Ну, допустим, после секундной паузы согласилась я.
Тогда мы, возможно, могли бы наладить взаимовыгодный обмен?
Ну каков наглец, восхитилась я, он ещё и торгуется. Вой сирен между тем стал громче, наверно, машины уже подъезжали к дому.
С Максом всё в порядке?
В полном. Он жив и здоров. И я могу вам сказать, где он находится.
В подвале под этой комнатой?
Пауза.
Да, он там. Но, боюсь, что открыть дверь его камеры будет не так-то просто.
Да, мы уже поняли. Ваши предложения?
Мы с вами все мирно уходим. А после встретимся где-нибудь на нейтральной территории и обсудим создавшееся положение. Идёт?
А позвольте спросить, почему вам на уход потребовалось наше разрешение? Мы вроде вас не держим.
Видите ли, запасной выход из этого здания находится в том же подвале. А все остальные боюсь, вот-вот перекроет полиция, если уже не перекрыла, так что...
Ясно, оборвала я. Значит так: сообщите нам код от замка, и координаты, по которым с вами можно будет связаться потом. Мы уйдём первыми, через минуту можете идти за нами, мы не будем вам мешать. А ваше предложение о встрече мы обдумаем.
Код4668, с готовностью отозвался Бошняк. Ход ведёт в подвал соседнего дома, там будет ещё один замок с кодом 3510.
Угу. Женя, слышь! я наклонилась над люком. Набери 4668.
Возня внизу прекратилась.
Что, он таки раскололся? у подножия тёмной лестницы появилось светлое пятноЖенино лицо.
Почти. Давай, набирай.
Лицо исчезло. Я выпрямилась и обвела взглядом заваленное телами помещение.
А потом можете позвонить мне по телефону... продолжил за дверью Пётр Викторович.
Так, стоп! перебила я. Это ваша работа?
Вы о чём?
Вот эта... воронка в углу?
Какая воронка?
Ну, или вихрь. В воздухе крутится. Ваша?
Нет, слегка изменившимся голосом ответил Бошняк. Не моя.
Воронка, между тем, заметно расширилась. Если сначала она казалась тонкой и упиралась в потолок, то за считанные секунды просела, став где-то мне по пояс, зато её горловина разрослась до метра в поперечнике.
Евгения Андреевна, голос за дверью стал настойчивее. Нам всем надо уходить. Немедленно. Сейчас же!
Вы знаете, что это такое? спросила я.
Да. И нам всем грозит большая опасность!
Из глубины воронки начал подниматься белый туман. Он растекался по раструбу, окрашивая прозрачный вихрь в молочный цвет. Я нахмурилась. Что-то это мне напомнило, и возникло чувство, будто нечто подобное я уже видела. Если как следует поднапрячься, то я вспомню...
Эжени! из люка в полу вылезла Женя, едва не стукнувшись головой о край стола, который мы отодвинули, но недостаточно далеко. За ней из дыры высунулся Макс. В другое время я бы бросилась ему на шею, но сейчас даже он отошёл на задний план.
Спускайтесь обратно! я махнула им рукой. Идите дальше, там будет дверь с кодом 3510.
А ты?
А я вас прикрою. Идите!
Евгения Андреевна! судя по голосу, Бошняк был если не в панике, то близко к тому. Дверь шелохнулась, я развернулась и выстрелила в ту сторону.
Не входите!
Да они же всех перебьют!
Они? я перевела взгляд на воронку. Она неодолимо притягивала меня, и я невольно шагнула ближе. Вихрь расширился ещё больше, став плотнее, словно передо мной крутился уже не туман, а густой кисель. Перед внутренним взором пробежали странные картины. Дом... скорее, не дом, а дворец, но его стены движутся, изгибаются, на глазах принимая новую форму. Человеческие фигуры, прозрачные, мерцающие, словно сотканные из блестящего тумана. Бескрайняя темнота, а на фоне еёвал тьмы ещё более глубокой, он катится ко мне, готовясь сокрушить всё на своём пути, и я чувствую что-то близкое к панике...
Кажется, кто-то меня звал, но я не откликалась, полностью поглощённая своими видениями. Кажется, за дверью началась суматоха, и даже грянул выстрел. А потом раскалённое копьё ударило мне в спину, швырнув меня вперёд, прямо в сердце молочного вихря.
Перед глазами мелькнул крутящийся «кисель», тут же сменившийся непроглядной чернотой. Я падала, но полёт был недолгим, я с размаху приземлилась на что-то твёрдое, вышибившее из меня воздух. Попытка вдохнуть его заново ничего не дала, вдыхать было нечего. Под лопаткой ворочался раскалённый уголь, но это было поистине мелочью по сравнению с тем, что я не могла дышать! Перед глазами в темноте пошли красные круги, я скорчилась, откуда-то зная, что воздуха тут нет, и не будет. Подступила паника, я отчаянно извернулась, рвануласьи выскользнула из своего тела.
Сразу же стало легко. Воздуха вокруг по-прежнему не было, но это уже не имело значения. Повеяло теплом, я развернулась, жадно впитывая слабое веяние энергии, проходившей сквозь ставшую невесомой меня. То, чего я так долго была лишена... Темнота вокруг никуда не делась, но я чётко видела и небольшую каменную площадку перед Порталом и накренившуюся стену одного из Островов, парящего на разумном удалении от места, где прокол реальности открыл выход в иное измерение. И несколько мерцающих фигур, зависших передо мной. Таких же, как я. А потом я посмотрела вниз, на скорчившуюся на камне нелепую телесную оболочку, которую носила ещё минуту назад.
Теперь я совершенно точно могла сказать, которая из нас двоихнастоящая.
Глава 15
...«Слишком сильно изменили мы себя, сказали Мудрецы. Материя тварных миров теперь неподвластна нам. Лишь здесь, где Пустота и Потоки размягчают её, мы можем творить и строить». Но выступил вперёд Первый ученик и сказал: «Пусть та материя, что в мирах, нам не подвластна, но можем мы взять малую часть её и перенести сюда. И здесь Пустота и Потоки размягчат её, и будем мы творить». «Но как это возможно? спросили у него. Портал не пропускает материю из мира в мир». «Нужно лишь сделать Портал сильнее и шире, ответил Ученик. Я уже произвёл все необходимые расчёты. И теперь лишь остаётся проверить, верны ли они, построив Портал по ним...», Женя перевернула лист. Ой, тут опять две страницы формул и цифр...
Странная идеясовместить религиозный текст с научным трактатом, заметил Макс, не отрывая взгляда от шоссе, стелющегося перед капотом машины.
А Пётр Викторович у нас вообще большой оригинал, отозвалась Женя, рассеянно листая книгу. Нашёлся же типограф, согласившийся напечатать этот бред...
Да уж, Бошняк может быть кем угодно, но он точно не литератор. И попытка использовать высокий штиль, намешав в него вполне современной терминологии, его опусу на пользу не пошла.
Я, вообще-то, имела в виду содержание.
Любой каприз за ваши деньги.
Всё равно это чушь какая-то, Женя отшвырнула книгу под ветровое стекло. Ну, я понимаю, секта, но зачем науку-то приплетать?
Полагаю, потому, что Бошняксам в первую очередь учёный. А сектантуже потом.
Вот и соорудил этакий микст? Но зачем пытаться подвести формулы под мистические материидругие миры, переселение душ?
Возможно, медленно произнёс Макс, потому, что для него это всё было вовсе не мистикой.
Думаешь, он сам в это верит? И на полном серьёзе пытался вычислить возможность открытия этого самого Портала и создания нового тела?
Полагаю, он не думал, он знал. И все вычисления, вполне возможно, были проделаны до него, он просто перевёл их на язык нашего мира.
Секунду Женя глядела на него, приоткрыв рот.
Ты что, серьёзно? Полагаешь, он не из нашей вселенной?
Объяснение не хуже любого другого. И он, и твой двойник.
Если это не ядвойник...
И думаю, что не ошибусь, если скажу, что этот самый Портал мы с тобой видели. Наши преследователи тоже ведь откуда-то взялись, верно?
Женя невольно кинула взгляд назад, туда, где за задним стеклом уже давненько скрылась из виду Москва.
Знаешь, я есть хочу, сказала она. Может, остановимся где-нибудь и перекусим?
Глянь в навигаторе, где ближайшее подходящее место.
Женя послушно потянулась за ай-фоном, оставленным в арендованной машине её двойником. Включила егои о чём-то задумалась, хмуря брови. Макс искоса наблюдал за ней.
Тебе Бошняк дал эту книгу? спросил он.
А? Да нет, сама нашла. Когда я влезла в окно в тот дом, и ждала, пока Женя... ну, Эжени, подаст сигнал, я немножко пошарила по ящикам и столам. Ну и нашла.
И всё время вашей... э-э... операции таскала с собой?
Ну, она же небольшая. Я её сунула во внутренний карман. Подумаламожет, даже будет дополнительная защита. Ну, знаешь, девушка смущённо улыбнулась, как в фильмах бываетчеловеку стреляют в сердце, а он хранит на груди Библию, и пуля в ней застревает.
Боюсь, против этих ваших монстров Библия бы не спасла.
Ты про «чижиков»? Эжени называла их «чижиками». Но вообще-то ты прав, против автоматной пули это плохая защита.
Она снова углубилась в ай-фон. На минуту в машине повисла тишина.
Так это Эжени была организатором вашей... акции? спросил Макс.
Угу. Организатор и основной исполнитель. Я так, на подхвате. О, вот тут, смотри, местечко есть, рядом с заправкой. Уже скоро покажется.
Ну, значит, там и остановимся.
Женя кивнула и отложила ай-фон.
Так ты думаешь, что Бошняк пришёл откуда-то из другого мира?
Да. Смотри, всё один к одному: технологии, которые в нашей реальности невозможны, двойники, появление людей чуть ли не прямо из воздуха... Весьма враждебно настроенных людей. Кстати, ты заметилав этой его «Книге Иного Мира» везде косные Мастера или Мудрецы и их юные ученики, которые предлагают новаторскую идею, с большим или меньшим скрипом её проталкиваюти неизменно оказываются правы. Похоже, что у Петра Викторовича с этой темой связано что-то личное. Вероятно, он самбунтарь от науки. Но его общество его новшеств не приняло, и, возможно, весьма агрессивно не приняло. Вплоть до того, что попыталось его уничтожить, и пытается до сих пор.
А нас что, приняли за его сообщников?
Может быть.
Женя устало потёрла лоб ладонью.
Макс, а почему ты ему поверил? Ведь бред же, чушь, я и согласилась-то на ту операцию исключительно прикола ради. Кто тебя убедил? Да ещё так, что ты поначалу ничего плохого и слушать о нём не хотел?
Кто убедил, кто убедил... Да Люба и убедила. Её муж прибегал к услугам Бошняка, и весьма наглядно продемонстрировал результат.
А что её муж для себя попросил? Талант к науке?
К риторике, Макс вздохнул. С наукой у него и так всё в порядке, а вот публичные выступления ему не давались. Он вечно переживал, сбивался, заикался... А теперь ораторствует, что твой Цицерон.
И поэтому ты Бошняка так рьяно защищал?
Впереди показалась обещанная заправка и рядом с нейпридорожное кафе. Макс, не торопясь отвечать, свернул на стоянку, заглушил мотор и только тогда посмотрел на свою спутницу.
Женя, ты знаешь, что это такоекогда сбывается заветная мечта, казавшаяся неосуществимой? Я получил свой Шанстот самый, который выпадает один раз на десятки тысяч, если не на миллион. Так легко ли согласиться после этого, что с самим Шансом что-то нечисто, что исполнения твоего заветного желания может привести к плачевным последствиям? И меньше всего мне хотелось признавать, что исполнение моего желания могло принести вред тебе.
Ну, вообще-то, вред мне принесло исполнение моего желания...
Но это я тебя во всё впутал. Господи, Макс потёр лицо обеими руками, я чувствую себя полным идиотом. Сорвался, как последний кретин, подставился, изобразил карася-идеалиста по полной программе, а в результате вам же меня и пришлось выручать. Дама в беде, блин.
Карася-идеалиста? Это ты про то, как ты пришёл к Бошняку?
Ну да. Требовать от него, чтобы он немедленно всё объяснил и что-то с этим сделал. Ждал, что он немедленно потупит глаза, и скажетой, извините, был неправ. Словно помутнение какое-то нашло, ей богу.
Ничего, Женя сочувственно погладила его по плечу. Я тебя понимаю. Я сама чуть не рехнулась, когда поняла, что нас двое.
Макс поймал её руку и вдруг прижался к ней губами.
Никогда себе не прощу, что это всё из-за меня, произнёс он. Женя, я давно должен был это сказать, да всё тянул, как последний трус. Выходи за меня замуж.
Замуж? Женя хлопнула глазами. Ну... Сейчас не самое подходящее время...
А когда оно будет, подходящее? Женечка, солнышко моё, я правда тебя люблю. Я уже и кольцо приготовил, да всё не решался, всё тоже время подходящее выбирал. Ну вот и довыбирался. В таких делах нельзя откладываться.
Нет, подожди! Женя упёрлась ладонью ему в грудь. А что если всё-таки окажется, что это она, а не янастоящая Женя Белоусова? Что тогда?
Я уверен, что настоящаяты. Но даже если и нет... Ну, придётся уйти от Андрея Ильича, подумаешь, трагедия. Чёрт с ним, с «ДомКвартВопросом», что я, работу себе не найду? И работу найду, и семью обеспечу, не сомневайся. Я люблю тебя. Тебя, а не её. Женя! Ты что?
Ничего, Женя хлюпнула носом, ничего. Это я так... Не обращай внимания.
...Словом, было решено, что ты останешься здесь, подытожил Рахеф.
Но почему?! я едва удержала форму. Это не очень приятнокогда собеседник перед тобой превращается в шар или начинает расплываться, как пятно краски в воде, и потому считается дурным тоном. Но порой очень трудно сдержаться.
По вполне очевидным причинам, Хэо. Ты же не новичок, неужели тебе надо объяснять? Ты слишком долго носила Личину. Тебе надо отдохнуть. Расслабься, погуляй, пообщайся с семьей и друзьями. Жаль, что ты так и не завела себе партнёров, встретиться с ними было бы очень полезно.
Вы же сами говорили, что Звёздный Остров отнесло слишком далеко, и Коридор к нему лопнул, напомнила я. Сколько времени понадобится, чтобы его восстановили?
Ты права, много. Но у тебя и на Радужном есть знакомые, верно? Побывай у них, пригласи их к себе. Кстати, в Музыкальном дворце теперь накачивают газ в несколько залов, там можно послушать звуковую музыку. Им было бы интересно мнение знающего человека, какая смесь и плотность газов лучше всего передают звуковые колебания.
На это есть специалисты, буркнула я.
Они будут рады учесть мнение любого, терпеливо возразил Наставник. Хэо, да что с тобой? Раньше ты никогда не была столь упрямой.
Я виновато приглушила свечение своего теланаш аналог вздоха раскаяния. Да, конечно, в словах Рахефа был резон. Я действительно слишком долго носила Личину. Когда мы, Охотники и Материалисты (я невольно улыбнулась, вспомнив, что в мире, который я только что покинула, в последнее слово вкладывается совсем иной смысл), вселяемся в скопированные с жителей материальных миров тела, мы также получаем их память. Создание Личин когда-то было огромным шагом вперёдраньше для выхода в другие миры из Пустоты нам требовались тела жителей этих самых миров. Причём тела не пустующиележащие в коме, например, не годились, и сумасшедшие тоже, ведь дефекты работы мозга сказывались и на новом жильце. Обладатель тела и «подселенец» неизбежно сталкивались и хорошо, если они могли договориться между собой и какое-то время мирно просуществовать вместе. Но нередко начинались конфликты, и ничем хорошим это не заканчивалось.
С изобретением Личин проблема была решена. Мы получили возможность выходить в материальный мир и при этом чувствовать себя там как домапамять, вместе с телом скопированная с местного жителя, прекрасно информировала нас о состоянии дел. И пока Портал был открыт, пока мы получали постоянную подпитку из Пустоты, две памяти, своя и чужая, существовали в нас параллельно, позволяя при необходимости обращаться к любой из них. А вот если Портал захлопывался, настоящие воспоминания гасли. Я так толком и не поняла, почемунаши учёные это объясняли, но я никогда не была сильна в науках. Но факт оставался фактом: если пришелец из Пустоты оставался в материальном мире без связи со своей родиной, с его разумом начинали происходить изменения. Если он был в теле местного жителя, то сознание «подселенца» начинало угасать, вытесняться «хозяином», и постепенно гибло совсем. Раньше то же самое происходило и с теми, кто был в Личинах, но недавно удалось их доработать, снабдив дополнительным источником энергии, и теперь обитателю искусственно созданного тела грозила только потеря настоящих воспоминаний. Именно это со мной и произошло.
Однако, хотя Личины спасли нас от войны с чужими личностями, кое-какая опасность всё же оставалась. Два набора воспоминаний, каждый из которых воспринимается как подлинныйдля психики это, мягко говоря, нездорово. А уж если с каждой новой Личиной ты получаешь новую память, которая воспринимается как своято тут и свихнуться недолго. Лично я относила уже с десяток разных Личин и могла подтвердитьпробыв в них достаточно долго, даже без разрыва связи через некоторое время начинаешь сомневаться в том, кто же ты на самом деле. А потому каждому вернувшемуся из другого мира домой полагался длительный отдых. Нужно восстановить старые связи и привязанности, вновь проникнуться духом и прелестью нашего мирамира Пустоты и парящих в ней городов-Острововвспомнить всё, что меня здесь радует и огорчает... Вспомнить и осознать, что я не Женя Белоусова, яАльсуль Хэо Иэни. Чтобы потом быть готовой принять новую порцию чужой памятии суметь от неё дистанцироваться.