И все-таки Ли искренне переживал за своего командира. С его прямолинейностью и нежеланием идти на уступки Саттор умел наживать себе недоброжелателей. И мальчишка с дикой планеты мог стать отличным поводом кое для кого, чтобы посчитаться с коммандером за прошлые обиды. А обижать Георг умел. Если дело касалось его принципов, то зверел, и границы субординации стирались напрочь. Штабные считали Саттора солдафоном, а те, кому довелось служить с ним бок о бок, уважали. Впрочем, уважение личного состава вряд ли могло помочь коммандеру выбраться из неприятностей, если они грянут после его сегодняшней выходки.
Ох, хлебнет он еще со своим мальчишкой, покачал головой майор, снова вздохнул и поспешил в рубку, хмыкнув на ходу. Рик. Уже и имя дал.
Коммандер Саттор, сидя в своем кресле, слушал новый приказ с Земли. На лице его застыла каменная маска, не дававшая понять, что Саттор думает в данную минуту, но подчиненные уже тревожно переглядывались, предчувствуя бурю.
У меня только один вопрос, произнес, наконец, коммандер, глядя на проекцию лейтенанта, передавшего приказ из штаба. Какого, вашу мать, черта?!
Лейтенант застыл изваянием, не зная, что ответить полковнику. Саттор махнул рукой:
Расслабься, парень, я не тебе. Можешь доложить, что экипаж линкора «Свирепый» приказ принял. Отбой связи. Взгляд светло-карих глаз метнулся к связисту: Соедини.
С кем, уточнять было не нужно. По желвакам, ожесточенно ходившим на скулах коммандера, было ясно, что он в бешенстве.
Коммандер, негромко произнес за его спиной первый помощник.
Рука Саттора взметнулась вверх, ладонь сжалась в кулак, и Ли благоразумно закрыл рот, не став увещевать командира. Связист, обернувшись, доложил:
Генерал Янсон отбыл по служебным делам
Спрятался, штабная крыса, ощерился Саттор. Я тебя, гниду, всё равно достану, полковник активировал свой сендер и дал команду: Контакт Лысая задница. Вызов.
Те, кто находились в рубке, скрыли ухмылки, включая первого помощника. Генерала Янсона на «Свирепом» не любили, а генерал Янсон не любил экипаж «Свирепого», особенно его командира. Коммандер нежных чувств к генералу не питал тем более. Прозвища Янсона в контакторе Саттора менялись с завидной регулярностью. Лобковая вошь, Дикая тварь, Плешивая крыса эти были из самых безобидных.
Молчит, собака, констатировал полковник, вызвав Янсона по пятому разу. Сендер, сменить канал. Искажение голоса кровожадный призрак.
Теперь на лицах команды появились уже открытые широкие улыбки, глаза сверкнули предвкушением развлечения. Саттор принял расслабленную позу, криво усмехнулся и произнес:
Сообщение для Лысой задницы. Ты скучал по мне, Вялый? А я скучал. Хочу вспороть тебе брюхо, намотать кишки на кулак и слушать, как ты будешь визжать, жирная свинья. Хочу видеть, как твое дерьмо вылезает наружу от страха. Ты уже обмочился, Вялый? Мочись активней, потому что я уже рядом.
Первым не выдержал связист, он хохотнул в кулак и показал оттопыренный большой палец. Программу «Кровожадный призрак» знал каждый. Голос искажался до приглушенного хрипа. Замогильного и жуткого. Детская забава, но расшифровать его было невозможно. Когда Саттор злился, он часто доставал генерала подобными посланиями.
Коммандер, вас вызывает Гея, встрепенулся связист.
Я готов внимать, осклабился полковник.
Багровое от ярости лицо Янсона заняло весь проекционный экран.
Саттор! рявкнул генерал.
Я здесь, господин генерал, почтительно отозвался коммандер.
Это ты, Саттор! Я знаю, что это ты!
Я? изумился коммандер. Разумеется, я. Вы сами меня вызвали.
Не придуривайся!
Господин генерал, позвольте вопрос, обратился очень вежливый Георг. Когда вы в последний раз проходили квалификационную комиссию? Вы орете на человека, который уже десять месяцев носится по всему космосу. Если уж у вас проблемы с нервами на Земле, то представьте, что делается со мной в безвоздушном пространстве. И я вот сейчас сорвусь с катушек и нападу на кого-нибудь, а на трибунале скажу, что вы спровоцировали меня воплями. Но раз уж вы так удачно решили пообщаться со мной, то за каким хреном, господин генерал?! Нам еще месяц назад обещали возвращение в империю! повысил голос Саттор. Мои люди десять месяцев видят планеты только через иллюминатор! Вы заверили нас, что после уничтожения пиратского крейсера мы возвращаемся домой. Так за каким чертом нас опять направляют в очередную задницу?! Дайте моему экипажу передышку. Вы знаете, что такое Синдром Магишвили? У меня даже медики начали посещать релаксатор, уже три месяца туда бегают. Вы понимаете, чем грозит издевательство над командой?
Полковник Саттор, вы забываетесь, высокомерно произнес Янсон, но скривился и пояснил: Романову нужна помощь. Это последний рейд, после него вернетесь на Землю. Но за несоблюдение субординации и обсуждение приказов вы свое наказание получите.
Проекция исчезла. Георг издал рычащий звук и встал с кресла.
Скотина, сплюнул он и произнес, не глядя на первого помощника: Майор Ли, примите командование.
Слушаюсь, коммандер.
Сейчас дергать Саттора не решился бы никто. Под общее молчание Георг покинул рубку управления, а когда за ним закрылась дверь, привалился плечом к переборке и устало закрыл глаза, но сразу же подавил слабость. Передернул плечами и направился в сторону научного отсека. Спустился на вторую палубу, кивнул одному из медиков, но проигнорировал желание того поговорить.
Позже, отмахнулся Саттор. Возможно, вы мне понадобитесь.
Да, коммандер, ответил медик и проводил внимательным взглядом командира «Свирепого».
Георг дошел до двери, за которой располагались лингвисты. Вошел без стука, оглядел небольшой кабинет, и мужской взгляд потеплел, когда он заметил светловолосую женщину, обернувшуюся на звук шагов.
Привет, улыбнулась капитан лингвистической службы Елена Ярвинен.
Привет, Саттор протянул руку, и женщина легко скользнула к нему, обвила шею руками и подставила губы. Коммандер коротко поцеловал ее, после уселся на край стола и притянул к себе Елену. Я сейчас по делу.
Я соскучилась, она потерлась щекой о щеку Георга.
Я тоже, он снова поцеловал женщину, но отстранился. У тебя есть танорский?
Диалект какой местности? деловито уточнила капитан Ярвинен. На Таноре, как когда-то на Земле, разговаривают на разных языках и диалектах.
Сейчас, коммандер постучал пальцем по подбородку. Затем мягко отодвинул в сторону Елену. Он подошел к бортовому информатору и пробежался пальцами по клавиатуре, вызывая карту Танора. Посмотрел по координатам и ткнул пальцем. Вот здесь. Мне нужен переводчик с языком этой местности.
Капитан Ярвинен вернулась на свое место, «порылась» в лингвистической базе линкора и запустила поиск.
У нас нет, но сейчас найду что-нибудь подходящее. Она, обернувшись к коммандеру, с любопытством рассмотрела усталое лицо Саттора. Зачем тебе нужен этот язык? Мы не имеем права вступать в контакт с жителями отсталых планет
Один из них у нас на борту, усмехнулся Георг. Мальчик. Малыш еще совсем. Сейчас он спит, но когда проснется, будет сильно напуган. Мне нужно хоть как-то пообщаться с ним, чтобы успокоить.
Елена вскинула тонкие дуги бровей.
Ты с ума сошел? искренне возмутилась женщина. Зачем ты притащил его на борт? У тебя и без дикаря проблем
Его поселение сожгли пираты, в живых не осталось никого, кроме него. Я не смог пройти мимо мальчишки, ответил коммандер. Видела бы ты его глаза. У меня сердце сжалось
Но это же глупо!
Капитан Ярвинен, Саттор перешел на официальный тон, вы нашли программу с нужным языком?
Георг
Капитан, отчеканил полковник. Исполняйте приказание.
Слушаюсь, коммандер, буркнула Елена и вернулась к прерванному занятию.
На лице женщины застыло обиженное выражение, но Георг не спешил мириться. Его решения и приказы не обсуждались это был закон для всех, без исключений. Елена обернулась, посмотрела на невозмутимое лицо любовника, поджала губы и все-таки не сдержалась:
Георг, я же переживаю за тебя.
Всё будет хорошо, немного смягчился коммандер.
Ты был груб
Мы на палубе военного космического корабля, сухо произнес Саттор, а не за столиком в ресторане. Мои решения не обсуждаются, ты это прекрасно знаешь.
Я думала, на меня это уже не распространяется, проворчала женщина.
Повторяю, мы на палубе космического корабля. Я полковник, ты капитан.
Но
Черт, Елена, вдруг взвился Саттор. Не смешивай понятия! Служба и постель это разные вещи. Ты знала мои требования с самого начала.
Но мы же не при свидетелях! воскликнула капитан Ярвинен. При посторонних я соблюдаю субординацию. Сейчас-то мы одни! Почему я должна молчать, когда переживаю за тебя?
Потому что уже ничего невозможно изменить, усталость в голосе Георга стала более заметна. Нас кинули в очередной виток нашего бесконечного рейда. Мальчик летит с нами, и на Землю прибудет, как мой сын.
Что? Елена резво обернулась. Какой сын?!
Приемный, коммандер снова закрылся в броню. Ты закончила?
Женщина поднялась на ноги и одарила полковника очередным обиженным взглядом.
Ты мог хотя бы со мной посоветоваться?
Капитан Ярвинен, вы подготовили переводчик? проигнорировал ее слова Саттор.
Георг, прекрати делать вид
Капитан Ярвинен, чеканно и зло произнес коммандер, я сейчас не в лучшем настроении, чтобы начинать спор это во-первых. Во-вторых, вы мне не жена, чтобы я советовался с вами по такому вопросу, как усыновление. В-третьих, вы вновь позволили себе обсуждать мои решения. И меня это бесит! гаркнул полковник, и женщина невольно дернулась в сторону. Саттор выдохнул и протянул руку: Переводчик. И для меня.
Елена подала ему два наушника-переводчика, демонстративно вытянулась по стойке смирно и отрапортовала:
Ваше приказание выполнено, коммандер.
Отлично. Мужчина забрал наушники и направился к двери, но обернулся на пороге и посмотрел на женщину, едва заметно досадливо покривившись. У меня появился сын, Лена. Его зовут Рикьярд. Этого решения я не изменю, прими его, и мы не будем ссориться.
Я же вам не жена, коммандер, с легкой плаксивой ноткой ответила капитан, задетая словами Георга.
Но это не означает, что ты не можешь ею стать.
Это предложение? с вызовом спросила женщина.
Замечание, уточнил коммандер. В любом случае, Рик будет носить мою фамилию, и раз я взял над ним опеку, то не брошу лишь потому, что это может не нравиться тебе. Надеюсь, ты всё поймешь правильно и примешь перемены. Мне бы не хотелось ругаться с тобой.
Я тоже не хочу ругаться, слабо улыбнулась Елена. Я постараюсь привыкнуть к тому, что ты теперь отец.
Отец, повторил Саттор, усмехнулся и покинул блок лингвистов. Уже шагая по узкому коридору, он снова усмехнулся и пробормотал: Кем я только не был за свои тридцать восемь лет, а вот отцом еще не доводилось. Попробуем.
С этой мыслью полковник направился к своей каюте, сжимая в кулаке два миниатюрных наушника. Перед дверью Георг Саттор вдруг остановился и с удивлением отметил, что испытывает нерешительность, даже робость. Маленький мальчик, спавший на его койке, вселял в сурового коммандера неуверенность. Нет, он не жалел о своем решении. Саттор не привык идти на попятную, и что такое ответственность, он знал отлично. Никто не мог обвинить полковника в малодушии, но мужчина, душа которого, казалось, давно зачерствела во всех его боевых рейдах, ощутил внезапный трепет перед ребенком. Он предчувствовал его страх и недоверие, понимал, что тот должен чувствовать, проснувшись в непонятном и незнакомом месте после того, как пережил страшную трагедию на родной планете. Георг искал нужные слова, но никак не мог найти их.
Хрупкий малыш с глазами, в которых коммандер увидел невероятную для ребенка боль, крепко ухватил полковника за душу. Саттор даже сам себе не мог сказать, что так потрясло его в синеглазом мальчонке. Но его крики всё еще звучали в ушах закаленного в сражениях, много раз видавшего смерть служаки. Столько отчаяния, столько горя было в голосе ребенка, что мужчина не смог остаться равнодушным. И полковник готов был на многое, чтобы паренек забыл о пережитом ужасе. Георг хотел вытравить из детских глаз то страдание, глубина которого показалась ему бесконечной. Ради этого Саттор мог оказать сопротивление не только своей любовнице и другу, но и самому императору, если понадобится. В конце концов, это их погоня за пиратами привела к уничтожению родной деревни мальчика, и только на них лежит ответственность за судьбу маленького дикаря.
Черт, словно на суд иду, усмехнулся мужчина. Приговорит или помилует?
Тряхнув головой, коммандер решительно открыл дверь и шагнул в каюту. Он посмотрел на койку, но она оказалась пуста. Взгляд Саттора заметался по каюте, однако мальчика он так нигде и не заметил. Мужчина тихо выругался. Он надеялся, что успеет вернуться до пробуждения маленького танорца
Малыш, Георг постарался придать голосу мягкость.
Мальчик, конечно, не отозвался. Коммандер поджал губы и осмотрелся. Спрятаться ребенку было некуда. Под койкой место было, но Саттор видел, что там пусто. Под столом тоже. И в угол Рик не забился. А выйти из каюты он не мог. Взгляд полковника скользнул на дверь в душевую. Да, если куда и спрятался, то только туда. Больше некуда. Мальчику не сообразить, как открыть дверь шкафа с одеждой.
Георг подошел к душевой, прислушался там было тихо. Затем послышались шорох, звук воды и детский визг. Саттор приложил ладонь к панели, открывавшей дверь, влетел в душевую и выхватил мальчика из-под струй холодной воды. Тот увидел незнакомое лицо и задергался в попытке вырваться. Все-таки вывернулся из рук полковника и бросился к переборке, прижался к ней и зарычал, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами. С маленького дикаря стекала вода, оставляя лужицы на полу. Ребенка заметно трясло от страха.
Рик растерянно произнес коммандер.
Мальчик метнулся к койке, забился под нее, и оттуда донеслись надрывные всхлипы.
Черт, выругался Саттор, посмотрел на свои руки и с удивлением обнаружил, что они подрагивают. Уф.
Он перевел дыхание, осторожно приблизился к своей койке, уселся на пол и заглянул под нее. Попытался улыбнуться, но улыбка вышла растерянной, даже виноватой.
Привет, произнес мужчина.
Мальчик тихо выл, не глядя на него. Он сложился пополам, уткнул лицо в ладони и не реагировал на попытки заговорить с ним. Но стоило Саттору протянуть руку и дотронуться до ребенка, как тот закричал и, выкатившись из-под койки, на четвереньках пополз прочь, кажется, даже толком не осознавая происходящего.
Твою мать, выругался от бессилия полковник.
Он поднялся на ноги, стремительно нагнал мальчика, перехватил его и уселся на пол, сжав ноги Рика между своих ног. Одной рукой прижал руки к телу, не давая царапать себе лицо, выдохнул и надел на детское ухо наушник. Затем подобрал второй, нацепил себе, что получилось не сразу. Рука всё еще дрожала. Саттор выругался, закрепил, наконец, наушник и спросил:
Теперь понимаешь меня?
Мальчик испуганно вздрогнул, когда в его голове заговорил чужой голос, похожий на голос бесплотного духа. Он зажмурился и снова завыл.
Я не причиню тебе зла, заговорил коммандер. Ты не должен меня бояться. Сейчас ты слышишь голос переводчика. Он повторяет мои слова на твоем языке.
Почему?! выкрикнул Рик.
Что почему? переспросил Георг, не сразу осознав, что Елена подобрала верный диалект.
Почему ты не оживил их? Почему дал им умереть? Мне не нужно ничего! продолжал кричать мальчик.
Я не могу оживлять тех, кто умер, растерянно ответил коммандер.
Боги всё могут! А ты не оживил!
Но я не бог, малыш, я такой же человек, как и ты.
Мужчина немного ослабил хватку, но этого хватило, чтобы Рик вырвался и отбежал к переборке. Он упал на пол, сжался, затравленно глядя на бога, который врал, что он человек.
Малыш
Мальчик махнул рукой, сорвал наушник, и тот отлетел к ножке стула. Саттор вздохнул, потянулся, поднял переводчик и осторожно пополз к перепуганному ребенку. Тот сжался еще больше, накрыл голову руками, словно незнакомец собирался его ударить. Георг, присев рядом, быстрым движением вернул Рика в капкан своего тела, надел на ухо наушник. Вышло не с первого раза. Мальчик мотал головой, продолжая сопротивляться.