А еще там было много черт-знает-чего.
Ему совсем не нравились последствия этого. Это говорило о большом количестве ракет, которые в скором времени могут быть запущены в направлении его кораблей, что было достаточно плохо, хотя вероятности попадания солли на такой большой дистанции все равно было близкой к нулю. Намного хуже была скорость, с которой появилась эта новая система. Казалось, начался дарвиновский процесс, о котором он беспокоился, и по крайней мере, было столь же плохо, что одна оперативная группа, расположенная так далеко от дома, развернула около пяти тысяч таких систем, буксировавших в общей сложности 30000 ракетных подвесок без питания. Предполагая от шести до десяти ячеек на подвеску, это дает от 180 000 до 300 000 ракет, и учитывая нечто подозрительно похожее на корабли снабжения, идущее за боевыми крейсерами, он подозревал, что это только верхушка айсберга.
Таким образом, в дополнение к свидетельству адаптивности солариан, он видел доказательство способности промышленной инфраструктуры Лиги внедрять в производство совершенно новые системы очень и очень быстро.
Плохо, подумал он. Совсем плохо.
Но эти последствия будут в будущем - и для внимания более высокооплачиваемых, более высоко расположенных мозгов, чем его - напомнил он себе. Лучше всего он сосредоточит свое внимание на том, что имел в виду командир солли для ОГ 47.3.
Солли начали свое формирование, когда приблизились, и порядок, который они приняли, был не совсем стандартным. Они разделились на три примерно равных по размеру подгруппы - он подозревал, что они отражают организацию оперативной группы - продвигаясь почти в колонне, или, возможно, как бусы на нитке, к терминалу. БИЦ обозначил их от Альфа-1 до Альфа-3, и они были расположены на расстоянии почти девятисот тысяч километров друг от друга, что указывало на то, что соларианский командир имел в виду нечто умное. Лессем был почти уверен, что понял, что такое это "что-то умное", но он не собирался слишком зацикливаться на своей мысли. Вполне возможно, что солли придумали что-то совершенно другое.
"Текущее расстояние, Палко?" - спросил он.
"Тридцать шесть миллионов кликов, сэр," - ответил коммандер Палко Накада, астрогатор ОГ 47.3. "Скорость сближения один-шесть-два-семь-семь км/сек."
"Спасибо."
"Они кажутся увереными, сэр," - заметил Тури. "Конечно, я полагаю, что Бинг тоже был довольно уверен, пока..."
"Пуск ракет," - неожиданно объявил коммандер Возняк. "Массовый пуск от Альфа-1. Примерно шесть тысяч - повторяю, шесть-ноль-ноль-ноль - входящих."
* * *
"Первый залп пошел, мэм," - объявил контр-адмирал Росиак.
"Спасибо, Барт," - сказала Джейн Изотало так вежливо, как будто она еще не видела исходящие ракетные следы от ОГ 1027.2 вице-адмирала Элвиса Цукахары. В конце концов, это была работа Росиака.
Это знакомое наблюдение скрывалось под ее мыслями, когда она наблюдала, как первая волна улучшенных Катафрактов мчится к Манти.
Что бы война ни значила для Солнечной Лиги в целом, ее время оказалось удачным для Технодайна из Йилдуна. Огромной межзвездной корпорации было предъявлено достаточно уголовных обвинений, чтобы сделать выживание сомнительным даже для мегакорпорации такого размера. Более тридцати членов его высшего руководства были приговорены к реальным срокам тюремного заключения в свете некоторых смущающих откровений - например, того незначительного факта, что Республика Моника получила ряд полнофункциональных линейных крейсеров ФСЛ со всеми секретными техническими системами в целости и сохранности - которые были ранее списаны Технодайном. По мнению Изотало, этот "незначительный факт" был главной причиной - возможно, основной причиной - того ужасного беспорядка, в котором оказалась Лига в настоящее время, но любые дополнительные наказания Технодайна меркли перед лицом демонстративного превосходства военной техники "Большого Альянса".
Они не испарились не потому, что все были прощены, а скорее потому, что Технодайн был одним из наиболее важных поставщиков Флота - можно было бы точнее сказать, самым важным поставщиком - и его разработчики взялись за дело, столкнувшись с превосходством Манти. Действительно, Изотало подозревала, что Технодайн уделял больше внимания, чем Управление разведки флота, сообщениям из сектора Хевен в течение достаточно долгого времени, учитывая, насколько быстро появились первые многоступенчатые ракеты Катафракт из его мастерских. Катафракт был большим и грубым по сравнению с технологией Манти нынешнего поколения - фактически он представлял собой не более чем обычную ракету с вооруженной лазерной головкой "противоракетой", приклеенной к носу, - но, по крайней мере, он обеспечил флот оружием, которое действительно может достичь врага.
Очевидно, что Технодайну не удалось скопировать системы наведения и управления огнем Манти, что означало, что точность на больших расстояниях оставалась плохой, но достаточно плотный залп все равно мог генерировать попадания. И, чтобы обеспечить эту плотность, Технодайн придумал то, что он назвал "Модуль рассредоточенного оружия, Модель 2" (что интересно, предполагалось, что была предыдущая "Модель 1", о которой он никому не упоминал), окрещенный "Хаски" тактическими офицерами флота.
Каждый Хаски представлял собой специализированный буксирный дрон, оснащенный маленьким импеллером, антенной приемника мощности, телеметрическим транслятором и восемью лучами, каждый из которых мог буксировать одну ракетную подвеску Технодайна. Бортовой мощности Хаски было достаточно только для ограниченного - очень ограниченного - независимого маневрирования, но его всегда можно было буксировать лучами материнского корабля. Однако пока он мог питаться от луча этого корабля, его время работы было практически неограниченным. И конструкция была такова, что каждый Хаски мог быть "матерью" восьми дополнительным Хаски. Теоретически, они могли образовывать гирлянды с глубиной до четырех слоев, а настоящие ракетные подвески могли образовывать пятый ярус огромной гирлянды.Это означало - опять-таки в теории - что один луч на борту одного военного корабля мог буксировать 1024 ракетных подвески. Последняя, улучшенная версия Катафракта была несколько больше, чем модель, котораю была у Филареты в Мантикоре, а новые подвески были по отдельности меньше, и способны нести только шесть ракет последних марок Технодайна.
Так что в теории - в теории - этот единственный корабельный луч мог бы отправить в космос 6144 ракеты. Требуемая мощность намного превысила бы возможности чего-либо, кроме супердредноута, однако, фактически, Изотало сомневалась, что даже супердредноут мог бы справиться с таким количеством подвесок, и лучшее, что могли сделать ее линейные крейсеры, было чуть меньше ста Хаски и "всего" 768 подвесок, что означало, что в развернутых подвесках линейных крейсеров самой легкой из ее целевых групп было почти двенадцать тысяч ракет.
Без импеллеров Хаски их ускорение было бы ускорением артритной черепахи... в лучшем случае. С импеллерами Хаски эффект всей этой массы за пределами клиньев импеллеров линейных крейсеров был незначительным. И все это позволяло бы ввести в бой более 36 000 ракет.
И это не считая запаса на ее грузовиках. Они были нагружены дополнительными 90 000 подвесок, даже после развертывания Хаски в ее первом залпе. Казалось... маловероятным, что дюжина крейсеров Манти может противостоять более полумиллиону Катафрактов.
С другой стороны, Манти продемонстрировали извращенную склонность делать "маловероятные" вещи с флотом Солнечной Лиги.
В дополнение к производству Хаски, производитель оружия усовершенствовал свой оригинальный Катафракт, увеличив ускорение его первой ступени на двадцать процентов, что увеличило его максимальный радиус действия с включенным приводом из состояния покоя с 13 650 172 километров до 19 370 400. Однако Технодайн не смог ничего сделать с ограничениями из-за управления огнем на скорости света, и дополнительное ускорение не имело значения, по крайней мере, для этого залпа. Росиак был вынужден включить баллистическую фазу в профиль атаки, так как даже при усовершенствованиях и ненулевой скорости при запуске максимальный радиус действия с включенным приводом оставался менее тридцати двух миллионов километров. Прямые попадания, особенно при противоракетной обороне Мантикоры, были бы редкими даже на расстоянии двадцати миллионов километров; на тридцати шести миллионах они вряд ли возможны, но на самом деле это было не то, чего хотела Изотало.
Покажи мне, что у тебя есть, молча подумала она, откидываясь на спинку своего командного кресла, когда ракеты рванулись к своим целям. Мне все равно, насколько хороша твоя ракетная защита; ты не можешь иметь ее очень много на этих нескольких платформах. Так покажи мне, что они могут сделать.
* * *
"Ракетная оборона Рено," - спокойно сказал коммодор Лессем, наблюдая, как приливная волна ракет несется к нему, а затем взглянул на векторные анализы дисплея. Основываясь на характеристиках ракет Массимо Филареты, БИЦ прогнозировал общее время полета в 406 секунд, включая 151-секундную баллистическую фазу, и он поджал губы, наблюдая, как уменьшались показания индикатора времени. Еще было время - хотя и не много - чтобы обдумать варианты, и его мозг завибрировал за его задумчивыми глазами.
"Ракетная оборона Рено, есть, сэр," - ответил Возняк. "Ракетная оборона располагает хорошими данными слежения от Призрачных Всадников и носовые стены активируются сейчас." Он посмотрел через плечо и улыбнулся коммодору. "Думаю, этих людей ждет сюрприз, сэр."
"Мы всегда можем надеяться." Лессем посмотрел на коммандера Тури. "Интересно, какой процент от всех их птичек это представляет?"
"БИЦ оценивает это примерно в двадцать процентов, сэр." Судя по быстроте ответа, Тури думал о том же, что и коммодор. "Я склонен думать, что это точно двадцать процентов, - продолжил он, - но Брент не готов быть настолько определенным."
"Почему я не удивлен?" - усмехнулся Лессем, не сводя глаз с тактического дисплея.
Коммандер Брент Крёше, тактический офицер Класа Флеминга, был очень хорош в своем деле. Джоан О'Рейли, командир Класа Флеминга, была о нем очень высокого мнения, и Лессем был склонен согласиться с ней. Но Крёше был точным человеком. Если он не был уверен в своих числах, по крайней мере до десятого знака, лучшее, что он мог сказать, было "вероятно". И очень редко "весьма вероятно", если он был уверен с точностью до девятого знака.
"Ну, если столько птичек составляет только восемь процентов от того, что они могли бы запустить, они, вероятно, не ожидают..."
"Сэр, в их профиле запуска есть что-то странное," - внезапно сказал коммандер Возняк. Лессем отвернулся от Тури, чтобы посмотреть на Возняка, и операционный офицер несчастливо нахмурился. "Сэр, они показывают намного больше ускорения, чем следовало бы. Ракеты Одиннадцатого флота, которые мы проанализировали, достигали максимум семьсот один км/сек в квадрате; эти птички достигают более восьмисот сорока."
Лессем резко вздохнул, вспомнив свои прежние мысли о соларианских инновациях и продуктивности.
"Предполагая, что время работы привода в обеих ступенях такая же, как у Филареты, это дает им максимальный радиус действия с включенным приводом почти в тридцать два миллиона кликов," - продолжил Возняк. "Это уменьшает их баллистическую фазу до четырех миллионов кликов и примерно до двадцати четырех секунд, что делает их общее время полета всего два-семь-девять секунд."
"Понятно." Голос Лессема был ровным, но его мозг ускорился. Его цикл принятия решений стал на 134 секунды короче, чем он предполагал, и он уже потерял десять из них, узнавая об этом.
Гипергенераторы его кораблей были в состоянии готовности, что означало, что они могут попасть в альфа-полосу менее чем за минуту. Ну, все, кроме Дэвида К. Брауна. У КБП были импеллеры военного класса, инерционный компенсатор и гипергенератор, но он также весил в семь раз больше, чем Клас Флеминг, а размер был фактором, влияющим на время цикла гипергенератора, как и ускорение. Саганами-C, подобный Класу Флемингу, может перейти в гипер из готовность за 44,6 секунды, в то время как более крупному линейному крейсеру Солариан класса Невада потребуется 55,7. Однако для трехмиллионного КБП требовалось 118,8 и требовалось бы больше, чем три минуты, если бы он имел генератор гражданского типа.
Это ставило по крайней мере один интересный вопрос, поскольку три транспорта или грузовых корабля в компании с линейными крейсерами солли были более чем в два раза массивнее, и у них, похоже, были импеллеры гражданского типа. Если на них также установлены гражданские генераторы, их минимальное время цикла будет почти в три с половиной раза больше, чем у "Брауни".
Времена гиперциклов очень мало значили в нормальных боевых условиях, так как, в любом случае, никто не мог входить или выходить из гипера в пределах гиперлимита звезды. Тем не менее, они очень много значат далеко за гиперпределом, как обнаружила Женевьева Чин, когда она столкнулась с супердредноутами герцогини Харрингтон, вооруженными Аполлоном за гиперпределом Мантикоры-А.
Аналитики Народной Республики радикально недооценили эффективную дальность полета Аполлона, и все брифинги разведки Чин говорили ей, что она находится далеко, когда Восьмой флот выстрелил в нее. Баллистическая фаза протяженностью 44 000 000 километров, которую герцогиня Харрингтон была вынуждена включить в свой залп только для того, чтобы добраться до кораблей Чин, подтвердила, что она находится за пределами эффективного диапазона управления огнем на корабле, и так и было. Но не очень далеко за его пределами. Восьмой флот был достаточно близко, чтобы обновить платформы управления Аполлона практически в реальном времени, прежде чем он предоставил им автономный контроль, и этот автономный контроль оказался намного лучше, чем кто-либо в НРХ полагал. Даже с этим обновлением Марк 23 были гораздо менее точными, чем они были бы в трех световых минутах, в отличие от четырех световых минут, на которые они были запущены. Они просто были намного точнее, чем ожидали хевы.
К чести Чин, ее собственные тактические инстинкты перекрыли инструктаж УРФ, когда МДР герцогини Харрингтон выключились и пошли по баллистике. Но потребовалось несколько секунд, пока ей сообщили об отключении. Затем ее инстинктам потребовалось пятнадцать или двадцать секунд, чтобы пересилить инструктаж. Это была действительно удивительно быстрая реакция, учитывая все обстоятельства, но часы тикали, и ее флагману потребовалось еще несколько секунд, чтобы передать приказ на уход в гипер. Затем ее капитанам потребовалось еще несколько секунд, чтобы получить его, и еще несколько, чтобы их астрогаторы ответили, а инженеры начали цикл.
У нее кончились секунды. Время цикла на гипергенераторах ее супердредноутов, минимальное время, необходимое для перехода даже из полной готовности, составляло более четырех с половиной минут, а общее время полета ракет Восьмого флота с момента остановки их двигателей второй ступени составляло только 5,2 минуты.
Разница менее сорока секунд не была такой уж большой, но последствия для ее команды были катастрофическими.
Время цикла для кораблей Лессема, даже Дэвида К. Брауна, было намного короче этого, и он думал, что сможет подождать более пяти минут с момента залпа солариан и по-прежнему перевести КБП в гипер, чтобы избежать входящего огня. А у его легких кораблей было более шести минут для игры.
Но теперь ...
"Думаю, пока не нужно паниковать," - сказал он, подходя, чтобы встать позади Возняка, и положив одну руку ему на плечо, смотреть мимо офицера на его дисплеи. "Пока они не захотят показать нам больше ракет за один запуск. Хотя стоит задуматься, какие еще сюрпризы они могут преподнести нам, не так ли?"
* * *
Оперативная группа 47.3 неподвижно висела в космосе между линейными крейсерами Джейн Изотало и терминалом Прайм, и маневры уклонения при базовой скорости, равной нулю, были ограничены. Даже с максимальным ускорением Саганами-С, равным 726,2 g, Клас Флеминг мог бы изменить свое положение не более чем на 587 000 километров и достичь скорости всего 2890 км/сек за те 6,8 минуты, через которые, как Лессем ожидал, ракеты оперативной группы 1027 доберутся до него. За то время, что у него было на самом деле, лучшее, что он мог бы сделать - 277 000 километров и 1 980 км/сек. Это было меньше чем одна световая секунда, что было ничтожно мало для ракет, летящих со скоростью восьмидесяти процентов скорости света. С другой стороны, Лессем не мог развить большую базовую скорость и оставался между Изотало и терминалом.
Не то, что ему это было нужно.
Пока, по крайней мере.
Катафракты были слишком далеко от контр-адмирала Росиака, чтобы эффективно управлять ими. Свыше шестидесяти Т-лет, с момента появления лазерной головки, эффективное ракетное сражение управлялось по каналам телеметрии ракет. В теории для любой ракеты было бы просто найти что-то столь ослепительно очевидное, как включенный импеллерный привод звездолета. На практике все было немного сложнее. Не то, что ракеты, работающие в автономном режиме, не могли обнаружить цели; просто у них были проблемы с поиском - и поражением - правильных целей.