- А Фрида тоже владеет магией? - осмелилась спросить Ирина.
- Куда ей! - отмахнулась старуха. - Она вас только вести будет на сцене.
Когда все четверо, не считая примолкших фамильяров, возвращались домой, Ирина вдруг подумала, как всё необычно происходит. Старуха как будто всё знает наперёд, но и половины не говорит. А Бриндан ей доверяет. Потому что видит её магию?
Оссия внезапно спросила, благо лошади шли бок о бок:
- Может, прогулять завтрашние занятия? Может, порепетировать то, что знает твой фамильяр, Лирейн?
- Никаких прогулов, - железным тоном сказал Бриндан. - Старуха сказала, что хватит танцев, которые сумеете выучить после занятий в академии. Вы же будете учить не десяток, а всего один - главный.
- Видеть никого не хочется, - призналась Оссия, - ну, после всего случившегося.
- Девочки, - проникновенно вмешался Рок. - Вы умные и сильные (не говоря уже о вашей красоте!). Поэтому будем придерживаться данных распоряжений. Нам ведь с Бринданом тоже задание дано. Так что каждый будет выполнять свою долю работы. Но сегодня - спать! Честно говоря, я бы не отказался остаться гостем у Бриндана, если бы не требование моих родителей возвращаться домой хотя бы под утро.
Над светловолосым парнем посмеялись, а потом молчали всю дорогу до замка Бриндана.
Пятнадцатая глава
Раннее утро началось с огромной и даже смертоносной проблемы.
Проснувшись, Ирина сразу вспомнила, что находится в замке Бриндана. Спала она в закутке, который образовывали плотные шторы, свисающие с балдахина над кроватью. Перед сном девушка предусмотрительно растащила их в стороны, чтобы видеть окно и не вставать, проснувшись не вовремя. Окно горничная тоже занавесила. Но, как только Мэйрид пожелала даме Лирейн доброго сна и закрыла дверь в апартаменты, Ирина немедленно вскочила и, изучив, как закрываются здешние шторы, сумела сделать довольно широкий зазор между ними. Мало ли что - пообещали вовремя разбудить! А может, ей хочется встать пораньше?.. Полюбовавшись ночным тёмно-синим небом в мелких белых звёздах-проколах, она прошла мимо небольшого столика, на который горничная поставила подсвечник, чашку и кувшин с водой - на тот случай, если гостье молодого хозяина захочется ночью попить.
А когда легла, думая, что - закроет глаза и тут же уснёт, выяснила, что бурные впечатления последних нескольких дней обрушились на неё устойчивой бессонницей. Она ворочалась и так и этак, попила водички из кувшина, что часто помогало ей дома, в своём мире, но сон не приходил. Перед глазами теснились и моментально сменялись события - одно за другим, а то и нагромождаясь друг на друга. Полусонная, тем не менее, Ирина даже фыркнула разок, когда отчётливо поняла, что для неё все события - мыльный пузырь перед единственно важным из всех: Бриндан рядом! А когда пришло это понимание - понимание, что она может в любое мгновение увидеть его, когда она в разноцветных вихрях воспоминаний чётко представила себе его образ - образ высокого темноволосого парня, который умеет бережно носить на руках свою тёмную плясунью, а потом стала перебирать всё, что случилось с нею и с ним, когда они действовали в паре, вот тогда она и начала засыпать, постепенно уходя от надоедливых мельканий во сне
В общем и целом за всю ночь она вскакивала не один раз. И новое место немного напрягало, и события продолжали смутными тенями раздражать во сне А ещё Бриндан. И что-то в ней самой кипело такое, что пару раз она сонно решила: наверное, выпитый на ночь чай был с какими-то добавками, которые взбудоражили её.
Проснувшись в очередной раз, Ирина медленно села на роскошной кровати и некоторое время бездумно смотрела на видневшийся промежуток между оконными шторами. Он сиял смутно синим светом - уже явно предутренним. И девушка неохотно встала с кровати, чтобы взглянуть на часы: сколько времени осталось до побудки? Хотелось определённости, хотя даже в этом лениво плывущем состоянии на поверхность еле чудившейся реальности поднимался вопрос: а зачем тебе это? Желание узнать точное время погнало её сначала из занавесей балдахина над кроватью. Но именно здесь, остановившись и вцепившись в края занавесей, Ирина вспомнила: часы - на соседней стене. Надо просто зажечь свечи в подсвечнике - и она разглядит положение стрелок даже отсюда. Пожала плечами и оглянулась на примерное местонахождение столика с подсвечником.
Именно нежелание идти к часам и стало исходной точкой всех последующих событий. Знала бы заранее
А пока она лениво вспомнила заклинание, затверженное от постоянного повторения. А потом прошептала его - и привычно же вложила в него все магические силёнки, которых довольно часто бывало весьма мало, чтобы огонь появился.
Только не в этот раз.
В следующий миг Ирина шарахнулась к кровати и чуть не упала, не дойдя шага и врезавшись в край.
Огненная стена взвилась перед ней с остервенелым гудением, рычанием, рёвом! В её ярком, ослепительном свете мелькнул столик, немедленно сожранный жадным пламенем, как и недавно переставленные, чтобы не мешали ночью, стулья и кресла!
Обезумевшая от ужаса, забывшая обо всём на свете, девушка бессмысленно смотрела на ревущее пламя, пожирающее уже всё подряд, что только улавливал глаз в свете бушующего огненного ада. Очнулась тогда, когда вдохнула дым и закашлялась. И поняла, что, если хоть что-то не предпримет, - сгорит в считанные минуты!
Она лихорадочно попыталась вспомнить заклинание тушения огня. Увы - оно было ею не выучено по обыденной причине. Жалко тратить на него и так маленькие магические силы - и казалось логичным просто сдуть огонь с тех свеч, которые зажигала. Это же так легко - подойти и дунуть на беззащитный лепесток огня!
Ирина обернулась к кровати: вывалить на себя постельное бельё, перед тем смочив его? А потом кто-то всё равно увидит пожар, почует дым - и прибежит спасти её! Да что там - спасти! Она под мокрым бельём сумеет пробраться к окну - ведь до него метра три-четыре, а там Нельзя! Откроешь окно - огонь взовьётся Нет! Даже не взовьётся - взорвётся от притока кислорода, и тогда в комнатах
Но чтобы облить постельное бельё Кувшин с водой стоял на столике, который сгорел в первую очередь!
А дышать уже нечем. Дым бушевал наравне с огнём, взвиваясь круговертями чёрных облаков, словно обвивая рычащее пламя. Ирина машинально стащила с кровати край одеяла, приложила к лицу, внезапно понимая, что вот это - это её конец. До двери ей не добраться. Кровать с балдахином у противоположной стены. И нет сомнений, что даже попытка пройти расстояние к двери - самоубийство чистой воды Глаза слезились и закрывались от едучего угарного дыма. Уже не спасал пододеяльник, прижатый как ко рту, так и к носу. И девушка, плача, завизжала:
- Бринда-ан!
Вспыхнула торопливым пламенем бархатная занавесь балдахина. Качнувшимся огнём обожгло локоть - Ирина стояла боком к выходу из закутка с кроватью. Сходя с ума от объявшего её ужаса, Ирина сбросила с себя ночное платье и тут же принялась выбрасывать за пределы балдахина вещи с кровати - из сумасшедшей уверенности, что сумеет себя оградить от сожжения. И не замечая, что огонь перепрыгивает с предмета на предмет. Подушка загорелась уже в её руках. Охрипнув от крика, Ирина прыгнула на кровать и прижалась к стене, ничего не соображая, а только кашляя и задыхаясь.
Внезапно наступила тишина.
Ирине показалось - это не тишина, это она оглохла.
Но вместе с упавшей тишиной стало темно. А воздух странно загустел. Он стал невыносимо влажным. Невыносимо - потому что дышать им стало тяжело. Если в первые секунды тишины Ирина сумела вдохнуть горячий дымный ужас, то в следующие мгновения она инстинктами загнанного зверя почуяла, что влажный воздух, насыщенный отяжелевшим же дымом, раздирает дыхательные пути и отвергается лёгкими.
Потом до помрачневшего сознания дошло, что огонь больше не гудит оглушающей яростью. Более того. Он не гудит вообще. Не сходя с места, девушка дёрнула из-под ног простыню и прижала её к лицу, снова пытаясь нормально дышать. И услышала. Несколько голосов быстро и жёстко повторяли одну и ту же фразу - одно и то же заклинание. И эти существа медленно двигались от того места, где должна быть входная дверь в апартаменты
Ирина спрыгнула с кровати и, быстро закрутив простыню вокруг тела и продолжая держать её краешек у носа и рта, вошла в мутный тяжёлый туман из повисших дымных частичек. Туман этот оказался неоднородным. Он не только колыхался, но и время от времени расходился, показывая обгоревший пол. Ирине приходилось останавливаться, чтобы выждать, пока туман не разойдётся перед ней. Вероятность падения была слишком большая: пол был запятнан чёрными дырами. Провались с налёту в такую - и быть со сломанной ногой.
- Лирейн! Где ты? - раздался отчаянный крик Бриндана, и на пути к двери появился словно сквозной тоннель.
Я здесь! - хотела крикнуть она в ответ, но сожжённое горло проскрежетало лишь один хрипящий звук, после чего Ирина отказалась от попытки откликнуться.
Но по очищенной от дымного тумана дорожке она побежала, при каждом движении вздрагивая: обожжённая кожа отзывалась болью. Она знала, что от входной двери до кровати - шестьдесят два шага. Измерила, смеясь над собой, перед сном. Сейчас показалось - все сто, если не больше. Но где-то впереди промелькнула фигура Бриндана, как будто он то ли оглядывался, то ли искал её по другим сторонам, и девушка бросилась к этому мельканию. Туман оседал тёмными каплями на её теле. Смутно сообразилось, что несколько магов бросили (если так можно выразиться) в бушующий огонь заклинание тумана, сообразив не поливать, а пропитать пламя влагой.
Бриндан, полуголый со сна, в одних штанах, снова заглянул в очищенный путь в тот самый миг, когда Ирина из него выбегала. Он успел полуприподнять вытянутые к ней руки - в знакомой фигуре танца, и Ирина немедленно среагировала на этот жест: она прыгнула на партнёра, обняв его за шею, а ногами обхватив его за пояс и тут же скрестив их. Лицом прижалась к его плечу, закрыла глаза. Только и успела заметить в проёме открытой двери Оссию, двух фамильяров и дворецкого с двумя слугами Почувствовала, как Бриндан опустил руки и судорожно обнял её, сразу положив ладонь между лопатками. Движение магической силы, потоком хлынувшей в её тело именно из этой ладони ощутила сразу же. Бриндан нисколько не целитель, но универсальные навыки первоначального исцеления знали все студенты уже на первом курсе. Первый приём - самый главный - выведение из организма всех вредных веществ. Что сейчас и делали направленные магические потоки. И Ирина ощутимо чувствовала, как становится легче дышать - уже не было желания кашлять и судорожно вздрагивать, когда вдох не проходил. Да и дышать здесь, у входной двери, где воздух в первую очередь очистился от убивающего дыма, было легче
Люди у двери о чём-то заговорили облегчённо. И Бриндан пошевелился, кажется намереваясь опустить свою тёмную плясунью на пол. Но, сообразив, что он собирается сделать, Ирина вцепилась в него изо всех сил. Она молчала, но дрожала от одной мысли Нет, даже не мысли, а инстинктивного движения всё того же запуганного до паники зверя, который нашёл спасение. Нашёл спасительное место, а его хотят лишить этой безопасности. И парень сдался. Он снова замер, бережно обнимая свою тёмную плясунью, видимо решившись дождаться, когда она придёт в себя, а пока начал разворачиваться к двери из сгоревших апартаментов
Лучше бы он этого не делал.
Ирина, распластанная на его теле, почти полуголая, бездумно, но неожиданно сильно почуяла, как они близко находятся друг к другу. Она возносилась на его теле вместе с его вздымающейся от беспокойного дыхания грудью. Она слышала стук его растревоженного сердца и, всё ещё мелко вздрагивая от пережитого, машинально пыталась дышать вровень с Бринданом, чтобы их дыхание тоже оказалось одно к одному. И всё это она проделывала машинально
Она услышала хрипловатый крик:
- Уходите все! Все уходите отсюда! Быстрей!
Как-то стороной, не больно-то сосредотачиваясь на этом, она поняла, что кричит Керней Но этот крик прошёл мимо её сознания. Действовали только инстинкты
Она уловила, как именно надо дышать с Бринданом наравне. Она вошла в ритм его дыхания. И вскоре на том же зверином уровне поняла, что он теперь поневоле (она как-то заставила его это сделать!) тоже пытается приноровиться к её дыханию. Более того, он начинает чувствовать на её уровне И тогда, ведомая всё теми же инстинктами, она с трудом расцепила пальцы, до онемения сомкнутые за его шеей. И погладила его по затылку, пропуская между пальцами его короткие волосы, отчего он вздрогнул, болезненно охнув, и замер, будто прислушиваясь. И всё это - не открывая глаз. Только внутри, где-то в глухой глубине кто-то - не она! - повторял одно и то же: Ты со мной! Ты только со мной! Ты часть меня! Неотделимая!
Судорогу его тела она прочувствовала эхом в ритме собственной судороги. Его грудь выгнулась, когда она впустила в него это заклинание, эту мольбу. По отвердевшим кончикам её груди этот судорожный изгиб мужского тела, горячего и влажного, прошёлся так, что девушка, всё ещё не шевелясь, впустила в него новый молящий мысленный плач: Я ничто без тебя! Ты моя сила! Ты моя поддержка! Не отпускай меня, Бриндан! Только с тобой мне не жить без тебя И снова запустила в его волосы пальцы, с наслаждением чувствуя их, а потом жадно принялась гладить его шею, не замечая, как Бриндан медленно опускается на колени, одновременно расплетая ей растрепавшуюся косу и следуя её мольбе: Не отпускай меня
Она знала, что делает всё правильно. Древнейшие инстинкты вели её за собой и увлекали покорного им Бриндана. Инстинкты гласили: этот мужчина сильный - он будет тебе опорой. Так не отпускай его и заставь его не отпускать тебя! Этот мужчина твой! Заставь его принять, что ты - его частица!
Она услышала глухой стон Бриндана, который осторожно лёг вместе со своей ношей. Лёг так, чтобы она оказалась на полу. Здесь пол более или менее целый - машинально отметила она, чуть скосившись. Спиной легла на этот пол полностью, не снимая с пояса парня скрещённых ног. Опять-таки стороной она получила странное впечатление: она и он взаимосвязаны. Нет, неверно. Связаны - теми потоками магии, которые вдруг включились между ними. У Ирины даже слегка закружилась голова, когда она прочувствовала, как сильно вертятся эти потоки вокруг их тел, обвевающие их ласково и вкрадчиво, словно нежный пушистый мех.
Она расплела ноги, до судорог сжатые за его спиной, вытягиваясь под Бринданом, под его тяжёлым и сильным телом. Он склонился над ней, ртом ко рту, дыша одним воздухом, заколдованный её магией, мягко вплетающейся в его магическое пространство. Магией стихийной, вторгающейся в его - упорядоченную, культивированную в нём с детства, если не с младенчества. И заглянул в её глаза, ждущие, затуманенные этим необычным ожиданием Сглотнул и потянулся к её рту
Так начался танец тёмной плясуньи и её партнёра.
Время от времени, мельком замечая магические потоки, Ирина видела, как они образуют вокруг них двоих невообразимый узор, прочитать который никто из опытных магов, наверное, не в силах. А может, ей, начинающей, это только казалось И ещё вокруг начинало светлеть, а воздух становился всё свежей и сладостно прохладней
А потом она перестала замечать что-либо, кроме Бриндана. Мужское тело будто накатывало на неё сбивающей с ног волной, лаская одним своим прикосновением, вызывая сладостные судороги и врываясь в её физическое пространство, колдуя над нею так, как поначалу на магическом уровне интуитивно колдовала она. Она отчётливо ощущала его надёжную тяжесть и то и дело хваталась за горячие, влажные от недавнего тумана плечи Бриндана, пригибая к себе, чтобы чаще чувствовать близость его тёплого тела. Шептала что-то, сама не понимая собственных слов. Бриндан - понимал: он шептал в ответ что-то такое, отчего она изгибалась под ним, сталкиваясь с его телом и снова взрывалась безграничным наслаждением, переворачивающим реальность и ощущение магического бытия, смешивая их Боль проникновения была резкой, и партнёр тёмной плясуньи сам это почувствовал, немедленно приподнявшись над нею и встревоженно взглядывая в исказившееся от боли лицо, но потоки магии продолжали обволакивать их, смягчая болезненные ощущения. И слёзы, невольно выступившие и раздражающие нервно напряжённую кожу на лице, высохли быстро, несмотря на ощутимый дискомфорт И вскоре Бриндан как будто уловил промелькнувшее мгновение, будто понял, когда надо остановиться: он, тяжело дыша, медленно опустился всем телом на девушку - так, чтобы оберегать от всего, что могло бы прорваться к ним извне. И она благодарно восприняла его тяжесть, снова, словно подытоживая их действо на полу спалённых апартаментов, тоже медленно выпрастывая ноги из-под него, чтобы опять скрестить их на его пояснице. Теперь он ткнулся лицом в её плечо, и они замерли
Керней первым понял, что начинает происходить, и закричал:
- Уходите! Уходите все отсюда! Быстрей!