Колдун повернулся к говорившему. Окинул его тяжелым взглядом.
Молчи, жрец. Здесь правит древняя знать. И нет здесь власти твоих божков из пантеона Девятерых. Никто не смеет покрывать беззаконие на землях ансаларских владык.
Тем более указывать им, как поступать, вперед шагнула леди, презрительно глядя на выступившего священнослужителя.
А лорд вдруг прищурился, осененный внезапной догадкой.
Ты знал о трактире, утвердительно произнес он обвиняющим тоном.
Жрец не стал изворачиваться, просто кивнул, будто дело шло о какой-то незначительной мелочи. В ответ по губам лорда скользнула мрачная ухмылка.
Что же, прекрасно, выходит, ты сам выбрал свою судьбу и присоединишься к остальным преступникам.
Мужчины имели право на женщин, в этом нет преступления, возразил служитель воинственного Ара. Крестьянкам должно быть в радость от того, что их плотью потешились воины.
Леди Летиция скривилась.
Только ты забыл, что в бордель ходили не только твои подопечные, но и множество других мужиков. Да и если бы так, все равно ничего бы это не изменило. Закон нарушен, девиц принуждали помимо их воли.
Наш закон не нарушен! воскликнул жрец, вздымая вверх палец. Ар всегда разрешал брать женщин после боя, даже если они были про- тив.
Лорд нахмурился.
Мы не на войне. А это не поле битвы. Будет так, как я сказал. На казнь отправятся все. В том числе наемники, выполнявшие роль городской стражи. Вместо защиты горожан ставшие покрывать преступление. Это не обсуждается.
Жрец набычился.
Не верно говоришь, вождь. Нельзя за это казнить.
Его поддержали одобрительным ворчанием. Как-то так получилось, что площадь оказалась разделена на две части. На одной находился колдун с супругой и ее свитой во главе с долговязой воительницей. На другой встал жрец с присоединившимися к нему солдатами. Коих становилось все больше. Молва быстро разнесла по городу вести о случившемся, многие ветераны побросали дела и кинулись сюда.
Между ними на коленях застыли связанные бандиты с сообщниками.
Остальной люд предпочел рассеяться, укрывшись на всякий случай в переулках. Никто не сомневался, кто одержит победу в противостоянии, и не хотел попасть под магический удар разъяренного лорда.
Многие воины стали медленно тянуть из ножен мечи. Скрежет извлекаемого оружия послышался очень четко.
Хозяин Замка Бури смерил бунтовщиков угрюмым взглядом, едва заметно пожал плечами и сказал:
Что же, вы сами выбрали свою судьбу.
В приподнятой ладони ансаларского колдуна вспыхнул сгусток фиолетового пламени.
Марика с ужасом закрыла глаза.
Глава 5
На краткое мгновение я заколебался. Слишком много людей собралось на той стороне. Но воспоминание о причинах начала конфликта решило исход, заставив любые сомнения испариться.
Такое нельзя прощать. Такое нельзя спускать на тормозах и замалчивать.
В следующую секунду тугая спираль фиолетового огня ударила в стоящую посреди площади фигуру жреца.
Ударила и скатилась безвредными брызгами потока воды, натолкнувшись на невидимую преграду. Служитель бога войны остался целым и невредимым, окруженный слабым сиянием. По его лицу расползалась торжествующая улыбка.
Склонись перед могуществом великого Ара! взревел он, простирая правую руку в моем направлении.
По рядам его сторонников прокатился благоговейный шепоток. Воинов впечатлила продемонстрированная способность противостоять знаменитой магии Бездны. Многие уже более уверенно схватились за рукояти мечей, из глаз исчезло выражение обреченности. Они и в самом деле поверили, что смогут победить внушающего ужас лорда.
Я же впал в бешенство. Наглое повеление склониться перед каким-то божком вызвало во мне безудержный гнев. Проведенное время в Фэлроне вкупе с изученными кристаллами памяти древних мастеров уже давно изменили мой разум и самосознание.
Я перестал быть землянином начала двадцать первого века. Я настолько сросся со своим вместилищем, что воспринимал себя истинным ансаларцем. Стал действительно Готфридом из Великого дома Эйнар. Воином и чародеем древней знати, имевшим за спиной бесконечное множество поколений гордых предков, ни перед кем и никогда не склоняющих головы.
Пантеона Девятерых еще не существовало, когда длань рода Эйнар в числе прочих ансаларских семей держала железной хваткой весь этот мир. Стал бы кто-нибудь из них преклонять колени перед каким-то жрецом?
Тысячу раз нет. Они скорее бы умерли, чем опустились так низко.
Я не знал, что защитило жреца от заклинания «Пламени Хаоса». Божественное вмешательство или промысел высших сил. Неважно. Даже если передо мной сейчас стоял настоящий паладин, осененный благодатью своего божества, я все равно собирался его уничтожить. Во что бы то ни стало. И плевать, что в процессе могу погибнуть сам. Признания власти божка над собой от меня никто не дождется.
Из моего горла вырвался глухой рык. Я прыгнул вперед, на лету выхватывая из ножен тхасар, в мгновение ока преодолевая расстояние до ликующего сухопарого священнослужителя.
Убить его магией будет слишком простым наказанием. Я убью его лично. Сталью.
Ударил наискосок от плеча. Быстро, резко, мощно. Метя в ключицу, чтобы развалить дерзкого наглеца сразу до пояса.
Но жрец проявил недюжинную сноровку и успел уклониться, маятником качнувшись в сторону.
Я не стал делать новый замах, вместо этого обратным движением клинка попытался достать резвого священника бога войны, полоснув его кончиком лезвия по открытому горлу.
Но и второй выпад ушел в пустоту. Жрец отшатнулся назад. И кубарем покатился по мостовой. Правая нога в кожаном сапоге подвела хозяина, зацепившись за край торчащего камня.
Давать передышку слишком юркому противнику не стоило. Я плавно скользнул вперед, вздымая меч вверх для завершающего удара.
Впервые на физиономии главного служителя бога войны проступило выражение страха. Ар не пришел на помощь, не спас от взбешенного ансаларца. На смену магии пришла добрая сталь, не встречавшая на пути невидимой преграды.
К сожалению, мне не дали сразу добить поверженного ублюдка. Самые расторопные из его последователей уже подбегали, блестя на солнце обнаженным оружием.
Я с левой руки метнул кинжал в особо ретивого солдата, вырвавшегося чуть вперед всех остальных. Он оказался так любезен, что по инерции пробежал еще несколько шагов и принес младшего брата тхасара обратно в собственном горле.
С хлюпаньем кинжал вырвался из тисков человеческой крови. Брызнуло алым. Резко повело запахом сырого железа.
Я пинком отшвырнул мертвеца прямиком на его бывших приятелей. Крутанулся на месте, приседая и подрубая ноги еще одному слишком шустрому вражескому солдату.
Послышался сдавленный крик. Наемник рухнул на одно колено, тяжело опираясь руками на землю. Поднял голову, чтобы взглянуть на меня.
И тут же лишился ее, упав на землю обезглавленным трупом. Церемониться с ним я не стал.
Вслед за первыми налетела основная масса приверженцев Ара. Нахлынула плотной волной, стремясь поглотить, подмять и растоптать в безудержном рвении
И откатились обратно, оставив после себя еще пять свеженьких трупов.
Они так торопились убить, что толкались и мешали друг другу действовать слаженно. Чем я по полной воспользовался, за считаные секунды отправив на тот свет еще несколько разъяренных фанатиков.
Появилась возможность воспользоваться боевыми заклятьями. Но я не стал этого делать. Вспыхнувшая злость выплеснулась наружу в виде простых, но таких желанных ударов клинка.
Слева донеслись крики ужаса. Кучка бунтовщиков не придумала ничего лучшего, чем броситься на оставшуюся чуть в стороне Летицию. Урожденная леди Великого дома Талар тоже не церемонилась с нападающими. Темный жгут, сотканный из грязных клочьев тумана, упругим бичом ударил по бегущей толпе.
Рассеченные воины попадали наземь. Не помогли ни доспехи, ни вскинутые мечи. Те, кому повезло выжить после первого выпада, были добиты подоспевшими стражниками из свиты супруги.
На площади воцарился хаос. Отовсюду неслись крики боли, раздавался скрежет металла вперемежку с тяжелым дыханием бьющихся людей.
Смерть начала собирать щедрую жатву, не щадя никого из приспешников Ара.
Тхасар порхал в моих руках невесомой бабочкой, рисуя причудливые узоры смерти на поле сражения. Иногда самым кончиком, иногда всей плоскостью длинного клинка.
Сталкиваясь, звенели мечи. Очередной наемник неуклюже отбил выпад и открылся, позволив полоснуть ему по шее кинжалом. Воин зажал рукой рану, пытаясь остановить идущую кровь, и застыл на месте, позволив мне выиграть лишние полсекунды.
Его товарищ помедлил, обходя неподвижную статую, тем самым подставившись под мой выпад с левой руки. Удар вышел вскользь, но достаточно сильным, чтобы кольчуга брызнула порванными чешуйками. Ничто не смогло остановить ансаларскую сталь.
Площадь украсилась еще одним бездыханным телом.
Я не щадил никого. Рубил со всей силы, выпуская ярость наружу.
А еще я четко понимал, что другого выхода нет. Дело не только в гневе. Бунт обязательно необходимо подавить. Здесь и сейчас нет места состраданию. Это не действия под влиянием одних лишь эмоций. Проявлять слабость в таких делах ни в коем случае нельзя. Иначе потом будет значительно хуже.
Дашь слабину, кого-то помилуешьи придется бороться с последствиями еще долгие годы. Каждый начнет мнить, что лорду можно перечить, а преступление оставлять безнаказанным.
Особую злость вызывал чертов жрец. По сути, это он спровоцировал разрастание конфликта. Все могло закончиться куда меньшей кровью. Теперь придется умертвить всех посмевших бросить мне вызов.
Поступи я иначе, меня не понял бы никто из верных людей. Поднятие меча на сеньора и клятвопреступление наказывались лишением жизни. Любой родившийся в Фэлроне понимал и принимал эту данность. Суровость наказания за подобный проступок никем не оспаривалась.
И бросаясь в атаку, наемники понимали это лучше других. У них попросту не оставалось другого пути. Либо они каким-то чудом свалят меня, либо умрут прямо на площади. Третьего не дано.
Никто не просил о пощаде, потому что хорошо понимал, что не уйдет отсюда живым.
Из прилегающей улицы долетел перестук копыт. На площадь выметнулся конный отряд латников. Во главе находился Бернард. Моментально оценив обстановку, первый рыцарь Замка Бури не стал колебаться и вместе со своими людьми врубился в задние ряды нападающих, без жалости круша с седла черепа длинным мечом.
Его появление поставило точку в развернувшейся битве. Зажатые с двух сторон бунтовщики попытались пойти на прорыв и погибли под еще одним всплеском магии Бездны.
Милорд, ко мне подскакал Бернард. Я спешил, как мог. В лагерь прибежали мальчишки и сказали, что городские стражники взбунтовались.
Я смерил вассала угрюмым взглядом, огляделся, ища сухопарую фигуру в серой телогрейке.
Найти жреца, отрывисто бросил я.
Бернард развернулся, послышались короткие рявкающие приказы. Люди рассыпались по усеянному телами полю боя, разыскивая виновника заварившейся каши.
Стоп. Виновный не только религиозный фанатик. Изначально бордель организовали отнюдь не они. Наемники лишь пользовались предоставляемыми в таверне «дополнительными» услугами. Содержали притон и пригоняли туда «контингент», заставляя крестьянок силой становиться шлюхами, бандиты. У них тут действовала целая шайка.
Проклятье, только организованной преступности мне здесь для полного счастья не хватало.
Где разбойники, организовавшие бордель? спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.
Вон они. Эльза взяла их, ко мне подошла Летиция.
Выглядела супруга весьма недовольной. В глазах цвета индиго проскальзывали искорки едва сдерживаемой ярости.
Мафиози местного разлива обнаружились стоящими на коленях. Рядом с ними замерло несколько гвардейцев дома Талар из личной свиты Летиции.
Я бросил мимолетный взгляд на бывших владельцев таверны «Дикий гусак». Пятерка громил комплекции покрупнее обычного, парочка парней лет семнадцати в роли шестерок на подхвате, и главарь, выделяющийся ярко-рыжей шевелюрой и упрямо вскинутым подбородком.
Всех на виселицу, коротко приказал я. Но перед этим допросить на предмет причастности других людей к происшествию. Мне нужен полный список тех, кто знал о творившемся.
Эльза, бессменная телохранительница супруги, ударила кулаком по нагруднику, принимая приказ к исполнению.
Они расскажут все, ваша светлость, пообещала она.
Глаза тэндарийской воительницы светились неприкрытым уважением, приправленным толикой здорового удивления.
Похоже, мое сольное выступление с тхасаром произвело на стражницу рода Талар должное впечатление. До этого ей приходилось довольствоваться лишь рассказами третьих лиц. И теперь она получила возможность воочию убедиться, что истории про Готфрида Эйнара не преувеличены и не являются обычными застольными байками, кои можно выдумать по десятку за раз.
Около полусотни погибших, подошел Бернард. Все из нового набора, из Давар-порта.
Ветеранов нет? спросил я.
Было бы обидно терять людей, прошедших через сражение с баладийцами и участвовавшими в походе против вольных баронов.
Нет, только завербованные в последние месяцы, отрицательно мотнул головой рыцарь. Ветераны все под моим командованием в лагере, гоняют новобранцев. Инструкторы из них лучше, чем стражи порядка.
Ну да, как будто из этих ублюдков они получились хорошими, я с отвращением указал на ближайший труп.
Наемники, многозначительно протянул Бернард и замолчал.
Верно, наемники. Солдаты удачи, привыкшие действовать совершенно по-другому, нежели нужно в данных условиях. Полицейские функции не для них. То, что другие считали нарушением законов, бывалые рубаки воспринимали вполне приемлемым поведением.
Моя ошибка. Не продумал данный момент основательней.
Ты знал об этом? я кивнул на второй этаж трактира, сейчас чернеющий провалами распахнутых настежь ставен. Оттуда пускали стрелы возомнившие себя бессмертными лучники из числа бандитов.
Да, спокойно признался Бернард. Увидев, как опасно прищурились мои глаза, он торопливо добавил: Не в подробностях. Я только слышал, что есть место, где продажные девки готовы обслужить за звонкую монету. Понятия не имел, что их заставляли. Таких всегда хватало и без насилия.
М-да, не поспоришь. В любом городе имелись представительницы древнейшей профессии. Явление так же естественно, как и все другое, что сопровождает человеческое (да и не только) поселение.
Этого не должно было случиться, куда смотрел Элайджа Фер? осведомился я, обращаясь в первую очередь к своей благоверной супруге.
Как ни посмотри, а делами города в последнее время занималась она, среди прочего контролируя деятельность сенешаля.
У него много забот в связи с расширением порта и обильным притоком беженцев, хмуро отозвалась Летиция. Не поспевает за всем.
Ну так дали бы ему больше помощников, заметил я. А еще лучше назначили бы отдельного градоначальника. В замок ведь поставили кастеляна. Почему так не сделали здесь?
Летиция не ответила, молча проглотив прозвучавший упрек. Можно только догадываться, чего ей это стоило. Гордая дочь древнего рода не привыкла сносить нравоучения в собственный адрес. И будь на моем месте кто-то другой, скорее всего, для критика дела закончились бы очень скверно.
Где этот ублюдочный жрец? рыкнул я, предпочтя ограничить разнос жене уже сказанными фразами.
Сейчас найдем, он не мог сбежать, мы все перекрыли, Бернард поспешил скрыться с глаз и помочь в поисках, избегая попадания между молотом и наковальней ссорящихся супругов.
Зря боялся. Негоже выносить сор из избы, показывая народу разобщенность семьи. Вон сколько зевак повылазило из щелей подворотен.
Они не знали законов, вот и боялись рассказывать о творившемся, негромко проронила Летиция.
Что? я резко повернулся к ней. О чем это ты?
Колдунья сделала шаг, подходя ко мне ближе для более приватной беседы. Короткий выразительный взгляд показал Эльзе, чтобы та избавила господ от лишних ушей. Что воительница и сделала, рявкающими командами заставив гвардейцев наконец-то заняться связанными преступниками.
Их заведут в харчевню и прямо там начнут пытать, безжалостно потроша на предмет оставшихся подельников. После отведут на заботливо сооруженные виселицы, где и повесят, оставив болтаться в петле на несколько дней. В назидание другим потенциальным бандитам.