Профессор Сыромятников отвечал осторожно Дескать, об инфекционной эпидемии речь идти не может: вирусы на Новоросе не обнаружены, равно как их младшие братья вироиды и примкнувшие прионы. Отсутствуют как биологические формы. Виды, которые можно с долей условности обозначить как патогенные бактерии и патогенные одноклеточные грибы, присутствуют. Но патогенные они лишь для местной флоры и фауны, с гостями с Земли никак не взаимодействуют. Так что он, Сыромятников, исключил бы версию с повальным заражением, но Но всегда есть вероятность варианта «Бумеранг».
Генерал скривился, как от зубной боли. «Бумеранг» был кошмаром. Лишь предполагаемым в теории, но все же кошмаром. Суть идеи такова: земляне могут принести в миры Эридана свои, земные вирусы. Если, при наличии белковой биосферы, те смогут найти промежуточных хозяев, то в новых условиях вполне способны мутировать в нечто новое и страшное, от чего гостей с Земли не спасет ни их иммунитет, ни все запасы вакцин и лекарств
С гипотетической опасностью боролись, как могли. Экипаж «Ковчега» отбирали, выдерживая кандидатов в длительных карантинах и вакцинируя от всех известных болезней. Однако уже в полете случались проявления инфекционных заболеваний. И никто не смог бы дать ответ, сколько вирусоносителей мирно спит сейчас в анабиозных камерах.
Однако, едва генерал успел затосковать от предположения Сыромятникова, тот немедленно сам же опроверг свою версию о «Бумеранге». Мол, какую бы скорость воздействия на организм не приобрели возбудители болезней под лучами Сигмы Эридана, и какими прочими убийственными качествами не обзавелись, все равно есть схемы распространения эпидемий, и формулы, описывающие скорость распространения, и какой инкубационный период в эти формулы не подставь Короче говоря: как бы лавинообразно ни развивалась эпидемия, остались бы здоровые, способные выйти на связь Надо искать иную разгадку.
Начали искать. Прочих представителей местной биосферы не рассматривали. Здешняя фауна относительно недавно шагнула из воды на сушу, и крупные, способные повредить человеку существа водились лишь в морях Новоросы. Догадки и домыслы собравшихсясосредоточились в основном на возможных проблемах техногенного характера Версии предлагались одна за другой и тут же отбраковывались, как неубедительные.
Заодно попытались объяснить, отчего геологоразведывательная группа Корфа забросила все дела и примчалась в Гагарин, не преуспели и в этом.
Один человек все никак не мог получить слова, хотя старательно, как школьник на уроке, тянул вверх руку. Наконец игнорировать этот жест стало невозможно и генерал с видимой неохотой кивнул:
Вам слово, Григорий Арнольдович.
Матузняк начал с места в карьер:
А с чего вы все решили, что Корф примчался спасать Гагарин от чего-то случившегося в поселении? Что, если для интереса предположить обратное? С группой Корфа случилось нечто, от чего они спасались в Гагарине? И притащили это «нечто» с собой?
Можно поконкретнее? с неприязнью произнес главный космобиолог. Нельзя ли поточнее определить это самое «нечто»?
Матузняк выдержал паузу, обвел взглядом всех собравшихся, ни одного не пропустив. И заявил, глядя на Воронина:
Я прекрасно знаю, что это за «нечто». Да и вы все знаете. Просто боитесь произнести вслух.
* * *
Фонд «Завтрашний день» оказался самой настоящей золотой рыбкой, мгновенно исполняющей все финансовые желания.
Программа колонизации Марса рванула вперед семимильными шагами, но все, что там делалось, было лишь отчасти нацелено на покорение Красной планеты. Главноеотработка технологий, пригодных для создания поселений под иными звездами. Обкатка в полевых условиях самой разной техники.
Одновременно были отправлены в экспедиции первые подпространственные корабли-разведчики, к ближним звездным системам, имевшим, по сведениям астрономов, геоподобные планеты.
Историю звездоплавания сразу писали на чистовик. Без пробных полетов, без запуска беспилотных автоматизированных кораблей, без подопытных белок-стрелок. Катаклизмы, сотрясавшие Землю, не оставляли времени на вдумчивое исследование. Любой риск считался допустимым, если позволял ускорить сроки выполнения программы.
Результаты это принесло вполне ожидаемые: из семи первых кораблей-разведчиков благополучно вернулись лишь четыре.
Тем не менее первые положительные результаты были получены. Программа подпространственных путешествий на дальние расстояния получила новый серьезный импульс: есть, есть в Космосе обетованные земли! Найдется, куда совершить человечеству Исход с погибающей планеты!
Фонд «Завтрашний день» и Лига Космических Государств (по многим вопросам ставшая преемником захиревшей ООН) приняли решение о реализации программы «Ковчег»о разработке и строительстве гигантских подпространственных кораблей и отборе экипажей колонистов.
Задача программысоздание колоний, которые можно будет использовать для отступления и возрождения человечества. Одним словомсоздание запасных домов взамен разрушенного по собственной глупости и жадности.
На орбитах началось строительство первого эвакуационного флотачетырех гигантских кораблей, способных увезти несколько тысяч пассажиров каждый, ядро будущей колонии. Предполагалось, что колонисты будут владеть всей суммой земных промышленных и научных технологий, а также оборудованием, необходимым для создания технической базы цивилизации (первичным сырьем послужат выполнившие свою функцию корпуса кораблей-ковчеговодноразовых, способных лишь к одному межзвездному прыжку). Для быстрого увеличения численности населения вновь основанных колоний корабли должны были увезти большие запасы генетического материала: законсервированные мужские и женские половые клетки, а также инкубаторы, позволяющие выращивать младенцев вне материнской утробы.
Однако первые достигнутые успехи немедленно породили первые конфликты. Все более нарастали противоречия между главными участниками проекта, строившими свои «Ковчеги»: Россией, США, Европейским Союзом и Юго-Восточным Альянсом, лидирующую роль в котором играл Китай. Вопрос стоял жестко: как будут поделены вновь открытые миры, пригодные для колонизации?
Индия (не добравшаяся в своей космической программе до создания подпространственных двигателей) и исламские страны (только-только освоившие вывод пилотируемых кораблей на околоземные орбиты) не желали оставаться в проекте на вторых ролях помощников в создании «Ковчегов». Требовали своей доли участия в заселении геоподобных миров и в разработке их природных богатств.
А самое главноелюди осознали: улетят и спасутся лишь немногие избранные. Жители стран, не вовлеченных в проект, и даже большинство населения стран вовлеченных, останутся на родной планете. И будут выживать под непрекращающимися атаками матери-Земли, обернувшейся злой мачехой Все громче раздавались голоса, призывавшие все огромные средства и ресурсы, отдаваемые на космическую программу, развернуть. С тем же рвением и финансированием попробовать укротить взбесившуюся Землю. Вскоре голосам стали вторить взрывы и выстрелы, направленные против наземных объектов, связанных с космосом.
Мир оказался на грани новой большой войны, но все-таки сумел грань не переступить Фонд «Завтрашний день» попытался залить разгоравшийся пожар деньгами, и попытка оказалась в общем и целом удачной. Заложили с четырехмесячным опозданием новый «Ковчег», индийский, поделившись технологиями подпространственных двигателей. Исламскому Содружеству выделили щедрую квоту на «Ковчеге» Евросоюза. Были срочно приняты многомиллиардные программы по обузданию тектонической активностив результате так ничего и не обуздали, но нужный пропагандистский эффект щедро оплаченные СМИ обеспечили. Начался сбор средств на строительство второй волны «Ковчегов»: на сей раз платили все желающие (средства Фонда были очень велики, но все же не безграничны) и каждый владелец «Галактической акции» получал шанс улететь к звездам, пусть и небольшой. Все акции должны были участвовать в жеребьевке, призванной на семьдесят процентов сформировать вторую волну переселенцев.
Наконец, была запущена программа «Завтрашний день наших детей», опять же всемерно распиаренная СМИ. Разве что утюги и электрочайники не вдалбливали в голову обывателя: любой пожелавший того житель Земли может сдать свои генные материалыи его дети и внуки будут жить в далеких мирах под чужими звездами!
Нельзя сказать, что население сотрясаемой катаклизмами планеты в результате поголовно успокоилось. Продолжались акты террора и саботажа, случались бунты «антикосмистов», порой весьма массовые. Но все же накал страстей снизился и масштабной кровавой конфронтации между «остающимися» и «улетающими» удалось избежать
* * *
Вещавший о загадочном и опасном «нечто» Матузняк выглядел как типичный безумный профессор И наверняка с успехом прошел бы кастинг в Голливуде на роль такого амплуа. Волосы растрепанные, взгляд с долей безумия. Возможно, оттого к теориям Матузняка отношение было соответствующее. Тем более что очень долго все его теоретические построения оставались теориями без объекта применения, по крайней мере доступного для наблюдений и исследований.
Нет, Матузняк был отнюдь не теологом Он специализировался на контактах с гипотетическими внеземными цивилизациями. На Новоросе существование таких цивилизаций было доказано окончательно. Доказательствами стали несколько огромных, заметных даже с орбиты, артефактов. Искусственное их происхождение сомнений не вызывало, назначение оставалось загадкой.
Для чего, к примеру, широченное и прямое, словно по натянутой нити проложенное, шоссе длиной без малого сотню километров? Пересекало оно пустынное плоскогорье, рядом нет остатков городов и вообще хоть каких-то строений. Непонятная дорога из ниоткуда в никуда.
Прочие артефакты были схожего планамасштабные и непонятно для чего созданные. Возраст находок исчислялся земными тысячелетиями, и мало кто сомневался, что построили загадочные сооружения не исчезнувшие жители планетыпришельцы как минимум с других планетных систем Эридана. Или вообще гости из другого созвездия.
Генерал не стал бы приглашать Матузняка на совещание. Пришлось Одна из разведывательных экспедиций Гагарината самая группа Корфаработала как раз возле одного из артефактов. Так уж сложилось, что огромная шестиугольная каменная призма словно бы отмечала район, очень богатый нефтью. Или в самом деле отмечала
Призма, вытесанная непонятными методами из небольшой горы, никак работам геологоразведчиков помешать не могла. Считалось, что не могла. У Матузняка, как выяснилось, имелось на сей счет свое особое мнение.
Все инопланетные знаки оставлены так, чтобы были видны издалека, даже с орбиты, вдохновенно вещал Матузняк. И это не просто сигнал: мы существуем, мы побывали здесь! Не-е-е-ет, господа! Это датчики. Датчики, которые простоят тысячелетия и в свое время непременно привлекут внимание разумных существ. А если существа, обнаружившие датчики, развиты достаточно высоко, они непременно попытаются исследовать монолиты каким-то передовым неразрушающим методом. И вот тогда к создателям знаков и уйдет оповещающий сигнал.
Очевидно, мы пока еще недостаточно разумны, раз ничего подобного не предприняли, никаких исследований
Ошибаетесь! с торжеством заявил Матузняк. Ошибаетесь, господин генерал! Такое исследование проведено не далее как вчера!
Что за исследование? не понял генерал.
Судя по лицам остальных собравшихся, они были информированы не более командующего экспедицией.
Матузняк помолчал, наслаждаясь моментом. Вот оно, воздаяние за все годы пренебрежения и насмешек! Все, кто считал его не то фриком, не то шарлатанствующим деятелем несуществующей наукивсе застыли, все смотрят на него, все, затаив дыхание, ждут его слов!
И он отчеканил:
Вчера Корф применил по моей просьбе глубокое сканирование монолита. И не надо обвинять нас с ним в нарушении каких-то там ваших параграфов! Это его работасканировать горы и то, что под ними. Даже если рекомые горы обтесаны в форме призмы! И результаты, я вам доложу, получены очень интересные: в глубине скалы расположены несколько полостей, не имеющих выходов наружу. Полагаю, именно в тот момент сигнал ушел к НИМ, к создателям монолита!
Никаких посторонних сигналов не зафиксировано, сказал генерал, чтобы хоть что-то сказать.
Он напряженно размышлял, как отреагировать на несанкционированный эксперимент. Ладно бы только этот клоун, что с него возьмешь, но Корф-то, солидный исследователь, в эмпиреях не витающий Как-то заболтал его Матузняк, как-то сумел обратить в свою веру.
Да что мы можем знать о принципах ИХ связи? риторически спросил самочинный контактер. НИ-ЧЕ-ГО.
Ладно, если к нам и пожалуют гости, то не завтра и не через месяц, успеем подготовиться, сказал Воронин, решив отложить разборку с клоуном на потом, когда проблемы Гагарина разрешатся.
Однако Матузняк был несгибаем. И почти дословно процитировал себя тем же тоном:
Да что мы можем знать о принципах ИХ перемещения в пространстве? Опять-таки НИ-ЧЕ-ГО. Месяц Смешно ОНИ уже здесь. ОНИ уже вступили в контакт с людьми. Там, на Новоросе, в Гагарине. Вот вам и ответ на все загадки. Можно закрывать совещание.
«Религиозный психоз, поставил мысленный диагноз генерал. Только с инопланетянами вместо бога. Но качества им приписывает вполне божественные: всемогущество и всеведение».
Марсианин Залкин тем временем нацарапал что-то на квадратике бумагистоль архаичным способом фиксации данных здесь пользовался только он, не признавая электронных блокнотов и тому подобных гаджетов. Сложил бумажку пополам, подтолкнул в сторону генерала.
Тот прочел написанное небрежным, едва читаемым почерком: «Под трибунал психа. И Корфа, если жив. В анабиоз, пока не построим тюрьму. Чтоб неповадно!»
Это был не совет. Распоряжение, обязательное к выполнению. Генералу захотелось демонстративно разорвать листок. Пускай Залкин отправляет на Землю жалобу. Глядишь, лет через пятнадцать получит ответ, радиоволны к подпространственному переходу не способны
Но ничего сделать генерал не успел. В наушнике раздался голос вахтенного офицера:
Малышенко на связи! На аварийной частоте!
* * *
Группа Малышенко занималась окончательной подготовкой Фермы к грандиозному эксперименту: впервые в местный грунт предстояло высадить растения, привезенные с Земли. Домашние животные и птицы, участвующие в эксперименте, должны были питаться местной пищей и дышать воздухом Новоросы. Людям, будущему персоналу Фермы, предстояло дышать тем же воздухом. И, после недолгого переходного периода, питаться плодами рук своих.
Разумеется, соответствующие опыты уже проводились на борту «Ковчега». Атмосфера оказалась пригодной: несколько меньшее содержание кислорода компенсировалось повышенным в сравнении с Землей давлением. Инертные газы (доля их на три порядка превышала земную) влияния на организмы чужаков не оказывали. Но одно дело несколько часов подышать привезенным с Новоросы воздухом, и совсем иноемесяцами жить в чужой атмосфере. Однако рано или поздно этот шаг пришлось бы совершить.
Что бы ни стряслось на Новоросе, группа Малышенко отреагировала на случившееся совсем иначе, чем люди Корфа. Не помчались сломя голову в Гагарин, а отправились в зону, накрываемую телекоммуникационным спутником. И вышли на связь. Судя по голосу говорившего, речь держал командир группы.
Да только она, речь, не затянулась.
Ковчег, я Антей, несколько раз повторил Малышенко.
И, дождавшись ответа, быстро произнес:
У нас ЧП! Необходима срочная помощь! В Гагарине произо
Голос смолк. Одновременно из динамика донеслись три резких и коротких звука. Генералу очень хотелось убедить, уговорить себя, что это не выстрелы, а нечто на них похожее Не получалось.
Запись прокрутилась в пятый или шестой раз подряд и смолкла все на тех же трех резких звуках. Оператор монотонно вызывал Антей. Ответа не было.
Воронине растекся, расплылся в кресле, словно придавленный неподъемной тяжестью, хотя система искусственной гравитации в кабинете выдавала наиболее комфортные ноль-восемь «же». Он провел в армейских рядах тридцать шесть лет, дослужился до генерал-полковника, но всю жизнь занимался иными проблемами Не теми, маркером которых служат выстрелы по живым людям.