На этой стадии бедолага шлёпнулся обратно на своё импровизированное ложе. Рыжий молчал, лишь тихо посмеивался в кулак. Нет, ну откуда он здесь взялся, да и вообще
Прости, в следующий раз обязательно спрошу у тебя разрешения на то, чтобы находиться в собственной квартире.
Выдав сию фразу, рыжий не удержался и захохотал в голос. Атрей снова схватился за голову, и наглый парень притих:
Погоди, сейчасв зубы ткнулся стакан с какой-то жидкостью. Торопливо выхлебав её до дна и разве что чудом не откусив кусочек стакана, несостоявшийся завсегдатай баров наконец-то почувствовал себя немного лучше: по крайней мере, хватило сил на то, чтобы оглядеться.
Как бы это ни было прискорбно, рыжий был прав: Атрей действительно находился не у себя дома. По крайней мере, в их общей с Алкестой квартире уж точно не имелось раскладного дивана, на котором он сейчас восседал. Потерев руками виски, в которых болезненно пульсировала кровь, жертва алкоголя уставилась на невозмутимо смеющегося «спасителя».
И что вчера произошло?
Рыжий развёл руками и, подавив очередной смешок, похлопал Атрея по плечу:
Ты, конечно, молодец! Сколько я знал Венерни одна не умудрилась так напиться. Уж прости, отвёз тебя к себене мог же на улице бросить, бар-то не круглосуточный. Кстати, тебе никогда родители не говорили, что жадность до добра не доведёт? Если тебе разрешили пить за чужой счёт, не стоит напиваться так активно. Особенно если к этому не привык.
Атрей хмуро уставился на собеседника: тот нравился ему с каждой минутой всё меньше и меньше.
У меня нет родителей. И напиться я хотел, надеясь, что хоть тогда смогу на тебя смотреть без желания придушить.
Ого! рыжий шутливо всплеснул руками. И чем это я вызвал подобную реакцию? Хотя постой, дай угадаю: надо было сразу самому заказать тебе что-нибудь, или ты из тех, кто предпочитает платить по счетам самостоятельно?
Злость неожиданно испарилась. Ну как можно сердиться на того, кто в ответ на все пинки лишь продолжает очаровательно улыбаться? Да и какой в этом прок? Легче уж тогда избить диванреакция будет та же, пар будет выпущен, и за избиение диванов пока ещё не сажают. Тем более что где-то в глубине души запоздало зашевелилась совесть. Нет, конечно, этот рыжийстранный тип, но разве можно воспитанному человеку так себя вести, особенно если учесть, что «странный тип», как ни крути, не бросил его в том баре?
Ты, это, извини. Не хотел обидеть Слушай, у тебя что-нибудь от головной боли есть? простонал Атрей, испытывая острое желание удариться головой об стену. А что, вдруг поможет, и эти чёртовы макаки со своим оркестром куда-нибудь испарятся.
Сейчас принесу, кивнул рыжий, покидая комнату. Атрей снова огляделся. Нет, решительно не похоже, что в этом доме живёт Марс. На психологических лекциях, да и в книжках, об одиноких молодых мужчинах говорилось на удивление одинаково: живут в грязи, питаются дешёвыми полуфабрикатами, спят, укрывшись горой мятой одежды, которая не поместилась в шкаф. В этой же комнате было идеально чистоправда, оставалось вероятность, что весь мусор сконцентрировался в других частях обиталища странного «спасителя».
Вот, держи, сновазнакомый стакан, на сей раз с прилагающейся таблеткой. Не удержавшись, Атрей заметил:
Ты странный. Слишком несерьёзный для Марса.
А ты слишком много пьёшь и болтаешь для Венеры, не остался в долгу рыжий, к губам которого будто приклеилась приветливая улыбка. Присев рядом, хозяин квартиры протянул гостю руку:
Да, к слову Мы же не знакомы. Зенон.
Жертва алкоголя уставилась на протянутую руку. С одной стороны, следовало извиниться за беспокойство и бежать домой, в знакомую комнату, заваленную красками и кистями, проверить, нет ли новых заказов А с другойдалеко он со своими макаками в голове уедет?
Атрей.
Художник несмело пожал руку Зенона. В конце концов, чёрт с ним. Его что, расстреляют за обычное рукопожатие?..
Может, встретимся?
Да нет же, у нас ничего не было! упорно повторял Атрей, косясь на прыгающую вокруг Алкесту. Вот я же тебе верю, что ты не спала с той девицей!
Конечно же, я этого не сделала бы! Мы же всего день, как были знакомы, и больше не встречались, искренне возмутилась соседка, чем вогнала собеседника в состояние крайнего ступора:
А я что, дольше знаком с этим парнем, что ли?
Дольше! И вообще, вдругнеопределённо протянула девушка и томно вздохнула, отчего Атрею немедленно захотелось повеситься, или лучшеповесить Зенона. Неужели этот рыжий не мог позвонить своей знакомой, та связалась бы с Алкестой, и он бы мирно помирал со своим оркестром в голове в собственной родной комнате, а не в чужой квартире. Уже неделя прошла, а Зенон всё никак не собирался отставать, периодически терроризируя юношу звонками. Атрей пару раз соглашался куда-нибудь сходить с ним, надеясь, что после эти пародии на свидания прекратятся, но нет! Сама настырность, чтоб его.
Тем временем зазвенел телефон, и несостоявшийся покоритель коктейлей уставился на трубку, точно на ядовитую змею.
Бери, ты ближе, невозмутимо подтолкнула приятеля к телефону Алкеста. Тот с видом приговорённого к смертной казни потянулся к трубке, стараясь двигаться как можно медленнее. Результат не заставил себя долго ожидатькогда движущийся с грацией паралитика парень взял трубку, там уже послышались гудки.
Трубку бросили! радостно возвестил Атрей. Подруга нахмурилась:
А что, если это тебе по работе звонили? Например, хотели заказать картину, и
Тогда бы оставили сообщение. У нас же есть автоответчик, оставался невозмутимым юноша. Уж он-то давно раскусил планы Зенона: сам так же себя вёл с Галатеей, разве что оказался менее настойчивым. Крепость под названием Атрей взяли в осаду, и выпускать не собирались.
Алкесте, когда она была помладше, нравилось чувствовать себя эдакой принцессой в башне, которую пытается достать прекрасный принц. Но имена принцев менялись с невообразимой скоростью, и девушка быстро поняла: мало быть сидящей в башне принцессой, нужно делать ещё что-то, чтобы получить не только пару случайных свиданий и поцелуев, но и заветную отметку о замужестве в документах. Что именно, Алкеста не знала. Атрею хотелось верить, что и с ним всё будет по той же схемену, повстречаются, затем его бросят, и всё снова будет как раньше. Ведь не в самом же деле он понадобился этому рыжему, правда же?
Тем временем снова раздался звонок, и «осаждённой крепости» немедленно пришлось взять трубку. В ухо снова полетели гудки; звонки не прекратились. Лишь затем затерроризированный постоянным «дзынь» парень сообразил: звонят в дверь.
Меня нет, я умер, меня кремировали, иди открывай! отдав такой «приказ» Алкесте, Атрей нырнул под стол. Девушка покачала головоймол, глупый, счастья-то своего не понимаешь, но покорно отправилась открывать злосчастную дверь.
Сидя под столом, «осаждённая крепость» внимательно вслушивалась в доносящиеся из прихожей слова. Вовремя, однако, он скрылся! По крайней мере, голос Зенона можно узнать за версту.
А, ты хочешь с ним увидеться? Он на кухне! прощебетала Алкеста. Удар в спину, сопротивление сломлено, его предалипримерно так трагически размышлял Атрей. Его искренне бесило то, что Зенон не воспринимал его «нет» всерьёз, словно его мнение вообще ничего в этом мире не значило. Ну конечно! Венеру, будь она хоть сто раз мужчиной, никогда не воспримут всерьёз.
Пока парнишка строил коварные планы мести, Алкеста провела гостя в кухню. Тот покрутил головой:
И где он?
Вот сидит, соседка равнодушно указала в сторону стола и отвернулась к чайнику. Ещё бы, это же совершенно нормально, когда восемнадцатилетние парни сидят под кухонными столами. Хотя, может, с другой стороны, это и к лучшему? Зенон поймёт, что выбранная Венерапсих, и перестанет его добиваться? Ну, в самом деле, не мог же этот рыжий влюбиться в него за ту пару дней, что они знакомы? Да и вообще, глупое это слововлюбиться.
Но нет, настырный поклонник не удалился, лишь невозмутимо постучал по столешнице:
Тук-тук, можно войти?
Впрочем, вопрос был риторическим: Зенон преспокойно уселся на пол рядом со столом и принялся сверлить «осаждённую крепость» взглядом. Через минуту Атрей не выдержал, нервно воскликнув:
Ты что, даже не назовёшь меня идиотом?
Не-а. Ты творческий человек, тебе можно чудить, невозмутимо отозвался наглый преследователь, запуская пальцы в свою шевелюру и взъерошивая её до такой степени, что она стала походить на львиную гриву. Атрей всё так же подозрительно смотрел на незваного гостя:
А ты откуда знаешь?
Это я рассказала! подала голос Алкеста. Как-то раз ты спал, а он позвонил, а потом спросил, не могу ли я рассказать о тебе, ну, я ему, а он
Атрей лишь тяжело вздохнул. Тем временем Зенон снова принялся его тормошить:
Покажи, как ты рисуешь! Ну пожалуйста, покажи, я правда хочу посмотреть!
Атрей, вздохнув, выбрался из-под стола с противоположной от собеседника стороны. Молодой художник не верил, что обладатель «львиной гривы» искренне заинтересовался его работами: в глазах его виднелась та самая мука, с какой некогда совершал «подвиг» сам Атрей. Мол, если уж эта Венера мне нравится, то неплохо бы и картины её похвалитьтак, чтобы заслужить расположение.
Подтверждал это в дальнейшем и равнодушный взгляд, каким Зенон скользил по демонстрируемым полотнам: то в основном были старые неоплаченные заказы, похороненные до лучших времён в шкафу.
Вот, ещё тут естьАтрей вздрогнул. Уж что-что, а этот рисунок он точно не собирался показывать. Старый, ему уже несколько лет, наверное: молодой художник толком не помнил, когда нарисовал его. Не картина, так, незавершённый набросок: мореи облака в форме кораблей, плывущие над поверхностью. Местами рисунок не был докрашен, местами линии были стёрты
Но больше всего удивляло выражение лица Зенона. Тот почему-то совсем другими глазами смотрел на эти кривенькие, недорисованные кораблисловно его кто-то стукнул по голове. Затем рыжий спросил:
Слушай, это тоже ты рисовал? Остальное намного хуже.
Это я для себя рисовал, буркнул Атрей, пряча лицо за очередным листом бумаги. Остальноена продажу.
И сноватишина. Слышно, как звенит на кухне кружками Алкеста
Слушай, может, ты мне как-нибудь что-нибудь нарисуешь? Если не трудно. Только не как на продажу, а чтобы ну, как себе.
На сей раз Зенон не притворялся; он говорил искренне, с каким-то детским восторгом глядя на недорисованные облака-корабли. Злость испарилась: в самом деле, что в ней толку? Тем более разве так уж плох этот по-детски наивный Марс с восторженными глазами?
Нарисую.
А можетрыжий заикнулся, словно впервые со дня их встречи испытав хоть намёк на неловкость. Может, встретимся ещё как-нибудь?
На губах Атрея появилась лёгкая улыбка. Нет, всё-таки они безумно похожи. Даже смущается парень так жеправда, всеми силами пытается это скрыть за прежней улыбкой.
Встретимся.
А стоит ли?..
Атрей никогда бы не подумал, что при встрече с Зеноном, с которым вроде бы уже несколько раз ходил на так называемые «свидания», сможет оробеть или смутиться. Но именно это чувство он испытал при встрече, испытывал и сейчас, когда они неторопливо прогуливались по дорожкам парка. Не того, где некогда мальчишка поджидал свою «любовь всей жизни», другого.
По-другому вёл себя и обычно наглый рыжий спутник: не пытался, как на предыдущих свиданиях, проявить заботу, невзначай дотронуться, погладить по голове, накинуть на плечи тёплую кофту Раньше эти мелкие знаки внимания из него так и сыпались, и при каждом таком проявлении «чувств» Атрею хотелось провалиться сквозь землю. В самом деле, ну как, как можно влюбиться с пары-тройки взглядов, не зная, каков избранный тобой «объект»? Нет, «как», на самом деле, он себе представляли потому даже немного обидно было, что с любовью подобные чувства не имеют ничего общего.
Наконец, дабы развеять повисшее в воздухе напряжение, молодой художник торопливо принялся копаться в сумке. Пару секунд спустя он извлёк на свет небольшую папку:
Вот.
Что «вот»? не понял Зенон, пытаясь заглянуть через плечо спутника и едва ли не подпрыгивая от любопытства. Всё же он не был таким, какими представлялось Атрею большинство Марсовне виделось в нём того равнодушия и даже лёгкого презрения, с каким они обычно смотрели на Венер. Особенно легко было теперь, когда они не прикасались поминутно друг к другу: можно было представить, что онина равных.
Ты Ты просил тебе нарисовать что-нибудь. Вот, пожалуйста.
А Спасибо.
И сновата же неловкость и тишина. Атрей всё ещё пытался понятьчто сейчас ему нужно сделать? Забавно. При их предыдущих встречах он хотел спрятаться от чужих прикосновений, сейчас же не то чтобы возражал Тряхнув головой, юноша попытался перевести разговор на более-менее нейтральную тему:
Слушай, я же о тебе почти ничего не знаю. Ты-то кем работаешь?
Дежурный вопрос, задаваемый, наверное, каждому второму Марсу, в то время как каждого первого просто узнавали в лицо и лишь могли спросить, сколько же он зарабатывает, будучи столь известной личностью. А ответы на дежурные вопросы, как известно, редко интересны даже тому, кто, собственно, и задал этот самый вопрос.
Да так, бумажки с места на место таскаю, неопределённо махнул рукой Зенон, словно отгоняя от себя назойливо преследующие его «бумажки».
Тебе двадцать четыре, и ты до сих пор только бумажки таскаешь? Нет, ты точно необычный Марс, усмехнулся Атрей. Спутник беспечно улыбнулся:
Да какая разница? Зарабатываю я достаточно, а карьеру построить ещё успею. В конце концов, молодым я точно не десять раз буду. Так что годам к тридцати, может, и буду налегать на работу. А покану её, а? Не хватало ещё и с тобой об этом говорить.
И сновалёгкий ступор, полное непонимание. Разве не все Марсы стремятся скинуть с вершины своих начальников, чтобы занять их место? Когда Атрей ради интереса начал читать книги по сравнительной психологии, там были всё те же прописные истины, вдалбливаемые в школах лысеющими дядечками: Марссильный, несгибаемый защитник, Венерато, что ему положено защищать. Эдакий придаток, несамостоятельное, хилое создание. Тогда он смотрел на Алкестуи с сожалением понимал, что подруга всё же подтверждает общепринятое мнение: та не могла жить в одиночестве, находясь в постоянном поиске партнёра или партнёрши. А он ему и раньше-то было неплохо.
Слушай ты, конечно, извини, что напоминаю, но всё-таки
Что такое? слегка удивился Атрей.
Может, всё-таки отдашь мне рисунок?
Только сейчас молодой художник сообразил, что всё ещё сжимает в руках несчастную папку. Нервно засмеявшись, он протянул её своему спутнику:
Извини. Совсем уже крыша поехала
Скажи, почему ты соглашаешься со мной встречаться, но Я тебе не нравлюсь?
Наивная интонация, с какой это было сказано, заставила Атрея вздрогнуть. Нет, всё же Зенон иногда вёл себя как потерявшийся в толпе ребёнок. Интересно, что сейчас стоит сказать? «Не нравишься»? Грубо, да и правдой не назовёшь. «Нравишься»? Тоже неправильный ответнельзя так просто бросаться подобными словами.
Я Слушай, давай об этом потом поговорим, хорошо? Атрей опустил голову, так, чтобы волосы скрыли стремительно покрасневшие щёки. Да что же такое?! Разве всего пару дней назад не хотелось, чтобы это наглое вторжение в его привычный мир прекратилось, чтобы всё снова стало так же, как раньше. Так же однообразно и монотонно, как картина, нарисованная серыми красками. И вот сейчас на эту картину неловкий художник посадил яркую кляксу. Вроде бы она портит рисунок, нужно её стереть. Но сил не хватает, да и разве не на своём месте здесь эта идиотская клякса?
Атрей молча передал спутнику папку с рисунком. Зенон протянул руку, и в какой-то момент, на долю мгновения, художник ощутил тепло чужой ладони. Какое-то случайное соприкосновение, казалось бы, ничего особенного Но ощущение было такое, словно от этого мимолётного тепла теплее стало и где-то возле сердца.
Нет сомнений
В одном из уголков парка обнаружилось искусственное озеро, почти невидимое под ковром водяных лилий. Солнце постепенно клонилось к закату. Надо же. Оглянуться не успеваешьа день уже прошёл. Наверное, там, дома, телефон уже готов лопнуть от огромного количества заказов Ну, в идеале, разумеется. Тогда, может, будет возможность на время прекратить эти встречи.