Обдирая руки до крови о камни, она ползла по сырой тропинке, которая то ныряла круто вниз, то шла в гору. Холодный дождь хлестал её по рёбрам, мокрая одежда липла к телу, грязь и кровь из ссадин смешивались на ладонях.
Иногда ей удавалось встать в полный рост, но после нескольких шагов неласковая земля опять притягивала её, чтоб пощекотать ей бока и украсить их синяками. Распластавшись, как червь, она всё-таки ползла вперёд. Колени горели и кровоточили.
Ненастная ночь озарялась вспышками молний. В их мертвенно-синеватом свете проступали на миг очертания могучих деревьев, увитых цветущими лианами, и тут же тьма вновь поглощала всё.
Под одним таким деревом, чья раскидистая, как огромный зонт, крона ниспадала до земли длинными гирляндами сиреневых цветов, она устроилась, чтобы перевести дух. Её боль гнездилась в груди, царапая лёгкие и горло цепкими когтями кашля. Лающие звуки вырывались у ослабевшей путницы, охваченной мучительным жаром. Кашель накатывал выматывающими приступами, во время которых её тело сотрясалось, словно в судорогах.
Сквозь густую листву дождь не проникал, и она имела возможность отдохнуть от его навязчивой «ласки», из-за которой на ней не осталось ни одной сухой нитки. Угораздило же её так расхвораться! И это посреди лета-то...
Всё, что она помнилаэто то, как она вышла из дома за лекарством. Сквозь марево лихорадочной дымки она видела ключи в своей руке. Поворот ключа в замке, ступеньки, улица. Кажется, она поскользнулась... А дальшевсё как в тумане. Далеко же её занесло в поисках аптеки за углом! Лес дышал тропической красотой, роскошной и величавой; даже покров дождливой ночи не мог скрыть этого цветущего великолепия. При свете дня, должно быть, эти места были ещё прекраснее.
Да ну, бред какой-то,хрипло засмеялась она, приподнимаясь на локте и проводя худощавой ладонью по влажному лицу, к которому прилипли прядки мокрых волос.
Тут же её сложил пополам новый приступ кашля. Мокрота отходила с трудом, в груди хлюпало и булькало. Похоже, бронхит переходил в пневмонию.
Но чудесный воздух этих мест, казалось, был пропитан целебным медовым духом. Дождь стихал, струи воды истончались, и вскоре цветочные гирлянды роняли на землю только редкие капли. Небо расчистилось, и стал виден мерцающий звёздный шатёрбесконечная бездна, полная солнц, планет, туманностей и галактик, неисчерпаемый космос. Заворожённая этим зрелищем, путница не заметила, как задремала.
Разбудил её солнечный луч, пробивавшийся сквозь цветущую крону приютившего её дерева. Путница открыла глаза и села, чувствуя существенное облегчение: недуг, похоже, отступал. Казалось, её исцеляла сама земля, вливая в тело и душу золотистый тёплый свет.
Почувствовав в себе достаточно сил, чтобы подняться на ноги, она встала и немного осмотрелась. А посмотреть здесь было на что! В этом лесу цвело всё: каждое дерево, каждый куст, а под ногами раскинулся целый ковёр из цветов. Их чашечки блестели от капелек воды, всюду порхали яркие бабочки, звенели голоса птиц. Райское место!
Бродя по лесу и восхищаясь разнообразием и красочностью здешних растительных форм, путница набрела на дерево, чьи ветви клонились книзу под тяжестью крупных оранжевых плодов, похожих на апельсины. Несколько шагови она вступила в целую «апельсиновую» рощу или сад. Среди плодовых деревьев росли и кусты с тёмно-зелёной листвой, усыпанные бордово-красными ягодами размером с грецкий орех. На их спелых боках тоже мерцали в солнечных лучах капельки. Путница не устояла перед соблазном и сорвала одну ягодку. Сок разлился во рту, лаская и щекоча кисловато-сладким вкусом. Это было ни на что не похоже, путница не могла сравнить этот вкус ни с одним известным ей плодом. К цветочно-медовым ноткам примешивалась лёгкая горчинка и чуть заметная терпкость. Симфония вкуса звучала истинным совершенством, и девушка, присев около куста, принялась жадно рвать и есть чудесные ягоды. Это был хороший знак: если проснулся аппетит, значит, она пошла на поправку.
Ягоды великолепно насыщали. Путница завершила трапезу одним оранжевым «апельсином» с дерева, который внутри оказался совсем не похож на вышеназванный фрукт. Их роднила только шершавая ароматная кожица. Мякоть плода была ярко-малиновая, состоявшая из сочных волокон. Кофейно-коричневые мелкие семечки располагались кольцом ближе к центру плода, как у киви. Они хрустели на зубах, словно маковые зёрнышки. Растирая их челюстями, путница ощущала явственный привкус оливкового масла.
Голод совсем отступил, силы восстановились, и она почувствовала себя почти здоровой. Интересно, люди здесь есть?.. Шагая по тропинке, девушка всматривалась в солнечную рощу, выискивая признаки человеческого присутствия. Оно не обнаруживалось явно, а скорее чувствовалосьнутром, кожей. У фруктовой рощи (или плантации?) должен быть хозяин.
И вскоре она действительно встретила людей. Ей навстречу вышли две золотоволосые девушки в коротких платьях из лёгкой, шелковисто лоснящейся ткани. Подолы платьиц лежали пышными складками, а на талии были перетянуты блестящими поясками. Открытые плечи и руки девушек покрывал бронзовый ровный загар. Длинными стройными ногами они ступали по траве изящно, как две хорошенькие антилопы. Обуты они были в подобие высоких римских сандалий, ремешки которых облегали их точёные голени, а наверху, возле колен, украшались белыми бантиками. Золотистые, как солома, волосы девушек свободно падали им на плечи и спины, лишь у висков схваченные драгоценными заколками в форме лилий. Никаких прочих украшений на теле они не носили.
Незнакомки посмотрели на путницу своими прозрачно-голубыми спокойными глазами. Никакой враждебности не было в их ясных взглядах, только некоторое любопытство: похоже, их удивлял наряд путницы.
Здравствуйте,пробормотала она.Извините, я тут немного угостилась фруктами. Это ничего?..
Девушки переглянулись и перекинулись парой фраз на незнакомом, но очень мелодичном языке. У них во рту будто бубенчики перезванивались. А путница решила объяснить то же самое жестами: показала на гнущиеся под весом «апельсинов» ветки и сделала что-то вроде «ням-ням». Незнакомки серебристо засмеялись. Каждая сорвала по плоду и протянула путнице.
Спасибо, я уже наелась,жестикулируя, пыталась объяснить та.
Но девушки вручили ей «апельсины» и заставили съесть. Вернее, путнице ничего иного не оставалось, кроме как снова вкусить их изумительной малиновой мякоти. Корочка оставляла на пальцах свежий цитрусовый аромат. Пока она ела, белокурые девицы, похожие друг на друга, как близнецы, изучали её одежду, разительно отличавшуюся от их собственных красивых и лёгких нарядов. Одна из них зажала пальцами джинсовую ткань и потёрла её, как бы говоря всем своим видом: «Очень грубая! И в ней очень жарко!» Другую девушку занимали кроссовки: присев на корточки, она трогала их, играла шнурками и пыталась прочесть загадочные письмена на логотипе.
«Адидас»,сказала путница.
Девушки снова обменялись солнечными взглядами и зазвенели бубенчиками голосов, повторяя это слово. А потом в голову путницы, минуя слух, ворвался золотистый перезвон:
«Ты отведала плодов с деревьев, посаженных руками Её Величества, а значит, должна стать её гостьей, чужестранка. Таков обычай. Мы не знаем твоего языка, но ты можешь обращаться к нам мысленно. Мы услышим и поймём тебя. Ступай за нами».
Изумлённая таким способом общения, путница застыла. Девушки мягко рассмеялись.
«Твой мозг сам переводит наши сообщения. Для мысленной речи нет языковых преград».
Незнакомки выглядели дружелюбными, и путница нерешительно последовала за ними.
«Куда я попала? Что это за страна?»направила она к ним мысленный вопрос.
«Ты находишься во владениях королевы Таóри. Мыеё садовницы, присматриваем за фруктовой рощей. По обычаю, тот, кто угостился плодом, должен посетить дом того, кто посадил дерево. Её Величество своими руками сажала эти деревья. Она будет рада, что их плоды пришлись тебе по вкусу».
Вот так сходила за лекарством!.. Королева Таори... Озадаченно брела путница следом за изящными садовницами, чьи чистенькие и красивые наряды явно не казались пригодными для работы в саду. Ни пятнышка не было на них, а руки и ногти девушек выглядели удивительно ухоженными, не знающими физического труда.
«А почему вы не задаёте мне никаких вопросов?обратилась путница к симпатичным подданным королевы Таори.Ни как меня зовут, ни откуда я пришла?»
«Мы не уполномочены задавать вопросы. Её Величество сама расспросит тебя, если сочтёт нужным».
«И вам совсем не любопытно?»
«Почему же? Весьма любопытно. Но мы всё узнаем в своё время. На нашем языке это называется аненочерёдность на право узнавать сведения. Сначала королева, потом подданные».
А пока они шли, «апельсиновые» деревья сменились другим видомс зеленовато-жёлтыми грушевидными плодами, похожими на авокадо. Каждый лист этих деревьев был размером с ладонь и блестел глянцевой поверхностью. Одна из садовниц сорвала «авокадо» и разломила его руками, не пользуясь ножом. Плод распался ровно пополам. Золотистая мякоть пахла дыней и блестела капельками выступившего сока. Внутри оказалось морщинистое коричневое семечко.
«Отведай,протянула садовница разломленный плод путнице.Сердцевина тоже съедобна».
Мякоть рассыпалась и сахаристо таяла во рту, а у косточки был очень приятный маслянисто-ореховый вкус. «Авокадовые» деревья сопровождали кусты с синими овальными ягодами. Виды плодовых деревьев и кустов росли, по-видимому, кольцами, как бы «вложенными» одно в другое. По дороге к центру фруктовой рощи путнице пришлось попробовать диковинные плоды каждого вида, и к концу пути она так объелась, что живот натянулся барабаном. Когда ей поднесли вытянутый бананообразный фрукт с засохшим соцветием на конце, у неё невольно вырвалась отрыжка.
«Благодарю, но боюсь, что в меня уже не поместится ни кусочка,смущённо отказалась она. И, боясь обидеть местное население отказоммало ли, какие тут ещё обычаи!добавила осторожно:Возможно, чуть позже, когда предыдущие фрукты переварятся».
Девушки бубенчато засмеялись.
В центре сада сиял на солнце белокаменный дом с колоннами и высоким крыльцом. Путница всматривалась, пытаясь понять, что ей эта архитектура напоминала. Возможно, что-то древнегреческое... Дом, а точнее, дворец был всего лишь двухэтажным, но занимал обширную площадь. Большие стрельчатые окна с решётчатыми застеклёнными рамами впускали много света, отчего внутреннее пространство дворца казалось сияющим и воздушным. Внутри он был так же прост и строг, как и снаружи: никакой пышной лепнины и мелкого затейливого декора, только гладкий мрамор. Но зато повсюду благоухали цветущие кусты в бочках, а колонны обвивали огромные ползучие лианы, усыпанные крупными цветамибелыми, розовыми, голубыми, жёлтыми.
Десятки девушек наполняли дворец мелодичным щебетом. Наряды их были сшиты из лёгких, воздушных тканей сдержанной расцветки, но украшенных богатой вышивкой. Волосы все носили распущенными, лишь боковые пряди поддерживались заколками в форме цветовнастоящими произведениями ювелирного искусства. Обитательницы дворца предавались разнообразным занятиям: кто-то беседовал, кто-то пел и играл на музыкальных инструментах. Танцовщицы взмахивали прозрачными покрывалами, забавляя группу девушек, устроившихся кружком на подушках. Стульями здесь, по-видимому, не пользовались. Садовницы передали путницу двум молодым особам в белых платьях, сопроводив этот акт несколькими словами.
«Добро пожаловать в дом Её Величества королевы Таори»,мысленной речью поприветствовали те путницу с лёгкими поклонами.
Чтобы лицезреть владычицу, путнице пришлось пройти несколько десятков шагов по ковровой дорожке, которая заканчивалась низким резным столиком, уставленным кушаньями. На бархатных подушках вокруг него восседали несколько дам величественного, но отнюдь не высокомерного облика; их одежды отличались чуть более тяжёлыми тканями, отделанными золотой каймой. Их волосы были заплетены в косы и уложены венцами вокруг головы. В прядях мерцали драгоценные шпильки.
А возглавляла стол молодая дама в длинном пурпурном платье, туго охватывавшем её сильный, стройный стан. У наряда был лишь один широкий рукав, а второе плечо и рука женщины оставались открытыми. Впрочем, если присмотреться, открытые места обтягивала прилегающая к коже прозрачная ткань телесного цвета с крошечными блёстками.
Орехово-каштановые волосы дамы приподнимались с висков и ниспадали до пояса волнистым пучком. Рукотворная была ли то завивка или природное свойство её волос? Во всяком случае, причёска лежала очень непринуждённо и изысканно. Высокий чистый лоб украшал тонкий обруч, усыпанный алмазами. Изящные загорелые запястья обвивали завитки татуировки в форме браслетов. Кожная роспись также спускалась из-под волос на висках, захватывая зазубренным краем узора щёки наподобие бакенбард.
Девушки в белых платьях почтительно обратились к этой даме с докладом, а та разглядывала путницу своими тёплыми серыми глазами с тёмными ресницами. Черты её лица не отличались идеальной правильностью и утончённостью, но это было приятное, открытое, благородное лицо с волевым подбородком и энергичным ртом. Довольно крупный нос с горбинкой и вытянутые, вскинутые к вискам тёмные и тяжёлые брови придавали её чертам нечто мужское, да и рост этой леди внушал уважение. Поднявшись со своего места, она оказалась на полторы головы выше путницы. Однако при этом её фигура обладала изящным, узкокостным сложениемнеширокие плечи, небольшая грудь, точёные бёдра. На её длинных, худощавых руках под кожей проступали мускулы и выпуклые голубые жилки.
«Здравствуй,мысленно обратилась она к путнице.Вижу на твоих губах сок плодов моего сада. Понравились ли они тебе?»
Догадавшись, что перед неюсама владычица Таори, путница изобразила нечто вроде поклона и ответила:
«О да, Ваше Величество. Фрукты просто изумительны. Но садовницы, кажется, переусердствовали слегка, потчуя меня. Я едва могу дышать».
Смех королевы прокатился прохладной волной. Она что-то сказала вслух своим сотрапезницам, которые, последовав её примеру, тоже стояли на ногах. Её голос был низким и звучным, певучим, как виолончель. Потом она вновь обратилась к путнице:
«Я не стану тебя ни о чём спрашивать, в этом нет необходимости. Всё о тебе мне расскажет Чаша Времени».
По властному мановению её гибкой руки две девушки принесли золотой сосуд с двумя ручками, похожий на супницу. В нём колыхалась жидкость, с виду напоминавшая самую обычную воду... Да только обычную ли? Королева зачерпнула её кубком и протянула путнице:
«Выпей. Не страшись, вреда это тебе не нанесёт, но позволит мне увидеть правдивую картину твоего прошлого».
Путница с опаской сделала глоток... Как будто вода. А Таори тем временем внимательно всматривалась в «супницу», в которой мелькали какие-то картинки. Брови королевы сдвинулись, и она что-то негромко сказала своим приближённым. Те присоединились к просмотру. Путнице со своего места было плоховато видно, что происходило на водяном «экране», да и кадры она могла наблюдать только вверх ногами. Но один кадр поразительно напомнил ей фильм «Звонок»: кто-то вылезал из каменного колодца. Придворные дамы вполголоса переговаривались, а владычица, выслушав их серьёзно и внимательно, отрицательно покачала головой.
«Ты пришла из Того Мира,прозвучал в голове путницы мысленный голос королевы.В твоей душеболь потерь. Она охвачена недугом, который у нас называется чёрный зверь. Это плохо. Мои советницы рекомендуют отправить тебя обратно, но я думаю, что тебе лучше будет побыть некоторое время здесь и решить самой, хочешь ли ты остаться или вернуться домой».
Лицо Таори было задумчиво и грустно. Дамы-советницы продолжали ей что-то говорить, будто бы убеждая её в чём-то, но в ответ на все их увещевания королева снова и снова качала головой.
«Будь моей гостьей, чужестранка,телепатировала она путнице.На время твоего пребывания здесь прими имя Э́нити, что означает пришедшая оттуда».
Советницы, которым не удалось отговорить королеву, с её разрешения опустились на свои подушки. А Таори, выйдя из-за стола, взмахнула рукой, и музыка, стихшая на время беседы, заиграла вновь. Королева заскользила по мраморному полу, а девушки-танцовщицы, взмахивая покрывалами, образовали хоровод вокруг неё. Изящно гнулись руки королевы, как плети виноградной лозы, а из-под края подола временами показывался носок её ноги, обутой в сандалию. Прекрасные, длинные пальцы были у неё на ногах, а подъём стопывысокий и крутой, как у балерины.