Дьюэйн покружил по улицам, убедился, что к ним не привязался хвост, после чего направил машину в район складов. Он приблизился к мрачной махине одного из заброшенных корпусов, объехал его дважды, остановился в тени. Оба полицейских вышли.
Приехали, Риттер, рыкнул Барнаби. Выметайся!
Дьюэйн осветил заднее сиденье: Риг уже слегка очухался и вяло шевелился. Выходить бандитам, определенно, не хотелось, но Барнаби в качестве повторного приглашения молча ахнул Риттера дубинкой по ногам. Тот поспешно выскочил, волоча своего охранника.
Слушай, капитан, давай уладим все полюбовно. Получишь свою работу Риттер попытался говорить рассудительно, как говорят с буйным сумасшедшим.
Работу мне даришь, гнида очень негромко произнес, почти прошептал, Барнаби. И ударилтоже совсем легко, но точно: Риттер потерял равновесие и рухнул, потянув за собой Бича.
Горилла всей массой грохнулся на шефа. Из-под тяжелой туши телохранителя послышалось нечто вроде сдавленного писка. «Кры-ыса», почти любовно пропел Дьюэйн, поддел одного и другого сапогом под ребра, принуждая подняться.
Барнаби тем временем направился к еле заметному на фоне стены прямоугольнику двери. Неверный свет единственного уличного фонаря, в отдалении качавшегося на ветру, кроил из силуэта капитана жуткую сказочную фигуру.
Не надо шефа сердить, задушевно посоветовал Дьюэйн, подталкивая Большого Голландца следом за капитаном, он пока что в духе, но это может легко измениться.
Риттер содрогнулся, восприняв угрозу вполне серьезно, и побрел, куда велено.
Размеры внутренних помещений склада угадывались по гулкому отзвуку шагов в темноте. Увидеть можно было лишь пятно света, вихляющее по полу впереди Барнаби. Миновали какие-то пыльные залы, через которые была вытоптана дорожка следов; по узкой лестницефонарь иногда выхватывал обрывки паутины на железных перилахспустились в подвал. Барнаби пошарил по полу и поднял тяжеленную крышку люка. Постучал по краю дубинкойдыра отозвалась противным заупокойным отзвуком.
Дьюэйн снял с пленников наручники, и Барнаби ткнул Риттера в бок своим орудием:
Сам полезешь или помочь?
Вниз, вниз по очередной ржавой лестнице А там уже поджидали Галлаген и Форсайт. Барнаби спустился последним, сначала аккуратно прикрыв за собой крышку.
Встал перед гангстером, ухмыльнулся.
Вот, Риттер, ты в гостях у новой полиции. У копов Проклятого города. Как тебе тут нравится?
Свет фонаря скользнул по двум новым фигурам.
Все нормально? спросил Дьюэйн.
Лучше не бывает, отозвался Галлаген. Пошли.
И он двинулся сам, не оборачиваясь. Остальные потянулись следомпленники в середине группы. Они шли по кирпичной трубе около двенадцати футов в диаметре. Это было нелегко: вогнутый пол, покрытый скользкой слизью, преподносил сюрпризы. Посередине, в скачущем пятне света, можно было разглядеть тонкий ручеек. Дампы горели лишь кое-где и давали возможность рассмотреть только грязные стены. Да еще несколько раз можно было видеть проносившихся с пронзительным писком крупных летучих мышей.
Вдруг Бич взвыл:
Ы-ы-оу! Меня кто-то уколол! Ножом! В лодыжку!
Зубами, подсказал Барнаби. Канализационные крысы. Здоровенные, заразы. Надо кучнее держаться, а то они одиночек совсем не боятся.
Бич заторопился, почти что прижался к идущему перед ним Риттеру.
Туннель разветвился, Галлаген уверенно свернул. Еще через сотню ярдов он осветил фонариком отверстие в нескольких футах над поломпоменьше диаметром, чем труба, по которой они шли, и залез туда по металлическим скобам. Тычок дубинкойи туда же покорно полез Риттер, а за ним и окончательно деморализованный телохранитель.
Это была кубическая камера, глухая, как склеп.
В центре стояло нечто среднее между длинным столом и козламидряхлая, гнилая конструкция. Вдоль стен располагались ржавые механизмы неизвестного назначения.
Галлаген зажег воткнутую в бутылку свечутеперь можно было погасить фонарь. Откуда-то тянул слабый ветерок, колыхая пламя, отчего тени на стенах подергивались в индейском танце. Галлаген важно уселся за стол, вынул блокнот и огрызок карандаша. Посмотрел на Барнаби:
Ты объяснил ему, шеф?
Барнаби покачал головой:
Ты у нас судья.
Галлаген кивнул, развернулся всем корпусом к пленникам и начал медленно, внушительно:
В таком суде вы еще не бывали, ребятки. Шеф Барнаби назвал этот город проклятым. Логично, правда? Ведь это настоящий Нижний мир. Там, наверху, вы вытворяете, что хотите. Ваш главарь назначает и меняет кого угодносудей, копов, политиков. Юристы, полиция тамноль, хуже, чем ноль, они у вашей братии на содержании. Что ж, здесь, внизу, мы основали другой город. Это вотстарый коллектор. Можно сказать, памятник системе. Построило его жулье, получившее когда-то выгодный подряд с помощью такой же банды, как ваша. И построило так, что здесь с самого начала ни черта не работало. Он оглянулся на ржавый механический хлам у стены. Да ни к черту не годится. Кроме как быть здоровенной крысиной норой. Три десятка лет здесь живут только крысы и упыриподходящая для вас компания. А вот теперь он сгодится еще и на доброе дело. Теперь наконец вы можете ожидать суда праведного
Да вы все сбрендили! нервно выкрикнул Риттер. Суд?! Какой суд?! Кого вы из себя строите? Вы думаете, это вам так сойдет?! Конституция
Он, кажется, сообразил, что несет ерунду, но и придумать что-то поумнее не смогтолько продолжал беззвучно, как рыба, разевать рот.
Галлаген спокойно подождал, пока он замолчит, печально вздохнул и ответил:
Конституция гарантирует каждому гражданину право судебного разбирательства его дела, но конституцию составляли до того, как на свет появились выродки, подобные тебе. Конституция должна была защищать честных граждан. Но ты, Риттер, и твой кореш Бич к честным гражданам не относитесь уже давно. Так что о конституции забудьте Лучше займемся делом. Нас интересует правда об убийстве малыша прошлым вечером.
Риттер скривился:
Не дождетесь. Можете сразу приступать к вашей четвертой степени. Хрена лысого вы от меня услышите!
Галлаген кивнул:
Да, так оно и было бы там, вверху. Копы вздули бы тебя, но человеческое тело может вобрать лишь столько боли, сколько может, затем приходит отупение. У нас есть фокус получше! Он повернулся к Форсайту:Давай, лейтенант, запри их.
Форсайт вышел из тени и положил тяжелые ладони на плечи задержанных:
Слушаю, ваша честь.
Он развернул бандитов и подтолкнул к двери, бросив на ходу Дьюэйну:
Сэм, попридержи милашек, пока я им подготовлю этих этот корм.
Сию минуту! Дьюэйн с энтузиазмом перехватил дубинку.
Бич отскочил в сторону:
Крысы! А-а-ы-ы! Они сожрут нас живьем!
Сожрут, сожрут, а как же! «успокоил» Форсайт. И слава богу. Туда вам и дорога. Считай, что это твои похороны. Ты же слышал, что судья велел?
Бич продолжал упираться.
Нет, нет, я скажу! Я все скажу! вопил он, в то время как Барнаби волок его за шиворот к отверстию малого туннеля. От света фонаря отпрянулине так уж далекои настороженно замерли серые тени. Глаза их впечатляюще поблескивали.
Заткнись, Риг! взвизгнул Риттер. Они блефуют!
Ха! Барнаби фыркнул, толкнул извивающегося бандита на пол, по краям весь шевелившийся и ощетинившийся хвостами. Защелкнул один наручник на его запястье, второйна стальном кольце в полу. Бич рыдалесли он и был стойким бойцом, то явно не против крыс. Но Риттер держался твердо.
Сворм займется вами, суки, мрачно пообещал он. Эти же крысы сожрут вас. Счет будет ровный.
Он собрался шагнуть в крысиный коридор сам, но его остановили: похоже, Риг был готов сломаться.
Убийцы! вопил он, размазывая слезы и елозя по кирпичной кладке.
Барнаби покачал головой:
Нет, Бич, ты сам кончаешь жизнь самоубийством. Скажешьполучишь крошечный шанс. Крошечный. Но шанс. Итак, кто вас послал на задание?
Не могу! визжал Бич, но было видно, что он вот-вот «сможет».
Барнаби демонстративно пожал плечами и вышел из трубы в камеру.
Горилла вопил, Риттер скрипел зубами, грозил своему шестерке всеми карами, начиная от Божеской и кончая собственноручной, заклинал молчать и крепиться, «если мужчина». Но тут первая крыса примерилась и вонзила зубы в филейную часть Бича.
Имена, Бич, напомнил Барнаби.
Сворм!!!
Кокси Сворм сгорбился, упершись локтями в подлокотники кресла, и следил холодным рыбьим взглядом за нервно сновавшим по комнате маленьким юрким человечком.
Если бы Риттер и Риг попались другим ребятам, это была бы моя забота, Хайми, прошелестел Сворм человечку. Но копытвое дело. Или ты собрался с духом сказать, что мало получаешь за защиту наших интересов? Погасшая сигара, торчавшая изо рта Сворма, агрессивно задралась к потолку.
Крошка-адвокат замер, словно наткнулся на невидимую стенку, всплеснул руками и выкрикнул в отчаянии, с видом человека, уставшего повторять одно и то же:
Но, Кокси, ведь эти двое, Барнаби и Дьюэйн, не служатчерт возьми, не-слу-жат! в полиции. Ты сам велел, чтобы их разжаловали, и я обеспечил, чтобы их разжаловали. Ты хотел, чтобы их услали к черту на рога, им был дан приказ убираться к черту на рога! Хорошо, но они взбрыкнули и уволились. Уволились, говорю тебе! На всякий случай, чисто на всякий случай, я проверил все полицейские участки на полсотни миль отсюда. Все! Ни в один из них, говорю тебе, Риттера и Рига не доставляли. Вот если их туда доставят, тогда я их оттуда выужу, я свое дело знаю, да! Но, Кокси, будь благоразумен. Как я могу добыть человека из тюрьмы, если его туда не сажали?
Долговязый гангстер, сидевший у двери, хмыкнул и высказал неприятное для всех присутствующих предположение:
Может, эти копы пригласили наших парней на прогулочку? На последнюю
Адвокат Крокер выпрямился во все свои пять футов четыре дюйма:
Не посмеют! Я их В гневе он потерял дар речи, но выразительно задвигал руками, демонстрируя, что именно «он их».
Сворм вынул изо рта сигару, с отвращением глянул на остывший пепел и хладнокровно, без азарта, запустил недокурок в стенку. Затем, не глядя протянув руку и сграбастав телефонную трубку, он позвонил по номеру, отсутствующему в справочниках:
Судья Твиди, Сворм говорит. Обстоятельства: два тупых копа, Барнаби и Дьюэйн, сцапали двух моих лучших парней. Задача: тебе для меня этих копов добыть. Как? Как хочешь. Позвони, к примеру, старшине Большого жюрии завтра утром чтоб был обвинительный акт. Нет, сейчас позвони, плевать, что к полуночи Хотя, если мои парни их найдут, можешь со своим Большим жюри не ковыряться. Но я бы на твоем месте поторопился. Спеши оказать мне услугу, пока не опоздал. Он бросил трубку на рычаг, не дожидаясь ответа.
Обвел взглядом присутствующих: кроме адвоката Крокера, пятеро приближенных помощников.
Сквозь холодную ярость Сворм вдруг ощутил гордость и удовлетворение. Его штаб! Не какие-нибудь гориллы-вышибалы. Все образованные, разве что за исключением Джебарди, сицилийца, получившего «образование» на улице. Спецы-управленцы. Они могут просочиться в структуру, нейтрализовать профсоюз, сорвать забастовку, манипулировать исходом голосования, подделать бухгалтерскую отчетность А важнее всего то, что эти далеко не последние в своем деле люди без колебаний выполняют его приказы.
Миллер, обратился Сворм к долговязому у двери, бери Джебарди и выясните, есть ли у Барнаби и Дьюэйна жены. Если есть, пусть доставят на ферму. Джебарди с ними побеседует, узнает, где мужья. Но аккуратно беседовать, еще могут пригодиться: может, записочки напишут муженькам или там живцами поработают.
Крокер замахал руками:
Я вам сэкономлю время! Барнаби не женат. Дьюэйн женат, живет на Беккер-стрит, третий дом от угла Хансард-авеню. Жену зовут Молли, Дьюэйн к ней очень привязан.
Миллер встал, поправил шляпу, кивком позвал Джебарди.
Спасибо, Хайми, отлично. Если она знает, где муж, мы гоже узнаем. Если не знает что ж, значит, ей не повезло, и двое вышли.
Хайми Крокер судорожно дернул ртом и провел платком по вмиг вспотевшему лицу. Он без колебаний мог отправить невинного в тюрьму и даже на виселицу, он деятельно помогал своим клиентам обходить закон, но когда речь шла о грубом насилии Нет, это нельзя было назвать совестью или состраданием, просто его тонкая натура не выносила подобных вещей. Не только видеть, но и просто знать о них ему не хотелось. Дело есть дело, но емуему! зачем знать?
Сворм достал новую сигару, откусил кончик, но не закурил, а выложил на стол перед собой. Сосредоточенно перемещая ее так и эдак, он бормотал:
Но какого дьявола? Они хотели ухлопать парней? Прекрасно То есть не прекрасно, но Продолжим. И они взяли их при таком количестве свидетелей Не меньше сотни пар глаз их засекли в «Ля-Паризьен». Это как?!
Может, побеседовать хотели предположил бандит по имени Хэйт.
Побеседовать? живо отреагировал Крокер. На кой черт? Что не ясно? Гроган ждет приказаний от меня, судья Твиди управляет Большим жюривсе, как прикажет Кокси. А Барнаби и Дьюэйн поэтому окажутся за решеткой, хе-хе! Кто-то этого не знает? О чем беседовать? Он снова утерся скомканным промокшим платком.
Да и не будет Риттер с ними беседовать, презрительно процедил один из присутствующих. Не расколоть им его.
Хайми прав, задумчиво протянул Сворм, мелко закивав, скорее, не Крокеру, а сам себе. Потом перестал кивать и начал снова манипулировать сигарой. Ничего нового они не узнают, это так. И ты прав, Слэйд, Риттер все выдержит. Чего не скажешь о Риге. Этот слабоват. С пушкой в лапе он, конечно, хорош, но Вот только что такого он им скажет? Ладно, Хайми, присядь, не мельтеши. Подождем, в картишки перекинемся.
Крокер потоптался, несколько раз поправил стул ногой, зачем-то ровняя по половицам, и только тогда примостился на краешек.
Подождем, пока Миллер и Джебарди доложатся, продолжил Сворм, сдавая карты. За час-то они управятся, надеюсь.
Все погрузились в молчание.
Минут через сорок у Хэйта кончилось терпение: этот малый плохо умел сидеть и ждать. Он встал, промямлил что-то насчет отлить да выпить и вышел. Вернулся он в ту же минуту, лицо его как будто покрылось цементной пылью.
Сворм нахмурился, медленно отложил карты, медленно вытянул ноги, так что кресло отъехало от стола:
Ты чего, Хэйт?
Хэйт очнулся от ступора и безмолвно дернул головой, показывая назад, через плечо, потом выдавил:
Джебарди
Тон, которым он это произнес, заставил всех вскочить. Загрохотали отброшенные стулья. Сворм первым оказался возле скрюченного тела своего шеф-палача.
Джебарди лежал поперек тротуара. Стопроцентный покойник, образцовый, как из учебника. Кляксой, запятнавшей тротуар, казался грозный Джебарди после смерти. Сворм выругался, быстро оглядел улицу. Никого, собственно, на улице и не было, и неудивительно в такой час. Да и убийца, ясно, не думал разгуливать поблизости, на виду у всех. Но он тут был, однако, и совсем недавно, десяти минут не прошло. Сворм быстро пошел обратно к дверям, распорядившись:
Тащите внутрь!
Трое подхватили тело и внесли его в помещение. Сворм вынул из шкафа большую прорезиненную простыню и разостлал на полу. Покойника уложили на простыню, и тут, при хорошем свете, все увидели прикрепленную к его груди записку. Сворм моментально цапнул ее и поднес к глазам. Так, вырезка из газетыиз раздела объявлений. Крупно:
НАДЕЖНАЯ ЗАЩИТА ОТ ГРЫЗУНОВ!
И все.
А Миллер? прошептал Крокер.
Сворм смял вырезку в кулаке:
Общая тревога! Все за дело, поднимайте народ, всем искать этих придурочных копов! Чтоб к утру они остыли.
Через минуту в комнате стало пусто: приказы Сворма, особенно отданные таким голосом, выполнялись быстро. Остался лишь Крокер, которого это дело не касалось. Но и ему Сворм нашел задание:
Машина у тебя с собой?
Да, с водителем, ждет за углом.
Хорошо. Живок Грогану, дави на него, чтобы к утру хоть из-под земли достал Барнаби и Дьюэйна, не то в этом поганом городе сменится шеф полиции. Сворм повелительно указал на дверь.
Адвокат бросился к ней почти бегом, придерживая шляпу и стараясь не замечать окровавленного трупа Джебарди.