Захотелось отвесить нерешительному виконту оплеуху, с Пьером это неплохо помогало, но я решила не усердствовать. Деревенская девка, раздающая указания аристократу, это уже за гранью добра и зла, удивительно, что я сама еще зуботычину не получила.
Наконец он решился, забросил за спину инструмент и побрел по тропинке.
Передай великолепной Илоретте, обернулся он через плечо, что я сочиню в ее честь самую нежную балладу.
Всенепременно.
И что только долг крови, долг дворянина заставил меня покинуть ее.
Я кивала и кланялась.
Как тебя зовут, милая девушка?
Мари Сюзетт, представилась я сразу двумя своими подругами и захлопнула дверь.
Балладу он, к слову, сочинил. Тягучую и полную аллюзий, о любви к волшебной деве озера юного пастушка, который расстается с невестой Мари Сюзетт ради того, чтобы вечность провести с возлюбленной. Песне этой долгие годы обожали внимать нежные девы всех пяти королевств.
Следующие несколько часов я провела в одиночестве и в борьбе с голодом. Фейские яства манили и вызывали слюноотделение.
Из-за драпировки появилась Илоретта, у нее был вид человека после долгого трудового дня.
Получилось? вскочила я с кресла.
Неужели ты, дщерь моя, сомневалась в этом? Фата хихикнула, затем посерьезнела, заметив отсутствие менестреля. Где крошка Станислас?
Надеюсь, по дороге в Ну куда он там шел, пока вы не заманили его в свои сети.
Ты его отпустила?! вскрикнула фея и прижала к груди слегка покрытые копотью руки.
А должна была сторожить?
Ты бестия!
А вы чуть было не совершили ошибку, матушка! Ошибку, которая стоила бы нам всем если не жизни, то спокойствия точно!
Поясни! Илоретта величественно опустилась в кресло, освобожденное мной.
Крошка Станислас наследник графа Доре, владетеля Доремара.
Единственное, по моему мнению, преимущество долгой жизни, это то, что с возрастом нас настигает мудрость, ну или житейский опыт, вполне за нее сходящий. Фата соображала очень быстро. По крайней мере, через пять минут она перестала искрить негодованием и процедила:
Прости, я не знала.
Мы вовремя это обнаружили, матушка, настоящая, а не давшая имя, прекрасно научила меня распределять ответственность за принятые решения, и отпустили виконта с миром.
Фата не возразила, я поняла, что продолжения темы не будет. Но сейчас следовало уступить собеседнице первенство, чтобы погасить ее раздражение. Поэтому я просто молчала, сложив губы в самую милую и жалобную из своих улыбок.
Пойдем. Фата наконец поднялась с кресла. Сначала отдашь положенное, потом примеришь обновку.
А наоборот никак? Я прошла вслед за феей в кабинет, где царил разгром, но на столе лежал волшебный пояс вполне взрослого размера. Просто ну мне же надо прикинуть
Бестия. Илоретта улыбнулась. Раздевайся, торгашка.
Я быстро распустила шнуровку, стянула платье, оставшись только в панталончиках и нижней рубахе. Фея тем временем отодвинула из угла сундук и достала из-за него мутноватое, но вполне отполированное медное зеркало.
Дальше раздевайся, велела она, прислоняя зеркало к стене. Колдовство объемное, все тело затронет.
Я повиновалась без возражений, скинув остатки одежды на пол, распрямилась и, подняв руки, поправила несколько выбившихся из прически прядок. Прическа моя только называлась так, на самом деле я обычно просто заплетала волосы в косу и обматывала ее вокруг головы, скрепляя шпильками. Волос было много, и, если бы не необходимость рано или поздно расстаться с ними в обмен на фейские услуги, я бы и сама их давно остригла до удобной длины.
Я искоса посмотрела в зеркало. Голая грудастая дева, голова которой из-за массивной прически и искажений зеркальной поверхности выглядит просто огромной.
Крекс, фекс, пекс, пробормотала фея и щелчком застегнула на моей талии пояс. Любуйся!
Я полюбовалась, покраснела. Мужчина из меня действительно получился мелковатый, да и не выросла я, кажется, ни на дюйм. Зато исчезла грудь, на гладком обычно животе обнаружились мышцы, плечи, тоже мускулистые, слегка расширились. Я скользнула взглядом вниз и вскрикнула:
Это что?
Что?
Вот это вот?
Ничего.
В том то и дело, что ничего! У мужчины здесь должны быть бубенчики! А я выгляжу как ярмарочная кукла без одежды!
На бубенчики, моя дорогая дщерь, мне не хватило материала, твердо ответила фата. Неужели ты думала, что я превращу тебя в настоящего кавалера? Или намеревалась кувыркаться на сеновале с деревенскими девками?
Почему это не хватило? Когда споришь, главное, не начинать оправдываться, объяснять, что никаких таких кувырканий я не планировала, этому меня тоже матушка научила. У меня груди на два комплекта прекрасных бубенчиков хватило бы!
А плечи?
Лучше бы у меня плеч не было!
Спорить и ругаться становилось все труднее и труднее. Алые очи фаты так нестерпимо блестели, и пахло от нее очень возбуждающе, у меня даже заныло где-то в районе несуществующих бубенчиков, кровь стала горячей, во рту пересохло. Правильно, я же сейчас мужчина, хотя и не совсем комплектный, так что любовные чары Илоретты на меня действуют.
Дрожащими пальцами я расстегнула пояс и успела подхватить его до того, как он упал.
Тебе же только на пару дней это колдовство нужно, проговорила фея, доставая из сундука огромные, какими стригут овец, ножницы. Подложишь что-нибудь в гульфик для объема, никто и не заметит.
Когда я была младенцем, вы мне бубенчики наколдовали. Руки еще немного дрожали, когда я стала натягивать одежду. У нас в замке историческое полотно на эту тему висит.
А ты посчитай, сколько пальцев у графа, что на историческом полотне. Фата щелкнула ножницами, разрезая воздух. Голову наклони, пора расплачиваться.
Я повиновалась. Шпильки, звеня, посыпались вниз, затем освободившиеся волосы упали до самого пола. Расплата длилась минут пять, не больше, и после того, как все закончилось, я ощутила невероятную легкость и даже какой-то прилив сил.
Пока Илоретта складывала черную копну в льняной мешок, я опять подошла к зеркалу. Вопреки ожиданиям остригли меня не наголо, оставив приличествующую для мужчины длину. Я собрала на затылке плотный хвост, затянув его первой попавшейся под руку лентой, зловредная непослушная прядка тут же выскользнула, упав на правую бровь. Я сдула ее, тряхнула головой и улыбнулась своему отражению. Новый облик мне невероятно нравился.
Надолго вашего колдовства хватит? Пояс я упаковала в узелок и спрятала за корсажем.
Да хоть на всю жизнь, рассмеялась фея, ополаскивая руки над медным тазом. Если, конечно, ты выдержишь, сохранишь невинность и не будешь забывать раз в луну, когда Нобу являет нам свой полный диск, проводить ночь без пояса и желательно погруженной в воду.
А вода зачем?
Затем, что мужской вид тебе дарует королева Нобу, которая покровительствует водной стихии.
Спасибо, вполне искренне поблагодарила я фею. Вы очень нам помогли.
Возвращайся, когда волосы отрастут, попрощалась Илоретта. Хорошие они у тебя.
А зачем феям человеческие волосы? спросила я уже на пороге.
Это тайна, дщерь.
Дверь за моей спиной захлопнулась. Вот и все. Я натянула на голову заранее припасенный льняной чепец и отправилась навстречу приключениям.
До замка я добралась, избегая любых встреч. Новую прическу до времени не стоило никому показывать. Подруги сразу же догадаются о причине моей внезапной потери, ну то есть о том, что волосы мои теперь у Илоретты. Об остальном они никогда не узнают. Тайна Шерези умрет вместе со мной, с последним графом рода. Кстати о графах. Я специально сделала крюк, чтобы пройти через главную залу и пересчитать те самые пальцы. В творчестве своем матушка врать не умела, поэтому изящно драпированный пеленками младенец конечности свои не прятал. Методом тщательного подсчета я выяснила, что бубенчики стоили графу четырех мизинцев, и, если бы не их эпичные размеры (я не мизинцы имею в виду), изъяны наследника я бы могла заметить и раньше.
Все же маменька мастер. Столь тонко расставить акценты, при этом ни на гран не погрешив против истины, не всякому живописцу по плечу.
С верхней балюстрады на меня прикрикнула сама родительница:
Басти, ты нерасторопна!
Я задрала голову:
Могу с вами поспорить.
Матушка успела переодеться, голову ее украшал конусовидный эннен со шлейфом, похожий на головной убор феи, а плечи тканный серебром плащ, который на моей памяти из сундука не доставался ни разу. Я охнула и взбежала по ступеням.
Они подъезжают, подтвердила леди Шерези мою догадку. Господин Фроше с супругой и дочерьми, а также их свита! Франц был в деревне и прибежал в замок со всех ног, чтоб нас предупредить.
Надеюсь, они не с пустыми руками, спокойно сказала я, ибо прокормить такую ораву мы не в состоянии.
Они ожидают праздничный прием в честь дня рождения графа!
Мы отведем их на деревенский праздник в честь сенокоса, не думаю, что они заметят разницу.
Нам негде их разместить!
Человек, высылающий весть о своем приезде в день приезда, должен был сам об этом позаботиться. К тому же дядюшка осведомлен о болезнях, я кашлянула в кулак, графа.
Матушка посмотрела на меня с радостным удивлением, затем кивнула:
Отправляйтесь в свои покои, граф. Я велела Магде собрать все свои старческие силы и помочь тебе одеться.
Как вам будет угодно, миледи.
Я поднялась по винтовой лесенке в круглую спальню левой замковой башни. Сама я обитала в правой, крыша которой была целее и не пропускала сквозь себя десятки литров воды при любом дожде. Зато здесь был оборудован личный клозет закуток, вынесенный за край кладки и нависающий над замковым рвом.
Магда ждала меня у ложа, на котором были разложены предметы мужского гардероба.
Илоретта справилась с заданием? Кухарка отметила мою новую прическу.
Частично. Я скинула одежду и развязала узелок. Смотри!
Застежка пояса щелкнула, я покрутилась на месте, демонстрируя недостатки фейской работы.
Неплохо. Магда прищурилась, наклонилась, присматриваясь, покачала головой. Придется что-нибудь подложить в гульфик.
Она помогла мне облачиться в мужской костюм, плохо сидящий, ибо на тщательную подгонку времени уже не оставалось. Батюшка мой был гораздо у́же в плечах и шире в талии, поэтому панталоны свободно болтались, а камзол чуть не трещал по швам. Магда велела мне вдеть нитку в иголку и, вооружившись ножницами, принялась прямо на мне подпарывать швы и подшивать лишнее. Зеркало в покоях графа было одно отполированный медный поднос, в котором рассмотреть себя я могла только по частям.
Не вертись, шикнула на меня женщина, потом, смутившись, сменила тон: Простите, милорд. Не были ли вы так любезны поднять руки?
Я послушно поднимала и опускала руки, затем, когда подгонка закончилась, я натянула сапоги, пришедшиеся почти впору, и прошлась по комнате, отмечая удобство мужской одежды, поставила ногу на стул, чтобы проверить максимально возможную ширину шага.
Великолепно.
Из каких-то лоскутков Магда соорудила нечто вроде игольной подушечки, и я подложила этот предмет под гульфик.
Пройтись с ним было затруднительно. Во-первых, ткань шуршала, во-вторых, при каждом шаге подушечка норовила сползти в штанину и после некоторой тренировки я могла уже управлять, в какую именно штанину она направится в правую или в левую.
Магда тихонько ругнулась, задумчиво пожевала губами:
Нужен другой материал.
Экспериментальным методом мы выяснили, что ни колокольчик для вызова прислуги, ни старая чернильница, ни флакончик духов на роль графовых бубенчиков не подходит.
Извольте подождать, милорд, велела кухарка и похромала прочь.
До ее возвращения я успела вдоволь покривляться перед зеркалом и проговорить начало баллады о Спящем лорде. Голос мой тоже изменился, стал хрипловатым и мужским.
Вернувшись из своего похода, Магда торжественно положила на стол нечто округлое, размером с дамский кулачок. Поверхность предмета была шершавой, а по форме он напоминал
Что это?
Коко-де-мер морской кокос, сильнейшее возбуждающее средство.
И каким же образом этот коко-де-мер оказался в Шерези?
Купила как-то по случаю у бродячего торговца, ответила кухарка и густо покраснела. Довольно давно.
Не пригодился?
Мне не ответили, и я решила не настаивать, тем более что диковинный плод (или семя?) за счет своей изогнутой двусегментной формы и шершавой кожи стал на место как влитой, никуда не вываливался, демонстрируя всем желающим немалое графское достоинство.
А поменьше коко-де-меров у того торговца не было? спросила я, держа зеркало перед животом.
Этот еще самый маленький, усмехнулась женщина, там и по полтуаза громадины предлагались.