Андрей спрятал меч в ножны, прежде чем обратился к Владу:
Ты знаешь много разного о вампирах, демонах обо мне?
Влад усмехнулся по-особому, как всеведущий человек:
Я говорил тебе: я знаю все древние легенды. Но своими глазами я ничего подобного раньше не видел.
И что же? спросил Андрей. Я выдержал испытание?
Легенды рассказывают также о бессмертных, которые не были злыми, невозмутимо продолжал Влад. Откуда мне было знать, к какому виду принадлежишь ты?
Андрей многое мог бы сказать об этом, но промолчал.
Он подошел к Цепешу, перевернул его на спину и ударил два-три раза ладонью по лицу, пока тот не открыл глаза.
Абу Дун бросил шестопер, рывком посадил Цепеша и заломил ему руку за спину, предварительно отобрав страшную перчатку с шипами.
Цепеш стонал от боли, но единственным чувством, которое Андрей прочел в его глазах, была ненависть.
Вам не уйти отсюда, выдавил он из себя. Вы умрете. Я сделаю для вас особую Он прервал себя криком, когда Абу Дун еще больше заломил его руку.
Фредерик! крикнул Андрей. Где он?
От меня вы ничего не узнаете! ответил Цепеш.
В этом нет надобности, сказал Влад. Я могу отвести вас.
Ты жалеешь его? спросил Абу Дун.
Нет. Но у нас мало времени. Убей его ради меня, но сделай это быстро. А парень должен находиться в одной из соседних комнат. Все гости размещены здесь, наверху.
Свяжи его. Андрей кивнул Абу Дуну.
Пират без труда держал Цепеша одной рукой, а другой отрывал полосу от простыни Дракулы, которой тут же и связал ему запястья за спиной. Лицо Цепеша было серым от боли, но он не издал ни звука. Вторым куском ткани Абу Дун заткнул ему рот, потом пинком заставил его упасть на колени.
Почему ты не прикончишь его? спросил Влад. Разве не для этого мы пришли сюда?
Позже, отозвался Андрей. Сначала найдем Фредерика.
Влад ограничился сердитым взглядом, схватил Дракулу за связанные руки и грубо подтолкнул его перед собой к двери.
Абу Дун остался там, где стоял.
Влад и его пленник достигли двери. Прижимая Цепеша к стене, Влад отодвинул засов. За дверью был узкий, освещенный единственным факелом проход. Людей видно не было.
Андрей удивился и встревожился. Его борьба с Кербером не была бесшумной. Несмотря на толстые стены, крики и звон скрещивающихся мечей должны были быть слышны даже внизу, во дворе замка.
Вторая дверь, шепнул Влад.
В ответ Андрей только кивнул, огляделся по сторонам, сделал шаг и снова остановился.
Что случилось? с тревогой спросил Влад.
Вместо ответа Андрей указал на место у себя за спиной. Абу Дун исчез.
Дурак! прошипел Влад. Он погубит себя и всех, кого хотел освободить! Во дворе полно солдат!
Андрей испугался, что он прав. После того, что они увидели внизу, в подвале, он мог понять Абу Дуна. Но это было безумием. Даже если ему удастся две сотни человек, в том числе несколько тяжело раненных, вывести из замка через потайной ход куда он их поведет? Солдаты Цепеша устроят беспощадную охоту на каждого мусульманина, которого увидят, а новое османское войско еще далеко.
А ведь он это сделает, сказал Андрей.
Не имело никакого смысла идти вслед за Абу Дуном. Даже если бы удалось догнать пирата, его невозможно было бы отговорить от задуманного. Деляну предположил, что этот план возник у Абу Дуна, когда они в первый раз вошли в пыточные камеры Дракулы.
Безусловно. Влад скривил губы. Это, пожалуй, следовало предусмотреть.
Влад толкал Цепеша перед собой как щит, подгоняя его кинжалом, конец которого он всадил в узкую щель между его латами. Андрей надеялся, что Влад не слишком сильно колол его. Он по-прежнему не был готов хладнокровно убить человека, даже такого, как Дракула. Возможно, он им еще понадобится, если удастся унести отсюда ноги.
Они подошли к двери, на которую указал Влад. Андрей прислушался, но ничего не услышал. Они были одни. Дело пахло ловушкой.
Преодолевая сомнения, Андрей открыл дверь и убедился, что прав.
Фредерик сидел под окном на низком стуле и смотрел на него во все глаза. Его руки и ноги были прикованы к стулу, а во рту у него был кляпвидимо, для того, чтобы помешать ему подать сигнал Андрею. Билер, последний из троих бессмертных, которые состояли на службе у отца Доменикуса, высился у него за спиной, а сам отец Доменикус восседал в кресле с высокой спинкой и гневно взирал на Андрея. Он тоже был привязангрубая веревка вокруг талии не давала ему соскользнуть на пол. Шрам от ранения, которое Фредерик причинил ему в Констанце, был отчетливо виден. Андрею казалось чудом, что он жив. Кроме них, в помещении находились еще восемь стрелков, целившихся в него из арбалетов.
Возможно, он все же рискнул бы метнуться назад и попытаться спастись бегством, даже если его настигнет несколько стрел. Однако в этот момент у него за спиной возникли Влад и Цепеш. Оступившись, Андрей сделал еще шаг в комнату. У одного из стрелков сдали нервы, и он выстрелил из арбалета, но, впрочем, не попал. С тупым звуком стрела пролетела у самого плеча Андрея и вонзилась в дверную раму, но отец Доменикус строго пригрозил:
Нет!
Остальные не стреляли, но их пальцы оставались на спусковых крючках, в то время как их товарищ спешно перезаряжал свое оружие. Андрей оцепенел. Доменикус наклонился в своем кресле вперед, насколько позволяла опоясывавшая его веревка.
Это очень умно с твоей стороны, сказал он. Я знаю, как ты проворен. Но, как видишь, меня защищает не только Господь Бог, но и немало отважных воинов. Можешь быть спокоен, они знают, что делать.
Он пристально смотрел на Андрея и, очевидно, ждал ответа. Андрей не доставил ему удовольствия, но ответил на взгляд Доменикуса так твердо, как только мог. Глаза Доменикуса горели ненавистью, но это было еще не все, что Андрей в них прочел.
Гораздо сильнее ненависти были ожесточение и гнев. Лицо Доменикуса было рассечено глубокими бороздами, которые оставили на нем боль и недуги. Его кожа имела нездоровый, сальный блеск. Этот человек страдал сильнее, чем Андрей, возможно, представлял себе.
Ты молчишь, продолжал Доменикус. В его словах слышалось разочарование. Церковный сановник попытался встать, но смог лишь поднять руки. Вы были правы, граф, продолжал он изменившимся тоном и обращаясь уже не к Андрею. Прошу прощения, что позволил себе усомниться в вашей оценке. Не думал, что он в состоянии победить Кербера.
Я распознаю воина, когда вижу его. Влад отошел на шаг, быстрым движением рассек оковы на руках Цепеша и отскочил в сторону, заметив, что стоит на линии огня одного из стрелков с арбалетом.
Влад? пробормотал Андрей. Ты
Граф Владимир Цепеш Третий, Дракула, отрекомендовался Влад с насмешливым поклоном.
Ненастоящий Цепеш гневным движением выдернул кляп и ударил Андрея тыльной стороной ладони по лицу.
Влад, сказал Влад Дракула резко, не теперь. У тебя будет достаточно времени и удобных случаев получить удовлетворение, но не теперь. Он сделал повелительный жест. Иди и найди работорговца, прежде чем он причинит реальный вред.
Фальшивый Дракула повернулся и исчез. Цепеш смотрел вслед ему, качая головой, потом протянул руку и взял из рук Андрея меч.
Не возражаешь? Я наконец увидел, как ты умеешь им орудовать.
Андрей не стал ему препятствовать. Он и самого Цепеша мог бы еще и теперь убить, но это означало немедленный конеци его собственный, и Фредерика.
Жаль Кербера, сказал отец Доменикус. Он долго служил мне верой и правдой. Господь Бог позаботится о его душе, вы оба получите сполна, что заслужили.
Андрей заметил, как Билер напрягся, но снова опустил руки.
Ты не можешь осквернить имя господина, продолжал Доменикус. Такое творение дьявола, как ты.
Хватит болтать, Доменикус, холодно сказал Андрей. Чего ты хочешь? Сделай это, только избавь меня от необходимости положить конец твоей болтовне.
Убить тебя? Доменикус сделал вид, что эта мысль пришла ему в голову впервые. Да, я сделаю это. И можешь быть уверен, что на этот раз я постараюсь собственными глазами убедиться, что ты мертв. Ты будешь гореть, колдун. Он указал на Фредерика. Вместе с этим одержимым дьяволом мальчишкой.
Не так быстро, отец, вмешался Цепеш. У нас есть договоренность.
В глазах Доменикуса вспыхнул огонь.
Договоренность? Он убил одного из моих лучших людей!
Двоих, если быть точными, поправил его Цепеш. Они это заслужили. Воин, позволяющий убить себя, ничего не стоит. Я же вас предостерегал. Он покачал головой. Деляну мой!
В глазах Доменикуса пылала откровенная ненависть.
Вы не знаете, с кем говорите!
С представителем святой римской инквизиции, ответил Цепеш и издевательски поклонился. Но Рим далеко, и у Церкви есть тут ровно столько власти, сколько я за ней признаю. Что сказали бы ваши братья в Риме, если бы узнали, кого вы держите у себя на службе, отец?
Не перегибайте палку, Цепеш, сказал Доменикус. Я вам очень обязан, но каждая обязанность имеет границы.
Я не собираюсь угрожать вам, смеясь, ответил Цепеш. Я только напоминаю о соглашении, которое мы заключили. Он указал на Фредерика, потом на Андрея. Вы получаете парня, яего.
Оставьте Фредерика в покое, сказал Андрей быстро. Это дело наше с тобой, Доменикус.
Ничего подобного, ответил инквизитор. Возможно, так оно и было, но до того, как это невинное дитя разрушило мой позвоночник.
Значит, ты хочешь мстить, сказал Андрей.
Нет, ответил Доменикус. Парень одержим дьяволом, впрочем, как и ты, и весь ваш проклятый род. Но он еще мальчик. Нечистая сила прикоснулась к его душе, но еще не окончательно овладела ею. Я возьму его с собой и поборюсь с дьяволом за его душу.
Ты говоришь о дьяволе? Андрей почти смеялся. Сколько человек ты обрек на смерть во имя Господа?
Зло обрело силу, а сатана хитер. Его надо вырвать с корнем! Доменикус сделал резкое движение рукой. Уберите этого дьявола с глаз долой. И принесите мои лекарства. У меня сильные боли.
14
Тесное помещение имело единственное маленькое окошко, в которое даже кулак не просунешь. Дверь была достаточно массивной, чтобы устоять против пушечного выстрела, и на уровне глаз в ней было отверстие величиной с ладонь.
Мебель была такая: стул, кровать и наполовину наполненное водой ведро, заменявшее туалет. Железное кольцо в стене не оставляло никаких сомнений в предназначении этого помещения.
Однако Андрей не был закован. Сам Цепеш и полдюжины тяжело вооруженных солдат доставили его сюда. Пленника грубо втолкнули в камеру и оставили одного.
Через какое-то время заслонка в двери открылась, и пара недоверчивых глаз заглянула к нему. Затем в камеру вошли двое, направили на него острия длинных копий и поставили перед ним обильный обед и полкувшина вина.
У Андрея было такое чувство, что дело тут не в великодушии Цепеша, а в том, что это обед палача.
Его надежды покинуть крепость живым таяли. Не впервые попадал он в безвыходную ситуацию, но до сих пор ему всегда удавалось освободиться.
На этот раз все было по-другому. Его противники знали, кто он. Вернее, они знали, что он такое и на что способен. Цепеш не дал бы ему уйти. Он удивлялся, что Андрей вообще еще жив.
Кербер его победил. Он был сильнее в этом поединке и, безусловно, убил бы его, если бы ВладЦепеш! в последний момент не вступил в бой.
Услышав громкие шаги в проходе, он встал и подошел ближе к двери, чтобы освободить солдат от необходимости гнать его своими копьями перед собой. Но это не были тюремщики.
В камеру вошла Мария.
Андрей не мог сделать ничего другого, как просто стоять и смотреть на нее. Он не мог собраться с мыслями. До сих пор ему, несмотря ни на что, удавалось вытеснять из своего сознания мысль о том, что она где-то близко. Это было для него слишком мучительно.
И вот она тут.
Мария стояла перед ним, всего лишь в двух или трех шагах, такая же прелестная, какой он сохранил ее в своей памяти, но более хрупкая. От нее исходило нечто вроде тихой печали. Деляну лучше разглядел ее и понял, что она и внешне изменилась. Ее лицо осунулось. Он заметил намек на те же темные морщины, которые избороздили лицо ее брата Доменикуса. У них за спиной были лишения и тяготы. Дорога сюда не была легкой. И вероятно, она прошла ее не добровольно.
Мария начал Андрей.
Нет! Ее голос был тихим и ломким, но звучал в то же время и резко, так что он замолчал. Ничего не говори. Доменикус не знает, что я тут, и не должен узнать. У меня мало времени.
В ее голосе было что-то такое, что испугало Андрея. И в ее взгляде. Деляну оставался на месте, хотя с трудом удерживался от того, чтобы заключить ее в объятия, ощутить вкус ее сладких губ. Все, что было между Констанцей и нынешней минутой, казалось, больше не существовало, как будто кто-то стер время между ними.
Это правда? спросила Мария.
Возможно, это были слезы, блеск которых он заметил в ее глазах. А может быть, и нет.
Что?
То, что рассказал Доменикус, произнесла она устало, что ты колдун?
Он так сказал?
Не совсем так, поправилась Мария. Но он сказал, что ты состоишь в союзе с дьяволом. Что ты занимаешься черной магией. И что тебя нельзя убить.
Ты поверила? Мысли Андрея с дикой скоростью вращались по кругу. Он отказывался верить в то, что слышал, а еще больше в то, что читал в ее глазах. Это было невозможно. Этого не должно было быть! Только не это.
Я не знаю, во что я должна верить, ответила Мария. Я знаю, что я увидела.
И что же ты увидела? запинаясь, спросил Андрей.
Он сделал полшага в ее сторону и сразу остановился, заметив, что она инстинктивно отшатнулась. Если что-то и могло быть хуже, чем выражение ее глаз, то это опасение, что она его боится.
Мальчик. Фредерик Билер порезал его ножом. Рана затянулась. У меня на глазах. Это колдовство.
Это не имеет ничего общего с колдовством, возразил Андрей, но Мария не слышала его.
Ты такой же, как он, не правда ли? Глаза Марии потемнели.
Что-то сломалось в Андрее, когда он понял, что она действительно боится его. Это было самое худшее. Он мог жить с мыслью, что никогда больше не увидит ее. Он даже мог жить, зная, что она не разделяет его любви. Но понимание того, что она боится его, было невыносимо.
Да, сказал он. Но я
Значит, это правда. Вы в союзе с дьяволом.
Я не знаю, существует ли дьявол, сказал Андрей. Но если и существует, то ни Фредерик, ни я не имеем к нему никакого отношения. Я мог бы тебе объяснить, кто мы. Я давно должен был сделать это, но я боялся.
Боялся?
Что случится то, что случилось сейчас, сказал Андрей. Что ты не поймешь. Он беспомощно поднял руки. Кто мы такие, трудно объяснить. Я и сам точно не знаю и Деляну оборвал себя на полуслове. Он не только чувствовал свою беспомощность, именно так звучали его слова. Мария, прошу тебя, у нас мало времени, а я должен так много сказать тебе.
Нет, ответила Мария. Это слово поразило его, как удар кулака, но еще хуже было то, чего она не сказала. Я не хочу ничего слышать. Я видела, и Доменикус
Твой брат, перебил ее Андрей, он в сто раз хуже, чем Фредерик и я когда-нибудь могли бы стать Что-то мешало ему говорить. Он понимал, что совершает ошибку, но вместе с тем не мог не продолжать. Это было так, как будто слова, вырвавшись из плена, действовали абсолютно самостоятельно. Доменикус погубил всю семью Фредерика. И мою тоже. Всю деревню. Всех. В живых остались только Фредерик и я.
Я не верю, сказала Мария. В ее словах было больше печали, чем испуга, как будто она слышала что-то такое, с чем вынуждена была считаться, но всей душой надеялась забыть об этом. Людей увели, это правда. Но только для того, чтобы спасти. Чтобы дать их душам возможность снова обратиться к Богу.
Они мертвы, повторил Андрей так спокойно, как только мог. Они сгорели на шхуне Абу Дуна, когда твой брат приказал поджечь ее.
Мария молчала. Она внимательно смотрела на него, но для Деляну было мукой читать в ее глазах. Наконец она покачала головой:
Это не так. Может быть, это мавр рассказал тебе, но все было не так. Мой брат приказал атаковать шхуну, потому что ее хозяинубийца и вор, заслуживающий смерти.
Цепеш сжег его шхуну, настаивал Андрей, по приказу твоего брата, Мария. «Сожгите ведьм!»так кричал он.