Проклятый город
Уважаемый читатель!
Как же я тебе завидую!
Сейчас ты погрузишься в мир криминального чтива. Если ты любишь этот жанр и знаком с ним не понаслышке, пропускай предисловие, исразу за чтение. Твое нетерпение прекрасно можно понять. Да и остальных томить не буду, ограничусь лишь кратким введением.
Я знаю писателей, которые заявляют, что они никогда не читали бульварных детективов и читать не станут. Их можно разделить на две группы. Тех, кто составляет большую, я без тени сомнения назову лжецами, поскольку не сомневаюсь, что они не просто читали, а зачитывались бульварными романами, но не хотят в этом признаваться. Это и понятно, ведь слово «чтиво» имеет пренебрежительный оттенок. Ко второй группе относятся писатели, которые действительно никогда не брали в руки такие книги. Вот бедняги! У них явно заниженная самооценка, не заладилась личная жизнь, мало друзей, и их редко приглашают на вечеринки.
Читателя, который открывает для себя криминальное чтиво сейчас, этой книгой, можно сравнить с кладоискателем, наткнувшимся на сундук с сокровищами. Но это не простые сокровища. Они развлекают, обучают, веселят, пугают, затягивают, волнуют, держат в напряжении. Эти книги смогли пережить не одно десятилетие, и читательский интерес к ним за это время нисколько не ослабел.
В них есть накалвот ключевое слово. Они по-прежнему способны цеплять, волновать, даже шокировать. Их авторы были первопроходцами. Они создавали свои книги на ходу. Да, они писали за деньги, но ведь и Шекспир, и Оскар Уайльд тоже получали гонорары.
Составитель сборника Отто Пензлер тщательно отобрал лучшие образчики криминального чтива, включив в него произведения самых выдающихся авторов, работавших в этом жанре: Рэймонда Чандлера, Томаса Уолша, Норберта Дэвиса, Уильяма Роллинза и Кэрролла Джона Дэйли. Этот второй серийный сборник познакомит вас с не менее захватывающими детективами.
Итак, вам предстоит увлекательное путешествие в погоне за сокровищем, скрытым под этой обложкой. Отто Пензлер знает про криминальное чтиво все, и вряд ли кто-то сможет с ним в этом сравниться. А еще у него все в порядке с самооценкой, личной жизнью, и он желанный гость на вечеринках.
Все, я закругляюсь. А теперь переворачивайте скорей страницу и начинайте читать.
The City of HellLeslie T. White
Почти позабытый в наши дни Лесли Т. Уайт (19011967) всю жизнь в том или ином качестве стоял на страже порядка.
Начал он свою карьеру на заре XX века рейнджером в одном из многочисленных калифорнийских угодий, затем перешел в команду шерифа, в полицию, и наконец дошел до должности одного из наиболее квалифицированных и высокооплачиваемых следователей прокуратуры Лос-Анджелеса. Он с энтузиазмом осваивал новые методы слежки, электронного подслушивания, дактилоскопии, фотографирования и иные прогрессивные достижения криминалистики.
Поднаторел он и в политических дрязгах, в борьбе с коммунистами и подрывными элементами, работал над раскрытием убийства Дохени и других уголовных тайн Калифорнии. Свой богатый опыт Уайт отразил в автобиографии («Ядетектив») и в повестях «Человекоубийство» (1937), «Упряжный коп» (1937) и «Безвозвратная река» (1941).
Изданная в 1943 году книга «5000 троянских коней» в том же году была экранизирована на киностудии «Уорнер Бразерс» под названием «Северная погоня» (сценарий Фрэнка Груббера, режиссер Рауль Уолш, в роли главного героя Эррол Флинн). Через десять лет вышла нашумевшая экранная версия «Упряжного копа» («Полиция нравов», шедшая в Великобритании как «Девушка из семнадцатой комнаты», сценарий Лоренса Романа, режиссер Арнольд Лавен, в роли главного героя Эдвард Дж. Робинсон).
«Проклятый город» впервые опубликован в журнале «Черная маска» в 1935 году.
Проклятый городЛесли Т. Уайт(пер. Ю. Балаян)
Пронзительный женский крик заполнил собой вакуум тишины. Той тишины, которая на миг повисла после трескотни очередей «томми-ганов».
Этим криком, словно магнитом, притянуло большой полицейский автомобиль.
Не дожидаясь полной остановки, Дьюэйн и Барнаби синхронно, как два чертика из табакерки, выскочили из противоположных дверец машины и затопали к цели. Сержант Дьюэйн склонился к бьющейся в истерике матери, а капитан Барнаби опустился на колени перед неподвижным тельцем.
Ножки трехлетнего малыша, лежавшего ничком, свисали с поребрика на проезжую часть, а туловище, пробитое тремя пулями, располагалось на тротуаре. Терзая профессиональную совесть полицейского, по асфальту извивались три тоненькие красные струйки.
Барнаби тихонько сжал своей мозолистой ручищей все еще подергивающийся кулачок ребенка, поднял голову и осмотрелся:
Кто был свидетелем э-э происшествия?
Толпа молчала, каждый отводил глаза, делая вид, что вопрос его не касается. Капитан дернул щекой, нахмурился. Стремительно подался вперед, упав на одно колено, и, как наручником, охватил пальцами запястье мальчишки лет восьми:
Ты все видел, парень, я знаю. Рассказывай.
Пацан затравленно огляделся, будто надеялся, что какое-нибудь событие помешает ему оказаться «крайним». Но понял, что спасения не предвидится. Он уже открыл рот, когда мать убитого малыша снова заголосила. Барнаби, поморщившись, скомандовал напарнику:
Проводи ее домой.
Тот, мягко подталкивая, повел женщину прочь, и капитан вздохнул с облегчением.
Подбежал запыхавшийся патрульный коп, за нимводитель полицейской машины. Они оттеснили собравшихся, и Барнаби снова сосредоточился на своем свидетеле.
Показания малолетки Большое жюри, конечно, не примет, но сейчас надо было просто быстро разобраться в деле.
Рассказывай, парень, что видел, повторил полицейский негромко и спокойно, поощрительным тоном.
Парнишка наконец заговорилпоначалу дрожа и запинаясь, но потом слова хлынули потоком. Барнаби привычно выстраивал из несвязного захлебывающегося бормотания картину событий.
Стайка разновозрастной малышнимладших школьников и дошкольниковрезвилась на мостовой. Машину они заметили, когда она была уже совсем рядом. Дурачась и смеясь, дети гурьбой ринулись на тротуар.
Убитого звали Ниппер. Ему не повезло: он оказался как раз между автомобилем и тем типом, которому в действительности предназначались пули. Этот человек моментально куда-то пропал, скорее всего, нырнул в боковой проулок. Автомобиль сразу дал газ, номера никто, ясное дело, не заметил.
Барнаби вдруг вскинулся:
Постой-постой, малец Говоришь, тот мистер стоял прямо за Ниппером? Полицейский озадаченно прикусил губу.
Как это? «Мистер» был карликом? Иначе как трехлетний ребенок мог его заслонить?
Я думал, мистер шутит, в собачку играет. Ну, это вот так вот Мальчик свободной рукой показал как.
Капитан разжал хватку, чем пацан немедленно воспользовался, сиганув в толпу с фантастической скоростью, не такой видавший виды полицейский, как Барнаби, мог бы даже удивиться подобной сноровке.
Но Барнаби не удивился.
Он поднялся, отряхнув колено, снял мятую фетровую шляпу, привычно взлохматил волосы.
Губы его молитвенно шевельнулисьпонятно, это была не молитва, а совсем даже наоборот. Хотя публика вполне могла бы думать о полиции самым лучшим образом, почему бы нет? Только Барнаби в подобной ситуации не был склонен к благочестию. Ему хотелось ругаться яростно и громко.
Взвизгнула тормозами карета «скорой помощи».
Капитан оставил тело малыша санитарам и направился к подъезду, где чуть раньше скрылись Дьюэйн и несчастная мать. Найти нужную дверь на третьем этаже не составило труда, ориентиром служили доносившиеся звуки рыданий.
Комната была, как и следовало ожидать, бедной и обшарпанной. Дьюэйн стоял у простого деревянного стола, нервно сжимая и разжимая кулаки и глядя на плачущую взахлеб женщину. Над нею ссутулился, кусая губы, долговязый и тощий темнокожий мужчинанадо полагать, отец ребенка. По другую сторону стола застыла неподвижно, как статуя, пожилая очень черная негритянка с белоснежными волосамиБарнаби на мгновение показалось, что он видит негатив.
Капитан мотнул головой, расправил плечи и шагнул в комнату.
Дьюэйн хмуро повернулся к начальнику.
Единственный ребенок, буркнул он, то ли поежившись, то ли пожав плечами. Понятное дело, никаких толковых показаний. Они ничего не знают, кроме того, что их сын убит.
Барнаби кивнул и обратился к жильцам комнатушки:
Тем не менее мы выполняем служебный долг и вынуждены
Больше ничего сказать ему не удалось.
Служебный долг!! выкрикнула женщина, дико сверкнув белками глаз. Вы такие же гангстеры, вы с ними заодно! Ходите вынюхиваете, когда не нужны А когда нужны, ничего не будете делать! Я знаю! Вам плеватькакой-то ребенок бедняков Всего лишь мой ребенок
Она снова разрыдалась, муж положил ей руки на плечи, горестно качая головой.
Барнаби развернулся и вышел.
Долговязый нагнал его на лестничной площадке:
Капитан! Капитан не обращайте внимания на мою жену. Это все от горя Я работаю на муниципальной службе, видите ли Я понимаю
Барнаби так мрачно взглянул на мужчину, что тот поперхнулся и замолк.
Ваша жена не открыла мне ничего нового. Иное о полиции этого города сказать сложно.
Оставив муниципального труженика стоять с отвисшей челюстью, Барнаби загрохотал башмаками по ступенькам.
Дьюэйн догнал его уже у машины. Они уселись на заднее сиденье, Барнаби дал водителю знак двигаться.
Молчание нарушил капитан:
Показать бы этим вшивым писакам, певцам гангстерской отваги, убитого сосунка. Пусть бы они, суки, послушали, как вопит его мать. Ты меня знаешь, Сэм, я не выношу сантиментов. Но тут тут другое.
Сержант Дьюэйн провел обширной ладонью по еще более обширной лысине:
Готов поспорить, это банда Сворма против банды Антекки. Толку, правда, с этого Свидетелей все равно не сыщешь. Улик тоже.
Барнаби кивнул. Помолчав, ответил:
Птичка от них улетела. Могут и вернуться. Надо бы нам погулять тут
Дьюэйн пожал плечами:
Угу. Конечно, шеф. Разумеется, шеф. А что нам это даст? Мы их не видели, в лицо не знаем. Да если бы и знали Ничего им не пришьешь.
Барнаби наклонился к водителю:
Покатайся по округе, Мюррей. Потихоньку, но нога над педалью газа понял?
Он снова откинулся на спинку сиденья и процедил с невеселой усмешкой:
Хорошая у нас работка, Сэм? И чего я все работаю и работаю
Не хуже любой другой, отозвался Дьюэйн. Наше делоисполнять, их делоприказывать. Везде так, и везде те, кто приказывает, одинаковы. Или ты думаешь где-нибудь найти честное начальство?
Барнаби вздохнул и спросил:
Единственный сын, говоришь?
Да. Отецводитель мусороуборочной. До чертиков боится работу потерять, потому и выскочил просить у тебя прощения. Старухабабка малыша.
Барнаби угрюмо кивнул:
Я все понимаю, Сэм. Но разве это нормально, когда люди воспринимают такие вещи как должное? Эта женщина если бы не отчаяние, она никогда не сказала бы вслух. Хотя все так думают. И самое поганое, что ведь это правда. Полиция
А что, полиция разве крайняя? Ну, поймаем мы иха дальше? Суд оправдает, ты же знаешь.
А зачем их судить
Дьюэйн насторожился:
Ты это о чем? О том, о чем я думаю? Э-эй?! Ну нет, шеф, такое в наши дни не пройдет. У этих все схвачено.
Капитан проворчал что-то неразборчивое, вытащил трубку, набил ее, раскурил и забился в угол. Дьюэйн тоже закурил. Дальше ехали молча.
На подозрительный седан обратил внимание Барнаби. Он подтолкнул напарника локтем, вытащил трубку изо рта и указал ею направление.
Точно, они! вскинулся Дьюэйн.
Барнаби хищно пригнулся:
Мюррей, вгони этого гада в столб и не бойся поцарапаться! Лишь бы не ушел.
Водитель молча вдавил педаль газа.
Пронзительно крякнула сирена, и седан прижался к поребрику, даже не пытаясь удрать. Сидевший за рулем возмущенно высунулся из окошка:
Сдурел?! и тут же заткнулся: на него глядело дуло пистолета Барнаби.
Дьюэйн уже светил фонарем в кузов: ага, на заднем сиденье двое.
Барнаби распахнул заднюю дверцу:
Вытряхивайтесь! Он подтвердил приказ энергичным движением ствола.
Парочка на заднем сиденье не торопилась подчиняться, словно слишком медленно соображая, что к чему. Затем один из них, рослый блондин, ухмыльнулся, дурашливо сдвинул шляпу на затылок и неспешно вылез. За ним последовал второй, комплекцией напоминавший массивный комод.
Ты тоже. Барнаби шевельнул стволом в сторону водителя.
Блондин нарочито зевнул:
Что, кэп, шмонать будешь?
Барнаби грубо ухватил его за плечо и развернул на месте профессиональным движением:
Непременно, Риттер. С тебя и начнем.
Белобрысый тип тоже проявил явную привычку к этой процедуре: демонстративно принял позу, позволяющую полицейскому сделать дело с наибольшим удобством. Капитан обхлопал наглеца и вытащил из подмышечной кобуры короткоствольный револьвер 38-го калибра.
У меня разрешение на этот ствол, радостно объявил Риттер. Не бери в голову, начальник!
Дьюэйн обыскал двоих оставшихся.
Ничего, сказал он почти равнодушно.
Обшарь тачку, велел Барнаби напарнику, не отрывая взгляда от блондина. Ну-с, кто эти два придурка?
Риттер ухмыльнулся, будто не слыша вопроса:
Ордером-то ты разжился, начальник?
Барнаби прищурился:
Для того чтобы прищемить хвосты паре крыс, ордер мне ни к чему.
Да ну? Может, конституция с обеда изменилась, а я и не знал? Белобрысый гангстер чуть ли не открыто смеялся.
Из-за седана вынырнул Дьюэйн с обрезом в руках:
В машине чисто, а у поребрика валялась эта штука. Успели выкинуть, сволочи.
Риттер презрительно ухмыльнулся:
Долгонько вам это доказывать придется
Барнаби без замаха врезал ему в челюсть, и тот едва устоял на ногах, ударившись спиной о дверцу своего автомобиля.
Дьюэйн придержал за руку изготовившегося для второго удара капитана.
Кэп не подставляйтесь У нас на них ничего прошептал он.
Блондин морщился и озадаченно тер челюсть:
С работы вылетишь, начальничек, обещаю!
Барнаби вырвал руку и снова замахнулся, но Риттер, оставив вальяжные манеры, шустро отскочил подальше.
Капитан его не пытался настичьмахнул рукой всей компании, жестко приказав:
В машину!
Троица бандитов угнездилась на заднем сиденье, полицейский водитель сел за баранку «трофейного» седана, Дьюэйнза руль патрульной машины. Барнаби расположился впереди, рядом с Дьюэйном, наблюдая за задержанными в зеркало.
Риттер снова обрел уверенность в себе и принялся пророчествовать:
Не получится нас запереть, начальничек. Не в этом городе.
Что ж, Риттер оказался неплохим пророком.
Едва они прибыли в управление, как там же, как джинн, соткался из воздуха, горя праведным возмущением, уголовный адвокат Хайми Крокер. Бандиты с достоинством удалились. Барнаби и Дьюэйн молча переглянулись. Кажется, они оба почти ожидали, что в последний момент Риттер обернется и торжествующе покажет неприличный жест. Но только почти: знали, что тот слишком хорошо для этого воспитан гаденыш.
Когда дверь за процессией захлопнулась, Дьюэйн нарушил молчание:
Прогресс цивилизации, шеф. Это не то что двадцать лет назад, когда мой батя возглавлял управление.
Ну, Майк Дьюэйн был настоящим парнем. Барнаби сплюнул сквозь зубы. Он бы нас с работы выгнал в шею, если бы мы доставили ему этих типов, не раскровянив им морды. А сейчас у нас прогресс и цивилизацияи потому вместо настоящего парня сидит тряпичная кукла. Но и это бы еще ничего, если бы только кукла не была марионеткой Слышь, а не пойти ли нам уже отсыпаться? Утромв суд, между прочим
После утреннего заседания суда был еще длительный разговор с помощником прокурора. Капитан Барнаби появился в управлении лишь ближе к вечеру. Дежурный сержант призывно взмахнул рукой:
Шеф Гроган требует вас, капитан. Велел сразу к нему, как прибудете.
Барнаби покривился, вздохнул и направился наверх, в кабинет руководства. Ждать его не заставили, сразу допустили пред светлы очи начальства.
Обширный стол начальника управления полиции Грогана располагался так, что тот восседал спиной к окнам, лицом к двери. Входивший посетитель натыкался на грозный взгляд хозяина кабинетану, по крайней мере, так было задумано. А что хозяин этого кабинета слабо справлялся с рольюдело уже совсем другое.