- Берусь! - лицо Гвиэнт осветила знакомая задорная улыбка. - Я, конечно, не телохранитель, но в системах охраны немного разбираюсь. И умею выявлять в них слабые места. Только учтите, ваше высочество! Если я что-то посоветую, это надо будет выполнить. Без дураков!
- Хорошо, Гвен, - Кээрт улыбнулась и тут же снова посерьезнела. - А ты сама как думаешь? Есть реальная опасность, или нет?!
- Пока - нет, - задумчиво произнесла Гвиэнт. - Но дальше... кто знает? Мне кажется, бдительность все равно не повредит.
- Самое главное - бдительность! - руководитель "Союза Борьбы" и глава Объединенного комитета Суорд обвел строгим взглядом своих соратников. - Чем ближе начало заседания Большого Совета, тем больше вероятность провокаций!
- А разве все, что сейчас происходит, не является одной большой провокацией?! - задал вопрос один из собравшихся. Высокий и грузный, он, буквально, нависал над узким столом. - Чужие агитаторы на заводах, болтовня в сети при полном бездействии Службы Безопасности, а теперь еще и вывод войск из центральных провинций!
- Тертый прав, - добавил его сосед - длинный и болезненно худой, с острым тонким лицом. - Нас буквально толкают на выступление. Очевидно, чтобы нанести контрудар и разгромить.
- Оонку и Гдооду нужны беспорядки, чтобы под их прикрытием добиться единоличной власти, - заключил неприметный с виду человек неопределенного возраста по прозвищу Бухгалтер. - Но нам нет абсолютно никакого резона принимать участие в этой провокации!
Последняя фраза вызвала несколько одобрительных возгласов. Бухгалтера здесь не слишком любили, но к его словам прислушивались, отдавая должное его уму и аналитическим способностям.
- Возможно, все это так, - Суорд встал, резко опустив ладони на столешницу. - Тем не менее, мы не должны оставаться в стороне. Мы вступаем в игру!
- Это безумие! - выкрикнул кто-то.
- Объясняю! - Суорд повысил голос, перекрывая возмущенный гул. - Причина первая. Оонк и Гдоод добиваются, безусловно, собственных целей, но своими провокационными действиями они пробудили массы! Выступление состоится, независимо от того, что мы об этом думаем, и как к этому относимся. Поэтому у нас есть только два варианта. Или мы возглавим это выступление, дадим людям руководство, организацию, лозунги и план действий. Или, бросив их на произвол судьбы, мы навечно лишимся того авторитета, что нарабатывали годами, и окажемся выброшенными на обочину истории.
- Это доктринерство! - вскочил с места кто-то мелкий и юркий, с торчащими надо лбом густыми черными волосами. - Вы навязываете нам ложный выбор и толкаете на участие в обреченной на провал авантюре! Мы обязаны сохранить себя во имя грядущего!...
- Какое грядущее?! - Суорд говорил негромко, но его голос словно заполнил целиком всю немаленькую комнату. - Если мы не победим сейчас, у нас не будет никакого грядущего! Кто бы ни выиграл в схватке двух хищников, Оонк или Гдоод, он установит жесткий авторитарный режим. Как вы считаете, он потерпит конкурентов в нашем лице?! Да не позднее чем через полгода на нас обрушится вся мощь государственной репрессионной машины! А массы, брошенные нами в решающий момент и обреченные без нашей помощи на поражение, не окажут нам никакой поддержки!
- Вы сказали - победить?! - спросил Бухгалтер. - Разве у нас есть серьезные шансы?
- Шансы есть всегда, - строго сказал Суорд. - А сейчас - особенно. Оонк провоцирует народное выступление и хочет использовать его для удержания и укрепления власти. Однако и мы можем и должны использовать его в наших целях. Послушайте, что я вам скажу...
После совещания Суорд попросил остаться двоих - Бухгалтера и Тертого. Сидя на своих местах, они с удивлением смотрели, как глава Объединенного Комитета достает из неприметной подсобки сверхнавороченную аппаратуру, обеспечивающую полную защиту от прослушивания, устанавливает ее и приводит в действие.
- Пересаживайтесь поближе! - Суорд сдвинул стулья так, что они оказались внутри треугольника, образованного глушилками. - План, который мы только что обсудили и утвердили, хорош. Но в него нужно внести небольшие коррективы, о которых ни в коем случае не должен узнать Оонк.
- Вы считаете?!... - Бухгалтер даже привстал.
- Да! - жестко сказал Суорд, глядя ему прямо в глаза. - Среди наших товарищей есть те, что сливают информацию Оонку. К сожалению, мне точно не известно, кто они. Я могу быть уверенным в вас двоих. В последние месяцы вы прошли самую суровую проверку...
Тертый дернулся, но промолчал.
- Да, это была моя проверка, - кивнул Суорд. - Но теперь к делу!...
- Все это основано на весьма шатких предпосылках, - скептически заметил Бухгалтер, выслушав Суорда.
- В ином случае шансов у нас вообще нет, - вздохнул Суорд. - Помните, о чем писал Стрелок?! Революции возникают не благодаря заговорам и переворотам, а как стихийное движение масс! Поэтому я должен находиться в гуще событий. Завтра я вылетаю в Столицу, чтобы заняться организацией! Будем готовить одновременно все три варианта!
- Но это...
- Знаю. Очень сложно, ресурсоемко и чудовищно затратно. Но сейчас надо использовать все, абсолютно все, что у нас есть! Наступает то, к чему мы готовились полторы дюжины лет! Или мы победим, и тогда все нынешние проблемы станут не актуальны, или проиграем, и нам все это станет уже не нужно. Придется уходить в глубокое подполье... если будет, кому уходить... Поэтому... Работаем?!
- Работаем, - серьезно кивнул Бухгалтер. Тертый пробормотал что-то утвердительное.
- На тебя, извини, я оставляю этот гадючник...
Бухгалтер согласно кивнул. Его невыразительное лицо внезапно приняло хищное выражение.
- Нет, головы отрывать не обязательно! - усмехнулся Суорд. - Самое главное, не допускай их до конкретных дел. Пусть, например, займутся какой-нибудь демократической дискуссией.
- Понял, - Бухгалтер растянул губы в неприятной кривоватой улыбочке.
- Ты, Тертый, возьмешь на себя пропаганду. Сейчас это важнее всего. Бросайте на нее все ресурсы, всех людей! Не жалейте ничего и ни на чем не экономьте! Основной мотив - так дальше жить нельзя!
- Подождите! Только отрицание - и все?! А как же наша положительная программа?!
- Вот когда победим, тогда и начнем реализовывать нашу положительную программу, - устало улыбнулся Суорд. - Сейчас наше дело - поднять народ на борьбу против власти! Чтобы построить что-то новое, надо сначала разрушить старое, чтобы расчистить место. Желательно - до основания. А затем...
- Разрушение - это не наш метод! - заместитель начальника службы по делам форпостов неодобрительно посмотрел на молодого подчиненного.
- Чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер! - невозмутимо парировал тот. - Гдоода теперь может остановить теперь только Оонк, что для нас тоже совершенно неприемлемо.
Глава самой тайной спецслужбы Империи надолго задумался.
- Хорошо, - наконец, решительно сказал он. - Дерзайте! У нас действительно нет иного выхода. Пока держава не изменится сама, не изменится изнутри, мы обязаны оставаться в отведенной для нас резервации. Посмотри внимательно мне в глаза!
- Но это!... - молодой даже отшатнулся.
- Да, я передаю вам командование. Это ваша операция. Вы ее задумали, вам и исполнять. И если вы добьетесь успеха, значит, вы достойны возглавлять нашу службу в будущем.
- Это... неожиданно, - молодой уже взял себя в руки.
- Это неизбежно. Когда наступают новые времена, руководить должны новые люди. А если ваш план осуществится, Империя уже никогда не станет прежней.
Глава 4. Предвестники перемен
На двадцать четвертые стандартные сутки полета, когда любая новизна впечатлений давно уступила место привычной обыденности, виды звездного неба уже ни у кого не вызывали прежнего воодушевления. Тем не менее, Майдер Билон не сомневался, что найдет Ринчара Линда на обзорной галерее, и, конечно же, не ошибся. Массивная фигура чинета резко выделялась в полутьме на фоне огромного панорамного окна с раскинувшейся за ней звездной россыпью, в которой даже не искушенный в астрономии Билон с легкостью узнавал очертания знакомых созвездий.
- Это ты, Майдер? - Ринчар Линд легко обернулся на звук шагов.
- Конечно, я, - Билон подошел и встал рядом, коснувшись рукой блестящего металлического поручня. - Любуешься?
- Любуюсь. И не могу налюбоваться. Понимаю, что это иллюзия, изображение, но красиво же!
- Красиво, - согласился Билон, ничуть не покривив душой.
За полгода, проведенные в инопланетной "командировке", он больше всего сдружился именно с Линдом. Наверное, потому что у них было много общего. Оба были по-хорошему жадными до новых знаний, имели сходные взгляды на многие вещи, кроме того, их обоих ждали дома невесты. Наконец, у Билона как-то не сложились отношения с соотечественниками. Из группы горданских журналистов двое представляли "Курьер". И хотя Билон, для которого жизнь до встречи с пришельцами казалась чем-то невообразимо далеким, их почти не помнил, они-то его, очевидно, помнили слишком хорошо и старательно избегали. Остальные же горданцы держались всегда вместе, не сторонясь Билона, но и не принимая его в свою компанию.
Зато с баргандцами и чинетами у Майдера создалось полное взаимопонимание, а с Линдом у него вообще наладилось плодотворное творческое сотрудничество. Свободного времени на космическом корабле было много, и оба они использовали полет домой для систематизации своих впечатлений о родной планете пришельцев и написания статей - как говорится, по горячим следам, пока не поблекли и не забылись свежие впечатления.
Вот и сейчас Билон искал Линда не просто так, а по делу. Вчера вечером, если считать по условному корабельному времени, они обменялись друг с другом тезисами для новых статей, а теперь обсуждали их после вычитки.
- Все, вроде бы, верно, Рин, - увлеченно говорил Билон, жестикулируя свободной рукой (другой он машинально придерживался за поручень перед "окном в космос"), - но в одном месте, по-моему, есть натяжка. Из чего ты сделал вывод, что в Империи сильное социальное расслоение?
- Хм, - ненадолго задумался Линд. - Конечно, рабочие окраины городов нам не показывали. Но вчера, когда я писал статью, то вдруг подумал, что с воздуха все они выглядели практически одинаково. Какие-то серые, стандартные... скучные. Им совершенно не уделяют внимания, а ведь мы видели и по-настоящему красивую архитектуру.
- Верно, - кивнул Билон. - И в гостиницы нас селили весьма роскошные.
- Вот. Мы видели много роскоши, подобострастно кланяющихся официантов, толпы лакеев. Но выставляемое напоказ богатство всегда соседствует с нищетой. Мы это знаем из своей истории. Вряд ли у кээн иначе.
- На военном заводе, куда нас водили, у рабочих были аккуратные и чистые спецовки, - вспомнил Билон. - И сами они не выглядели сильно недовольными жизнью.
- Ага. Только учти, военное производство обычно снабжается лучше гражданского. И ты помнишь, с какой гордостью нам демонстрировали тамошнюю зону отдыха с чахлыми кустиками в вазонах и столовую для работников в стиле "бедно, но чистенько"? Значит, им было, чем гордиться, ведь у других, наверно, нет и этого!
- Вообще, их заводы меня сильно разочаровали, - признался Билон. - Я думал, что у них там все автоматизировано, ожидал увидеть какие-то фантастические машины, а оказалось, что там много людей. И они что-то постоянно делают.
- Я тоже представлял промышленные предприятия будущего какими-то более автоматизированными, - кивнул Линд. - А у кээн оказалось неожиданно много примитивного, наверняка низкооплачиваемого, ручного труда. Такое впечатление, что им надо просто занять чем-то свое население.
- Жаль, что нам не показали другие планеты их Империи, - вздохнул Билон. - Наверное, там все эти работы выполняют их зеленокожие рабы - кронты.
- Вот именно! А в Метрополию их ввозить запрещено. В результате выходит, что даже самые низшие уровни их общества занимают имперские граждане.
- А ведь так оно и есть! - воскликнул Билон. - Помнишь, как на заводе рабочие низко кланялись нашим сопровождающим?
- Нет, не помню! - удивленно покачал головой Линд. - Тогда я, кажется, больше глядел на станки, чем на людей. Спасибо, Майдер. Надо будет добавить это в материал об упорядоченности их общества и чинопочитании, а то у меня там все примеры довольно однообразные.
- Ты собираешься править статью, которую написал на прошлой неделе?!
- Да, а что тут такого? Я так всегда делаю. Напишу материал, потом через пару дней возвращаюсь к нему, перечитываю, стараюсь заново осмыслить и потом часто дописываю или немного переделываю.
- Хороший у тебя режим работы, - позавидовал Билон. - Не, я так не могу. Обычай мой такой: написано, и с плеч долой! Закончил одну тему, и тут же принимаюсь за следующую.
- Ну, у меня тоже так бывает. Но если есть время, почему бы не воспользоваться такой возможностью? Ладно, Майдер. Извини, я пойду. Ты меня натолкнул на интересную мысль. Надо успеть записать, пока не забылась. А то завтра уже домой прилетим, не до того будет!
Ринчар Линд убежал, а Билон остался на галерее. Несколько минут он бездумно смотрел на звезды, а когда уже собрался уходить, вдруг заметил двух заходящих внутрь пришельцев.
Чем они привлекли его внимание? Да необычной одеждой! Кээн просто обожали всякие мундиры и униформы, но такое Билон видел впервые. Пришельцы стояли возле самого входа, где в полутемную галерею попадал свет из коридора, и он хорошо видел их куртки явно военного покроя в странной окраске из коричнево-зеленых пятен разных оттенков с прямоугольными очертаниями, словно изображение разбили на множество мелких квадратиков и закрасили небольшими зонами. При этом, на куртках не было никаких нарукавных знаков, излюбленных пришельцами, но зато наличествовало что-то типа мягких погончиков, которых Билон раньше вообще ни разу не видел у имперцев.
Пришельцы не обращали на Билона, скромно стоявшего в углу, никакого внимания. Они сначала проводили какие-то манипуляции с небольшим черным прибором, а потом стали... похоже, просто фотографировать друг друга на фоне звездного неба.
Фотографировать?! Билон сам вполне профессионально занимался фотографией, и камеры, которыми пользовались пришельцы, его очень интересовали. Интересно, додумаются ли они до совместного снимка? И появится ли у него возможность хотя бы подержать их аппарат в руках?
Увы, но пришельцы и не подумали обращаться к Билону. Быстро сделав по несколько фото, они с вороватым видом огляделись по сторонам и поспешно стянули свои куртки, под которыми обнаружились одинаковые серо-зеленые фуфайки. Сейчас они оба походили... да, на мальчишек, решивших украдкой попозировать в отцовской форме.
Интересно, а кто тогда у них папа?
Держа свернутые куртки (подкладка у них, кстати, тоже оказалась расчерченной на квадратики, только других цветов - грязно-белого, черного и различных оттенков серого), двое пришельцев заторопились куда-то прочь. Билон, не слишком отдавая себе отчет в том, что он делает, пошел за ними. Ему было просто любопытно и интересно.
К сожалению, спустившись вниз по лестнице на две палубы, пришельцы свернули к двери с табличкой "Только для экипажа", куда Билону с его куцым уровнем допуска путь был заказан. Ему оставалось только следить, как один из кээн вставляет в прорезь свою карточку, а затем толкает вперед тяжелую плиту.
Широко распахнутая дверь закрывалась за пришельцами медленно и плавно, и Билон решился. Перейдя на бег, он успел придержать ее до того, как она успела захлопнуться, и проскользнул внутрь.
За дверью оказался такой же освещенный стандартными корабельными светильниками проход, выходящий в большой холл. Пришельцы, проскочив через него, чуть ли не бегом ломанулись в один из боковых коридоров и вдруг остановились, словно налетев на преграду. Перед ними выросла кряжистая фигура в камуфляже - обычном, без квадратиков, из лоскутков и пятен различных оттенков серого и зеленого. На рукаве формы Билон заметил офицерские прямоугольники в черной окантовке.
Офицер что-то сердито рявкнул на подчиненных и, судя по интонации, начал отчитывать их на повышенных тонах. Один из пришельцев виновато протянул ему фотоаппарат, второй машинально мял в руках свернутую куртку.
Билону больше не было смысла тут задерживаться. Пройдя через холл, он свернул в первый попавшийся коридор, который вскоре привел его в жилую зону. Здесь были пришельцы - десятки молодых пришельцев в серо-зеленых фуфайках, темно зеленых спортивных костюмах и в военном камуфляже - таком же, как и у офицера. Куртки в квадратиках Билону больше не попадались.