Андрей не испытывал страха. В своей жизни он выиграл столько боев, что давно потерял им счет. Некоторые из них поначалу казались безнадежными. А с прошлой ночи с ним что-то произошло. Андрей и сам не мог сказать, что это было, но какое-то очень существенное, глубокое изменение, которое, впрочем, еще не завершилось. Когда он выпил кровь Кербера, что-то вошло в негочасть нечеловеческой силы и быстроты вампира и, вероятно, что-то из его опыта. Кербер был мертв, безвозвратно мертв, но какая-то часть его продолжала свою жизнь в Андрее. Он познал еще что-то о той тайне, которая окружала его существование.
Когда он убил Мальтуса, первого бессмертного, все было не так. Но МальтусАндрей это уже давно понялбыл еще очень молод (стар по человеческим понятиям) и, возможно, неопытен для вампира. Андрей хорошо помнил чувство мимолетного удивления незадолго до того, как дух Мальтуса окончательно растворился, но там не было ничего общего с неизбывным злом и безграничной силой Кербера. Второй вампир одолел бы его, и не только физически, нопрежде всего и с тем большей легкостьюдуховно, если бы не вмешался Цепеш. А теперь сила Кербера соединилась с его собственной. Воины, которых Цепеш послал за ним, испытают, возможно, смертельное удивление.
Нужно добыть оружие.
Его конь рысью поднялся на последний, невысокий холм, за которым лежало поле битвы. В воздухе стоял отвратительный смрад, но вид не был таким ужасным, как ожидал Деляну. Всюду в страшной неразберихе валялись трупы людей и лошадейтысячи, как показалось ему. Никакого движения нигде не было, разве что несколько ворон лакомились падалью. Но не было ни солдат, которые бы его поджидали, ни мародеров.
Он проехал еще немного, потом спешился и начал обыскивать трупы. При этом Андрей подумал, что ведет себя так же, как мародеры, которых он глубоко презирал. Но выбора у него не было.
Хотя у солдат Цепеша было достаточно времени, чтобы все пригодное забрать себе, Андрей нашел много оружия. Он подобрал меч, который отлично лежал в руке и являлся почти естественным ее продолжением, круглый, очень легкий щит и, после короткого раздумья, еще шлем и латы убитого, который был примерно одного роста с ним. Вообще-то Андрей предпочитал сражаться без доспехов. Из-за своего веса они мешали больше, чем защищали, лишая его той ловкости, которая была, наверное, его главным оружием. Но этот бой был выигран не только с помощью меча и щита. Раньше стрела и арбалет не представляли для него серьезной опасности, но судьба Кербера драматическим образом доказала, что даже для него атаки могут оказаться смертельными.
Пополнив снаряжение еще двумя кинжалами, один из которых он вложил в ножны, а другойв правый сапог, Андрей направился в середину лагеря.
До сих пор он избегал даже смотреть в ту сторону, но теперь надо было это сделать.
Хотя Деляну и знал, что его ждет, от ужаса он словно окаменел. Там, где стояла палатка Селика, теперь возвышался лес из кольев. Тридцать, пятьдесят, а может быть, сто или еще больше. После того как сражение закончилось, Цепеш изучал боль до невиданных доселе глубин.
Андрею приходилось то и дело преодолевать себя, чтобы двигаться дальше. Но он должен был это делать. Было еще нечто, что ему предстояло совершить.
Деляну обходил методично один кол за другим. Большинство жертв были давно уже мертвы, они умерли во время чудовищной экзекуции или сразу после нее, но некоторые несчастные были еще живы. Андрей избавил их от страшных мучений быстрым уколом в сердце, и всякий раз он все больше ненавидел себя за то, что не убил Цепеша независимо от того, чем это грозило ему самому.
Деляну был полностью изнурен, когда завершил свою миссию. Будучи воином, чьим ремеслом является смерть, он думал, что ничего ужаснее быть уже не может, но это было не так.
Недалеко от того места, где стояла палатка Селика, Андрей опустился на землю, упершись спиной и головой в один из страшных кольев. Закрыл глаза. Меч в руке казался невероятно тяжелым. Если бы в этот момент появились его преследователи, он едва ли смог бы защититься.
Вместо этого послышались шаги, и, прежде чем прозвучал голос, Деляну уже знал, что это Абу Дун, который бесшумно подошел к нему и стоит за спиной.
Я знал, что ты придешь сюда, колдун.
Не открывая глаз, Андрей ответил:
Не называй меня так, пират.
Абу Дун тихонько засмеялся, подошел ближе и сел около него, скрестив ноги. Только теперь Деляну открыл глаза и повернул голову, чтобы взглянуть на работорговца. Абу Дун выглядел усталым, но неожиданно опрятным, если иметь в виду, через что он прошел. Андрей заметил, что и одежда на нем другая: черный кафтан под таким же черным плащом и таким же тюрбаном. Не черными были только зубы и белки глаз.
Андрей еще немного повернулся и увидел, что Абу Дун пришел не один. Шагах в двадцати появилась группа воинов. Люди со смуглыми лицами и узкими бородками, в чужестранной одежде, с кривыми саблями и круглыми мерцающими щитами. Он был, очевидно, не единственный, кто использовал поле боя, чтобы раздобыть себе новое оружие.
Что ты делаешь тут, пират? устало спросил Андрей. У тебя было много времени. Ты мог быть уже далеко отсюда.
Я так и сделал, колдун, ответил тот. Но потом вернулся.
Очень глупо.
Ради тебя.
Тогда вдвойне глупо, сказал Андрей. Исчезни, если можешь, пока сюда не заявились цепные псы Цепеша.
Они уже были здесь, ответил Абу Дун. Восемь человек, вооруженные ружьями и арбалетами. Они ждали тебя. Он провел ладонью себе по горлу. Они мертвы.
Видимо, я снова недооценил его, сказал Андрей. Но пока ты не подумал, что я круглый дурак, имей в виду: я ни минуты не сомневался, что он не даст мне уйти.
Что наводит на мысль, которая не одного меня занимает
Почему я жив и нахожусь здесь, вместо того чтобы быть в пыточной камере Цепеша?
Абу Дун кивнул, и Андрей рассказал ему, что произошло. Абу Дун молча слушал, и его лицо становилось все мрачнее и мрачнее.
Этот неразумный ребенок!.. произнес он наконец. Дракула его прикончит, как только получит от него то, что ему надо.
Или поймет, что не может получить, согласился Андрей. Я должен вернуться. Надо спасать Фредерика.
Не самое умное, что ты мог бы сделать, сказал Абу Дун. Он кивнул в сторону людей, которые пришли с ним. Султан Мехмед дал мне этих воинов, чтобы мы разведали обстановку. Но они только прикрытие. Сюда направляется все его войско. Больше трех тысяч человек. Петерсхаузен сгорит. А потом и замок Вайхс.
Мехмед? Андрей покопался в памяти: такого имени он никогда не слышал.
Его войско направлялось на запад, но, узнав, что тут произошло, он вернулся назад. Это зверство не останется безнаказанным.
Люди в Петерсхаузене не станут препятствовать расправе, сказал Андрей. Они ненавидят Цепеша так же, как ты. Или я.
Я знаю, ответил Абу Дун. Но команда об атаке уже отдана. Каждый человек в войске Мехмеда поклялся убить Дракулу. А кто еще не поклялся, тот сделает это, когда увидит, что тут творится.
Андрей понимал, как бессмысленно все, что он мог сказать. Но надо было хотя бы попытаться.
Еще новые жертвы, пробормотал он. Снова будут умирать люди. Сотни по обе стороны.
Это война, сказал Абу Дун.
Это не война! горячо возразил Андрей. Речь идет всего об одном человеке!
И еще об одной девушке и об одном мальчике? спросил Абу Дун.
Как прикажешь тебя понимать?
Абу Дун минутку помолчал.
Если воины Мехмеда будут штурмовать Вайхс, то погибнут и они, сказал пират. Ты знаешь, как бывает в таких случаях. Никто не выживет. Я ничего не могу сделать, чтобы отговорить Мехмеда. Он поклялся и не успокоится до тех пор, пока голова Цепеша, наколотая на копье, не поднимется над его палаткой.
Что за человек Мехмед?
Я говорил с ним, больше ничего. Он честный, но очень жестокий. Цепеш умрет. Турецкое войско уже сегодня будет здесь.
Андрей думал. Больше ничего ему не оставалось.
А если Цепеш к тому времени будет мертв?
Я боялся, что ты об этом спросишь, вздохнул Абу Дун.
Но Андрей знал, что это не совсем так. Пират не боялся. Он надеялся на это.
Это не ответ.
Я не могу тебе ответить, сказал Абу Дун. Я не могу говорить за Мехмеда. Я только потому и жив еще, что он во мне нуждается.
В тебе?
Абу Дун засмеялся:
Ты думаешь, мы были бы настоящими братьями только потому, что мое лицо смуглое и я ношу тюрбан? Был бы ты здесь желанным гостем, потому что твое лицо белое?
Нет, но
Мехмедсолдат, продолжал Абу Дун. Он пришел сюда, чтобы завоевать эту страну. Но я не думаю, что он ведет войну с женщинами и детьми. Пират задумчиво посмотрел на Андрея. Ты знаешь, почему ты еще жив?
Потому, что не раз дьявол хотел получить мою душу? предположил Андрей.
Люди хотели тебя убить, серьезно сказал Абу Дун. Они оставили тебя в живых, когда увидели, что ты сделал. Он посмотрел на окровавленный меч, который Андрей все еще держал в руке, и снова засмеялся. По-своему, жутко. Удивительно уже то, что человек, которого все считают посланцем дьявола, сердобольнее того, кто утверждает, что действует по заданию своего Бога. Он глубоко вздохнул. Хватит ли у тебя храбрости поехать в лагерь Мехмеда и выступить против него? Хорошо обдумай ответ. Это может стоить тебе жизни.
К этому я уже привык. Андрей засмеялся и встал. Найдется у вас лишняя лошадь для меня? Вор из меня никудышный. Мне попалась самая плохая лошаденка из всех, что были в замке Цепеша.
Мехмед был очень высоким, стройным человеком со светлой кожей и почти европейскими чертами лица. Его глаза были темнее безлунной ночи. Говорил он немного, но если говорил, то отрывочными фразами и почти без акцента.
Им понадобилось почти полдня, чтобы добраться до войска, которое состояло из огромного числа всадников и еще большего числа вьючных лошадей и повозок. Как выяснилось, предостережение Абу Дуна не было преувеличением. На Андрея никто не нападал, но смотрели на него отнюдь не дружественно, а скорее даже с ненавистью. Слухи о жестокости Цепеша распространялись в войсках с быстротой молнии, и Андрей спрашивал себя, что случилось бы, если бы на него обрушилась накопившаяся ненависть этих людей. Это была бы новая, еще более страшная бойня, и на этот раз европейской крови пролилось бы куда больше, чем мусульманской. Он видел защитные сооружения как Петерсхаузена, так и замка Дракулы. И те и другие не выдержали бы напора этого войска.
С помощью Абу Дуна его допустили к Мехмеду, однако предварительно пришлось сдать недавно раздобытое оружие и доспехи. В окружении тысяч воинов султану нечего было опасаться. Но Мехмед не знал в точности, кто он такой.
Мехмед ехал на огромном белом арабском скакуне в первой трети своего войска, окруженный полудюжиной тяжело вооруженных янычаровочевидно, его личной охраной. Эти люди были экипированы лучше, чем сам султан. На Мехмеде была простая белая одежда и скромный тюрбан. Он не был вооружен.
Они не остановились. Андрей склонил своего коня перед конем султана. Вначале Абу Дун и Мехмед говорили на арабском языке, и хотя Андрей не понимал ни слова, от него не ускользнуло, что временами разговор шел в повышенных тонах. По меньшей мере один раз Мехмед гневно указал на него, потом властным жестом велел Абу Дуну замолчать и обратился напрямую к Андрею.
Значит, ты хочешь, чтобы я остановил наступление, сказал он. Почему?
Андрей очень точно обдумал ответ.
Это было бы ненужным кровопролитием. Много людей погибнет. И не только моих. Твоих тоже.
Идет война.
То, что здесь происходит, не имеет ничего общего с войной, возразил Андрей. Речь идет об одном человеке.
О рыцаре ордена дракона. Мехмед кивнул. Что значит он для тебя?
Цепеш? Это дьявол. Я поклялся убить его.
И, несмотря на это, ты не хочешь, чтобы я атаковал его замок? Почему?
Андрей решил сказать Мехмеду правду. Араб был человеком, которого лучше не обманывать.
В замке есть кое-кто, кто дорог мне, честно ответил он. Мой сын и одна женщина. Если ты нападешь на Вайхс, их, скорее всего, убьют.
Вполне возможно, подтвердил Мехмед. Так же, как Влада Цепеша и всех его воинов. И обоих дьяволов, которые на его стороне.
А сколько твоих людей погибнет?
Почему это волнует тебя? удивился Мехмед. Каждый воин, который погибнет сегодня, не будет больше участвовать в сражениях против вашего проклятого христианского отродья. И ты должен этому радоваться.
Смерть человека не радует меня никогда, ответил Андрей. По лицу Мехмеда он понял, что это не тот ответ, на который султан рассчитывал. Помолчав, он продолжал:Это не моя война. И страна эта тоже не моя. Эта страна уничтожила всю мою семью. Пусть она сгорит, если хочешь. Меня интересуют только парень и женщина.
Мехмед долго размышлял. Наконец спросил:
А оба дьявола?
Они мертвы, ответил Андрей. Одного убил я. Второго велел казнить сам Цепеш.
Абу Дун удивленно посмотрел на Андрея, и тот добавил:
Он сам их испугался. Кто заключает сделку с дьяволом, должен понимать, что это последнее дело.
А что я должен понимать? спросил Мехмед.
Откажись от атаки на Вайхси ты получишь Цепеша, ответил Андрей.
Мехмед скривил губы в усмешке.
Это плохое предложение, сказал он. Я должен верить тебе? Но почему? Только потому, что ты это говоришь? Или пирату, у которого даже на родине больше врагов, чем друзей?
Что ты теряешь? спросил Андрей. Дай мне один день. Если до тех пор я не вернусь и не доставлю тебе голову Цепеша, можешь сжечь Вайхс дотла.
Что за великодушное предложение! иронично сказал Мехмед и покачал головой. Нет, мои люди просто перестанут подчиняться мне. Они жаждут мести. Эта кровавая расправа не должна остаться безнаказанной.
Но
Я дам тебе двадцать человек, продолжал Мехмед. Войско пойдет дальше. Свое наступление мы не замедлим, но и не ускорим. Вы передвигаетесь быстрее нас. И у тебя есть большое преимущество. Если ты передашь мне Цепеша, я не трону Петерсхаузен и замок Вайхспри условии, что все жители сдадут оружие. Если нет, я сожгу и то и другое.
Я поеду один, сказал Андрей. Твои люди только помешают мне.
Мы поедем одни, уточнил Абу Дун.
Мехмед покачал головой.
Не испытывай мое терпение, неверный, сказал он. Я мог бы подумать, что Дракула послал тебя, чтобы остановить мое войско и заманить нас в ловушку.
Я могу вернуться в замок только один, продолжал упорствовать Андрей.
Итак, мои люди проводят вас, решительно заявил Мехмед. Если ты доставишь мне Цепеша, я не трону город и замок. Но если ты вернешься один, то умрешь. Он посмотрел сначала на Абу Дуна, потом на Андрея серьезно и проницательно. Завтра на рассвете отсеченная голова украсит главный шест моей палатки. От тебя зависит, будет ли это голова Дракулы или твоя собственная.
Он подождал ответа, затем повернулся, не спуская, впрочем, глаз с Андрея, к одному из людей своего сопровождения:
Дайте этим двоим свежих коней. А ты, пират Он посмотрел на Абу Дуна. Уверен ли ты, что хочешь сопровождать его? Пока ты еще свободный человек, но если поедешь с ним, то пойдешь на тот же риск, что и он. Может случиться, что завтра утром твоя голова будет торчать на одном копье с его головой.
Мне нечего терять, сказал Абу Дун.
Кроме твоей головы. Мехмед вздохнул. Хорошо, это твое решение. Ступайте. И Деляну!
Да? спросил Андрей.
Цепеш. Я хочу получить его живым.
Хотя до замка было не так уж далеко, дорога показалась Андрею долгой и утомительной. Они загнали лошадей, так что те едва плелись и чуть не падали, а трое из двадцати всадников, все-таки посланных с ними Мехмедом, в дороге отстали и совсем потеряли связь с остальными. Основная же группа сопровождения следовала за ними на небольшом расстоянии, не особенно близко, чтобы Андрею и Абу Дуну не казалось, что они пленные, но и не слишком далеко, чтобы не возникала мысль о побеге.
Андрей должен был признаться, что думал об этом, и не раз. У него было мало надежд на то, что удастся незаметно проникнуть в замок, освободить Фредерика и Марию, а Цепеша не просто победить, а доставить живым в лагерь Мехмеда. Зато возможность избавиться от эскорта представлялась вполне реальной; в любом случае это было лучше, чем пытаться совершить невозможное и победить Цепеша в его собственном замке.
Впрочем, он не собирался избавляться от своего сопровождения. Ему надо было вернуться в замок, даже если это означало бы для него верную смерть. Если же он не вернется и предаст людей, которые для него еще что-то значили, то он будет не лучше тех двух вампиров, которых убил.