Да у капитана одного башку снесло, отмахнулся Крячко. Сначала он к нам с Гуровым заскочил и обложил с ног до головы, а потом пошел дальше приключений искать, вот и расшмалял одного мужика.
Тот, говорят, в кевларе был, заметил Косолапов.
А как же было его не прикрыть, если он из подозреваемых решил в особо ценные свидетели переметнуться? Пошел на сделку со следствием, но поставил условие, что разговаривать будет только с Орловымсам же знаешь, что у того словокремень. Если уж пообещает чего, то кровь из носу, но сделает, фантазия у Стаса всегда была буйной, а в таких случаяхособенно.
Но кевларэто все равно слишком, могли бы и броником обойтись, покачал головой Михаил.
Я об этом деле краем уха слышал, так что подробностей не знаю, развел руками Крячко. Может, мужик условие такое поставил? Сам понимаешь, он же башкой рискует! Ну, по второй?
Давай! согласился Михаил.
После второй его глаза подозрительно заблестели, и Крячко понял, что прикладывается тот частенько. Хотя, чему удивлятьсяработа у него такая, что врагу не пожелаешь!
Слушай, Потапыч! У меня работы было невпроворот, и я только вчера случайно узнал: говорят, Митька Васильев неделю назад траванулся? как бы между прочим спросил Стас.
Какой Васильев? удивился Михаил.
Да подполковник. Фээсбэшник бывший, пояснил Крячко.
А-а-а! Понял! покивал головой Косолапов. Но там все чисто и предсмертная записка наличествует.
Только записке этой год от роду, заметил Стас. Не скажу, чтобы мы с Митькой были по корешам, но сталкивался я с ним несколько разсерьезный мужик. И Афган, и Чечню прошел! И вот что я тебе скажу: чтобы такой офицер, имея под рукой наградное оружие, травиться стал? Да ни в жизнь!
А записка? сразу трезвея, спросил Михаил.
Так он год назад Тамаркута еще стерва, между прочим, на измене поймал и из дома ушел, а записку эту ей на прощание оставил. После развода он, правда, вернулся, но жить с ней больше не жил, а соседствовал.
Блин! Косолапов щарахнул кулаком по столу. Это точно?
Да он мне сам рассказывал! с самым честным видом соврал Стас.
Так что же нам теперь, по 105-й возбуждаться в свете вновь открывшихся обстоятельств? тоскливо спросил Михаил, но тут же воспрянул:Так особо тяжкими Следственный комитет занимается!
Ну, зачем же так сразу и возбуждаться? удивился Крячко. У меня пока время есть, так что я и сам могу во всем разобраться. У тебя кто на место выезжал?
А я помню? удивился тот. Посмотреть надо!
Так вот, пусть он вызовет мадам Васильеву и поинтересуется у нее, откуда вдруг старая записка взялась? предложил Крячко. А я на их задушевной беседе поприсутствую и послушаю, чего она лепить будет. Да и обыск провести не мешало бывдруг отрава еще в доме? И объяснил:Жалко мне Митьку! Стоящий мужик он, а сейчас в коме валяется, и еще неизвестно, выкарабкается или нет.
Косолапов с сожалением посмотрел на бутылку и решительно убрал в стол как ее, так и закуску. Бросив в рот карамельку, он вызвал дежурного с журналом и, посмотрев, скривился и покачал головой:
Не, этот не пойдет! Совсем малахольный! А поручу-ка я это дело Никитинуон парень башковитый. А ты его, в случае чего, поправляй.
Конечно! согласился Стас, мысленно добавив: «И направляй куда надо».
Появившийся Никитин, заранее чуя, что не просто так его на ковер потянули, был заранее недоволен, а уж узнав, зачем именно, только что не взвыл:
Михаил Потапович! Да у меня своих дел невпроворот!
Отставить! Здесь у меня полковник из Главка Крячко Станислав Васильевич сидит, с которым мы когда-то операми начинали. Я тебе такую рекламу выдал, а ты меня подводишь!
О тандеме ГуровКрячко знали в управлениях почти всей Россиичто уж о Москве говорить? И хотя большая часть славы доставалась Льву Ивановичу, но и Стас себя обделенным не чувствовал. Вот и Никитин, едва услышав известную фамилию, уставился на него во все глаза.
Не беспокойтесь, юноша! Я вам, коль потребуется, и словом, и делом помогуне чужой мне Васильев человек.
А я что? Я не против, сразу же пошел на попятную Никитин. Когда приступать?
Немедленно, юноша! сказал ему, поднимаясь, Крячко и обратился к Косолапову:Ну, Михаил Потапович! Надолго не прощаюсь! Не получилось у нас сегодня душевно посидеть, так ведь не в последний раз видимся.
В небольшом кабинете, который Никитин делил еще с двумя коллегами, Крячко первым делом спросил:
Как зовут, юноша?
Владимиром, ответил тот, спешно убирая многочисленные папки со стула, чтобы Стас мог сесть.
Ну, тогда начнем, благословясь! предложил Крячко и, стряхнув со стула пыль, сел. Садись и ты, Володя! Доставай протокол осмотра места происшествия, там номер телефона должен быть, и вызывай Тамару Петровну Васильеву на задушевную беседу для уточнения неких неясных моментов, причем немедленно! И подписочку о невыезде ты для нее заранее приготовь! А еще составь запрос на телефонную станцию обо всех звонках с их домашнего телефона, как входящих, так и исходящих. А как указанная дама придет, ты вопрос о записочке на десерт оставь, то есть мне! И еще криминалистов с экспертами и оперов предупреди, чтобы наготове быликуда же нам без обыска? Нам без обыска никак нельзя! Так что санкцией ты тоже озаботься!
Пока Владимир звонил, Стас сидел, разглядывал кабинет и ностальгировал по поводу своей, проведенной там, буйной юности, так быстро пролетевшей. Никитин и дозвонился, и за санкцией на обыск сбегал, а потом сел на свое место и преданно уставился на Стаса.
Что дальше делать?
Ждать, юноша! Этому тоже учиться надо, потому что впопыхах можно таких дров наломать, что тебе же самому мало не покажется.
Но ждать им пришлось недолго и, едва Крячко взглянул на появившуюся в кабинете женщину, как тут же понял, с этой гром-бабой они намучаются. Эта молодящаяся крупная крашеная блондинка в молодости была очень даже ничего, но с годами поплыла и обрюзгламожет, и попивала, а вот тяжелый характер как был при ней, так и остался. «И угораздило же Васильева с ней связаться! сокрушенно подумал Стас, наблюдая, как Никитин бьется с ней, как рыба об лед, и с тем же результатом. Ничего, пусть мальчик зубки поточит, как щенок об тапочку! Опыта наберется! Ему еще с такими зубрами придется сталкиваться, что они ему ой как пригодятся!»
А Васильева стояла насмерть! Ничего не знаю, ничего не ведаю! Поняв, что пора вмешиваться, Крячко, а он сидел у нее за спиной, вкрадчиво сказал:
Да верю я вам, Тамара Петровна! Верю! Только вот как объяснить, что записочку, якобы предсмертную, Дмитрий Данилович вам еще год назад на прощание написал, когда, вас на адюльтере поймавши, вещички собрал и из дома ушел?
Спина Васильевой напряглась, но сдаваться она не собиралась и снова затянула все ту же песню:
Ничего я
Не знаюне ведаю! продолжил за нее Крячко и, обойдя, присел на край стола лицом к ней. Человек вы в криминалистике несведущий, поэтому я вам исключительно из хорошего к вам отношения объясню, что наши эксперты в два счета выяснят, когда действительно была написана записка. И вот тогда все ваши чистосердечные признания уже гроша ломаного стоить не будут! И в ответ на ее недоверчивый взгляд покивал:Точно вам говорю, что выяснят!
Но я же действительно ничего не знаю! уже со слезами на глазах воскликнула она и начала сначала:Он утром ушел, а я в театр к десяти поехала. И вернулась я уже после спектакля, в одиннадцатом часу ночи! Вошла, а в доме темно, хотя Димкины туфли на коврике стояли! Я удивилась, что он так рано спать лег, и на всякий случай решила посмотретьу него в двери замок врезан, и он обычно запирается, но стекло есть, через которое все видно. А дверь-то оказалась не заперта. Я в коридоре свет включила, чтобы его случайно не разбудить, если он действительно спит, и заглянула, а он за столом сидит, на него навалившись. Я сначала подумала, что пьяный он, хотя таким его никогда в жизни не видела, а потом решила все-таки разбудить его, чтобы он нормально лег, а то еще упадет, не приведи господи. А он без сознания! Вот я «Скорую» и вызвалахоть и в разводе мы, а все же человек он мне не чужой. Ну, врачи приехали, стали вокруг него суетиться, а потом посовещались, и я услышала, как один другому сказал, что похоже на отравление и нужно ментов вызывать. Тут я уже до смерти перепугаласьведь на меня же могли подумать!
А почему вы так решили, если ни в чем не виноваты? спросил Крячко.
А милиция Тьфу ты! Полиция разбираться будет? Я телевизор смотрю! А там все время показывают, как людей ни за что ни про что в тюрьму сажают! Вот я тогда на кухню и шмыгнула. Записочку эту достала и в карман штанов ему подсунула, пока врачи на лестнице курили! А вот ключи от работы, наоборот, забрала, чтобы не пропали. А потом ваши приехали, записку нашли Ну а дальше вы знаете!
Зачем же вы ее столько времени хранили? Да еще на кухне? Не самое подходящее место для таких вещей, заметил Крячко.
Не ваше дело! окрысилась она.
Не будь оно нашим, дражайшая Тамара Петровна, не сидели бы вы сейчас перед нами, ласково объяснил ей Стас. Так что же эта записка на кухне делала?