Даже Александр бы не плакался в своем допотопном времени при условии квалифицированного медицинского обслуживания.
Вот только на Бирюзовой у него нет столько времени, чтобы залечить перелом. И нет комфортабельных условий. И нашивки ему никогда не получить на радость знакомых девчонок.
Он хмыкнул странной мыслиинтересно, а на том свете он тоже предстанет с переломанной ногой? Неудобно как-то перед Всевышним оказаться с костылями. Или с кем он будет там встречатьсяс апостолом Петром?
Это кто подумал, прежний Логинов? Или прилетевший из неоткуда Кирьянов?
Надо бы еще узнать, задохнется он или нет. Пока он, находясь в герметичном скафандре, дышал его запасами, то есть это часов десять, не больше. Аварийный запас больше не дает. А потом и думать не надожить или умирать. Дышать-то нечем!
Александр уловил эту мысль и обеспокоено бросил беглый взгляд на экран состояния скафандра. Там, помимо всего прочего, был еще примитивный определитель пригодности атмосферы к человеческим условиям. Так себе, конечно, но все же.
Тяжело вздохнул и досадливо прикусил губу. Вот не повезло, так не повезло. 100 процентов соответствия человеческому организму. Черт возьми и еще несколько дьяволов тебе в карман!
Бирюзовая полностью подходила под параметры человечества! Не зря сьюмены биологически были очень похожи на людей. Идеальных людей. И даже перья у него, как у ангелочков. Они росли в одинаковых условиях. И что делать, не стреляться же?
Хотя, конечно, все условия не 100 процентов. Но это как раз ничего.
Сознание Логинова запустило в мозг мысль, что даже в старых обжитых планетах Человеческого Сообщества всегда есть отклонения в десятые доли процента. Начиная от сотых процента, отклонения уже не рассматриваются. Ничего не сделаешь, слишком много переменных, начиная от радиации звезды и заканчивая характеристики воды и воздуха.
А уж как много планет, только проходящие терроформирование, имеют отклонения до 25 %! И это считается нормально! Раз дышишь, значит, подошел. Людей до недавнего времени было много, жить негде. И заселяют массово людьми, женщинами и детьми!
Что ж, одна очень вероятная возможность погибнуть у него исчезла. После долгого пути и сражения запасы кислорода еще бы оставались, но совсем не много. Проститься с родными, вспомнить детство и привет.
Теперь даже не знаешь, радоваться, или горевать.
По данным датчиков, воздуха уже не больше, чем на полчаса. Затем он должен был бы спокойно задохнуться, философски глядя на далекие звезды. Лежал бы в капсуле и корчился от удушья в легких. А потом умер, бедный человек. Может свои бы нашли, а, может, чужие, ему уже будет все равно.
Зато живому сьюмены лучше бы не встретились. И их страшные звери.
Опять внедрились мысли старого хозяина:
«Вообще-то странно. Обычный итог карьеры пилота комического истребителя случается другой. Либо сгореть, либо умереть от удушья. И все один, поблизости ни врагов, ни друзей. И тело сгорит, разрушится, пропадет в необъятных просторах космоса.
А потом построят кенотаф, если у родственников денег хватит или казна решит, что имярек пилот достоин памятника.
Но не судьба. Что-то он не очень удачливый, если даже не может спокойно и быстренько умереть.
Теперь нужно задать еще один вопроскак он умрет? (когда и как лучше у Бога не спрашиватьзасмеет). А вариантов смерти на обитаемой планете очень много.
Ладно. В таком случае ходить со сломанной ногой он уже не может, даже ползать ему никуда, но кусать попробует.
Год назад, когда он в последний раз был в отпуске, малолетний племянник двоюродной сестры очень просил подарить ему гермошлем. И очень плакал, когда дядя наотрез отказал. Где-то он сейчас со своим ребячьим желанием? Он бы с удовольствием подарил. На память. Точнее, на вечную память. Он еще молод, проживет долго, лишь бы сьюмены к Земле не прорвались и не превратили планету в безжизненную пустошь.
После анализа воздуха ходить в гермошлеме в полностью подходящей кислородной атмосфере было бы смешно. Как идиот пилот из сериала о сумасшедшем марсианине на Земле. Много смеха и издевок».
Кирьянов покачал головой на эти горько-философские мысли и спокойно снял гермошлем. Даже в танке у них специалисты дает от 50 до 80 %. И ничего танкисты не только выживают, но и здоровых детей рожают!
Бирюзовая обрушила на человека массу запахов. Сергей невольно принюхался. Оба сознания призадумались, вспомнили прошлое.
После стерильного и не очень-то вкусного воздуха в скафандре, атмосфера планеты была живой и многовекторной даже в кабине капсулы. Благо та уже не была герметичной, потеряв по какой-то причине часть пластика обшивки.
Ах, как интересен был воздух из запахов сгоревшей изоляции, острой химии топлива и, на излете, собственно планетызелени деревьев и трав, терпким оттенком животных и насекомых, свежестью воды. Вкусно-то как!
Хотя Бирюзовая пахла по своему, не как Земля, и уж точно не как родная планета Кирьянова, но все равно здорово, почти, как в безмятежном детстве!
Природа, отошедшая после гула аварийной посадки и ожесточенной стрельбы воюющих сторон, уже во всю свистела, верещала, вавакала. Бирюзовая почти, как дома. Немного, конечно, отличалась от Земли. Но и это была жизнь. Опять появилась мысль Логинова:
Ох, как расхотелось умирать! Лучше уж воевать в безжизненном космосе. Там хоть жизни не видно. И ты станешь еще одной безжизненной вещью.
Там он оставался просто частицейхолодной, безжизненной, никому не нужной. Здесь все живут, а ты все еще умираешь.
Александр Кирьянов вдохнул местного воздуха, словно проверял его на анализ, не веря технике. Все это мысли о прошлом. Другое дело, это действительно идет второй этап на дороге смерти, и ему, кажется, удалось его пройти.
Проблема в том, что их еще впереди много. И сколько еще времени него осталосьнесколько минут, час, сутки до появления беспощадных и кровожадных хозяев? Или ему судьбой будет даровано чуточку больше?
В конце концов, учитывая, что его старое тело, уже умершее, лежит на кладбище, он немного живет в кредит. А еще поживет? И только один вопросгде он, черт возьми?
Он осторожно огляделся, как смог со сломанной ногой и с ограничениями обшивки капсулы. То есть, не увидел фактически ничего. Что можно увидеть, лежа строго вверх? Только то, что около тебя и еще находится сверху.
Но и то, что Сергей увидел, его поразило. Его капсула оказалась в крохотном пространстве между высоченной скалой из местной коричневой породы и отколовшимся когда-то от нее валуном, лежащим теперь на прочной базе на высоте несколько метров. Другие камешки не такие большие, но тоже каждый в диаметре метр-два.
Капсула же сравнительно маленькая, но ей тоже куда-то надо было упасть.
А свободное пространство здесь метров двенадцать-тринадцать. Совершенно непонятно, как капсула сюда влезла, не развалившись. Компьютерщики от щедрот казны загнали в электронные потроха программу скалолазания? Повезло, как утопленнику? Э-э, Всевышний все же есть и он решил его пожалеть?
Александр совсем не знал современную техническую базу. Но, похоже, она была даже очень и отвечала требованиям. Земные бы машины сюда бы не пролезли, а если бы и пролезли то в качестве технического мусора.
Он вздохнул, покривился от боли в искалеченном теле. Оставим философские вопросы бытия и вселенского разума на потом. Надо попытаться спастись. Не хватало еще погибнуть на первом году второй своей жизни. И так потихоньку считает возможности смерти, как нервическая девица.
Прежде всего, следует покинуть спасательную капсулу, слишком видную своим оранжевым цветом. И попытаться отползти подальше в окрестные леса. Он их не знаетни флору, ни фауну. И слышал от Сергея, как там опасно. Но опаснее сьюмена зверя все равно нет. Зверь лишь тебя сожрет, а фашист сьюмен перед этим всласть поиздевается.
Так что вперед, не пойдет, так проползет.
Увы, Сергей переоценил свои возможности. Какие уж там враги, когда со своим телом сладить не можешь. Он потратил не меньше часа, чтобы со сломанной ногой суметь вылезти из этой капсулы-ловушки, матерясь от боли, и на этом остался совсем без сил лежать около нее на грунте, обессиленный и до предела уставший.
Если бы не дополнительная доза наркотиков, автоматически выданная медблоком скафандра, утихомиривающих боль и одновременно придающей бодрость и силу, а также тренированное за годы службы на боль и выносливость тело, он так и остался бы в капсуле, превратив ее в его могилу на Бирюзовой.
Впрочем, для пилота космического истребителя, имеющего большие возможности в непрерывных боях сгореть в космосе, уже это немалая привилегия, со смешком подумал Кирьянов. Ведь он тоже сейчас ВКСВоенно-космические Силы!
Когда он, передохнув, переполз через камень с неприятно острыми гранями, лежащий около капсулы, подумал, что за какие радости за него такие муки. Снова (о, Господи) ободрав кожу на этот раз на левой руке, то облегченно вздохнул и постановил остановиться, восстановиться и отругать весь нынешний белый свет.
Тело, конечно, не его, но страдает именно онпенсионер Кирьянов, которому давно пора баиньки согласно больничному расписанию?
Предаваясь таким дурным мыслям, чтобы отвлекаться от вездесущей боли, он прополз несколько метров. И, задыхаясь от боли и усталости, опять остановился отдохнуть.
Климат-контроль для экономии энергии пришлось отключить с начала похода от капсулы, и он изрядно запарился, буквально хлюпая холодном потом в скафандре. И устал, и жарко, и все равно больно от ран, которые хотя и были пока оглушены наркотиком, но терпеливо ждали своего часа. Маресьеву было тяжело в его походе без ног, но и ему тоже очень непросто.
Кажется, находился. Точнее, наползался в изнеможении, бедолага. Ни рукой, ни ногой пошевельнуть, ни даже головой не повернуть. Полный конец. Нет, я точно, не Маресьев и не Логинов. Пусть сам ползает.
Он закрыл глаза, лежа на правом боку и бездумно слизывал кровь со слегка кровоточащей ранки на руке. И потому ничего не видел и не слышал около себя, блаженно отдыхая, привыкнув полагаться на электронную систему обнаружения или хотя бы на свои уши и глаза. Проблема в том, что у него уже не было электронной системы, а свои чувства у пилота, давно уже не работающим со своим телом, были настроены плоховато.
Сейчас он был на чужой планете с полуразрушенным скафандром, выключенной капсулой и израненным плохо работающим телом, зато с двумя сознаниями, которые ему ничем помочь не могли.
И потому для Логинова, когда он, наконец, в изнеможении открыл глаза, было сущей неожиданностью обнаружить перед лицом смертоносный меч сьюмена.
Человек никогда не видел меча сьюмена. Да что там говорить, он никогда не видел вообще клинок. Ни Сергей Логинов в параллельном IV тысячелетии, ни Александр Кирьянов в III тысячелетии. Последний, правда, неоднократно видел штык, но клинком его никак не считают.
Он ошарашено моргнул глазами, в первый миг восприняв новое изображение, как продукт перезагруженной психики из-за появления двух сознаний и наличия различных наркотиков.
Меч, увы, не исчез, и Сергей медленно поднял лицо вверх. Он, как и обычно, находился в руке сьюмен. Как же это ты, кадровый офицер, капитан-лейтенант с боевым стажем в несколько лет, сейчас уже третьего ранга проворонил, как молокосос курсант первого года обучения. Могучий сьюмен, тяжелый, судя по объему, прокрался, как мышонок. А ты, товарищ подполковник технической службы, как смогли?
Эх, вот он, враг, твердо стоит около него, настороженно опустив боевой меч, чтобы при первой необходимости убить человеказарубить или заколоть. И ничего не сделаешь. Сам виноват!
Сергей подумал, что если бы видел он его на расстоянии, успел бы выхватить лазерный пистолет. А теперь поздно. Сейчас его убьют, презрительно смеясь валяющейся под ногами дохлятине.
А ты хотел умереть через сутки! Часа не прошло, как его заколют. А ты еще радоваться будешь, что легко и спокойно. Может и просто запивает. А потом, не торопясь, будет сокрушать руки и ноги, разламывать многочисленные в человеческом теле суставы, под хруст хрящей и мелких костей и невольные стоны их владельца. И на каком-то этапе с наслаждением высосать энергию из человека.
Послушав эти мысли и посмотрев на умиротворенно-красивое лицо сьюмена, Александр не поверил. Не может быть, чтобы такое умное и красивое существо был обычным садистом.
В худшем случае есть возможность спровоцировать сьюмена, напав на него с голыми руками, и умереть по-человечески, а не быть высосанным, как моллюск из панциря или изуродованными до невозможности.
Сергей оценивающе посмотрел на него. Конечно, для Перьерукого он совершенно безопасен. Он легко отбился бы и от целого здорового человека. А уж от раненого и искалеченного отобьется и малыш. Что он будет делать? Хотя пусть через чур умный попаданец попробует. Получитсяхорошо, не получитсяему моральный щелчок по носу.
В полузабытье Логинов не подумал, что тело-то у них одно и в первую очередь его. Иначе бы не был таким спокойным.
В любом случае, видимо, Сергей слишком зримо показал свои агрессивные замыслы, раздираемый столь разными сознаниями.
Осторожный сьюмен, почувствовав намерения человека, на всякий случай сделал большой шаг назад. Кирьянов грустно усмехнулся и передал Логинову, что на какое-то время перестает контролем над телом ему.
Логинов охотно согласился. Конечно, долго ему так командовать не удастся, тело уже подстроилось под Кирьянова. Но пара часов у него есть. За это время, или сьюмен будет убит, или человек умрет.
Итак, что у нас есть? Сьюмен, скорее, опасается даже не за себя, а за человека, которого необходимо вначале оставить живым. Если он нападет, возможно, его придется убить, а пока еще нужен пленный.
А он мог легко умереть! Увы, поздно. Теперь все попытки напасть на врага будут всего лишь смешными и нелепыми движениями. Со сломанной-то ногой и небольшими, но очень болезненными ранами на теле, мешающим малейшим движениям. Начнешь якобы атаковать, всего лишь будешь ползать у его ног, как будто жизнь выпрашивать. Притворяешься, а противно. Тьфу! И никакого результата.
Если только воспользоваться лазером оружие, хотя и пукалка в воздушной атмосфере, а все равно, имеет определенный эффект. Проще говоря, убить при определенном везении можно.
Сергей картинно застонал от якобы нестерпимой острой боли, отвлекая от незаметного движения руки, которая ненароком поползла к кобуре с лазером. Если он сумеет вытащить пистолет из кобуры, затем убрать его с предохранителя и точно выстрелить в сьюмена. Бог уж с ним с благородством. Внезапно и исподтишка убью. Тогда можно и свою голову снести, отдав его под меч. Человексьюмен: один-один.
Однако обмануть слишком простыми действиями проницательного сьюмена Сергей не сумел. Вездесущий клинок перьерукого возник на пути правой руки человека, намекая на конец жизненного пути пилота.
Перчатка снижала чувствительность, а сам меч Сергей не виделон вообще не глядел в ту сторону, чтобы не привлекать внимания. И потому меч стал ощущать, когда его лезвии уже практически разрезало ткань перчатки формы космического истребителя.
Пришлось остановиться. Еще бы немного движения и с такой же легкостью он продолжал бы разрезать руку. Клинок был остроты необычайной, а рука сьюмена твердой. Кажется, его план использовать пистолет против врага бездарно провалился.
Это был конец. Насмешливый мозг некстати добавил фразу из древнего анекдотаа где же пистолет?
Сергей поднял глаза и, поднапрягшись, наконец, посмотрел в лицо сьюмена. Первое, что он увиделбыли глаза его врага в ореоле светлых волос. Не холодно-равнодушные и брезгливые, как у хозяина, раздавившего таракана своим ботинком и теперь не знающего обо что вытереть подошву ботинка. Нет, глаза были настороженные, но живые и даже, как бы не ошибиться, какие-то веселые и добрые. Чему он веселится? Что человек у его ног и скоро умрет?
«Враг моего рода, ты был сбит моими родичами и потому оказался здесь, израненный и обессиленный?»вдруг очень четко раздался голос сьюмена в голове. Голос казался женским, теплым, и ласковым.
Чуть позже он понял, что это был не голос, а четкая, очень понятная мысль.
Если бы Сергей еще мог подпрыгивать, то сейчас он бы взлетел под самые небеса Бирюзовой. Значит, подлые сьюмены могут общаться напрямую с человеческим мозгом. При этом говорить с ним девичьим сексапильным тембром. Интересно, а с женщинами они говорят мужественными мужскими голосами?
Сергей хмуро посмотрел на сьюмена. Что он делает? Гипнотизирует? Колдует, пытается обратить в их веру напрямую через сознание?
Откуда он знает человеческий, а конкретно русский язык?
А Кирьянов также все слышит?