Но вот когда магры добрались до "штаба противника"
Когда стальные жуки-камикадзе своим самоподрывом ослабили внешний слой защиты, а дружный вопль птиц-крикунов его доконал, и менее мобильные бескрылые магры пошли на приступ,вот тут-то помощники высшего сообразили, что к чему. и привлекли к происходящему внимание Пустоты. Недоброе.
Проклятый, проклятый, трижды проклятый "ёж"! (И семикратное проклятье Ледовице, его измыслившей!) Я, по самое горло и даже выше занятый дракой на три фронта, едва-едва успел выловить из мутного варева вероятностей единственно спасительный вариант контрчар. С жутким хрустом, что сам по себе мог ввергнуть слышащего в слепое бешенство, отрастающие иглы ломались о волнообразные движения вызванных мной тысяч жадных чёрных вихрей. Отрасталии ломались, снова отрастали и снова ломались, хрустели и ломались, лопались с оглушительным звоном и восстанавливались тотчас же
И так до тех пор, пока "ёж" не отправился в бесконечное путешествие следом за "валуном".
А пока Ледовица не придумала и не изобразила ещё чего-нибудь на схожий мотив, чего не пришлось бы долго ждать, я атаковал её сам. Счёт дваноль не устраивал меня совершенно; посмотрю-ка я, как незваной гостье понравится мой подарок. По ноге ли вам наш "испанский сапог", леди? Ах, не по ноге? Тем хуже для ваших ножек!
Моя Сила стала не просто тенью реальности, но тенью именно того куска реальности, который высшая присвоила и покорила. Однако у высшей магии свои законы, и далеко не всегда по этим законам тень оказывается придатком объекта. А ещё во власти высшей магии сделать так, чтобы закон отражения обратился вспятьи любые движения тени, любые изменения её формы, размера и свойств тут же отразились на объекте. Да с усилением к тому же неравномерным и гротескнымкакое видел всякий, наблюдающий за собственной тенью при меняющемся свете.
Насаждённый Ледовицей неестественный порядок скорчился. Выгнулся, растрескался, исказился странно и непредсказуемо по холодным чертам высшей тоже пробежала быстрая судорога. Не очень-то похожая, правда, на гримасу внезапного страха
И я ощутил, как мою волю опутывают нити иной воли. Старой, чтобы не сказать древней, могущественной и многоопытной. На одно краткое мгновение две Силы, фатально несхожие, застыли в шатком равновесии. Льдистый, выверенный, изощрённый Порядок восстал на тёмное, кипящее множеством нереализованных возможностей пространство Предвечной Ночи.
Восстали опрокинул его, и принудил к отступлению.
В эти мгновения, столь долгие и столь краткие, Айс Молния сполна оправдал своё новое, полученное после воскрешения прозвище.
Каких только молний не обрушивал он на врага! Изощрённое воображение мага раз за разом изобретало самые дикие, самые редкостные, но в итоге оказывающиеся неизменно эффективными сочетания. Молнии опутывающие, подобные стеблям и цепким корням ползучей лозы. Молнии отравленные, воздействием своим на мишень подобные сильно ионизированному и оттого особо агрессивному раствору. Молнии, одним прикосновением высасывающие энергию, словно пиявки. Молнии, при попадании рассыпающие семена пожароопасных искр
Молнии, молнии, молнии! Сотни и тысячи, на любой вкус!
А потом Айс сам себе попенял за однообразие способов атаки. Напрягся, разгоняя разум до предела и вливая расплавленное варево Силы в нарочито искажённую форму после чего, едва не надорвавшись, напустил на защиту Златоликого самую настоящую реваду. Не очень большую, зато куда более "умную", чем обычные творения слепой ярости Квитага.
Этакого чуда, успешно сочетающего совершенно несочетаемое, осмысленного и безумного, неудержимо могучего и непередаваемо жуткого, защита, ослабленная множеством успешных атак, уже не выдержала. Управляемая ревада размолола в труху всё, до чего успела дотянуться, и окончила своё короткое существование в ослепительной вспышке аннигиляции, поглотив больше энергии, чем могла удержать. Причём эта самая вспышка натворила дел как бы не больше, чем сама ревада в период роста.
Что ж поблизости не оказалось Королевы Фей вместе со своими подданными, знающей, как правильно следует обезвреживать подобные явления "природы".
"ПОРА!"мощно громыхнул в сознании мысленный голос Рина. Прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться, Айс коротким усилием воли вогнал себя в транс и атаковал Златоликого напрямую.
Так, как это делают менталисты: разум к разуму.
15
Сделать то, что велел Рин, оказалось непросто.
Шъюмат отлично знал цену себе, своему искусству и контролируемым им Силам. Когда в радиусе шестисот километров можешь менять (и предопределять!) погоду напрямую, а косвенно и без большой эффективностина дистанциях втрое больших
Мастер Погодыэто Мастер Погоды, не более и не менее. Высокий маг с полномочиями бога Точнее, гъёви думал так раньше. До прямого столкновения с эффектами высшей магии.
Вот, например, заклятье Ледовицы, нацеленное на Энгасти. С ним он так и не расправился до конца. Всего лишь остановил (так внезапная слепота останавливает идущего уверенным шагом, заставляя вмиг проникнуться множеством сомнений по поводу расположения цели и наличных препятствий). Причём даже прямые удары, без малого опустошающие сверхъёмкие накопители его башни, не помогали хотя бы "оцарапать" то, что Шъюмат определил как эффекторы заклятья.
То ли творение Ледовицы оказалось слишком мощным, то ли в момент восстанавливало любые повреждения, то ли эффекторы оказались в принципе неуязвимы для стихийной магии в общем, хотя Мастер Погоды надеялся сделать больше, получился лишь необходимый минимум. Как раз тот самый, который ему "заказал" Рин.
А вот когда Шъюмат попытался проследить за самим Рином и его противницей ох. Чудесные средства наблюдения, которыми создатели снабдили башню, позволяли при желании и должной настройке хоть вычислять размеры стай мигрирующих хараусти с точностью до рыбины, хоть любоваться отражением моря и неба в чаячьем глазу, находящемся вместе с самой чайкой далеко за горизонтом. Но они оказались явно непригодны для выполнения возложенной на них нынче задачи. Нет, гъёви отлично видел, что происходит там, где Рин сошёлся с Ледовицей. У высшей он даже мог видеть выражение лица иногда. Но понять происходящее оказалось нереально. Совершенно. Высшие небрежно швырялись друг в друга чем-то таким, что явно и очень сильно выламывалось за пределы естества, которые постиг Мастер Погоды. Пределы, которые, конечно, точно так же ограничивали возможности покорных ему инструментов.
На миг Шъюмату пришла в голову безумная мысль: воспользоваться ресурсами башни и атаковать Ледовицу напрямую. На миг. Сознание высокого посвящённого тотчас же изгнало мятежницу прочь. Ибо он уже убедился на практике, что не всякое из творений Ледовицы может повредить. И хуже того: почти не сомневался, что, если высшая посвящённая Порядка ответит на его выпад контратакой,ни себя, ни башню он не защитит.
Поскольку, по легендам, даже бессмертным не всегда удавалось уйти от таких ударов.
Оставалось смотреть (не понимая, на что именно смотришь)и надеяться, что Рин-чужак, Рин-незваный, РинНеизвестная Величина выстоит в этом странном бою.
С губ черноволосой красавицы, спящей в коттедже, слетел раненой птицей новый стон. Ресницы затрепетали, словно силились приоткрыться силились, но никак не могли. Точёные черты исказила гримаса боли: не физической, но от этого лишь более мучительной.
Когда красавица снова замерла, эта гримаса осталась на её лице, как шрам.
Первый же ответный удар, нанесённый лично Пустотой, оказался страшен. Не размениваясь на точечное воздействие, высший заставил пространство кричать от боли. Сама Хиари от этого не пострадала, только поморщилась, а почти все негативные эффекты снял обнимающий её Мрачный Скаф. Но вот воинству магров досталось.
Да что там магры! Вопль терзаемого магией пространства своим ударом даже твёрдую прибрежную гальку превращал в гравий, потом в песок, а послев мелкую пыль!
Дополнительные глаза Хиари, дополнительные чуткие уши, ловкие тела, цепкие и сильные конечности, клыки и когти, антенны и крыльявсё это, созданное на волне вдохновения, с любовью и пьянящей радостью,умирало. Быстро и в жесточайших муках, буквально раздираемое на части. Мало какая пассивная устойчивость к магии поможет, когда нарушается структура самого пространства, в котором ты существуешь! И Хиари умирала с каждым воином своей маленькой искусственной армии вот что стало для неё настоящим ударом!
А потому не удивительно, что она не выдержала. Собрав богатый урожай боли, она свела его в единый бесплотный тарани, корчась от пронзающих всё её существо раскалённых нитей, обрушила этот таран на убежище Пустоты.
Способен ли менталистхороший, действительно достойный звания магистра в этом виде магииуспешно атаковать высшего мага? Особенно если на стороне менталиста играет недавно обретённая способность к ускорению нет, не объективного времени, всего лишь собственного восприятия и мышления. Но что, как не восприятие и мышление, есть главное оружие ментального мага? Собственная мысль, отточенная до идеальной остроты, да ещё ускоренная в десятки и сотни раз даст ли она менталисту преимущество в поединке с высшим?
В обычных обстоятельствах, разумеется, нет.
Однако назвать обстоятельства обычными у Айса не повернулся бы язык. Неизвестно, как там обстоят дела с высшими посвящёнными, достигшими второй стадии сродства со своей Силой, а вот случай Златоликого доказал со всей наглядностью, что высшие могут испытывать усталость, растерянность и даже отчаяние.
Ну а магистр ментальной магии, который не сумеет воспользоваться отчаянием своего противника, попросту недостоин своего звания. как известно, закрыться от элементарных энергий может даже в меру толковый ученик мага. Отразить атаки стихийных сил немногим сложнее. Куда более "тонкие" витальные энергии, успешным воздействием причиняющие порчу, а тем болеементальные выпады лучше отражать самому магу. Но Хиари ударила не только эмоциями и ощущениями. Боли оказалось слишком много, а каналы восприятия, через которые она лилась, располагались в слишком "высоких" частях магического спектра, на границе ментала и астрала.
И Таран Боли, мощный подстать стихийной магии, почти так же хорошо сфокусированный, как боевая элементарная волшба, оказался нет, не заклятием, скорее той же волшбой, ударом чистой Силыно при этом Силы почти абстрактной. Хиари умудрилась нанести удар, навылет пронизавший все щиты бессмертного и чувствительно приложивший самого Пустоту, не говоря уже о его помощниках. Не владея высшей магией, она сумела произвести впечатление на того, кто ею владел, застав его врасплох.
Возможно, в иных обстоятельствах Пустота повёл бы себя иначе. Однако после Тарана Боли он активировал приготовленное заранее плетение и покинул Энгасти.
Сбежал.
Оно и к лучшему. Рину к тому времени стало не до преследования побеждённых
Это был клинч. Классический и безнадёжный. Для меня. Ледовица отнюдь не собиралась отпускать меня из своих незримых тискови давила, давила, давила
Пленение Златоликого, бегство Пустоты (заклятье которого я сумел-таки "заморозить" и фрагменты которого ещё предстояло вычищать из тонких структур локального пространства), перераспределение внимания, ставшее возможным после победы на "вспомогательных театрах боевых действий"нет, эти мелкие победы мне не помогли. Только отсрочили неизбежное поражение. Ледовица оказалась моим персональным кошмаром, воплощением холодной и бездушной неумолимости. Не тысячи, а десятки тысяч лет становилась всё тяжелей и твёрже её воля, совершеннее и ярче грани её разума, глубже и мощнееСила. Я мог сопротивляться ей какое-то время. Возможно, в поединке заклятий у меня даже появились бы шансы. Не особо крупные, особенно с учётом того, что организатором и судьёй был бы Деххато,но были.
В клинче с противником такой весовой категории всякие шансы отсутствовали.
Мы уже не творили заклятий (скорее, сами превратились в пару заклятий высшего порядка). Леденящий Порядок напрямую сошёлся с Предвечной Ночьюпринцип на принцип, воля на волю. Изменённая магией реальность дрожала, словно душа грешника на весах божественной справедливости, не вполне уравновешенных божественным милосердиеми мы с Ледовицей не только меняли реальность, но и являлись частью изменяемого.
Увы, чужой принцип главенствовал. Чужая воля одолевала мою. Медленно. Неуклонно.
Ничем не помогли бы мне навыки друида: самому сладкоречивому оратору не переубедить молчаливого фанатика, для которого оратормерзкая слизь, подлежащая уборке. Гнулась и понемногу сгибалась главная моя опора: неистовая жажда жизни. Почти забылось, что мой проигрыш будет стоить энгастийцам многомиллионных потерь. Кошмарное состояние духа, в которое Айс загнал Златоликого, понемногу овладевало и мной. Шатаясь на самой грани великого ничто, я вспомнил Схетту, у которой теперь не будет шанса проснуться. На одно немыслимо долгое мгновение это воспоминание помогло мне остановить натиск Ледовицы и в этот миг воспоминание стало чем-то большим.
"Любимый, тебе ещё не надоело бодаться с этим ископаемым?" Мне показалось, что я схожу с ума. Объяснить ясно различимое дыхание нереальности, которое обычно зовут Дорогой Сна, в плотном и стабильном мире чем-то иным я бы затруднился. Вот только Ледовица, кажется, почувствовала дыхание Дороги одновременно со мнойи мощное, как объятия гидравлического пресса, давление её воли впервые ослабело.
- Любимая?!
- Если добыча слишком велика и не даёт себя броситьтащи её к нам.
Голосок моей женщины оказался подстать ножу. Пространство над океанскими валами рассекла узкая щель, стремительно раскрывшаяся в полноценное окно. Да какое окноворота! На фоне гигантской цепи гор, движущихся под быструю музыку и временами даже подпрыгивающих, частично заслоняя прибитые к небу, как трофейные шкуры, разноцветные облака, застыли четыре всадника. Лорд Печаль и леди Одиночество не изменили своим скакунам, а вот откуда верховых той же породы добыли леди Стойкость и моя Схетта, оставалось лишь гадать.
Четыре всадника. Как символично!
Впрочем, Ледовица явно видела только одного из них. Точнее, одну. А на её лице впервые за, наверно, очень и очень долгое время мелькнула тень нет, даже не глубоко запрятанного страха, а настоящего ужаса.
Знатно в своё время повеселила Круг Бессмертных своими подвигами Ниррит Ночной Свет! Ох, знатно! Так, что её лицо лучше любого репеллента работает!
Или это не лицо само по себе, а то, что за ним вибрируют струны Дороги Сна?
Дальнейшее легко предсказывалось без обращения к теням вероятности (среди которых явления четырёх всадников я, между прочим, не видел!). Стоило мне рвануть в направлении входа на Дорогу Сна, как Ледовица тотчас же рванула в прямо противоположном направлении, а долей мгновения позже канула куда-то вниз. Но преследовать её я не стал. Хотя бы потому, что вход на Дорогу, неизвестно какими силами и какой ценой реализованный, уже превратился в бесплотный мираж. Спустя ещё секунду на месте миража осталась двумерная, хотя и цветная картинка
Прежде чем окончательно исчезнуть, Схетта успела послать мне воздушный поцелуй.
- А ты уверен, что мы достойны настолько большой чести?
Эннеаро посмотрел в глаза Рину, но ожидаемой издёвки не увидел. Зато подтекст
"Ты уверен, что аудиенция будет лучшим выходом из положения?"Глупо не доверять тем, кто сделал для королевства так много. Глупо и недипломатично.
"Мы оба отлично понимаем, что при общении с высшим магом наилучшей политикой будут честность и абсолютная открытость".
- Так. И кто приглашён?
- Только ты. Но
- Понятно. Размер свитына моё усмотрение. А время?
- Сегодня у отца день отдыха. Следующийчерез декаду.
Между строк: "Втискивать незапланированную встречу в официальное расписание никто не стал. Но встреча достаточно важнаа также достаточно выбивается из нормального распорядка, как и сам гостьчтобы монарх пожертвовал своим свободным временем".
Жертва не рабочим, а личным временем монарха редчайшая преференция, между прочим!
- Спасибо. Я это ценю. Пожалуй, мы не станем разводить лишнего официоза и прибудем через час. А "мы"это я, Илнойх, Айс, Хиари Златоликого брать не стоит, с ним я пообщаюсь отдельно и келейно да! Пожалуй, ещё будет не лишним Шъюмат.
При упоминании Мастера Погоды (как и при упоминании Илнойха, впрочем) Эннеаро даже ухом не повёл. Однако для пущей ясности Рин счёл нужным добавить:
- На правах представителя контрольной группы. К которой неплохо бы присоединить ректора Академии. Или ещё кого из высоких посвящённых, если ректор занят.
- У тебя будут предложения?