Руки обессилено подгибались, увлекая меня на лежанку и я поддался соблазну, медленно опустившись на живот, прижимая к кровати, девушку, лежавшую подо мной, но тут же повернувшись на бок. Голова начала прояснятся, а вместе с этим возвращались мысли, путая меня. Несмотря на физическое удовлетворение, моральное, так и не приходило, внутри всё просто кричало и рвалось от того что всё не то и не так. А как? Хотелось крикнуть мне. Как? Вряд ли подсознание направило меня как-то «не туда». Что же меня не устраивает? От чего мне так тошно? Скорее всего, все эти метания тенью отразились на моём лице. Айя сжалась и затравленно смотрела на меня. Сейчас она была похожа на маленькую нашкодившую девочку, она боялась даже пошевелиться. Я взял в руку прядь её волос и накрутил на палец и, улыбнувшись, заглянул в глаза, из которых начало уходить затравленное выражение. Так или иначе, она не виновата в том сумбуре, что творится в моей голове. Я постарался как можно ласковее смотреть на неё, погладил по плечу, хотел было обнять, но что-то внутри, может душа сильно воспротивилось этому.
Уже лёжа на своей койке я подумал о том, что, наверное, я не в состоянии полюбить женщину. Мне не было никакого желания узнавать, что чувствовала моя партнёрша или же как-то доставить ей удовольствие. Похоже, единственная женщина которая смогла поселится в моём сердце это Хоуп. Ради её улыбки я готов был свернуть горы, а вот видеть рядом с собой кого-то постоянного, кто будет каждый день мозолить глаза совершенно не хотелось.
Но избежать этого не удалось, Айя теперь каждый день поджидала меня после ужина и вела в свою комнату, похоже устное общение тоже не сильно привлекали девушку, это было конечно не плохо, но меня стала немного раздражать подобная настырность, хотя, надо заметить я не отказывался. А ещё я понял, что других детей мне точно не надо и очень внимательно следил, чтобы моя новая подруга не осчастливила меня подобной вестью. Это было эгоистично, но мне было плевать. Я пользовался ей и полностью осознавал это, но не спешил что-то менять.
глава 10-13
10
- Хоуп стала так похожа на тебя, - заметила Мелиса, когда я приехал навестить их и привёз лекарство.
- мне так не кажется, - я отложил ложку, которой до этого с удовольствием уплетал похлёбку и вспоминая как малышка по началу дичилась, но уже через двадцать минут с удовольствием тянула меня за бороду, показывала свои игрушки и весело что-то лопотала, на только ей понятном наречии.
- ничего, вот будут у тебя ещё детки, поймёшь
- У меня нет, не было и не будет больше детей, - резче чем надо было, оборвал её я.
Знахарка приподняла бровь и встала, чтобы положить мне второе. Проходя она потрепала меня по волосам, от чего я замер. В сердце шевельнулись что-то, наверно именно так меня трепала по волосам мама, меня затопило теплом, так захотелось словно маленьком прижаться к знахарке и поведать о всех сомнениях и страхах. Женщина словно почувствовала это и поставив тарелку на стол прижалась щекой к моей макушке:
- будут сынок. Как же не быть? Будут. Вот встретишь женщину от которой затрепещет сердце и все будет, - она чмокнула меня в волосы и села на своё место, подперев щёку кулаком.
У меня же в душе вновь завозился тот огромный комок сумбура, что неотрывно появлялся там, стоило мне чуть ближе подпустить к себе человека. Теперь в голове заметались мысли о матери. Какая она была? Попытки вспомнить выдали лишь размытое светлое пятно. Она меня любила, сейчас я это понял точно, она заботилась, помогала, а я я отвечал ей по-разному, когда-то взаимностью, когда-то незаслуженно обижал. Эти муки совести вылезли неожиданно, но я с полной уверенностью мог сказать, что они ещё до потери памяти долго терзали меня. Почему? Что произошло с матерью?
Мелиса кажется прочитала мои мысли, а может просто на моём лице всё так чётко отражалось, я не пытался закрыться от этой женщины. Я был дома и хотелось отдохнуть от той маски, что я вынужден был «носить» в центре.
- Не мучь себя, ты всё вспомнишь со временем.
- Я не уверен, хочу ли я этого.
- Будто бы воспоминания от нас зависят. Это наша награда и наказание, - печально улыбнулась она, - как хочется помнить обо всём хорошем. Не раз, по ночам, я перебираю воспоминания о муже, они хоть и блекнут с годами, но помогают мне держаться. Любовь то чувство, что не даёт скатиться нам в бездну.
- Для меня оно, похоже, не доступно, - хмыкнул я.
- Оно доступно всем, даже выращенным, только немного в другой мере. Ведь физиология не дарит покоя, секс без чувств, принося мимолетное удовольствие, выжигает нутро оставляя пустоту, это понимаешь не сразу, а когда осознаешь, стараешься её больше к себе не подпускать.
- Откуда ты это знаешь?
- Я же человек, - хмыкнула она, - давай считать, что я просто очень мудрая женщина.
Я улыбнулся и кивнул. На этом разговор о высоких материях закончился, всплыли домашние дела, которые я старался переделать за те два недолгих дня что пробыл дома. Негоже заставлять женщину колоть дрова, коль скоро у неё в хозяйстве имеется, пусть и приходящий, мужик. Даже на охоту и рыбалку успел сходить, пополнив запасы на время моего отсутствия. Хоуп таскал с собой, где только мог, Мелиса ворчала, что весь график ребёнку порчу, а я даже спать клал дочь в своей кровати. Сам спал на краю, боясь пошевелится и придавить свою маленькую принцессу, но так хотелось побольше побыть с нею, надеялся, что может, в следующий раз, она будет ждать меня.
Всё хорошее заканчивается не когда-нибудь, а очень быстро и так же быстро пролетели мои выходные. Уезжал я скрепя сердце, но выбора у меня не было, Хоуп нужны лекарства и я ещё долго буду вынужден видеть её урывками.
Исследовательский центр встретил меня никогда не засыпающей жизнью: сменялась охрана, работала кухня, в некоторых лабораториях эксперименты не прекращались даже ночью.
- Собачка твоя, карманная, два дня ходила, повесив голову, - хохотнул один из приятелей за завтраком. Сердце кольнуло от жалости к девушке, а ещё я вдруг понял, что хочу её увидеть. Попытался представить лицо и оказалось, что не могу. Был некий образ: русо-золотистые волосы, зелёные глаза, а вот воспроизвести в памяти черты лица не получалось, даже тело вспоминалось то ли её, то ли нет. Я инстинктивно мотнул головой, чертовщина какая-то, - ты чего?спросил приятель, по-своему истолковав мой жест, - голова болит?
- Да, - согласился я, от всех этих размышлений виски заломило.
- Так сходи в мед блок. Он в восьмом секторе, туда допуск есть у всех.
- Да у меня почти везде есть допуск, - растянул я губы в подобии улыбки, - чистая тара, всем нужна.
Я, послушавшись совета, решил дойти до медиков потому, что голова с каждой секундой болела всё сильнее, словно мозги кто-то сжимал раскалёнными щипцами. Пройдя половину пути мне стало совсем не хорошо, я шатался, будто напился хмельного напитка. Не гоже, чтобы меня видели в таком состоянии, плохо соображая я дернул ближайшую дверную ручку и ввалился в помещение. Надо было хоть где-то немного пересидеть, пока перед глазами не перестанут мельтешить черные мушки. Я рухнул на стул стоящий почти у входа и шумно задышал, борясь с накатывающей тошнотой.
Головная боль начала опускать так же неожиданно, как и напала, мир приобрёл краски, дышать стало легче и я, наконец огляделся. Помещение было странным три глухих стены, а четвертая была тёмным, матовым стеклом ведущее в другое помещение, из мебели тут стояло пара стульев да металлический стол, на шатких ножках. Из-за стеклянно стены были слышны голоса, слов, говоривших я по началу, не мог разобрать из-за приступа, но как только он стал отступать, любопытство заставило в начале прислушаться, а потом и вовсе подойти к импровизированной стене.
За стеклом находилась другая комната, пол которой был на этаж ниже, чем находился я. Она была хорошо освещена. Прямо посередине стоял стул, с привязанной к нему девушкой, перед ним вышагивал один из охранников, второй стоял поодаль, за спиной пленницы. Они переговаривались друг с другом, обсуждая, что девица грохнула какого-то большого командира, но, когда я подошел один из них, заметив, что девушка, приходя в себя дернулась, тихо всхлипнув и заговорил с ней.
- Очнулась деточка?
Пленница подняла голову и с трудом открыла глаза, было видно, что она с практически не ориентировалась, по тому, как щурила глаза.
- Ну что подруга, кто ты у нас? Неужто, та самая предводительница повстанцев? Собственной персоной? Или у вас много девиц воюет?
Девушка молча опустила голову на грудь, явно не собираясь отвечать.
- Какая неразговорчивая, - вступил в разговор второй охранник, - но сейчас мы это исправим, он сделал шаг и оказавшись прямо за спинкой стула всадил девушке какой-то укол, а потом ткнул её в бок шокером, она выгнулась дугой и взвыла, заставляя меня вздрогнуть, где-то в голове на границе сознания начало нарастать желание бросится ей на помощь.
- Ну, так как тебя зовут? Или у нас не действенные доводы?
Охранник игриво перекинул шокер в другую руку из угрожающе защелкал им у другого бока жертвы.
- Ася, - прохрипела девушка. Имя заставило меня вздрогнуть. Что в нём для меня? Я прямо физически почувствовал, как под черепной коробкой пробежали мурашки.
- Вот и молодец. И зачем же ты к нам Ася пожаловала? Не очень-то похоже, что решила послужить Обществу.
- Я пришла, чтобы убить Маркуса, - было видно, что говорить пленнице тяжело, она ели ворочала языком. Тяжело вздохнув, она прикрыла очи.
- Глазки открыла, дрянь, - в живот жертве прилетел удар такой силы что стул противно заскрежетав отъехал назад, девушка закашлялась, но она заставила себя снова поднять взгляд.
Охранник вышагивал у стены, засунув руки в карманы, но девушка, лишь мазанув по нему взглядом резко повернула голову и посмотрела на меня, а точнее мне в глаза, хотя я понимал, что скорее всего меня с той стороны не видно. От этого взгляда зелёных глаз меня окатило волной жара, руки затряслись, и я понял, что порву этих двух палачей на мелке кусочки. Сейчас. Сию минуту!
Что творилось со мной я объяснить не мог, откуда-то из живота поднялась ярость, слепая и безудержная. Как ей помочь? У меня нет оружия и я не знаю, как попасть в эту пыточную, от бессилия я саданул кулаком в стену. Именно в этот момент воздух колыхнулся, и я понял кто-то открыл дверь и вошел в комнату. Оборачивался медленно, не зная, что меня ожидает, ярость поутихла, давая места расчёту. В голове крутились мысли о том, как использовать ножки стола вместо оружия, куда надо сдвинуться, чтобы быть в более выгодном положении, ноги сами начали медленно двигаться, занимая правильную позицию.
- согласен, дрянь она последняя, - совершенно спокойно, не замечая моего состояния промолвил мужчина, заходя в помещение, на нём была темная форма солдата, - эти повстанцы совсем страх потеряли! Убили Маркуса! Здесь! Из какого отряда?спросил он меня, оглядывая мою обычную одежду, я был не на смене, а потому не переоделся.
- служба обслуживания лабораторий, - разлепив губы с трудом вытолкнул я из себя
- Колбочки моешь? Такой детина?брови незнакомца поползли вверх, - они что совсем уже очумели?
Я пожал плечами:
- Позвольте идти?
- Да, конечно, - обескуражено пробормотал мужчина, - я тебя к себе заберу, нечего такие ресурсы разбазаривать, - крикнул он вдогонку.
Я как зомби шел к комнате отдыха. Этот разговор отвлек меня и сейчас я мог соображать рационально. Если я сей момент кинусь защищать эту девушку, меня повяжут, не надо быть дураком, она вон с оружием, небось, была, когда пробралась сюда и её повязали. А мне нельзя было рисковать собой, у меня была Хоуп. Кто будет доставать ей лекарства, без которых малышка умрет? Кулаки сами сжимались и разжимались, моё глупое сердце требовало бежать, искать ту комнату и спасать девчонку, но разум твердил о Хоуп, и я знал, что это правильнее. Нечестно по отношению к пленнице, но я не мог придать дочь из-за какой-то незнакомки.
Я кое как добрёл до комнаты отдыха и несколько часов провалялся на кровати, тупо уставаясь в потолок, меня не оставляло ощущение, что мир рухнет мне на голову если я не спасу эту чёртову пленницу. Но я не могу! В сотый раз твердил я про себя, легче только от этого не становилось. Ещё гаже почувствовал себя, когда, тем же вечером, я встретил Айю, которая издалека, нестерпимо напомнила мне ту девушку. Приятельница звала к себе, преданно заглядывая в глаза, а меня внутри просто скручивало от боли. Я согласился, пытаясь отвлечься, но не вышло. На удивление, не смотря на страстные ласки и даже механическое исполнение своих обязанностей организмом, никакого удовольствия я так и не смог получить, разрядка конечно была, но она оказалась мгновением вспышки в вечной темноте. Права была Мелиса, соитие без чувств не давало ничего, только пустоту, сейчас я почувствовал это в полной мере. На следующий день я малодушно избегал девушку, понимая, что сейчас ей будет горько и обидно, но лучше так, чем через несколько месяцев объявить ей, что у нас нет и быть не может будущего.
11
Неделя прошла как в тумане. Я сменил время приёма пищи, чтобы не встречаться с Айей, и все свободные часы просто лежал на кровати, стараясь ни о чём не думать, мне было сложно общаться со знакомыми, шутить и смеяться особенно от того, что внутри меня была, сильнее чем обычно, подавляющая каша из мыслей и чувств. Меня и так-то нельзя было назвать позитивным существом, а после той, недолгой, заочной встречи, я и вовсе чувствовал себя висельником. Начали снится странные, непонятные сны, от которых к утру оставалось только чувство непонятной тоски и горечи. Я множество раз порывался найти пленницу, но разум останавливал, объективно намекая, что скорее всего её уже нет в живых. Низко? Да. Мелочно? Ещё как! Мне было противно от того, что я позволял себе, так себя вести, но как не метался мой мозг, я должен был выбрать и раз за разом выбирал дочь. Мне начало беспрестанно мерещиться пение, как то, которое я слышал, когда нашел Хоуп. Хотелось выть и лезть на стену.
Мою беспрестанную рефлексию, в один прекрасный день прервал вой тревожной сирены. Отдыхающие охранники кубарем посваливались со своих кроватей и ринулись в помещение выдачи оружия. Я же вскочил и озирался по сторонам не зная, что делать. Наша комната отдыха была далеко от входа, поэтому пользы от меня было не много. В коридорах слышался топот ног и в конце концов, я решил покинуть помещение и поинтересоваться, что же там происходит, потому что любопытство пересилило нежелание путаться под ногами. Страха или какого-либо опасения за свою жизнь не было, хотя возможно и зря.
Когда я уже подходил к коридору, ведущему к главному выходу, здание сотрясло несколько взрывов, посыпались пластины, закрывающие стены и потолок, начали мигать лампы дневного освещения, задрожал пол, где-то справа послышался грохот обрушения. Вот когда стало страшно. Я как истеричная барышня рухнул на пол, прикрывая голову руками. Мне на мгновение показалось, что я снов там, в лаборатории, в которой пришел в себя, накатила паника, как я не завизжал, не знаю, желание было нестерпимое. Только через пол часа я рискнул встать, ноги подрагивали, голова сильно болела, и я пошатываясь побрёл вперёд, не очень соображая куда я иду. Очень быстро в коридорах появились командиры, распределяя, сотрудников в столовые или комнаты отдыха.
Меня загнали в столовую, и я плюхнулся на ближайший свободный стул. В голове продолжал верховодить туман, соображал я очень туго. Ужас от взрывов не отпускал меня. Очень скоро в столовой появился тот самый капитан, с которым я столкнулся пару дней назад. Он запрыгнул на стол и зычным голосом начал.
- Внимание! Дорогие друзья! У нас случилось форс-мажорное обстоятельство! На наш мирный и спокойный исследовательский центр напали повстанцы. Они уничтожили огромное количество важнейших исследований, от которых зачастую зависела жизнь больных людей в Лагерях. Все вы прекрасно знаете, что Общество делает всё что возможно, чтобы как можно больше людей смогло вернуться к нормальному образу жизни. Сейчас наша аварийная бригада пытается подсчитать убытки, - народ загомонил, выражая своё недовольство повстанцами, - В некоторых секторах разгромлены спальни, так что временно придётся потеснится. А также в связи с тем, что ближайшее подкрепление невелико, нам поступило указание, набрать желающих в специальный отряд. Необходимо изничтожить эту язву на тела Общества!некоторые мужчины повскакивали с мест, поддерживая эту идею, - так же комитетом по кадрам, в центре, будут ещё раз изучены результаты ваших тестирований и тех, у кого были обнаружены склонности к военной карьере, так же переведут в отряд. Пока прошу оставаться на местах, в ближайшее время, вас распределят по комнатам и сообщат ваш рабочий график.