- Мелиса, говорят у тебя в доме поселился мужчина, - сверля меня глазами остановился он на пороге.
- как видишь, - хозяйка, сложив руки на груди стояла посреди комнаты.
- повстанцев привечаешь?
- с чего ты так решил, - её глаза сузились и засветились прямо таки демонической яростью.
- значит беглого лагерника.
- странные у тебя умозаключения Виктор!взъярилась женщина, - это когда это я из своего дома постоялый двор делала. Это мой сын, - она махнула на меня рукой.
- тот что пропал десять лет назад? Откуда это он взялся?
11.08
- а вот нашелся, - уперев руки в боки начала наступать на визитёра Мелиса, - плюнули! Не поверили мне! Не искали! Объявили без вести пропавшим! А вот он!она перешла на крик.
- а где ж он столько лет был?визитёр, шагнувший было на прошлом вопросе в дом, попятился.
- веткой в лесу зашибло, память потерял. Десять лет скитался! Спасибо добрые люди помогали. А когда на их деревню повстанцы напали, дом взорвали, от контузии память и вернулась. Бежал с семьёй, да супруга в дороге погибла!за время тирады женщина оттеснила пришедшего, аж с крыльца, а потом словно кто выключатель повернул, снова скрестила руки на груди и спокойным голосом спросила, - а ты чего пришел то? Досужие сплетни помусолить, или дело у тебя?
- да вот спина за растиркой пришел - мужик разве что не заикался. Мне самому было не комфортно, когда хозяйка дома буйствовала.
- ну, так заходи, чего у ступеней трёшься, - она развернулась и пошла в дом, её длинная, цветастая юбка при этих движениях, всколыхнулась ярким крылом бабочки и исчезла за хозяйкой, - и что ты позвонок не поменяешь, - уже из другой комнаты вопрошала она, - не последний человек в селе, думаю, тебя допустят.
- Допустят, - пробормотал он в ответ, - в утиль допустят.
Гость неторопливо зашел в дом, подумал и всё же прикрыл дверь.
- вот, держи, - всунула ему в руки пузырёк знахарка.
- а почему ты так уверена что это твой сын?
- вот! Смотри! - Мелиса порывисто подскочила ко мне и дёрнула рукав рубашки вверх. Согнув мою руку, тыкнула куда-то в район локтя, - помнишь, как случайно его своим грязнющим кнутом огрел? Вот он шрам? Сколько я тогда его выхаживала, абсцесс начинался! Да и вообще глаза то разуй! Он же вылитый Гюнрих! И волосы его, - это она уже говорила любящим и ласковым голосом, проводя рукой по моей шевелюре, - и глаза, она коснулась моей щеки, - неужели ты не помнишь какой он был?
- ну да, - согласно закивал головой Виктор.
- только попробуй в какой-нибудь Комитет вякнуть, - приторно сладким голосом продолжила она, - а то ведь проблем не оберёшься. Не у твоей ли дочки рожденный ребёнок был? Не я ли помогла от него избавится? Что же будет с твоей дочкой? А со старостой, который это допустил? А про сына твоего и вовсе молчу, - визитёр вздрогнул, - да-да! Ох Общество заинтересуется это аномалией у рожденного! М-м-м! Сколько плодов для исследования.
- да я даже не думал, - снова попятился к выходу Виктор.
- так и не начинай задумываться и сделай, что ли, документы моему мальчику, - нежно пропела дама, идя за ним попятам, - только напиши Норман Ноун Бизи Мгалишвили.
- Но ведь раньше он был просто Норман Мгалишвили, на каком основании я документы переделаю?
- ну как же? Когда он появился, ты поднял старые записи из архива и обнаружил, что когда подавали заявление, просили назвать именно так, а регистраторша из Комитета схалтурила, а сейчас мы с сыном требуем правильные документы.
- но причина!попытался возразить он.
- утеря документов, - она постучала себя по подбородку, - выбери сам город подальше. Говорят, Фруктов 26 разрушен. Вот его можешь написать.
- ты ведь обещала молчать, - опустошенно произнёс он.
- а я и молчу.
Ссутулившись Виктор покинул двор целительницы, а она ещё долго стояла на крыльце, провожая взглядом удаляющуюся спину посетителя.
- как хорошо знать многое, чего не знают другие, - негромко произнесла она, - иногда чужие тайны могут помочь.
- может немного пояснишь? Так, на будущее?поинтересовался я. Внутри бушевал ураган чувств, с одной стороны хозяйка дома вызывала во мне опасения своими перепадами настроения, с другой стороны, все её действия казались чётко рассчитанными. Но половину разговора я не понял.
- конечно, - уже по-деловому ответила она, поворачиваясь, - ты мой сын Норман, который пропал десять лет назад, - я подозрительно посмотрел на даму, может она сошла с ума.
- но я не ваш сын, - помолвил вкрадчиво.
- ты что дурачок?подняла бровь Мелиса, - конечно ты не мой сын. Мой сын погиб, тогда, десять лет назад. Просто его никто не нашел. Почему бы тебе не воспользоваться его именем и документами, ему они уже не нужны. Носишь же ты его одежду, - я вздрогнул, как-то не задавался вопросом, откуда у женщины в доме мужская одёжа.
- почему вы мне помогаете?не в первый раз задал я этот вопрос.
- не знаю, - она спрятала лицо в ладони, - может мне просто одиноко и хочется о ком-то заботиться?знахарка отняла руки от лица, - а может действительно дура, - Я смотрел ей в глаза, в которых плескалась вселенская усталость, - так или иначе, когда у тебя будут документы, ты сможешь уйти, - совсем тихо произнесла она.
- вы меня выгоняете?
- нет. Просто у тебя будет возможность.
- а возможность жить здесь у меня будет?
- конечно, - её губы тронула улыбка.
Так мы и жили втроём я Мелиса и Хоуп. К знахарке приходили пациенты, принося оплату едой, я охотился, а малышка росла. Через месяц удалось справить документы и ей. В селе погибла новорожденная девочка из-за пожара, и моя дочь стала Варварой Хоуп Джонсон.
Знахарка оказалось на удивление интересным и приятным в общении человеком. Те представления, которые она разыгрывала перед посетителями, были своего рода защитой, чтобы без надобности к ней никто не шел.
6
Однажды придя с работы, я увидел, как Мелиса меряет шагами гостиную, её лицо было очень озабоченным, мне даже показалось, что я слышу, как работают шестерёнки у неё в голове.
- А, Ноун, - приветствовала она, не сразу заметив меня.
- что-то случилось?такого задумчивого лица я у неё за три месяца, что жил здесь не видел.
- случилось, - она потёрла переносицу, - Хоуп заболела и я в толк не возьму что с ней.
- может стоит отвести её ко врачу?занервничал я, из-за обычных сопель знахарка даже бы не подумала переживать. Внутри всё холодело от нехорошего предчувствия, за всё время, сколько я себя помнил, я так и не придумал причины своего существования кроме как для того, чтобы растить девочку.
- может и стоит, но я боюсь. Она рожденная, а значит информация о ней быстро дойдёт до Комитетов, и вам тут же придётся бежать, да и не факт, что возможно будет пользоваться, с таким трудом, добытыми документами. А если болезнь серьёзная, а она скорее всего серьёзная, коль скоро я не могу понять, что это, ты даже собраться не успеешь. Вот такая вот задача.
- а что с ней?
- температура, желтушная она какая-то стала. По логике это или печень или почки. Но что? Кабы я могла б сделать анализ крови и мочи, но это не в моих силах, - она снова заметалась по комнате.
- я пойду к ней? - мгновенно осипшим голосом спросил я.
- да.
Поднимаясь по лестнице, я понял, как рушится жизнь. Вот так, из стены, старательно складываемой изо дня в день, начинаются сыпаться кирпичики, грозя завалить тебя по самую макушку отчаяньем, самое страшное, что хотелось ему поддаться. Я не могу! Я должен бороться, до последнего. Вот если малышки не станет я мотнул головой, нет, нельзя об этом думать. За то время, что я жил с Мелисой она просветила меня, наконец-таки, что рожденные это дети выношенные и рожденные естественным путём, а выращенные это малыши, созданные исключительно благодаря мастерству медиков.
- я не сомневаюсь, что у вторых есть душа, я знаю слишком много выращенных, чтобы в этом сомневаться, но всё ровно они мне кажутся неестественными, - рассказывала травница, - для себя я поняла, что я их принимаю, но такой метод размножения не приветствую.
Так же она рассказала о Лагерях, она в отличие от множества жителей, не питала надежды, что люди там перевоспитываются и лечатся, а потом выходят в счастливую жизнь Общества. Доподлинно она конечно не знала, но была твёрдо уверена, что обратной дороги из Лагеря не существует. Это огромная сеть клиник по пересадке, утверждала она, к слову сказать, её в этом мнении поддерживали люди находящиеся на достаточно высоких постах. Тот же самый староста нашего села и несколько старост деревушек поменьше, где не было целителей, и они вынуждены были добираться к Мелисе. Пару раз проговаривались и служители Комитетов, что в больших городах, где они обитали, пересадка органов, даже разных частей тела, не в диковинку. В последнее время это даже стало модно, иметь неродную руку или ногу. «Умеющий слушатьуслышит» говорила целительница.
Я сел на стул, рядом с кроваткой девочки и погладил её по светлой головушке, уже давно называл и считал её дочкой, а как ещё можно относится к человечку, который стал смыслом твоей жизни? Хоуп, что же с тобой происходит и как тебе помочь? Девочка зашевелилась во сне. Я сделаю всё, что возможно ради неё, я был даже готов умереть, лишь бы она жила. Я долго сидел рядом с ней размышляя о том, как бы ей помочь и каждый раз мысли натыкались на глухую стену, именуемую порядками в Обществе. Уже когда стемнело, в комнате появилась хозяйка дома:
- пойдём-ка, - негромко сказала она, - сейчас поговорим и через пол часа я буду будить малышку, чтобы поела, - я встал и последовал за ней, на первый этаж.
- садись, - указала она мне на софу, сама же осталась стоять, - значит так, - заходила она по комнате, - сейчас я возьму у неё кровь, а затем мочу, а потом ты поможешь мне пробраться в мед часть. Насколько я знаю, такие простые анализы проводятся здесь и не отправляются в Комитет по здоровью. Много они мне не дадут, но я хоть пойму в каком направлении двигаться, может найду реагенты, которые могут послужить для более глубоких анализов. Внутрь я и сама попаду, но мне нужно создать видимость, что мед часть основательно обчистили. Около года назад, мне рассказывали, что подобное произошло в дальней деревушке. Практически всё, что унесём, надо будет схоронить подальше в лесу. По факту кражи приедет Комитет, и следы не должны вести к нам. Это понятно?
Я согласно кивнул, не до конца улавливая смысл мероприятий. Как кто-то мог обворовать мед часть? Зачем? Затем же зачем и мы собирались «на дело»?
На сборы и анализы потребовалось немного времени. Когда мы вышли из дома Мелиса, к моему удивлению, пошла в совершенно другую сторону от села, а потом и вовсе влезла в неглубокую речку и пошла по течению. Я вопросов не задавал, но в голове крутились обрывочные мысли, что она это делает, чтобы сбить со следа тех, кто будет искать. Пройдя достаточно далеко она остановилась, и держась за мою руку переобулась, а потом и мне выдала сменную обувь, через несколько сот метров мы вышли на другом берегу, село оказалось недалеко.
Вскрыть замок на хлипкой дверце не составило труда и пока женщина проводила медицинское исследование я складывал в большой мешок всё что хоть как-то могло быть связано с медициной: лекарства, шприцы, фонендоскопы, микроскопы и даже пинцеты. Закончив Мелиса выдала мне топор и попросила раскрушить несколько шкафчиков, в дополнение, уже от себя перевернул пару столов, в мед части царил полный разгром обратно мы уже бежали, время на исследование ушло не мало, а ещё надо было разобраться что мы смогли утащить и что из этого нам как-то могло пригодится.
Мы развели костёр на пол пути от мед части к речушке и знахарка принялась рассматривать добычу. Всю медицинскую утварь кроме микроскопа травница отмела как ненужную, обычные лекарства последовали в ту же кучку, вот реагенты она изучала с особым усердием, некоторые склянки даже открывая и внимательно обнюхивая. Те ненужный инвентарь и препараты мы сложили обратно в мешок и прикопали в ближайшем лесу запорошив место жухлой листвой. В речушку зашли в том же месте где и выходили. Переобувшись и выйдя на другом берегу старательно замели следы предварительно ободранными ветками, а потом и вовсе углубились в лес, будто искали грибы, в некоторых местах обламывая ветки или специально притаптывая траву. К дому вышли с другой стороны, когда на посеревшем небе занималась зорька.
В кровать я рухнул как подкошенный, а когда проснулся часа через четыре обнаружил Мелису сидящей на кухне, стол был завален разными книгами, какие-то явно были очень древние. Она листала фолианты, что-то записывала на бумагу и снова листала:
- завтрак сготовь нам, - не поднимая головы отдала она распоряжение и опять погрузилась в чтение.
Оставшееся время до вечера я был занят тем что возился с Хоуп и кормил знахарку. Незадолго до ужина она вышла из кухни потирая лицо.
- есть две новости, хорошая и плохая, тебе какую?
- всевыдохнул я. Неизвестность страшила, заставляя мысли метаться как бешеных тараканов. У меня целый день всё валилось из рук, словно они были пришиты не тем местом и не туда, чего раньше за мной не наблюдалось. Ладони за мгновение вспотели, пока я ожидал её приговора.
- новость хорошая, я, кажется, знаю, что с девочкой. Новость плохая, я её не могу вылечить.
Летели ли вы когда-нибудь с обрыва, когда тебя окружает темнота и ты понимаешь, что вот и закончилась твоя жизнь? Вот именно сейчас я ощутил, что чувствует такой летящий. Кажется, что сердце остановилось, перед глазами потемнело. Откуда-то издалека я слышал голос Мелиса, она возможно трясла меня, точно знаю, что что-то требовала, но что я не мог понять.
Пришел в себя от того что на меня обрушилось ведро ледяной воды, я инстинктивно закашлялся, начал отплёвываться, утирать глаза.
- очумел совсем!закричала она и влепила мне пощёчину. Зато хоть перед глазами прояснилось. Я молча встал и пошел обратно к малышке. Знахарка что-то кричал, но я ничего не слышал.
14.08
Я поднялся обратно в комнату, вытащил спящую девочку и прижал её к себе. Как же тебе помочь? Что сделать? Нам надо в Лагерь, возможно там смогут помочь, но что отдать взамен? Я готов был отдать всё, даже себя, на опыты. Один вопрос, принесёт ли толк такая жертва, я и так могу там оказаться, даже без своего, добровольного желания. Что же делать? Что делать?
- Ноун положи ребёнка и пошли, - зашипела вбежавшая за мной женщина.
- Какой смысл?отрешенно поинтересовался я. Она мешала мне думать и нестерпимо хотелось, чтобы она катилась ко всем чертям.
- Вставай, - дергала она меня за рукав, пытаясь поднять, но куда там. Она, с её бараньим весом, могла с тем же успехом пытаться сдвинуть гору, всё-таки я был значительно выше и раза в два тяжелее, - Ноун! Что ты её хоронишь раньше времени!она выдохнула, поняв, что силой меня вытянуть из комнаты не удастся, - Ноун, у меня есть некие мысли как можешь девочке помочь ты, - ласково, почти заискивающе продолжила она. Я вздрогнул и поднял на неё полный отчаянья, недоверчивый взгляд. Обрадовавшись, что смогла привлечь моё внимание, она легонько потянула мою руку, - дада, пойдём, у меня есть некоторые мысли.
Я последний раз крепко прижал к себе спящую малышку и положил её в кроватку. Видимо дела плохи, если я туда-сюда тягаю ребёнка, а она даже не просыпается, значит нет сил.
- Надеюсь, ты сейчас можешь хоть что-то воспринимать, - недовольно бормотала знахарка, разливая по чашкам травяной чай, подозреваю, что успокоительный, - прям левретка нервная, а не мужик.
- Ктокто?не понял я.
- Левретка, это такая собака раньше была, всего боится, трясётся и всё время писается, от страха.
- Спасибо.
- Да на здоровье! У малышки проблемы с печенью, она не вырабатывает один фермент. Получить его можно только синтетическим путем. Есть идея, бредовая, но лучше нам не придумать. Надо тебя пристроить в какую-нибудь медицинскую лабораторию, и ты оттуда будешь таскать лекарство.
- О это легко устроить!притворно восторженно воскликнул я.
- Легче, чем ты думаешь, - раздраженно отмахнулась она, - одна сложность, во времени. Ладно, месяц я её продержу на травах, но за этот месяц ты должен раздобыть приличное количество лекарства, чтобы продержаться до твоего следующего визита. Вряд ли тебе дадут ездить сюда чаще раза в месяц.
- Что за лекарство?
- Это лекарство колют, когда у человека не функционирует какой-то из органов. Точнее мне даже нужно не само лекарство, а его компонент.
- А! Ну, всё понятно, остались мелочи, прийти, устроится, стибрить, и сделать так, чтоб тебя не замели. Как два пальца об асфальт, - сарказма мне было не занимать, да и как иначе? Это был совершенно не реальный план.
- Ехидничаешь? Уже хорошо. Устроить тебя в лабораторию не проблема.
- Да? Кто ты такая Мелиса Мгалишвили?недоверчиво сощурившись, тихо произнёс я
Она лишь хмыкнула.
главы 7 - 9
7
- Ладно уж, коль скоро ты так сегодня нанервничался, расскажу тебе сказку, - сказала она, грея руки о кружку с чаем, - уже много поколений моя семья занимается знахарством. И моя мама, и моя бабушка были травницами, так что сам понимаешь, это у нас в крови. Я росла обычным ребёнком, ходила в школу, проходила тесты на профессию. Тогда мы жили в черте села, а моя мама работала на ферме. Отец умер, когда я была совсем маленькой. Естественно на тестах, основной профессией была медицина, я не спорила, мне это было интересно, единственное, на чём настояла мама, чтобы я училась на фельдшера, а не на врача, - увидев мой непонимающий взгляд, пояснила, - фельдшер, это тот, кто работает при поселковых больницах, а врачи это те, кто трудятся в Лагерях. Есть ещё исследователи, они уже находят своё применение в лабораториях. Так вот, я выучилась, получила распределение, создала ячейку и родила сына. Рожать, правда, приезжала сюда, по настоянию мамы, она боялась, что что-то может пойти не так, но всё прошло отлично. Когда моему сыну было три года, случилось горе. Моему супругу на работе стало плохо и его забрали в больницу. Уже на следующий день я получила справку о том, что я вдова, - она тяжело вздохнула, было видно, даже прошедшие годы не сильно облегчили горечь утраты, - я расспрашивала сослуживцев любимого, не веря, что молодой и здоровый мужчина может умереть, вот так, неожиданно. Теперь по имеющейся информации я подозреваю, что у него случился инфаркт и произойди это дома, я бы смогла его спасти. Но Общество не лечит людей, разве что от мелких бытовых травм. Мать, узнав о случившемся, уговорила меня вернутся. Слава богу, у вдов с рожденными детьми, тогда была возможность переехать к родственникам. Меня взяли фельдшером, в местную больничку, так там по сей день и числюсь. Мама учила меня распознавать травы, она тогда уже давно лечила, но из-за отсутствия образования ей иногда было сложновато. Она много читала, чтобы правильно диагностировать болезнь, - женщина махнула рукой на книги, - это всё осталось ещё от неё.