Не показалось. Андрей Балабанов, капитан, класс «G».
Андрей остолбенело перечитал список в третий раз. Согласно действующим Правилам Общепланетной Федерации Космоплавания, капитан звёзолёта-дальника должен иметь класс «Альфа». «Бэту» присваивали за систематические нарушения инструкции (возврат нарушителю класса «Альфа» маячил за горами). «Гамма» была для космолётчика чем-то вроде космической инвалидности с правом пилотирования солнечниковтупорылых транспортных барж, курсирующих в пределах Солнечной системы и ни парсеком дальше.
Так вот почему Волокушин назвал его участие в экспедиции завершающей стадией лечения Самым страшным для звездолётчика было неверие в себя, а после Инты Игрек Андрей в себя не верил. Потому икласс «G», и экипаж, с которым надо справиться, доказав своё лидерство. Иначе он навсегда останется пациентом клиники «За гранью», а Волокушин его лечащим врачом.
Клиника предназначалась для звездолётчиков с диагнозом «неудачно слетали» и называлась реабилитационной, но по сути была психиатрической. Остров сумасшедших. Надо быть идиотом, чтобы так назвать звездолёт.
Впрочем, у идиота было имя. Дмитрий Волокушин, долларовый мультимиллиардер, владелец контрольного пакета акций корпорации «Flying Star» (англ.: летящая звезда), прославившийся тем, что расшифровал аббревиатуру ПОФК (Правила Общепланетной Федерации Космоплавания) как «пофиг».
Экспедиция на Процион, двойную звезду в созвездии Малого Пса, стала для Андрея подарком, от которого невозможно отказаться. Должность капитана. Вознаграждение в астрономической сумме с семью нулями. И ещё столько же при благоприятном исходе экспедиции. Интересно, что же узнал Диман об этой планетке, что профинансировал экспедицию из личного фонда После того, как её отказалась финансировать Космофедерация. О причинах Андрей не знал. Зато он знал Димку Волокушина, который чуял прибыль за три космические мили, как зверь чует добычу.
Говоря о благоприятном исходе, Волокушин не имел в виду благополучный. Благополучный исходэто если они все вернутся живыми, благоприятныйесли, улетая с пустыми руками, они вернутся с полными. Волокушин так и сказал. Ему было наплевать на экипаж, наплевать на их жизни. Его интересовала только прибыль. Потому он и вспомнил об Андрее.
На предложение возглавить экспедицию Балабанов согласился не раздумывая. Для звездолётчика класса «А» Солнечная системаэто как прогулочный дворик в тюрьме, где на звезды можно только смотреть. И никогда, ни при каких обстоятельствах, даже если тюремщики ослабят контрольне подняться к ним.
Ему, добровольному узнику, предлагали свободу.
Часть 2. Флэш крэш
Ограниченное множество
Из тринадцати членов экипажа дипломы космошколы были у шестерых; опыт полётов имели 5, 8 и 9 (космомеханик и боевые операторы); 2 и 4 (штурманы-навигаторы) «летали» только на тренажёрном полигоне. То есть не летали вообще. 3 с уровнем мастерства «В» не соответствовал требованиям, предъявляемым к экипажам дальников класса ЭУ (экстра универсал). Впрочем, 3 не навигатор, просто пилот. Зачем на корабле класса ЭУ «просто пилот», Андрей не понимал.
12 и 13 комментариев не требовали. Андроморфы без возражений и нытья будут выполнять утомительную монотонную работу в оранжерее и бессменно стоять у плиты в кают-камбузе, не жалуясь на усталость. Они устают, конечно, но не так, как люди, и выдерживают длительные физические нагрузки. Кэли и Леона (Димка мог бы выбрать био с менее экзотичной внешностью) будут просто незаменимы при погрузке образцов грунта и всякой мелкотравчатой экзохрени, которую физик с биологом натаскают на корабль. А 10 пригодится, если экзохрень вздумает захворать. Корабельный врач усыпит её гипносеансом. Андрей представил, как Кендал поёт инопланетному суслику ритуальную колыбельную племени имо, и нервно рассмеялся.
Оставшиеся четверо были на «Сайпане» лишними. Подумав, Андрей добавил в их компанию 3 (на хрена ему пилот класса «В»?). Потом вычеркнул биолога. Без биолога не обойтись. Зачем тогда вообще лететь? Цветочки собирать и закатами любоваться?
Исключая штурманов, в обязанности которых входило, при скорости в тридцать раз превышающей световую, не убить корабль в метеоритных потоках, не загнать в капкан чудовищного притяжения коричневых карликов и не расплавить в миллионноградусном пламени сверхновых, исключая штурманов, все члены экипажа имели вторую специальность. Кроме студента Перевозчикова, который не имел даже первой.
Эта самая вторая специальность, отпечатанная мелкими буковками после каждого имени, заставила Андрея сжать кулаки.
Девочка-физкультурница (на кой чёрт мне такие специалисты?) была дипломированным детским психологом, врач-африканец владел техникой вуду (наверное, ошибка, следовало написать «техникой гипноза»), механик с говорящей фамилией Рабинович исхитрился окончить Литературный институт и штурманские курсы при Космоакадемии (наш пострел везде успел, вот скажите, на кой чёрт мне на дальнике литератор?), астрофизик имела профессорское звание по ксенозоологии, а биолог Биолог был ещё и кинологом. Зоопарк, твою ж галактику!
Андрею стало физически плохо. Кто в этом детском саду будет аниматором? Может, Миша Перевозчиков, девятнадцатилетний балбес из ВГИКа? Только ВГИКа нам и не хватало для полного боекомплекта.
Кстати, что там у нас с боекомплектом?
Как значилось в Стандартах Личности, оба оператора мобильных систем защиты побывали на планетах повышенной опасности класса «икс» с агрессивной экзореальностью. Оба сумели вернуться оттуда живыми и вытащить экипаж. А значит, были профессиональными убийцами.
Всё. Можно смело возвращаться в клинику. На завтрак его пригласят
Но есть же Инструкция! Согласно которой экипаж звездолёта экстра-универсал состоит из девяти специалистов класса «А», боевое оружие на борту: лазертаги, магниэны, вакуум-зонаторы и ката-ускорители. Последние запрещены GAMAS (General Atomics material assay system, система анализа материалов компании «Дженерал Атомикс») к применению в земных условиях, т. к. могут уничтожить жизнь на планете.
Формирование экипажей кораблей-дальников являлось исключительным правом психологов. Экипаж «Сайпана», наплевав на инструкции, формировал его владелецпрактикующий врач и основатель частной клиники, о которой ходили страшные слухи: Волокушин проводил над людьми чудовищные эксперименты, редактируя человеческий геном, разрывая цепи в митохондриальной ДНК и в конечном итоге изменяя генотип.
Андрей знал, что это неправда. Но если бы у него спросили, что с ним делали в клинике, он улыбнулся бы и пожал плечами: «Не помню». Память у него милосердно забрали, чтобы не мучила и не убивала воспоминаниями. И копошились в ней, снимая гипносеансами пласт за пластом в поисках главного. А когда наконец нашли это главное, дело осталось за малым: подобрать методику лечения и вытаскивать Андрея (тогда ещё Олега) из ада, в который он сам себя загнал.
Вытащили. Добились невозможного: Андрей захотел жить, захотел вернуться в профессию.
Волокушин лечил его «в кредит». Выплатит, когда вернётся из экспедиции. В том что вернётся, что все они вернутся, Волокушин не сомневался, поскольку ни черта не смыслил в дальних космоэкспедициях. За него сомневался Андрей.
Им предстоит провести в ограниченном пространстве корабля пять месяцев, без анабиозного спасительного беспамятства. И столько же обратно. С Эльгомайзы они вернутся не в лучшем виде. Если вообще вернутся.
Последнюю мысль Андрей решительно отверг, и она, потоптавшись в голове, с сожалением отступила.
Список экипажа впечатлял. А после короткой лекции, прочитанной Андрею Волокушиным и подкреплённой Стандартами Личности участников экспедиции, стал впечатлять ещё больше. Если бы подбор команды доверили Андрею, он никогда бы не соединил этих людей в полностью изолированном пространстве корабля класса экстра-универсал. Штурманы и операторы систем защиты имели за плечами пятнадцать лет космошколы, о которой у Андрея было нелестное мнение. Хотя для всех они были сверхлюдьми, людьми будущего, с физическими и психоэмоциональными качествами на грани возможного.
Андрей невесело усмехнулся. Клиника профессора Волокушина, где «люди будущего» проходили обязательную после возвращения со звёзд реабилитацию, не зря называлась «За гранью». Восстановительный период длился как правило полгода. Но были и исключения из правил
«Исключения» оставались в клинике очень надолго и не были уже «людьми будущего». Дальний космос с его чужими галактиками и невозможными мирами был закрыт для них навсегда. Их сознание следовало изменить, приспособив его для обычной человеческой жизни, которой они были лишены с детства и теперь не могли принять. А надо было, чтобысмогли. Этим и занимался Дмитрий Волокушин сотоварищи.
Для журналистов клиника представляла лакомый кусок. О ней никто ничего не знал, кроме одного: побывав «за гранью», люди становились другими.
Журналистская пронырливая братия не теряла надежды. Но въезд на остров был запрещён даже для родственников пациентов, а добиться от персонала клиники вразумительных ответов было не сложнее, чем выжать воду из кирпича..
Остров Сайпан
Марианские островарайский уголок в западной части Тихого океана. Лучшего места для психоневрологической клиники не найти. Остров протяжённостью двадцать три километра и шириной десять километров, с его изумительно красивыми видами, прозрачными лагунами и огненными закатамиостров Волокушин выкупил целиком, заплатив правительству Содружества Марианских Островов сумму с десятью нулями. И основал клинику «За гранью», название которой говорило само за себя. Лечение стоило космически дорого, а клиника предназначалась для звездолётчиков, вернувшихся со звёзд с изменённой Я-концепцией. Иными словами, с хорошим прибабахом.
Андрей мог бы доказать, что они не больны. Объяснить, что после возвращения со звёзд мозг нуждается в продолжительном отдыхе. Но любая информация о звёздных экспедициях не подлежала обсуждению. А неразглашение методов лечения было обозначено в договоре с клиникой.
Находясь под надзором медперсонала и проходя интенсивный курс лечения, пациенты ощущали себя кем угодно, но только не пациентами. В клинике они находились лишь во время сна и сеансов биотерапии (в просторечии процедур). Завтрак подавался в апартаменты, обедали и ужинали в греческих рыбных ресторанчиках, русских пельменных, грузинских шашлычных, итальянских пиццериях и турецких кофейнях. Были даже английские пабы.
Через неделю пациенты забывали о том, что они пациенты. Через месяц разговоры сидящих за соседними столиками их не раздражали, а через два месяца они искали компанию, без которой в квази-игры не поиграешь. И удивлялись, что без компании им скучно, а пиво вкуснее, если пьёшь его с друзьями.
Тропические циклоныобычное явление на островенаблюдали со смотровых площадок. В хорошую погоду отводили душу на пляжах с чёрным песком (вулканический туф) и сапфирово-синей водой. Любители побродить по горам совершали восхождения на 474-метровую карстовую Тапочау и не столь высокую Ачугао. Последняя являлась остатком вулканического конуса эпохи эоцена и изобиловала древними окаменелостями. Пациенты из разряда экстремалов предпочитали восточную сторону острова. Её полукольцом охватывал риф, за которым начинался спуск в Марианскую впадину.
К больным не допускались ни консультанты, ни родственники. Эксперименты Волокушина сослужили ему плохую службу. Говорили, что он опасный псих. Что профессорское звание и известная всей планете клиника куплены им за его миллиарды. Что его эксперименты над людьми надо объявить вне закона, а самого Дмитрия Волокушина (вариантов несколько, подробности опустим).
Между тем очередь из желающих лечь в клинику не уменьшалась, а «эксперименты над людьми» стоили очень недёшево. Попасть в клинику было сложно (исключая звездолётчиков, для которых она и предназначалась). Но все волокушинские пациенты покидали клинику здоровыми. Точнее, совершенно другими. Их способностям аплодировали, их обаянию удивлялись, их терпению поражались, их изворотливости и финансовому чутью в мире бизнеса завидовали по-чёрному.
Когнитивный диссонанс
Реабилитационная клиника «За гранью», которую неунывающие оппоненты профессора называли «Волокушинская дача», имела территорию размером 115,38 квадратных километров и миллиардные обороты. В неприбыльные моменты «опасный псих» не вкладывался
Дмитрий Волокушин, профессор, член Международной академии психологических наук и автор скандально известной теории, начал свою профессиональную деятельность с того, что публично отмахнулся от существующих научных направлений в психологии и психоаналитике, и выдвинул идею, которую учёные не приняли всерьёз. Кто же поверит в связь между характеристиками личности и физическим самочувствием?
В действительности же так называемая новая реальность, с которой имели дело звёздные экспедиции и дальняя косморазведка, вызывала у людей запредельный внутренний дискомфорт и, как следствие, психологическую разбалансировку личности. Из всех способов психологической защиты автоматически срабатывала защита через агрессию, то есть нападение на источник информации.
Космолётчиков, которые возвращались со звёзд с изменённым сознанием, не желая делиться приобретённым опытом (всё равно не поверят, объявят сумасшедшим), к полётам не допускали, игнорируя тот самый опыт. Волокушин смело заявил, что возникающий у звездолётчиков когнитивный диссонансто есть конфликт стереотипов и понятий, присутствующих в человеческом сознании, с новой реальностьюне является симптомом психического заболевания. Для звездолётчика это нормальное состояние, хотя для обычного человека оно является стрессовым.
Волокушин переосмыслил стереотипы и создал свою теорию, основываясь на том, что и в третьем тысячелетии всё покупалось и всё продавалось, существовали тюрьмы и судебные ошибки, люди пили шампанское Дом Периньон и покупали часы в швейцарских салонах «ЛеЛокль», миллиарды вкладывались в развитие технологий, а компании ориентировались на конечного потребителя.
С «теоретиком» не хотелось соглашаться, но и возразить было нечего, поскольку всё это существовало, как существовал и журнал Forbes, в котором Волокушин с его триллионом долларов значился на первой странице.
Свою империю он выстроил на идее концентрации. Всего одна клиника, но какая! Остров, омываемый водами Тихого океана, предлагал пациентам апартаменты класса люкс на берегу океана, гольф-клуб, футбольный клуб, теннисные корты, яхты, конные прогулки, боулинг-павильоны, парки аттракционов и панорамные кинотеатры, которые местные шутники прозвали паранормальнымиза потрясающее ощущение реальности. В перечень предоставляемых клиникой услуг входила машина с личным водителем, обучение дайвингу, серфингу и дельтапланеризму. Обучение было обязательным, вид спорта выбирал пациент. Лечение проходило по классу «всё включено», вот только назвать это лечением не поворачивался язык
Что ещё? У Волокушина было странное хобби: дальний космос. Что касается самого миллиардера, его тошнило даже от вида вертящейся карусели.
Флэш крэш
Дальняя косморазведка никогда не считалась прибыльной. Но в 2991 году Волокушин зачем-то подержал космокомпанию «Flying star»(англ.: летящая звезда), прогоревшую на четырёх последних экспедициях. Три корабля исчезли бесследно вместе с экипажем и вложенными в них миллиардами долларов. Такое случалось и раньше, a la guerre comme a la guerre, но чтобытри подряд
Четвертый, пассажирский дальник «Бенетнаш», вернулся из системы 40 Эридана с сошедшим с ума экипажем. Сумасшествие заключалось в том, что все ненавидели капитана лютой ненавистью, называя чудовищем, и все как один изъявили желание сменить профессию. «Flying star» не получила никакой информации: навигационный лист был тщательно стёрт, жёсткий диск расплавлен и не подлежал восстановлению, а экипаж звездолёта молчал, как в рот воды набрали.
Волокушин отпустил их из клиники через две недели, заявив, что все они вменяемы и адекватны, а желание сменить род занятий в медицинской практике не является отступлением от нормы.
Увы, он не мог сказать этого о капитане, который был согласен с мнением экипажа и жёстко настаивал на эвтаназии. Олегу Бабанину предстояло длительное лечение.
В 2993 году фондовый индекс «Flying star» за очень короткий интервал времени обвалился более чем на 1500 пунктов, продемонстрировав рекордное падение котировок за всю историю. Волокушин воспользовался flash crash ("мгновенный обвал") и выкупил контрольный пакет акций компании. «Flying star», теперь уже falling star (англ.: падающая звезда), прекратила бы своё существование, если бы не Волокушин с его миллиардами. Практикующий врач, академик, он разбирался в звездоплавании и астрономии на уровне школьника. Зато в человеческой психологииразбирался как бог. И верил в теорию вероятности: после четырёх сокрушительных финансовых обвалов вероятность пятого была минимальна.