Александр ПетряковШахматная феерияТри повести в жанре фэнтези
Шахматная феерия
Повесть для кино
Омытое солнцем голубое небо с курчавыми белыми облачками. На подушкеголова пятидесятилетнего мужчины: седина на висках, залысины, припухшие со сна веки; лицо в целом заурядное, бритое. Повернул голову в сторону двери, втянул носом воздух, мысленно произнес: «Ага, сегодня на завтрак, как всегда, кофе и яичница. А с чем, интересно, яичница? С колбасой или ветчиной? Пахнет жареным салом, значит, с беконом». Откинул одеяло, потянулся, рывком встал, походил по комнате. Худощав, строен, еще в хорошей форме. Подошел к окну, отодвинул штору и вздохнул: из сумрака на стекла лепится мокрый снег.
Комната обставлена скудно: двуспальная кровать с облезлыми спинками светлого дерева, круглый стол, вокруг негопотертые стулья; телевизор на тумбочке и два низких кресла, покрытые пестрыми ковровыми накидками. На потолкебольшая старинная люстра из бронзы с хрустальными подвесками.
Открывается дверь, в проеме появляется голова немолодой женщины с бигудями на голове.
Илья, ты уже встаешь? Давай вставай, уже скоро девять. Я тоже опаздываю
Илья натягивает коричневый махровый халат и выходит их комнаты.
На кухне у плиты хлопочет полноватая женщина. Входит Илья. Уже в рубашке и брюках и принимается за еду.
Что у тебя с планом-то? спрашивает жена. Опять, поди, без премии останешься в этом квартале? Уже середина марта, а у тебя, как всегда, и конь не валялся, с транспортом-то.
Не твоя забота. Ты бы лучше, Катенька, почаще пол мела, а то из прихожей на ногах по пуду грязи тащим в комнату.
Ну, вот опять, чистюля, завел свою пластинку.
Муж смотрит с нескрываемым раздражением на грузную, обтянутую цветастым халатом, фигуру жены, доедает яичницу и уходит.
Неуютные в ненастье улицы Ленинграда. Слякоть, мокрый снег, нахохлившиеся угрюмые горожане спешат по своим делам. Илья подходит к серому, в стиле «модерн», зданию, отделенному узким садиком от оживленного проспекта. У дверей висит стеклянная учрежденческая доска, извещающая, что здесь находится районная инспекция Госстраха. Вздохнув, открывает тяжелую дверь. В вестибюле стены залеплены рекламными плакатами и объявлениями. Илья проходит по коридору и открывает дверь с надписью «Инспекторы 14 участков» и видит знакомую картину: за столами, заваленными папками и бумагами, сидят женщины (две постарше и две помоложе) с одинаковым, строгим и сосредоточенным, выражением на лице. Подходит к полноватой женщине с некрасивым лицом и сальными короткими волосами. Грязноватыми, с заусеницами, короткими пальцами она перебирает бумаги.
Ага, говорит она, опаздываем, как всегда. С чем пожаловали? Отчетец есть?
Да, есть небольшой, отвечает Илья и открывает портфель.
Да, инспекторша шмыгает носом, просматривая поданные бумаги, немного домашнего, несчастные случаи, жизнь. Это хорошо, но где же транспорт? С транспортом у вас полный завал. До конца квартала две недели, а у вас до плана не достает, тычет пальцем по кнопкам калькулятора, восемьдесят процентов! Да когда же вы успеете закрыть план-то? Придется вам на ковер топать. Да и я, как парторг, буду ставить вопрос о вашем увольнении. Это уже не первый квартал. Нам такие агенты не нужны. Имейте это в виду. Агеева, Митина, Якубовская, посмотрите-ка, дали уже план по транспорту на сто двадцать процентов! А вы, мужчина
Но послушайте, Вилена Егоровна, я ведь по всем видам всегда план делаю. Ну, а транспорт, понимаете, женщинам это проще Да и план вы мне всегда даете больше, чем другим. Это несправедливо, в конце концов.
А почему таксами знаете. Нечего было на нас жаловаться высокому начальству. Тоже мне реформатор. Видела я ваш проект нововведений в нашей системе. Вы где живете? На Западе? Это у них там можно отдельно ногу или ноготь страховать, а то и еще чего поинтересней.
Да вам, конечно, целого человека подавай, иначе не вкусно.
Что, что? Он еще и острит. Идите. И если в следующий отчетный день не будет хотя бы половины плана по транспорту, можете себя считать уже не нашим работником.
Илья курит на лестничной площадке, болтает с коллегами. Постоянно открывается входная дверь, откуда несет сыростью и холодом. В окно видна мокрая снежная каша, чавкающая под ногами прохожих. Илья с тяжелым вздохом бросает сигарету, натягивает на голову кепку, выходит и словно бы растворяется в мартовской непогоде.
За рулем «копейки» серого цвета, приткнувшейся к самому тротуару узенькой улочки, сидит средних лет седовласый человек и как будто кого-то ждет. По временам на его лицо нисходит живительная улыбка, и он ее не пытается прятать, зная, что его никто не видит, на пустынной улочке ни души. Из-за угла появляется Илья, подходит к машине и стучит в стекло.
Машина застрахована? спрашивает он хриплым голосом.
Н-нет, как-то неуверенно, с не пониманием в голосе отвечает водитель.
Что же вы на незастрахованной машине раскатываете, а? А как стекло разобьете или, не дай Бог, угонит кто вашу серенькую, что тогда? Где денег возьмете на новую?
Денег? Я возьму. Я знаю.
Знаете, где денег взять? Может, и мне подскажете, а?
Выстраховой агент?
Да.
Хорошо, я застрахую у вас машину, но только с одним условием.
Каким?
Вы сыграете со мной партию в шахматы. И если выиграете, я к вашим услугам. Идет?
В шахматы? Сейчас?
Агент смотрит на часы и делает неопределенный жест плечами.
Да, присаживайтесь, водитель открывает дверцу.
Илья садится в машину.
Раньше, говорит он, я хорошо играл в шахматы, участвовал в турнирах, подавал надежды А потом женился и все забросил. Ну, давайте сюда ваши шахматы. Но только будем играть блиц.
Блиц, блиц, подтверждает водитель и поворачивается к Илье лицом.
Его светлые, глубокие, как небо, глаза словно бы источали из себя всепроникающий завораживающий свет, отчего у Ильи слегка закружилась голова. И вместе с этим пришло воспоминание.
Над переполненным стадионом появляется вертолет. Начинает снижаться и приземляется в центре футбольного поля. Из вертолета вылезает большеголовый человек. Это известный гроссмейстер. Он подходит к микрофону и начинает говорить о роли шахмат в гармоническом развитии советского человека. Затем поле покрывают квадратами черной и белой ткани, и оно превращается в гигантскую шахматную доску. У футбольных ворот монтируют возвышения. Появляются статисты, одетые в костюмы шахматных фигур, и выстраиваются в исходные позиции. На возвышениях у ворот появляются, под бурные аплодисменты, известные гроссмейстеры с микрофонами в руках. И вот над стадионом звучит первая команда: «Е2Е4». Одетая в белую футболку и коротенькую юбочку юная стройная девушка, грациозно переступая, двигается к нужной клетке. Илья видит себя на трибуне, молодого, двадцатилетнего, восторженного и счастливого.
А на лице водителя озорное и веселое выражение.
Но только играть будем в звездные шахматы, говорит он и поднимает кверху указательный палец.
Какие еще звездные? Если вы собираетесь морочить мне голову, то у меня на такие шутки времени нет. До свидания.
Илья открывает дверцу и хотел было вылезти из машины с сознанием «не солоно хлебавши».
Подождите, подождите, останавливает его водитель, разве клетки шахматной доски мы с вами не можем заменить картой звездного неба?
Илья думает, что нарвался на какого-то чокнутого астронома или астрофизика, и говорит:
Вот что. Давайте-ка лучше сначала застрахуем машину, а потом погуляем по звездам, а?
Да что вы беспокоитесь? Это совсем не опасно. Вот смотрите, ясноглазый незнакомец достает из-за светозащитного щитка сложенный гармошкой лист плотной бумаги, это карта звездного неба. Но она не совсем обычная. Тут, знаете, указаны не только созвездия, туманности, галактики и прочие объекты, как они в нынешней действительности расположены во вселенной, но и их возможные варианты бытия
Боюсь, отвечает Илья, мне будет трудно разобраться в этих вариантах судеб.
Вот-вот, подхватывает седовласый, вы правильно выразились, именноварианты судеб.
Илья вздыхает, смотрит на грязные мартовские лужи и тихий снег, что мокрыми шлепками падает на черный асфальт, и соглашается:
Ну, давайте попробуем. Но только объясните мне условия игры.
Сейчас, сейчас. Вы знаете, почему происходят ссоры между супругами?
От разных причин, усмехается агент.
Нет, вы ошибаетесь. Причина однаврожденный инстинкт идеала.
Что, что?
Дело в том, что мужчина хочет видеть в своей жене идеал женщины, а она, соответственно, мужчины.
Это все прописные истины.
Разумеется. Но посмотрите сюда.
И он указательным пальцем прикасается к карте, и она оживает, начинает светиться мириадами разноцветных точек и линий.
Если бы эта, продолжает незнакомец, к примеру, звезда родилась вот здесь и чуточку, ну, хотя бы на десяток миллиардов лет, позже, карта видимой части вселенной выглядела бы не только иначе, но и предпочтительнее
Предпочтительнее? Я правильно понял? Так тогда бы и нас не было, а?
Ну да, это возможно. Не в этом дело, было бы что-нибудь другое.
То есть как?
Не берите в голову. Ведь вы же существуете. Смотрим дальше. Вот здесь современный вариант, то есть данность. А это, следите за красной линией, прослеженная судьба вселенной, если бы не вмешательство темных сил.
А разве было вмешательство?
Было, было, с жаром подхватывает седовласый, конечно было!
И в его глазах появился нестерпимо яркий свет.
«Да он и вправду ненормальный, думает Илья, и как только таким в ГАИ права выдают?»
Если бы не противление темных сил, продолжает незнакомец, вселенная развивалась бы гармонично, имела бы постоянное время и не искривленное пространство, не было бы черных дыр, антиматерии и прочих гадостей. Но эта тема неисчерпаема. Перейдем к делу. Наша с вами задачаобнаружить черного короля, дать бой и заставить сдаться.
«С сумасшедшими, думает Илья, лучше соглашаться».
Хорошо, говорит он, я все понял. Кто будет играть черными?
Я, раздается вдруг над ухом агента оглушающий бас.
Рядом с ним сидит теперь не элегантный седовласый человек, а пучеглазый, плосконосый, иссиня-черный голый африканец. Он приоткрывает дверцу и тотчас же захлопывает.
О, черт! Какой холод! Дайте же мне одежду!
«Ну, все, думает агент, кажется, у меня крыша поехала».
Ну, вот, слышится голос водителя, и сам он является в прежнем обличии, противник вам известен. И побеждать его надо в замкнутом пространстве.
Да вы что, чокнулись, что ли? Ну, милый мой, напугал до смерти. До свидания.
Простите, простите, голос водителя вдруг становится женским, я прошу вас остаться, рядом с ошарашенным агентом оказывается красивая блондинка. Одежды на ней, как и на африканце, никакой нет. Она тянется к нему, обнимает теплыми руками и целует. Он закрывает глаза.
Через минуту он вновь видит рядом с собой незнакомца, который, как ни в чем не бывало, рассматривает свою карту.
Простите, смеется он, за неожиданные ходы, но вы собирались меня покинуть А теперь давайте поразмыслим над дебютом.
Ну, уж нет, с меня хватит, Илья решительно дергает ручку дверцы.
И ему в глаза ударяют лучи восходящего солнца.
Уже утро?
Успокойтесь, я немного передвинул часики назад. Сегодня утром ведь было солнце?
Солнце было во сне. До свидания.
Илья просыпается в своей постели и видит рядом с собой ту самую блондинку, что целовала его в салоне серенькой «копейки». В челноке ее открытого голубого глаза плывут белые облака.
Как вы сюда попали?
Она приоткрывает второй глаз, потягивается, отчего из-под одеяла выскакивают прелестные полушария.
Как я сюда попала? Точно не помню, кажется, по диагонали.
Илья не узнает своей комнаты. На стенах висят старинные, в золоченых рамах, картины, в углу стоит громоздкий дубовый буфет с дверцами из наборного цветного стекла. Золоченые стульчики с парчевой обивкой приткнулись у круглого стола с бронзовыми ножками, а на черном кожаном кресле лежат пышное платье с кружевными манжетами, длинные панталоны и чулки с подвязками. А потолка нет. Над головой сияет голубое небо с кокетливыми курчавыми облачками. В глазах женщины отражается высокое небо, а на губах играет насмешливая улыбка.
Я, говорит она звонким и чистым голосом, королева белых. Сейчас принято называть меня ферзем, демократичнее, дескать. Хоть я этого и не люблю, но если вам так больше нравится Словом, располагайте мной. Я умею ходить по-всякому, сами знаете. А теперь вы позволите мне встать?
Хорошо сложенная женщина с несколько скованными движениями, не стесняясь своей наготы, подходит к креслу и начинает одеваться. Затем встает посреди комнаты и устремляет глаза к небу. Илья, следуя за ее взглядом, также смотрит вверх и в квадрате исчезнувшего потолка видит шахматное поле. Его глаза словно бы приобретают телескопические возможности, и он ясно различает каждую из фигур, стоявших в исходной позиции. Только место белой королевы свободно. Мерцающие точки света перебегают по черным и белым клеткам неуследимо быстро. А сквозь сами клетки неясно просвечивают размытые очертания то ли гор, то ли облаков. Фантастическая картина.
Итак, маэстро, с обворожительной улыбкой говорит королева, скоро сражение, будьте готовы. Рада была с вами познакомиться. А теперь вы позволите мне занять свое место?
О, пожалуйста.
Из-под платья королевы начинает появляться густой белый дым, тихонько дрожит пол, и она, опираясь на столб огня, как ведьма, ракетой вылетает в небо.
Тотчас же появляется потолок, и комната обретает свой обычный вид, если не считать большой дыры в ковре и обуглившегося паркета.
С кухни доносится шум воды и грохот посуды.
«Женушка, кажется, проснулась в ненастном настроении, думает он, вишь, как посудой громыхает. Если сейчас сюда войдет и увидит прожженный ковер, что я ей скажу? Надо поставить на место дыры что-нибудь из мебели».
Он берется за кресло, но не успевает его переставить. Входит жена в красном цветастом халате. Упирает руки в бедра и крутит носом.
Что ты жег в комнате?
Ничего я не жег. Мне приснилось
Ха-ха, ему приснилось! А это что?
Ее указательный палец с остатками маникюра направлен на середину ковра с геометрически круглой темной дырой.
Э-э, здесь, похоже, раньше печка стояла. Видишь, какой ровный круг.
Она вертит пальцем у виска, затем устремляет взор к постели. На белой простыне лежит оранжевая лента с бантом. Катя двумя пальцами брезгливо берет этот предмет женского туалета прошлых веков и с язвительной улыбкой спрашивает:
А это что, а?
Это? Он таращит глаза и трогает пальцем ленту. Музейная вещь. Вчера выпросил у
И положил с собой в кровать.
Тут она оказалась совершенно случайно.
Кто, а?
Подвязка. Ты же видишь, что это женская подвязка восемнадцатого века. В то время колготок не носили.
А это тоже из восемнадцатого века?
Она берет с подушки длинный светлый волос. Лицо ее полыхает пятнами.
Илья виновато опускает голову. «Вот тебе и шахматы», проносится у него в голове.
И вновь оказывается в салоне серой «копейки», где за рулем сидит седовласый незнакомец.
Итак, улыбнулся он, если у вас нет возражений, мы сейчас проведем рекогносцировку. И постараемся проникнуть в логово врага.
Знаете, отвечает агент, я беру тайм-аут. Мне надо отдохнуть от странных неожиданностей.
Сейчас? Это невозможно. Игра только начинается.
Он нажимает какую-то кнопку, и машина начинает плавно отрываться от земли. Перед изумленным Ильей замелькали окна домов, а через минуту он уже видел их стремительно исчезающие крыши. Отчетливо стал слышен гул реактивного двигателя, и вскоре на темном небе начинают сиять ярчайшие звезды. Водитель разворачивает карту, и она освещается мелькающим разноцветьем точек и линий. Вдруг наступает полная темнота.
Черный король, расставив ноги, стоит в середине огромного зала. Он в мантии с множеством драгоценных камней. Здесь нет даже намека на окна и двери, и так мало света, что трон за спиной короля различается смутными очертаниями. Он о чем-то напряженно размышляет, и белки его темных глаз вращаются, как никелированные колеса американского автомобиля. Король не замечается появившегося Ильи и говорит сам себе: