Неторопливый ВасяЧуха
Личное пространство
Поломки всегда происходят некстати. Это твердо усвоил любой, кому приходилось владеть чем-то механическим. Хотя бы велосипедом в детстве. Едешь себе, едешь, а потом А потом стоишь и растираешь слезы грязным кулачком по исцарапанному лицу. Тайный заговор против человека.
Матвей отключил экран и откинулся в кресле. Уже добрых четверо суток он пытался реанимировать своего "Стрижа". Грузовик аварийно выпал из режима перехода и теперь черт его ведает куда дрейфовал в пространстве. Компьютер растерянно строил диаграммы, но диагностика ничего толком не выявляла. Пилот с ненавистью взглянул на экран красными от бессонницы глазами и стукнул по подлокотнику:
Сволочь!
Дальше последовал речитатив о размножении. Компьютер остановил строительство диаграмм и недоуменно, как показалось, попросил:
Уточните задачу.
Матвей вздохнул: компмашина. Ему не понять эмоций застрявшего на задворках галактики торговца с кучей нераспроданного товара. Сосчитав в уме до десяти, пилот уже спокойно сказал:
Три-восемнадцать, начнем с привода. Полный тест системы управления и питания.
И все. Теперь можно спокойно хлебнуть кофейку. Аппарат будет гонять импульсы с добрый час. Ему безразлично, что тест повторный. Машина
Психологи долго изучали феномен пилотов-одиночек: стремление к уединению. Не важно, что вокруг на многие миллионы километров не найти ни единой живой души. Все равно рано или поздно любой одиночка искал место, где можно побыть одному. Парадокс. На грузовике единственным местом для уединения был санузел. Он же дверь в шлюзовую камеру. Матвей шлепнул ладонью по сенсорной панельке, цилиндр послушно повернулся вокруг оси. Из кабинки пахнуло холодом. Набросив на плечи висящее на кресле одеяло, пилот взял кружку с кофе, шагнул внутрь и хлопнул по внутренней панели. Цилиндр послушно повернулся на девяносто градусов. Матвей уселся на унитаз и прислушался. Вентиляция работала. Понемногу в кабинке теплело. Невеселые мысли делали сахар в кофе совсем несладким. В зеркале напротив, к тому же, сидел небритый мрачный тип, замотанный в одеяло. Матвей попытался улыбнуться типу. Тот ответил кривой ухмылкой. Дела И на помощь никто не придет. Пусто здесь. Ни одного сигнала на радаре. Так и заканчивают неудачливые торговцы.
Кофе казался сегодня отвратительным: черным, пустым, холодным, как бездна пространства снаружи. Матвей встал, вылил остатки напитка в унитаз и в сердцах ткнул кулаком в сенсор. Цилиндр послушно повернулся. Тест на экране все так же уныло полз, оставляя за собой зеленую линию. Ни единого сбоя, конечно. А так хочется понять, что же сдохло. Пусть и не поможет ничем, но хоть знать
Матвей отключил экран: компьютер потом скажет результат. Изображение послушно погасло, открывая вид на пространство. Корабль беспорядочно вращался по всем трем осям, но казалось, что это за прозрачной стеной кружились звезды. Короткими импульсами пилот провел коррекцию. Понятно, что вручную этого делать не полагалось, но хоть как-то отвлечься Вращение прекратилось. Не совсем, конечно, но достаточно, чтобы происходящая свистопляска не вызывала приступы морской болезни.
Комп тихо звякнул и сообщил:
Тест проведен, отклонений нет.
Три-восемнадцатьотбой.
Принято.
Вот теперь можно подремать. А потом слазить наружу и попробовать пощупать ручками все, до чего получится дотянуться.
Три-восемнадцать, автопилот и режим сканирования пространства.
Принято.
Вот и славно. А я спать. Три-восемнадцатьсвет на минимум.
Матвей превратил кресло в кровать и отключился.
Разбудил комп зачем-то ранью-рань. В пять стандартного. Корректно, конечно, звоночком. Но на кой черт? Матвей зло посмотрел на слабо светящийся потолок. Вспомнились сны. Какие-то тоскливые все время, кружились невпопад. Хотя Ничего веселого за предыдущие сутки не случилось. С чего бы снам быть веселее яви? Зато за бортом вовсю кружила звездная карусель. Светила чуть не сливались в концентрические окружности. Какого комп запустил маневровый?
Три-восемнадцать, коррекцию по осям.
Коррекция невозможна.
Чего-о-о?
Матвей попытался вручную провести маневр, но движок насупился. Вот это совсем уж не дело.
Три-восемнадцать, тест маневровых.
Принято. Тест запущен.
В отличие от гиперпривода, тестирование движков много времени не заняло. В конце традиционной туалетной чашки кофе комп вывалил зеленые столбики. Все четко. Ни единого сбоя.
Ты издеваешься?
Повторите запрос.
Матвей осторожно поставил кружку на полку и от всей души шарахнул кулаком по пластику. Конечно! Он дурень. Это ж неисправен комп! Задача упростилась донельзя.
Три-восемнадцать, переключить контрольные и исполнительные системы компьютера на резерв. Включить полный тест.
Принято. Выполняю.
Матвей выдохнул, откинулся в кресле и прикрыл глаза: так все легко, а сколько нервотрепки! Спустя минуту, он открыл глаза.
Три-восемнадцать, почему был сигнал в пять часов?
В пять часов девять минут произошла коррекция.
Кто?! Черт! Три-восемнадцать, кто дал команду на коррекцию?
Поступила команда на коррекцию.
Тьфу! Идиот! Три-восемнадцать, полностью сменить бортовую систему управления на резервный комплект.
Принято. Прервать тест?
Конечно, прервать, чугунок недоделанный!
Принято. Установил прерывание чугунок недоделанный. Продолжаю тест.
Матвей зарычал.
Три-восемнадцать, прервать тест.
Принято. Произвожу полную смену комплекта системы управления.
Экран мигнул и погас, открывая вращающиеся звезды. Матвей закрыл глаза: начинала кружиться голова. Минут через пять тренькнул звонок.
Смена комплекта произведена.
Вот и молодец. У твоего предшественника шиза, похоже. Так, три-восемнадцать, провести коррекцию.
Коррекция невозможна.
У Матвея по спине пробежали мурашки. Подрагивающим пальцем он запустил тест с экрана и взволновано принялся наблюдать за выполнением. Зеленый! Все. Осталось поверить в привидения. Иначе и не объяснить происходящее. Нет, остается еще его, Матвея, персональное сумасшествие. Но тут вопрос спорный. Диагност бы уже всякими пилюлями напичкал и уколов наставил. Матвей налил кофе и отправился в туалет. Сейчас лучший выходпосидеть и подумать.
В кабинке потихоньку теплело. Мысли успокаивались, но картина не прояснялась. Если комп исправен, а второй комплект вряд ли сдох, то исполнительная часть Нет, исполнительная тоже не может, тест бы выявил. Где? Линия? Исключено. Там серьезная защита. И еще есть дублирующие цепи по другому борту. Бред. Либо второй комп завелся, независимый и злобный, либо какой-то дух. И то, и другое само по себе посередь полета не возникнет. В гиперрежиме на борт не заскочишь. Там такая математическая каша получается, что
Придется-таки поползать, пощупать ручками. Точнее, перчатками.
Матвей поднялся, поставил чашку на полку у зеркала и вошел в шлюзовую камеру. Там было холодно. Мощности системы подогрева душевой не хватало для отопления. Слева в нише стоял скафандр, на полочке лежала специальная одежда. Три комплекта, как положено. Матвей поежился, взял комплект и пошел переодеваться в рубку. Все теплее, чем в шлюзе. А может быть, стоило переодеться там, на холоде. Возвращаться не хотелось совершенно.
Пилот стиснул зубы, чтобы не слишком громко стучали, закрыл душевую. Затем снял тапочки, ухватился за ледянющую перекладину над нишей и сунул ноги в скафандр. Едва оказавшись внутри, Матвей тут же активировал систему. За спиной щелкнули замки. По ногам ударило тепло. По стеклу пробежали строчки: скафандр синхронизировался с компом.
Три-восемнадцать, тест.
Принято, выполняю.
Ответ пришел через несколько секунд.
Отклонений нет, системы в норме.
Три-восемнадцать, включить программу шлюзования.
Принято.
Платформа развернулась. В шлюзовой камере загорелся красный свет. Давление быстро падало. Стало совсем тихо, только тихонько жужжал регенератор. Створки шлюза открылись наружу, отключилась система гравитации.
Программа завершена.
Принял.
Матвей оттолкнулся и выплыл из ниши. Вокруг кружили звезды. Аварийные маяки бессмысленно вспыхивали красным.
По команде заработали магнитные подошвы. Идти, конечно, неудобно, но иначе никак. За скафандром потянулся тоненький страховочный фал. У самого выхода Матвей перещелкнул замок страховки и выбрался на поверхность. Точнеевыпорхнул. Надо было найти нужные магнитные тропинки. Матвей запустил бот. Открылся лючок, и оттуда вылетел маленький аппарат на тросе. Бот развернул огромный серебристый круг. Через мгновение вспыхнул свет. Значок с лучиками появился на стекле. Теперь подсветка будет сопровождать человека всюду.
Ну, вот и дорожки. Та, что ведет к движкам Короткий импульс маневрового застал врасплох. В шлеме задумчиво звякнул комп: сам по себе отработал движок поворота. Матвей тут же запустил сматывание фала. Ускорение было минимальным, но ощутимым. Фал натянулся, человек почувствовал рывок, судно неторопливо разворачивалось к пилоту кормой. Стоило поспешить, чтобы не попасть под выхлоп маршевого двигателя, если тот вдруг сработает. Едва касаясь управления, Матвей перевернулся ногами к корпусу и прицелился в тропинку. Тщательную коррекцию провести не хватало времени, поэтому когда в момент соприкосновения сработали магнитные присоски, правое колено неприятно хрустнуло. Скорость относительно корпуса стала равно нулю, а звезды резко поменяли одну замысловатую траекторию вращения на другую.
Пилот поморщился от боли, недобрым словом поминая инерцию и сбрендившую технику. Но нет худа без добра: Матвея принесло почти на место. Очерченный красным люминофором люк над системой гиперпривода можно было открыть и вручную, но возиться не хотелось.
Три-восемнадцать, открыть створки восемь-А.
Принято. Осторожно, включилась система открытия.
Люк едва заметно дрогнул. Створки его раскрылись. По размерам проем тут был побольше, чем в шлюзе, но разворачиваться все равно неудобно. Впрочем, этого не потребовалось. Инородную часть в приводе Матвей увидел сразу. На кожухе камеры резонатора прилипла изъеденная ржавчиной полусфера, диаметром сантиметров пятьдесят. Она словно срослась с металлом узла. Переключив присоски в режим якоря, Матвей попытался оторвать странный нарост, но тот не реагировал. Торговцам не полагался анализатор, да и не нужен он им, в общем-то. А в данной ситуации он оказался бы кстати. Матвей чувствовал, что все проблемы породила эта самая штуковина. Теперь неплохо дознаться, из чего эта хреновина и как ее отодрать. В багажнике скафандра нашлось несколько инструментов, годных для таких целей: отвертка, нож и молоток-топорик.
Отвертка медленно вращалась, не оставляя на поверхности нароста никаких следов. Нож не смог соскрести даже бугристый слой рыхлой ржавчины. Оставался топорик. Но Матвей так и не смог решиться ударить по стенке камеры. В запасе оставалась только одна такая, и если что Да, придется демонтировать весь узел. А это возня приличная. Запасную доставать, ставить, настраивать, калибровать. Матвей один за другим отщелкнул фиксаторы и попытался вытащить деталь. Но не тут-то было! Даже не шевельнулась. Он поднажал. Глухо. Где-то камеру заклинило. Может быть, виновата влага? Хотя воздуха тут и быть не должно, но черт его знает
Три-восемнадцать, закрыть створки восемь-А, поднять давление в отсеке до ноль- точка-один и включить подогрев.
Принято. Осторожно, включилась система закрытия.
Оставалось ждать. Матвей был не прочь перекусить. В скафандре обычно заправлен небольшой запас питательной смеси на крайний случай. Сейчас он наступил, случай этот. На борту сегодня как-то с аппетитом было не очень; прогулка взбодрила. Матвей потянул из трубочки смесь. Возможно, она и содержала в себе все необходимое, но гадость первостатейная. Даже жалкая попытка сдобрить месиво апельсиновым ароматом не помогла, а только ухудшила вкус. Пересилив себя, пилот сделал несколько глотков и торопливо запил кулинарный шедевр водой. Полегчало. Есть теперь не хотелось совершенно. То ли смесь насыщала, то ли ее вкус отбил аппетит надолго.
Инфракрасный термометр показал, что камера резонатора нагрелась где-то до плюс пяти. Матвей попытался снять устройство, но снова не вышло. Наверное, где-то подклинило. Значит, все равно придется рубить. Пилот со вздохом достал топорик, прицелился в нарост и нажал гашетку. Лезвие скользнуло по сферической поверхности и пробило стенку камеры. Теперь-то уж точно пути назад не было. Раз за разом взводя топорик, Матвей вырубил нарост и отправил его в пустой отсек багажника скафандра. Затем взялся за края и потянул камеру на себя. Она легко вышла.
Три-восемнадцать, сбросить давление до нуля и открыть створки восемь-А.
Принято. Осторожно, включилась система открытия створок.
Люк неторопливо раздвинулся. Матвей отключил магниты, оттолкнулся и выплыл наружу на всю длину фала. Что-то было не так. Бот подсвечивает все так же, аварийные огни мигают для кого-то, створки люка с бегающими огоньками, звезды Вот! Звезды были неподвижны. Выходит, система провела коррекцию. А в процессе силового "демонтажа" импульсы можно было и прозевать. Заработала? У Матвея радостно екнуло внутри. Он отшвырнул изуродованную камеру и нетерпеливо отправился за запасной. Теперь главноене спешить. Взять, принести, поставить, закрыть люк, и старт! А там Сбыть товар с Омеги-Колос, получить свое и отдохнуть в кои-то веки месячишко. Мечты! Только надо закончить все.
Пришлось попотеть, чтобы добраться до искомого. В скафандре заниматься поисками, мягко говоря, неудобно. Контейнер с камерой нашелся, естественно, в самом дальнем углу. Чертыхаясь и поминая всех святых, Матвей отщелкнул фиксаторы и выволок куб. Не мешкая пилот прицепил драгоценный узел поясным тросиком. Все, теперь маневры не страшны. Задраив склад, Матвей отправился в путь к отсеку восемь-А. Становилось жарче. Пот застил глаза. Неприятно поразила мысль, что за время полета мышцы совсем ослабли. Матвей пообещал себе, что обязательно займется тренировками. Тренажеры развернет Черт! Что за бред? Какие тренажеры? В скафандре невозможно вспотеть! Там для этого куча систем работает. В смысле, должна работать, но сейчас не пашет. Словно в подтверждение, на стекле значки системы жизнеобеспечения окрасились желтым. Этого еще не хватало! Какой смысл в новой камере, если ее невозможно поставить?
Три-восемнадцать, тест системы жизнеобеспечения скафандра.
Принято. Выполняю.
Почему-то Матвей был заранее уверен, чем закончится сканирование. И разочарованно выдохнул, услышав:
Отклонений нет. Системы в норме.
Вот так! Теперь только и осталось, что вернуться и сходить с ума до самой смерти. По коже прошел озноб от предвкушения такой перспективы. Нет уж! Надо все же победить эту цепь неудач. Или сгинуть.
Матвей прошел мимо шлюза к отсеку гиперпривода. Пот испарился. Зато теперь мерзли пальцы на ногах. Система кондиционирования скафандра явно разладилась. Значит, надо двигаться. Уже у люка из правого движка скафандра вырвалось облачко пара. Подошвы не удержали на полосе. Звезды вместе со "Стрижом" завертелись. Спас фал. Рывок, и все пришло в норму. Едва магниты прилипли к поверхности, Матвей немедля сбросил бак скафандра. Новый дорого обойдется в итоге, но сохранить еще дороже: пальцы ног уже потеряли чувствительность, а нос казался сосулькой.
Ближе к концу монтажа, пилот почувствовал странную дурноту. Мысли стали совсем вялыми. Наверное, сказывалось переохлаждение. Спать! Надо просто немного поспать, и все пройдет. Мысль успокаивала, баюкала Вот и тепло уже становится. Наверное, от замерзания. Нет, вот зелененькие индикаторы температуры и влажности. Осталась мигать дурацкая красная лампочка на стекле Что-то важное, наверное. Звонок Какой противный и резкий. Зачем тут? А, да! Он тоже должен что-то означать. Сквозь вату слышался мерный стучащий шум. Хлопок Матвей обнаружил себя перед камерой резонатора. На стекле мигало предупреждение о неисправности регенератора. Второй индикаторкрасный круг и зеленый сектор внутри. Аварийный запас. Хлопокэто подорвался патрон баллона, когда жизненные показатели организма стали угрожающими. Последний глоток, так сказать. Установив фиксаторы на место, Матвей выбрался из люка. Стремительно утекали минуты жизни.