Откуда это?
Это случилось много лет назад, ответил Найрен. Мы жили в Высоком Лесу. Не в самом Нордахаэриле, а на окраине, из-за Адаира. В ночь, когда пришли дроу, жители города подняли наверх веревочные лестницы. Они были слишком напуганы, чтобы прийти к нам на помощь. Даже когда наше дерево начало гореть. Он глядел в стену своими зелеными глазами, потемневшими и беспокойными, как море во время шторма. Даже когда наша мать стала кричать.
Соррелл сделал глубокий вдох. Мой сын
Найрен поднял руку. Вот только не надо начинать со мной игру «Мое горе больше твоего», предупредил он. Все это я слышал и раньше.
Он резко встал и пошел к выходу. Медленно Соррелл поднялся на ноги и пошел туда, где у трупа сидел Пендаран.
Солнечный эльф окинул его взглядом. Ты был когда-нибудь в Амрутларе?
Соррелл нахмурился, услышав странный вопрос. Был. Много лет назад.
Далеко от Юирского Леса, если идти по поверхности?
Соррелл пожал плечами. Дней десять. Может, чуть больше, в зависимости от погоды. А что?
Пендаран указал на труп. Город, который она назвала, Брундагнаходится приблизительно под Амрутларом. Дорога в Подземье займет вдвое больше. Связанные между собой туннели, покрывающие такое расстояние, вряд ли отличаются особым удобством.
Соррелл видел, к чему клонит солнечный эльф. Портал?
Пендаран кивнул. Он повернулся назад к трупу:
Где находится портал, которым воспользуются разведчики, чтобы попасть в Брундаг?
В маглустарн сарг заунил.
Соррелл придвинулся ближе. Что она сказала?
Ничего полезного, ответил Пендаран. «Отдельное место изучения боевого искусства»термин дроу для обозначения воинской академии, расположенной вне стен города. Она может быть где угодно. Нам нужно что-то более конкретное, чтобы Кора смогла обнаружить ее с помощью своей магии.
По испытующему взгляду солнечного эльфа Соррелл понял, что Пендаран ждет от него ответа. Но все знания Соррелла о членах Черного Кулака ограничивались его желанием видеть их мертвыми.
Он облизнул губы. А разве у академии нет названия?
Что ты имеешь в виду?
Ну, у них всегда есть названия в балладах. У дворцов, храмов
Глаза Пендарана загорелись. Давай выясним. Затем, обращаясь к трупу:
Как называется ваша академия?
Маглустарн Джайнна'хиль Криш.
Монастырь Черного Кулака, повторил Пендаран. Кора, слышала?
Да.
Пендаран поднялся. Все ко мне, мы выдвигаемся.
Остальные члены отряда, подтвердив получение приказа, направились в пещеру. У вошедшей Коры лицо было мрачней обычного. После короткого обмена мыслями с ней, Пендаран повернулся к группе.
Академия находится внутри фаэрзресса, сообщил он.
Темные Мстители стали нервно переглядываться.
Что что это значит? выпалил Соррелл.
Фаэрзресс искажает магию. Если попытаемся туда телепортироваться, можем оказаться внутри камня.
Может, нам разделиться? предложил Адаир. Это гарантирует, что кто-то из нас выживет, чтобы продолжить охоту.
Пендаран покачал головой. Бесполезно. Талакз опережает нас намного. Если не телепортируемся, мы не догоним их. Но шансов все равно мало. Будем надеяться на чудо.
Шевараш, даруй нам его, прошептала Кора.
Если же все пройдет удачно, мне понадобится каждый из вас, продолжал Пендаран.
Повисло короткое молчание. Я готова, сказала Кора.
Мы тоже, почти одновременно проговорили братья.
Набрав воздух, Соррелл посмотрел в глаза командира. «Не знать покоя, пока смерть не придет за нами». Я иду.
Пендаран кивнул, будто и не ждал другого. Хорошо. Отправляемся.
Соррелл сжал булаву.
Возмездие, прошептал он, вспоминая
Они с Далмарой проходили через Долину Теней, направляясь в Тилвертон, и остановились на ночь в «Старом Черепе», таверне, получившей свое название благодаря куполообразной возвышенности из белого гранита, которая находилась неподалеку. Местечко было уютным, с низким закопченным потолком из твердых брусьев и теплым огнем, потрескивающим в камине и защищающим от ночного холода. Соррелл и Далмара заработали на ужин своим пением; он играл на лютне, онана цимбалах. Они выступали по очереди: пока один пел, другой приглядывал за Ремми.
Они надеялись, что Ремми уснет, но мальчуган, как обычно, купался во всеобщем внимании посетителей таверны. Соррелл смастерил для сына крошечную лютню, и Ремми в ту ночь «играл», не уставаяон бренчал, даже толком не зная, как правильно дергать за струны, и пел песню собственного сочинения к умилению всех собравшихся.
Папа лад, папа иглает на лю-ю, лепетал он. Мама иглает на цимла-ла.
Завсегдатаи таверны покатились со смеху, когда Ремми стал раскланиваться, весь сияя.
Хлоп! подзадоривал он их. Хлоп-хлоп!
В ту ночь был эль, смех и много песен. Соррелл подумал, что Далмара увела Ремми наверх, уложив его в постель; Далмара думала, что Ремми находится с ним. Соррелл до сих пор помнил выражение ужаса на лице жены, и как у него все обмерло внутри, когда они поняли, что их сын ушел куда-то один.
Он не мог уйти далеко, успокаивал Соррелл жену, молясь, чтобы так и было.
Мы найдем его, сказала она, с тревогой в глазах.
Соррелл отложил лютню, встал.
Кто-нибудь видел нашего сына?
Посетители пожимали плечами, качали головами.
Потом послышался визг из подвала таверны, затем крик и звон стали.
Соррелл с трудом протиснулся сквозь толпу людей, загородивших вход в подвал. Сейчас он лишь смутно помнил бледное лицо пронесшейся мимо него официантки и следопыта с мечом в руке, смотрящего на арбалетную стрелу в своей ноге. Соррелл не помнил точно, как выглядел этот следопыт: был ли он высоким или низким, с темными или светлыми волосами, был ли он эльфом или человеком. В ту ночь его глаза не видели ничего, кроме кинжала на полу и тела его сына, лежащего рядом.
Он помнил, как поднял тельце сына, завывая: «Нет, нет, нет, нет», когда маленькая головка безвольно откинулась назадголовка, которую он бережно поддерживал, когда сын был еще слишком маленьким, чтобы держать ее самостоятельно. Он помнил, как рядом возникла Далмара и закричала: «Он холодеет!», тормоша Ремми за руку в тщетной попытке привести его в чувство. Помнил рану: ужасную, кровоточащую дыру на руке сына. В этой ручке он когда-то держал игрушечную лютню, которая теперь растоптанная лежала рядом. Представил, как его сын в ужасе пытался закрыться от удара кинжала. Он помнил слова следопыта: «Бесполезно, клинок отравлен», каждое словоледяной камень, брошенный в сердце Соррелла. Помнил, как кто-то наверху звал священника. Но никто так и не пришел.
А потом Далмара с побелевшим лицом и красными от слез глазами сказала страшную правду:
Ремми не обращен в веру. Никто из богов не заступится за него. Он придет на Равнину Фуги один.
Ее взгляд упал на отравленный кинжал. Лицо посуровело.
Я не дам демонам забрать моего сына.
Она подняла кинжал.
Соррелл схватил ее за запястье:
Нет! Я не позволю тебе!
Взгляд Далмары стал ледяным, она протянула кинжал Сорреллу, лезвием к себе.
Тогда сделай это ты.
Глаза Соррелла расширились, он выпустил ее руку.
Я люблю тебя, все, что он смог произнести.
Далмара крепко сжала его в объятиях, но вместе с тем осторожно, словно Ремми был еще жив, и она боялась раздавить его.
Встретимся в Арвандоре, прошептала она, затем уколола ладонь кинжалом.
Это случилось два года назад. С тех пор Соррелл успел узнать, что в таверне «Старый Череп» был потайной вход в Подземье, и что дроу, убившие в ту ночь его сына, были ассасинами, которые предприняли неудачную попытку убийства одного известного волшебника, приехавшего в тот вечер в Долину Теней. Соррелл составил общую картину произошедшего: Ремми забрел в подвал и застал врасплох дроу, когда те выходили из своего скрытого убежища. Его «убрали» как свидетеля, хотя ему только-только стукнуло три года, и его детский лепет вряд ли кто-нибудь понял, за исключением родителей, двух эльфийских бардов, совершенно незнакомых с тайной жизнью Долин. Его смерть была бессмысленной; минутой позже следопыт и одна из девушек таверны спустились в подвал, чтобы уединиться, и тоже застали дроу врасплох. Несмотря на торчащую в ноге арбалетную стрелу, следопыту удалось поднять тревогу и прогнать дроу. Ему также удалось выбить отравленный кинжал из руки последнего темного эльфа, руки, которая, как заметил острый глаз следопыта, была вымазана дегтем.
В последующие месяцы Соррелл узнал о Черном Кулаке все, что смог, но информация была очень скудной. Однако Шевараш вознаградил его за упорство. Через пару мгновений Соррелл отомстит за свою семью или погибнет пытаясь.
В одной руке Соррелл крепко сжимал булаву, другая рука покоилась на плече Пендарана, в то время как командир шепотом возносил молитву, которая отправит их в цитадель дроу или, что более вероятно, замурует в камень, вытряхнув души на Равнину Фуги. Соррелл спрашивал себя, какой бог заступится за него и заберет в Арвандор. Призовет ли его Кореллон Ларетиан, чтобы он пел рядом с ним? Или это будет Шевараш, который позовет его в свои мрачные странствия? Возможно, он понадобится им обоим, и они не смогут договориться, а душа Соррелла будет вечно томиться ожиданием на Равнине Фуги.
Найрен поцеловал клинок своего меча и встретился взглядом со своим сводным братом. Адаир, глубоко вздохнув, кивнул. Кора взметнула к голове правую руку со сжатой в ней пращой, бойко салютуя Шеварашу. Она поймала взгляд Соррелла, и сердце его наполнилось бурной радостью. Совсем скоро с благословения Шевараша он, возможно, уничтожит того самого дроу, который убил его сына.
Пендаран закончил свою молитву.
Голос Адаира: Ну,
Появилось ощущение растянутости. Соррелл закрыл глаза. вперед!
Мир вокруг побелел в священном огне Шевараша. Тело Соррелла устремилось сквозь пространство. «Далмара, подумал он, запаниковав, я иду. Я найду тебя».
Его ноги коснулись твердой поверхности.
У него перехватило дыхание. Быстро посмотрев вниз, Соррелл увидел темно-фиолетовый оттенок холодного камня. Он жив!
Вспышка! крикнул Пендаран. Рука командира резко опустилась, выпуская камень.
У Соррелла было лишь мгновение, чтобы осмотреться в помещении, в котором они оказались. Это был большой, круглый зал с восемью арками, за которыми темнели коридоры. В центре комнаты на хрупких с виду ногах стояла статуя паука, высеченная из гладкого черного обсидиана. В дальней части зала находились трое дроу: двое мужчин на коленях перед более крупной женщиной. Как только камень, проскользнув мимо ног статуи, со стуком подкатился к ним, двое мужчин вскочили, выхватив кинжалы из ножен, а женщина взмыла вверх при помощи левитации.
Камень
Соррелл зажмурил глаза как раз в тот момент, когда бесшумная белая вспышка заполнила комнату. Как только снова стало темно, он бросился вперед, размахивая булавой.
Двое мужчин моргали и щурились; их зрачки превратились в булавочные головки. Тот, к которому приблизились Найрен и Адаир, сохранил достаточно хладнокровия, чтобы повернуть голову вбок, прислушиваясь, и сделать выпад кинжалом. Он умер, когда копье Адаира пронзило его грудь, а меч Найрена отрубил его руку по локоть.
Второй мужчина развернулся и стремглав побежал к коридору. Мимо уха Соррелла просвистел камень, пущенный из пращи. Он ударил в затылок дроу, и темный эльф пошатнулся. Соррелл замахнулся булавой, и та, описав широкую дугу, опустилась на голову оглушенного дроу, расколов ее, как лесной орех. Дроу упал, а из пробитой головы вывалились куски мозга, светящиеся ярко-красным для магического зрения Соррелла.
Соррелл остановился, тяжело дыша. Его первый убитый дроу! Вместо ликования он ощутил лишь тошноту, подкатившую к горлу.
Сверху донесся плач. Вскинув глаза к потолку, Соррелл увидел женщину-дроу, которая все еще парила в воздухе, содрогаясь от горя. Слезы текли из ее глаз. На какую-то долю секунды ему показалось, что она оплакивает двух мужчинпо возрасту они годились ей в сыновья, но затем он понял, что Пендаран накладывает на нее заклинание. Руки солнечного эльфа были направлены в сторону дроу, а губы двигались в беззвучной молитве.
Яростно замотав головой, дроу удалось сбросить с себя чары.
Пендаран выругался.
Кора выбросила вперед руку. Еще один камень со свистом рассек воздух, ударившись в стену рядом с головой женщины. Темная эльфийка (она, кстати, не была ослеплена, вероятно, зная о камне-вспышке и вовремя закрыв глаза) повернулась и уставилась в то место, откуда прилетел камень. Она что-то выкрикнула на языке дроу, и в воздухе возник паук размером с большую собаку. Он обрушился на плечи Коры.
Паук души! выдохнула дикая эльфийка. В следующее мгновение ей уже пришлось бороться за свою жизнь.
Соррелл сделал шаг в ее сторону.
Жрица! крикнул Пендаран, натягивая тетиву. Атакуй ее!
Дроу упала на пол рядом с Сорреллом. Он замахнулся булавой, но женщина с легкостью увернулась от удара, словно могла видеть его. Адаир метнул в нее копье, но она успела отскочить в сторону. Подлетев к полуэльфу, дроу подняла ногу, намереваясь пнуть его. Адаир быстро присел, и она промахнулась, грациозно крутнувшись на другой ноге и оказавшись лицом к лицу с Найреном, который уже занес меч для смертельного удара. Клинок резко опустился, но дроу растворилась в воздухе. Как только оружие Найрена рассекло пустоту, и он потерял равновесие, дроу врезалась в него со всего маху, впившись зубами в щеку.
Лунный эльф окостенел. Адаир судорожно потянулся за зельем на поясе.
Найрен! вырвалось у него вслух.
Зазвенел лук Пендарана. Стрела с черным оперением вонзилась в спину темной эльфийки, проткнув сердце. Она упала, задергавшись, как придавленный паук.
Упал и Найрен, его лицо уже потемнело, став темно-фиолетовым. Адаир кинулся к нему, вырывая зубами пробку из фляжки. Он попытался разомкнуть губы Найрена, но сведенная предсмертной судорогой челюсть была неподвижна.
Соррелл услышал треск за спиной. Обернувшись, он увидел, что Кора медленно раздавливает паука, обхватив его обеими руками. Тело эльфийки пылало огнем Шевараша. Последний хрусти паук был мертв. Выпустив его из рук, Кора пошатнулась. Несмотря на защитную краску, на ее руках виднелись несколько глубоких, кровоточащих укусов. Когда Пендаран бросил на нее обеспокоенный взгляд, она качнулась и ухватилась за стену.
Все в порядке, заверила она. Просто немного истощена. В коридорах никого?
Кора вытянула ладонь и, делая ею круговые движения, прочитала молитву. Чисто.
Пендаран кивнул и повернулся к братьям. Адаир, оттянув нижнюю губу Найрена, лил зелье на стиснутые зубы брата. Жидкость текла по щеке лунного эльфа, вызывая в памяти образ трупа в пещере драйдера.
Пендаран опустил лук. Он мертв, Адаир, сказал тихо солнечный эльф. Он теперь с Шеварашем.
Полуэльф обернулся, в его глазах светилась угроза. Нет.
В голосе Пендарана появился металл. Да. Он показал на копье. А теперь поднимайся, воин, и бери свое оружие. Жертва Найрена не должна быть напрасной.
Адаир колебался.
Ну же!
Полуэльф резко выпрямился. Широким шагом он пересек пещеру и поднял копье.
Пендаран, стоя позади него, закрыл глаза и вздохнул. Однако его мысленный голос по-прежнему звучал твердо. Мы должны действовать быстро. Соррелл, стой на страже. Кора, спрячь тела. И, Адаир, возьми брата. Я выясню, где здесь портал.
Он присел у трупа женщины и прошептал молитву. Ее губы начали излучать свет Шевараша.
Держа булаву наготове, Соррелл стрелял глазами по сторонам, пытаясь контролировать все восемь выходов. Но его взгляд постоянно задерживался на темном эльфе, которого он убил. Теперь, когда битва была позади, Соррелл обратил внимание на его возраст. Судя по тому, что осталось от лица, дроу был подростком.
Пока Пендаран допрашивал мертвую жрицу о местонахождении портала, Кора медленно подошла к трупу, на который смотрел Соррелл, и произнесла над ним молитву. Тусклое сияние тепла, остававшегося в теле, померкло, когда тело стало невидимым. Кора пересекла зал и проделала то же самое с трупом второго мужчины. Адаир тем временем выпрямил тело брата, подобрал его меч и положил оружие ему на грудь. После этого он вынул из кармана блестящий мешок из тонкой и нежной материи, похожей на шелк. Открыв его, он затолкал внутрь ноги Найрена. Казалось, мешок способен вместить только нижнюю часть ног, но он поглотил Найрена целиком. Как только Адаир затянул веревки, мешок сдулся, словно опять опустел. Адаир свернул его и положил обратно в карман, затем подобрал свое копье.
Он взглянул на Соррелла и коснулся кармана.