Будь жив!
Новые крючья заскрежетали о стену, впиваясь в каменьснизу их тянули сотни рук. Защитники лихорадочно рубили отточенными клинками плетённые из лозы верёвки, мне пришлось криком их остановить:
Подождите, пока они влезут! взревел я. Рубите не верёвки, а людей!
В бойнице, прямо передо мной, появилось лицо игрока, лезущего на стену. Лезвие глефы вонзилось точно в его ухмыляющийся рот, противник полетел вниз. Впервые с начала осады, я оказался там, где давно не былв самой гуще кровавой битвы.
Незаметно около меня и Олега появились Яри, вооружённая изогнутым костяным мечом, и Вага, с верной секирой. К нашей компании примкнула полусотня наёмников, и сообща мы расчистили свой участок стены. По обе стороны от нас тысяча воинов проделывала то же самоезащитники, хоть медленно, но всё же теснили Псов назад. Захватчики удвоили усилия, рубя и круша с дикой отвагой. Им требовалось продержаться лишь до тех пор, пока не коснутся стены осадные башниа там новые тысячи их товарищей хлынут им на подмогу. Башни же были всего в нескольких метрах.
Я оглянулся. Несколько десятков наших лучников отошли назад, поближе к разведённым прямо на стене кострам. К ним присоединились маги, под командованием Профа. Я встретился взглядом с волшебником и махнул рукой, тот отдал приказ трубачу.
На стене, сотня человек, выйдя из боя, стали брать запечатанные воском глиняные горшки и бросать их в надвигающиеся башни. Горшки разбивались о деревянные боковины, пятная их тёмными потёками.
Олег, с огромным мечом в одной руке и горшком в другой, смахивал на какого-то бога возмездия. Парень отразил удар вражеского топора, рубанул другого противника по голове и метнул горшок. Олег успел ещё увидеть, как тот влетел в открытую дверь на верхушке башни, где толпились Стальные Псы, но тут на него навалились ещё двое. Первому он взрезал живот колющим ударом, но меч накрепко застрял у врага в кишках. Второй с воплем замахнулсяОлег выпустил меч и отскочил. Я принял на себя этого противникаотбил, предназначавшийся другу, удар и почти что обезглавил врага. Вытащив свой меч, Олег благодарно улыбнулся.
Неплохо для божьего слуги! крикнул он, снова вступая в бой и пробивая оборону бородатого танка с окованной железом дубиной.
Учись, как надо правильно грехи отпускать. Проф! в пылу битвы, я дублировал приказ голосом и в чате.Давай!
Волшебники воздели посохи, лучники наложили на тетивы стрелы, обмотанные промасленной паклей, и поднесли их к разожжённым кострам. Град горящих стрел и фаерболов полетел над стеной. Осадные башни занялись, и густой, удушливый чёрный дым повалил вверх, уносимый утренним ветром. Одна стрела влетела в дверь, куда угодил горшок Олега, и вонзилась в ногу бойца в облитой маслом одежде. В одно мгновение воин превратился в вопящий, извивающийся живой факел, и от него загорелись те, кто был рядом.
По воздуху летели новые горшки, подбавляя масла в огонь. Две башни пылали, как огромные факелы, и к стене плыл жуткий смрад горелого мяса.
Щурясь от дыма, Сен Чжи двигался в гуще Стальных Псов, его посох ткал в воздухе волшебный, замысловатый узор. Он убивал без усилий, словно наделённая сверхъестественной силой смертельная машина. Позади наставника возник ассасин с ножом в руке, но Сен Чжи, обернувшись, одним плавным движением размозжил ему голову.
Спасибо, брат, передал он по мыслесвязи Хадо, который сражался на угловой башне.
Кореец, хотя и не обладал грацией и смертоносной быстротой Сен Чжи, орудовал своей глефой с не меньшим толком, держа её двумя руками и прорубая путь к победе бок о бок с Лао Мином. Брошенный кем-то нож отскочил от его панциря и порезал руку юноше. Хадо выругался и тут же забыл о царапине, как о многих мелких ранах, полученных в этом бою, о порезе на бедре, об ушибленных рёбрах...
Хилы работали на пределе своих возможностей. Лекари подлечивали тяжелораненых бойцов и передавали их носильщикам из группы поддержки. Периодически, соблюдая строгую очерёдность, они бросали масс-хил, чтобы излечить воинов от мелких травм. Не менее трудная задача стояла и перед саппортамиизбавлять милишников от огромного количества дебафов: замедлялок, станов, головокружений и т.д., и т.п.
Пятеро Псов, прорвав оборону, бросились на беззащитных переносчиков раненых. Софья Зегзица с сорока шагов сразил первого стрелой, Женя Зелёная моментально вырастила ядовитый куст, который опутал второго, а Харальд с двумя своими людьми преградил путь остальным. После короткой и яростной схватки кровь захватчиков обагрила землю. Их тела ещё десять секунд лежали на земле, никто так и не реснул воиновработы у вражеских хилов тоже было много.
Картина боя медленно, почти незаметно менялась. Все меньше Стальных Псов взбиралось на стену, ибо их товарищей теснили к краю и задним не оставалось места. Псы сражались уже не за победуони сражались за свою жизнь. Переменчивый прилив войны обратился против них, и теперь уже они защищались.
Но, за последнее время, к союзу присоединились лучшие воины альянса Золотых Поясов, а этосуровые, отважные, прошедшие через много сражений бойцы. Они не пытались сбежать или выйти из игры, не сдавались в плен, они бились мастерски, стойко и... умирали в бою.
Они падали один за другим, пока последних не сбросили со стены, и они не разбились о камни внизу. Их тела становились призрачными и постепенно истаивали.
Стальные Псы отошли в поле дальше полёта стрелы и опустились на землю, глядя на Серый Мисаль с тупой, неутолённой ненавистью. Чёрный дым столбами валил из горящих башен, и запах смерти наполнял ноздри.
Я оперся на парапет и потёр лицо окровавленной рукой. Олег подошёл ко мне, лоскутом обтирая двуручник. Вражеская кровь оросила его усталое лицо. Улыбнувшись через силу, я сказал другу:
- Похоже, на сегодня, это всё. Больше Псы не полезут.
И ошибся. Ещё трижды, в тот день, Стальные Псы шли на приступ, и только сумерки увели их обратно к лагерным кострам, отброшенных и временно побеждённых. На стенах усталые люди опускались на окровавленный камень, скидывая прочь тяжёлые шлемы и щиты. Носильщики подбирали раненых, убитые нпс пока оставались на месте (с ними можно было не торопиться). Игроки ходили по стене и собирали лут, несколько отрядов спустились вниз по верёвкам, чтобы поднять законную добычу.
***
После обнуления счётчика, мы опять вернулись в игру, чтобы провести совещание.
- Двести человек! Двести!размахивая руками, я ходил по кабинету.За предыдущие три дня, мы потеряли 150 нпс, а тут за один день 200! ДВЕСТИ!!! Блиня плюхнулся на лавочку и печально добавил: - Такими темпами, нас хватит на неделю... максимум.
Все офицеры молчали, оглушённые такими потерями и не зная, как реагировать. Слово взял Сен Чжи:
Это была первая серьёзная атака врага, и её результаты ничего не доказывают. Зерна отделяются от плевел, только и всего.Философски закончил островитянин.
Что это значит, наставник? мой вопрос прозвучал резко.
Я не хотел проявить неуважения к павшим. Но таков закон войны: менее искусные бойцы гибнут первыми. Вначале потери всегда велики. Люди бились отважно, но многим недоставало мастерстваоттого они и погибли. Впоследствии потери уменьшатся, хотя и останутся высокими.
- И как нам их уменьшить?
- Можно оставить внешнюю стену и отойти на внутреннюю.
- Кто ещё так думает?
- Если мы отойдём, - решил высказаться Игорь.Уменьшим защитный периметр и удержать его будет проще.
- Кроме того,поддержал офицера ордена Олег.Псы не смогут активно использовать артиллерию или подвести к стене осадные башни.
- Да я понимаюсогласился с друзьями я. - Только отступление... Зоуфалствиозначает Отчаяние. Сможем ли мы удержать её, если первую стену сдадим?
- А у нас есть другой выход?Отечески улыбнулся Сен Чжи.Как говорил мой друг: Умрём с честью.
Что-то мне подсказывало: "Этот друг - из прошлого наставника" - и не потому, что они неожиданно разругались просто он, как бы поточнее сказать... уже не совсем живой, мёртвый. Однако альтернативных предложений не поступило, и мы решили отступать.
***
Утром следующего дня, наши маги и стрелки стояли на Дувере и готовились к бою, наблюдая за Псами. Стрелы лежали на тетивах, а по посохам пробегали всполохи готовых сорваться заклинаний. Вражеская орда, с исполненным ненависти воплем, ринулась на приступ.
Проф стоял на внешней стене, со своими подчинёнными, ждал, облизывая сухие губы.
Огонь! вскричал он, наконец, выпуская заготовленное заклинание. Сгусток плазмы сорвался с посоха мага, разом с сотней других заклинаний и стрел, затерялся в клубящемся толпище у стены. Снова и снова стреляли лучники, пока их колчаны не опустели, а волшебники не израсходовали всю ману. Наконец-то, Софья Зегзица вскочила на парапет и пустила последнюю стрелу в противника, приставлявшего лестницу к стене. Древко вошло ему в плечо, пробило кожаный нагрудник, пронзило лёгкое и застряло в животе. Он упал, не издав ни звука.
О стену заскрежетали крючья.
Все назад! крикнул Проф и побежал по открытой полосе, через мостки и канавки с промасленной стружкой. С внутренней стены спустили верёвки, чтобы поднять магов и лучников. Позади них на Дуверу ступили первые Псы. Некоторое время они бестолково метались, пока не заметили наших волшебников и стрелков, карабкающихся на вторую стену. Через несколько минут на Дувере собралось несколько тысяч воиновони перетащили лестницы через стену и двинулись к Зоуфалстви. Тогда в политый маслом сушняк полетели огненные стрелы и фаерболы. Из канав сразу повалил густой дым, а за ним взвилось пламя вдвое выше человеческого роста.
Стальные Псы оказались в ловушке. Те из них, кто не спустился вниз, отошли к своему лагерю, а мы провожали их весёлыми криками и неприличными жестами.
Огонь бушевал около часа. В этот день командир Стальных Псов больше не отправлял своих бойцов в атаку. Вражеским офицерам нужно было время, чтобы выработать новый план осады, учитывая изменившиеся обстоятельства, а мы получили передышку. Наши воины лежали на траве, кто-то пошёл в столовую на завтрак. Многие сидели в тени стенных башен.
Все понималибоевые действа могут возобновиться в любой момент.
***
То, что никто не мог видеть, как оно было.
В зыбком комке бледного света, который, казалось, парит в бесконечной, абсолютной тьме, стояла одинокая фигура. Неизвестный накинул на голову капюшон серого, бесформенного балахона и не то чтобы определить его возраст или пол, но даже узнать расу было невозможно.
- Патриарх, полученная вами информация, безусловно, очень важна для ковена.Раздался безликий голос из мрака.Зная у кого и где находится Ключ Стихий, мы предпримем решительные шаги, чтобы заполучить артефакт.
- Позвольте, - сделав шаг, в пятно света вошла новая фигура, укрытая мешковатым балахоном. Судя по голосу, говоривший был молодым человеком, однако его лицо также скрывал глубокий капюшон.Как видите, я оказался прав. Хагсаенги и чатра делают всё от себя зависящее, стремясь помешать нашим планам. Я прошу ковен - поручить мне, разобраться с этой проблемой.
- Кардинал, почему вы считаете, будто сможете справиться с поставленной задачей и вернуть Ключ?
- Я их знаю. За последние месяцы, у меня была возможность изучить наших врагов. Понять их сильные и слабые стороны.
- Нетпрозвучал равнодушный ответ.
- Вы сомневаетесь в моей квалификации?
- Кардинал, ваше увлечение хагсаенгами и чатра граничит с одержимостью. Возвращение Ключаприоритетная задача для нас и ставить её выполнение в зависимость от личных эмоций, ковен не может. Вы передадите всю необходимую информацию Патриарху Жнецовименно ему мы поручаем вернуть артефакт.
17. Осада. Па-де-де: Кода.
Один кровавый день следовал за другим в бесконечной череде рубки, резни и смерти. Стальные Псы то и дело начинали атаковать Серый Мисаль, угрожая прорвать оборону, сокрушить чатрано каждый раз их отбивали, и монастырь держался. Сильные, как предсказывал Сен Чжи, медленно отделялись от слабых. Разница была налицок тринадцатому дню осады в живых остались только сильные. Больше тысячи наёмников либо погибли, либо выбыли из рядов со страшными увечьями.
Всего дважды Стальные Псы пытались атаковать через надвратную башню, но встретившись на выходе с големами и понеся огромные потери от нашего огня, их командир решил не повторять этот маневр. Захватчикам приходилось перелезать через внешнюю стену, из-за этого они не могли полноценно задействовать артиллерию. Будь у нас больше големов, я бы заполонил ими все пространство между стен, а так приходилось держать статуи у ворот.
Очень выручала Святая Реликвия. Если бы не она, потери среди нпс, оказались намного больше. Единственный минусстатуя увеличивала эффект от лечения всем, не делая различия на свой-чужой.
Постепенно, я привык к такому накалу сражения, а дни, наполненные муками и криками умирающих, становились рутиной. Но вчера... вчера произошло два события, заставившие измениться моё отношение к происходящему.
Стальные Псы сумели пробить первую стену в двух местах. Гномья кладка не выдержала постоянного обстрела, и вся вражеская орда устремилась в эти проломы. Первым делом, они уничтожили големов, но не остановились, а продолжили атаку. Псы словно обезумели. Непрекращающаяся битва кипела уже больше пяти часов, когда громадный бронзовый наголовник тарана, наконец, пробил вторые ворота. Большой поперечный брус поддался и с жутким скрипом вышел из гнёзд. Бревно медленно отошло назад, освобождая путь воинам.
В резерве у меня была только одна сотня, "Тауруз", её то я и бросил закрывать прорывотправил нипов на смерть... а возглавил этот отряд Сен Чжи.
В воротах шло побоище. Невысокий островитянин казался сказочным исполином, убивая врагов без видимых усилий, походя. Стальные Псы старались огибать наставника, не попадаться ему под руку, словно вода, обтекая скалу. Так продолжалось, пока в сражение не вступили топысотня лучших бойцов Золотых Поясов.
Матерящийся Громыхайло, возродившись в донжоне, спешно одевал, первые попавшиеся под руку, вещи и спешил к своей сотне. Точнее говоря, к тому, что осталось от "Тауруза" ...
Пал Франц Виларместный Илья Муромец. Тридцать лет мужик крестьянствовал, любил жену, растил детей. Пока, однажды, вернувшись домой, не застал на месте деревни пепелище. Схватив оглоблю, крестьянин размозжил головы всех, пирующих на руинах, бандитов и ушёл. В строю, он буквально грыз зубами свой щит, чтобы сохранить ясность ума, не утратить контроль и не подвести товарищей... берсеркер, однако. Погиб, как и подобает танкудо последнего вдоха принимая все удары на себя.
Брат и сестра Панины, окружённые Псами, встали спина к спине, в попытке спасти друг друга. Они продержались долго... целых пять минут.
Десяток Сигихарда Бадвина отрезали от основной группы. Воины яростно сопротивлялись, понимая, что обречены, слишком уж неравны были силы, но кто бы мог подумать! Мидрасгулёна и любитель выпить, маг-горемыка сотворил посмертное заклинание, заморозившее врагов. Потрёпанный десяток воссоединился с главным отрядом.
Рядовой Гу Фенг прикрывал Сен Чжи. Два островитянина бились в полном окружении. Смерть каждого врага пожилой монах встречал улыбкой. Десятый... одиннадцатый... Копье прошло наставнику сквозь ребра, пронзило лёгкое. Его посох дал смертельный ответ, раздробив колено копейщика и Гу Фенг добил его ударом в горло. Потом упал и сам Фенг, сражённый в спину, а Сен Чжи остался один.
Стальные Псы отхлынули назад, поражённые яростью и силой монаха. Вперёд вышел Артур Бахадурлучший поединщик Золотых Поясов и командир элитной сотни.
- Так уж и быть, я разберусь с этим стариком.
- У твоих товарищей это не очень-то получилось.Ответил Сен Чжи, вырывая копье, торчащее в боку, и отшвыривая прочь.
- Ты хорошо сражался, монах. - Произнёс воин в дорогих, особенно в сравнении со скромными одеждами наставника, доспехах. - Однако вам не устоять и скоро мы захватим замок, а ты умрёшь. Что скажешь на это?
Внезапно, монах, вскинув руку, метнул посох, и тот расколол голову бойца, точно тыкву.