Значит, вскоре после. Не могу сказать, что возражаюХилфорд быстро стал мне добрым другом. Однако ты могла бы быть откровеннее.
Глядя на мужа, сидевшего на противоположном конце стола, я ответила откровеннее, чем намеревалась:
Разве ты стал бы слушать, выскажись я прямо? Скажи я с самого начала, что у меня на уметебе следует умышленно познакомиться и подружиться с пэром Ширландии с целью проникнуть в его зарубежную экспедицию?
Джейкоб нахмурился.
Да, в таком виде все это выглядит крайне навязчиво.
Именно. Это и было бы навязчивостью, имей ты подобные намеренияи потому ты ни за что не поступил бы так. Поэтому я подошла к делу тоньше.
Бровь мужа изогнулась, показывая, что моя логика его не убедила.
Но это значит, что ты намеренно действовала в моих интересах.
Я невинно улыбнулась в ответ.
Но разве не в этом обязанность жены?
Муж отложил вилку, откинулся на спинку стула и изумленно уставился на меня.
Изабелла, твои поступки возмутительны.
Возмутительны? Разве ты видел меня в опере в платьях со скандально низкими декольте, как у маркизы Присцинской? Разве ты видел, как я издаю сборники стихов, делая вид, что они не мои, как леди Ханна Спринг? Разве
Хватит! со смехом оборвал меня Джейкоб. Страшно представить, каких еще слухов ты могла набраться в обществе! Что ж, поскольку ты созналась, что этодело твоих рук, думаю, ты не будешь возражать против моей поездки за границу с Хилфордом, удрученно опустив голову, он вновь взялся за вилку. Не удивился бы, если бы ты выставила меня за порог пинком.
Рискуя повредить туфельку? ответила я, подражая тону самой пустоголовой из светских красавиц.
Джейкоб улыбнулся. Некоторое время мы ели молча. Вошедший лакей убрал тарелки, а затем подал пудинг.
В кои-то веки пудинга мне не хотелось, и вязкое тесто, начиненное изюминами, улеглось в желудке тяжелым комком. Я нехотя ковыряла пудинг, а Джейкоб на том конце стола с наслаждением поглощал свою порцию.
Стоило мне понять, что вдруг испортило мне настроение, слова слетели с языка прежде, чем я смогла удержаться:
Я хочу поехать с тобой.
Джейкоб, только что отправивший в рот вилку с кусочком пудинга, замер, глядя на меня. Медленно вынув вилку изо рта, он отложил ее на тарелку, прожевал и проглотил пудинг.
В Выштрану?
Да.
Я пожалела о своей несдержанности. Если хоть какой-то шанс на успех и был, то заводить разговор следовало не так. Не стоило высказывать своих желаний столь прямолинейно.
Судя по выражению лица Джейкоба, я не ошиблась.
Изабелла Совершенно исключено, и ты прекрасно понимаешь это.
Да, я понимала. И все же
Прошу тебя, сказала я. Слова эти прозвучали тихо, но я вложила в них всю душу. Я бредила драконами с детства. Ты знаешь об этом, Джейкоб. И сидеть дома, сложа руки, когда другие отправляются к ним и увидят их собственными глазами
Изабелла
Я хочу сказать, настоящихне карликов, а взрослых. Настоящих драконов, живущих на воле, а не сидящих на цепи в зверинце на потеху королевским фаворитам. Кому, как не тебе, знать, сколько я прочла о них, но словаэто ничто. Гравюры могут создать иллюзию реальности, но многие ли из граверов сами видели изображаемый ими предмет? Возможно, это мой единственный шанс, Джейкоб.
Я остановилась и сглотнула. Казалось, стоит ослабить бдительность, и съеденный пудинг тут же вернется наружу.
Изабелла голос Джейкоба звучал тихо, но настойчиво. Не в силах поднять на него взгляд, я уставилась в тарелку. Я понимаю твой интерес и всячески его поддерживаюповерь, это так! Но не могу же я взять в подобную заграничную поездку жену. Конечно, наш маршрут будет пролегать по цивилизованным местам, но в выштранских горах цивилизации нет. Я знаю, ты читала об этом. Представь себе, что прочитанное вдруг стало реальным. Выштранские крестьяне тяжко трудятся и едва могут прокормиться. Думаешь, у них найдется для нас комфортабельный отель? Или прислуга хоть сколько-нибудь лучше местных девушек, которых мы наймем в услужение, действительно знающая, как заботиться о людях, а не об овцах? Такая жизньотнюдь не удовольствие, Изабелла.
Думаешь, меня это заботит? я грохнула вилкой об стол, даже не задумываясь, как выглядит эта сцена со стороны. Мне не нужна роскошь, Джейкоб, меня не нужно холить и лелеять. Я не боюсь ни грязи, ни сквозняков, ни даже необходимости самой стирать свою одежду. И твою, если нужно. Я могу быть полезнойразве в экспедиции не пригодится умение делать точные зарисовки? Подумай, я могу быть секретарем. Вести записи, держать в порядке твои бумаги, следить, чтобы вы с лордом Хилфордом ни в чем не нуждались, отправляясь на полевые наблюдения.
Джейкоб покачал головой.
А ты в это время будешь сидеть в арендованном коттедже и удовольствуешься этим?
Я вовсе не говорила, что удовольствуюсь.
Так и случится. Не пройдет и двух недель, как я обнаружу тебя рядом, в мальчишеском платье, переодетой пастухом.
Щеки мои обожгло жаром. Возможно от гнева, возможно, от смущения, а, может, из-за того и другого разом.
Это нечестно.
Я просто мыслю практически, Изабелла. Однажды ты уже приняла самовольное решениеи пострадала. Не проси меня остаться безучастным зрителем и допустить, чтоб ты пострадала снова.
Я сделала медленный глубокий вдох, надеясь, что это поможет успокоиться. Но воздух словно застрял в горле. Глаза защипало. Нет, я не заплачу. Отчего мне плакать?
Прошу тебя, повторила я, понимая, что уже говорила это, но не в силах избежать повторений. Прошу тебя Возьми меня с собой.
За этими словами последовало молчание. Взгляд мой сам собой вновь уткнулся в тарелку, и я не сумела заставить себя поднять глаза, когда заговорила снова:
Не оставляй меня здесь одну. Тебя не будет многие месяцы, а может, и целый годи что же мне делать?
У тебя есть подруги, мягко ответил он. Пригласи одну из них погостить у тебя. Или поезжай навестить семьюуверен, они будут рады, негромкий звук; должно быть, смех. Продолжай работу над искровичками, если это доставит тебе радость.
Не доставит! Этого мало. Джейкоб, прошу тебя. Я не винила тебя за частое отсутствие, когда была в депрессии, но если ты уедешь так надолго, я буду чувствовать, что
Слова застряли у меня в горле. Я не могла произнести этого, рассказать ему обо всей глубине страха и неуверенности, созданных перспективой его отсутствия в моем сердце.
Молчание затянулось, но я никак не могла сделать вдох. Наконец Джейкоб заговорилровным, едва ли не безжалостным тоном:
Изабелла, я не возражал против твоих попыток залучить меня в мужья в Фальчестере. Я не возражал, когда ты свела нас с лордом Хилфордом. Но в данном случае я не позволю тебе манипулировать мнойтем более такими методами.
Все желание расплакаться разом исчезло, сметенное волной добела раскаленной ярости. Взгляд мой взметнулся вверх. Глядя в его глаза, я вскочила; опрокинутый стул покатился по ковру. Упершись ладонями в стол, я широко расставила ноги и заговорила, не заботясь о том, как громко звучит мой голос:
Не смей! выпалила я. И думать не смей обвинять меня в том, будто я пользуюсь такими вещами, чтобы манипулировать тобой! Я высказала, что у меня на сердце, и более ничего. Ты хоть представляешь себе, каково этовынести пережитую мной утрату? Возможно, ты не винишь меня в ней, но другие винятты можешь думать как угодно, но они судачат о том, что я оказалась тебе плохой женой. А что они скажут, когда ты уедешь? Что будем чувствовать мы сами, когда ты вернешься? Можешь ты обещать, что разлука не отдалит нас друг от друга? А пока тебя не будет, я буду сидеть здесь, пытаясь занять себя пустопорожним светским притворством, бесконечными танцами, партиями в карты и прочими ни черта не значащими для меня вещами и зная, что единственная возможность увидеть настоящих драконов пришла и ушла, исчезла навсегда!
Слова иссякли. Тяжело дыша, я продолжала смотреть в побледневшее лицо Джейкоба. В глазах тревожно помутилось, но после этой тирады я не могла сказать ничегоничего, что помогло бы хоть немного загладить выплеснутую на мужа злость. Леди просто-напросто не подобает говорить с мужем так.
Сказать мне было нечего, но и оставаться с ним в молчании я тоже не могла.
Резко развернувшись, едва не споткнувшись о перевернутый стул, я выбежала из комнаты прочь.
* * *
Джейкоб не стал догонять меня и не пришел ко мне в спальню тем вечером. (После выкидыша мы спали порознь, чтобы мой беспокойный сон не тревожил Джейкоба.) На следующее утро я поднялась в обычный час, но одевалась медленно: очень уж не хотелось спускаться вниз и попадаться на глаза мужу после вчерашней вспышки. Хуже того, я и сама не знала, что думаю о ней, и никак не могла понять, сожалею о своем поступке или нет.
Наконец сила воли победила трусость, и я спустилась вниз, но обнаружила, что Джейкоб велел оседлать коня и уехал. Когда он вернется, слуги сказать не могли, и это тоже вовсе не улучшало настроения.
Я села отвечать на письма, но мой почерк оказался просто отвратительным, что вполне отражало мои чувства, и вскоре я с отвращением бросила это занятие. Погода была прекрасной, и я отправилась в сад, но он, как я уже говорила, был совсем крохотнымне из тех, что могли бы занять меня надолго. Наконец я пошла в сарайчик, где держала искровичков и свои записи, хоть и была не слишком расположена работать.
Войдя, я опустилась на табурет и устремила невидящий взгляд к стройным рядам пропитанных уксусом искровичков. Каждый стоял на карточке, заполненной аккуратнейшим почерком, с указанием даты и места поимки, длины, размаха крыльев и веса. Они были расставлены по категориям, основанным на моих исследованиях, и сгруппированы согласно подвидам, которые я начала распознавать. Один из них плавал в стоявшей на рабочем столе банке с уксусом, ожидая препарирования. Я взяла хирургический скальпель, которым пользовалась для этого, но тут же положила его на место.
Такое времяпровождение вряд ли приличествовало даме Однако это было ближе всего к тому, чем я на самом деле хотела бы заниматься. Детское увлечение, на долгие годы похороненное после происшествия с волкодраком, дало всходы во время экскурсии в зверинце, а теперь на этих всходах распустились цветы. Мне хотелось не только увидеть, но и исследовать драконов. Хотелось расправить крылья разума и посмотреть, как далеко я смогу улететь.
Хотелось, говоря коротко, вести интеллектуальную жизнь джентльменаили хотя бы приблизиться к этому, насколько возможно.
Осторожно, несмотря на полный упадок духа, я взяла искровичка и принялась разглядывать совершенство узора крохотных чешуек, изящные крылья и голову с шипастыми гребнямиминиатюрными, но оттого не менее хищно выглядящими. Внешне искровички несколько отличались от драконов, но умели выпускать облачка бесконечно маленьких искрпервопричины их названия и, как я полагала, средства привлечения брачных партнеров, подобного мерцанию светлячка.
От этой мысли мне сделалось еще хуже. Поставив искровичка на место, я повернулась к книге, оставленной мной на столе. Книга была раскрыта на диаграмме, изображавшей анатомическое строение виверны, которая, по моим соображениям, вполне могла состоять с искровичками в родстве. Если это действительно так, то искровичкиотнюдь не насекомые
На страницу, затмив рисунок, упала тень.
Это мог быть и слуга, но я поняла, что это не так, еще до того, как молчание затянулось настолько, что слуга давно объявил бы, с каким делом явился. Я узнала шаги мужа.
Я подумал, что застану тебя здесь, сказал Джейкоб, немного помолчав.
Еще немногои не застал бы, ответила я, с удовольствием отметив, что голос звучит ровно, несмотря на смятение в душе. Я собиралась вернуться в дом и еще раз попробовать ответить на письма.
Услышав, как Джейкоб прошелся по сарайчику, я решила, что он изучает мои полки.
Я и не думал, что ты собрала их так много.
Ответа, не прозвучавшего бы враждебно, мне в голову не пришло, и я промолчала. Наверное, Джейкоб надеялся, что я поддержу нейтральную беседу и тем помогу ему плавно перейти к разговору, которого было не избежать. Но я молчала, и он тяжело вздохнул.
Прости меня за сказанное вчера вечером, печально сказал он. За подозрения, будто ты пользуешься нашей утратой, чтобы добиться желаемого. Я не должен был так говорить.
Верно, не должен, слова прозвучали жестче, чем мне хотелось. Я, в свою очередь, тяжело вздохнула. Но я прощаю тебя. Ведь я действительно манипулировала тобой прежде.
Муж шагнул ко мне и осторожно, чтобы ничего не потревожить, оперся на край стола. Он молча смотрел на меня, но, встретившись с ним взглядом, я не смогла понять, что таится в его глазах.
Скажи честно, начал он. Если я отправлюсь в Выштрану без тебяа это, вместе с дорогой, займет более полугода Что ты будешь делать все это время?
Сойду с ума и встречу тебя в смирительной рубашке Но этого я не сказала бы ни за что. Этот ответ, пусть и правдивый, был не из тех, каких он заслуживал.
Вероятнее всего, поразмыслив, заговорила я, навещу родныхпо крайней мере, для начала. Лучше пожить в провинции, чем среди бесконечных пустых дрязг общества. Здесь мне придется выносить слишком много сплетен и фальшивого сочувствиябоюсь, я не выдержу, ударю кого-нибудь и действительно выставлю себя на посмешище.
Уголок рта Джейкоба дрогнул.
А потом?
Честно? Не знаю. Возможно, поеду на побережье, или посмотрю, сумею ли убедить тебя оплатить мне турне куда-нибудь за границу. Если я поеду на воды для укрепления здоровья, это не вызовет удивления. Однако мне все равно будет нечем занять себяя просто увезу свою скуку подальше от глаз общества.
Тебе действительно так скучно?
Я взглянула ему в глаза.
Ты и не представляешь, насколько. Когда мужчин навещают друзья, им, по крайней мере, позволительно обсуждать нечто большее, чем моды да очередные глупые романы. Беседовать с дамами о последних лекциях в Коллоквиуме Натурфилософов я не могу, а мужчины не примут меня в свой разговор. Ты позволяешь мне читать, что пожелаю, и это не дает мне повредиться в уме. Но провести целый год в окружении одних лишь книг я не смогу.
Обдумав все это, Джейкоб кивнул.
Что ж, хорошо. Я выслушал твою точку зрения. Выслушаешь ли ты мою?
Конечно. Это ведь только справедливо.
Оглядывая полки со стройными рядами искровичков, Джейкоб заговорил:
Если ты отправишься в Выштрану с нашей экспедицией, тебя сочтут чудачкой, а менясущим монстром. Мне нет дела до тех, кто скажет, что я не должен потакать женея не привык держать тебя на привязи. Но скажут и другое. Возникнет вопрос: что я за джентльмен, если подвергаю жену таким невзгодам и лишениям?
Даже если жена вызвалась сама?
В это вникать никто не будет. Мой долгберечь и защищать тебя. А предприятия такого сорта вовсе не безопасны.
Отметив, что я опять грызу ногти, я сложила руки на коленях. От этой привычки я безуспешно пытаюсь избавиться всю жизнь.
Тогда, полагаю, вопрос в том, насколько тебя тревожит подобная критика.
Нет.
Я вновь подняла взгляд. Едва заметная усмешка на лице Джейкоба сменилась печальной улыбкой.
Вопрос, сказал он, в том, настолько ли важна эта тревога, чтобы из-за нее гарантированно сделать собственную жену несчастной.
Едва осмеливаясь дышать, я ждала продолжения. Что бы ни последовало дальше, я точно знала одно: я сама не понимала, как повезло мне в тот день, когда Эндрю пригласил меня с собой в королевский зверинец. Многим ли из джентльменов хоть раз приходило в голову высказать такое?
Не сводя с меня карих глаз, Джейкоб покачал головой. Сердце мое замерло, но я пыталась не показывать этого.
Я величайший безумец во всей Ширландии, сказал он, но я не в силах отказать тебе. Особенно когда ты так смотришь.
Я была настолько уверена, что мое дело проиграно, что не сразу поняла смысл его слов.
То есть
Джейкоб предостерегающе поднял ладонь.
То есть, я напишу о тебе Хилфорду. Организатор экспедициион; я не могу включать в нее кого-либо по собственному капризу. Однако, Изабелла, да, я хотел сказать, что как минимум не буду тебе препятствовать. При одном условии
Ему пришлось умолкнуть на полуслове: вскочив на ноги, я обняла его изо всех сил.
При условии, продолжал Джейкоб, когда мои объятия разжались настолько, что он смог вдохнуть, что ты обещаешь воздержаться от безумных выходок. Никаких столкновений с голодными волкодраками. Ничего такого, что заставило бы меня пожалеть о сказанном сегодня.