Александр УраловК.И.С.
КОТ И РЫЦАРЬ
Начну просто и правдиво. Так, как оно и было на самом деле много лет назад
Я сидел на диване и размышлял о бренности всего земного. Судите сами, о чем же мне еще было печалиться, если пошел второй день моего отпуска, за окном потрескивал мороз, а в ящике письменного стола лежало всего ничего. И этона весь оставшийся месяц!
Со мной случился острый приступ принципиальности, и я одним махом раздал «с отпускных» все мои долги, а заодно утерял всякую надежду провести хотя бы этот отпуск по-человечески.
Девушка, которую я любил пуще иных прочих, вышла в октябре замуж, и я уже второй месяц пребывал в состоянии некоего душевного кризиса. Кризис этот был тягучим, нудным хотя, откровенно говоря, не таким уж и глубоким. Ну, знаете в смысле, что топиться-вешаться временами очень хотелось но хотелось преодолимо. Ликвидировать упомянутый кризис в таких случаях можно, только выбивая клин клином, но заводить новый роман, да ещё и на мели Нет! Это чистой воды утопия!
Из этого, то бишь из вышесказанного, умудренный жизнью читатель может, поймет, что и я был молод, холост, склонен к сибаритству и прихварывал обломовщиной. А впрочем, зачем ему это? Никому, честно говоря, не интересен мой психологический портрет, правда? О нём Вы можете, при нужде, справиться у Стивенса. Онлюбитель уличать меня в мелких слабостях
Впрочем, я отвлекся, извините.
Грущу я, растравляю свои душевные раны и ловлю себя на том, что уже с минуту, оказывается, машинально прислушиваюсь к тому, как под моим старым диваном, оставшимся ещё от родителей, что-то назойливо скребется и пыхтит.
Ну, подумал я, вот, братец, тебе и занятие на весь месяц. Мышеловки, отрава по углам ужас!
Я вообще-то люблю животных и присутствие подо мной существа из породы мелких грызунов меня не напугало. Однако, встав на колени и нагнувшись, я почти уперся носом во что-то огромное, лохматое и теплое, и мысли мои сразу скакнули в разные стороны.
Под диваном, слегка придавленный им, сопел здоровенный котище!..
Любителям психологических нюансов скажу честно: реакция моя вряд ли устроит хоть кого-то из них. Я не стал, вопреки традициям жанра, щипать себя за предплечье, не упал в обморок, не отпрыгнул, крича, и даже не задрожал.
Я почему-то первым делом приподнял диван, придавленному животному явно не хватало воздуха. Кот вылез в пыли и паутине, я давно уже не делал уборки. Морда его была зело мрачна, пыльные усы воинственно торчали.
Некоторое время я соображал, откуда он взялся, а кот, смущая меня несказанно, всё смотрел и смотрел, и во взгляде его была какая-то пристальность, не свойственная в такой степени даже котам.
Я бросил напрягать извилины, решив, что кот забрел из подъезда и все это время спал под диваном. Отчасти, если уж быть откровенным, я побаивался, что слишком упорные думы под тяжелым желтым взглядом этого кошачьего левиафана приведут меня невесть куда. Слишком уж дико было всё это, тем более что в глубине души упорно попискивало воспоминание о том, что с час назад я выгребал из-под дивана упавшую трубку (так табачное сибаритство, не более) и, естественно, никакой домашней скотинки под диваном не видел.
Несмотря на это воспоминание, я не поддался малодушию и встал, чтобы отправиться на кухню и принести незнакомцу молочка в блюдечке, причем старался не поворачиваться к угрюмому хищнику спиной.
Кот как-то странно хмыкнул и (да-да! вы же ждали этого!) сказал:
Ну, что ж, какой есть. Бывает и хуже. Приветствую вас, молодой человек!
В голове моей кто-то звонко выпалил:
Ага!!!
Не буду описывать свой первый диалог с гостем. Он был сумбурен и дик, и до сих пор, вспоминая о нем, я густо краснею. Я что-то бормотал и вскрикивал; кот шипел и злился Но постепенно все перестало скакать перед глазами, успокоилось сердцебиение, прошел шум в ушах, и я обнаружил себя сидящим на диване с раздёрнутой до пупа (вероятно, мной же самим) рубахой. Разговор шел уже довольно-таки внятно.
Но почему именно я? Странное дело! Япростой советский инженер
Да пойми же ты, мой перепуганный друг, что условие было таковоидти должен именно ты. Как модно говорить в Индиикарма!
Знаешь, признался я, честно говоря, я до сих пор не могу ничего толком понять. В голове черт знает что, метель какая-то.
А не испить ли нам чайку? Глядишь, и оклемаешься? вдруг заявил кот.
Ты пьешь чай?!
Да, если в нем более трех четвертей молока
Бестолково топчась на кухне, я продолжал этот в высшей степени удивительный разговор, постепенно и незаметно для меня становившийся каким-то обыденно-реальным. Перестала томить пустота под ложечкой, и я чувствовал себя так, будто разговаривал с соседом о цене на телевизоры. Временами искоркой вспыхивало ощущение бредовости всего происходящего, но тотчас гасло, поскольку, собственно говоря, ничего такого уж страшного в коте-парламентере не было. Вот только размеры Теленок!
Слушай, а тебя как зовут-то? вдруг спохватился я, стоя на коленях перед буфетом, и пытаясь отыскать подходящее глубокое блюдце для гостя.
О, наконец-то! иронически воскликнул кот и отвесил мне легкий поклон.
Я бросил рыться в недрах буфета и встал.
Судя по пушистой морде, предстояло нечто официальное. Руки мои неудержимо стремились вытянуться по швам.
Кот Ирвинг Стивенс к вашим услугам! звучно промяукал кот.
Сделав многозначительную паузу, он многозначительно забубнил:
СокращенноКИС. Вообще-то сия аббревиатура может быть нетривиально изменена. Инициалы мои тем и хороши, что любая их перестановка дает нам имя не менее многозначительное, чем КИС. Например: ИКСчудесно, не правда ли? Греческий вариант: КСИ. Или, не менее интересноИСК.
А так жеСИК, глупо хихикнул я и покраснел.
Кот обиженно мяукнул, шерсть его поднялась дыбом, а глаза метнули искры:
Я по-про-сил бы вас, с-с-с-с-сэр! отчеканил он ледяным голосом.
Простите Яя не хотел обидеть тебя Вас
Вспышка гнева прошла. Шесть на Кисе улеглась, и он горько воскликнул, не глядя на меня:
Несть им числа, шутникам такого рода! О, как велико мое долготерпение, но и
оно когда-нибудь иссякнет!
Я подавленно молчал, а Кис, сделав надлежащую, укоризненную, прямо-таки стыдящую, паузу, вдруг деловито произнес:
Ну, где молоко? Чай можешь не лить, это лишнее
Блюдце не понадобилось, ведь кот с дьявольской ловкостью откусил верхушку молочного пакета и стал, блаженно причмокивая, сосать молоко прямо из тары, за что лично мне, например, в детстве часто влетало..
Знаете, видимо всему есть свои границы. Когда Кис связно выложил мне причины своего появления в «поддиванном пространстве», я уже почти не удивлялся. Видите ли, у них там (Кис неопределенно махнул лапой куда-то в сторону кухонной кладовки) создался дефицит добрых молодцев.
Да-да! Почти так он и выразился! В их мире, мире говорящих котов, черной магии и прочей чертовщины, завелась, как в датском королевстве, «какая-то гниль». Никто толком не знает что это такое, но часть их мира поглощают неведомые силы и проникнуть в тайну Мрака (как немедленно люди окрестили эту область) не может никто.
(Я передаю вам речь Киса практически дословно. Думаю, вам понравится его стиль изложения. Временами мне казалось, что я слушаю литературную композицию по мотивам произведений авторов начала девятнадцатого века. Словом, Загоскин, Погорельский и Гавриил Романович Державин. Готовьтесь! Сейчас начнётся)
Самое страшное, говорил серьезный и напыщенный Кис, что Мрак расползается, медленно и неотвратимо, как Рок. Огромная черная стена клубящейся темноты, понимаешь? Издали это похоже на пелену густо-смоляного, жирного дыма, медленно надвигающуюся на тебя Когда-то область Мрака была совсем маленькой, всего лишь небольшая долина в горах, безлюдных, диких и неприступных. Похоже, что ее избегали даже силы Зла. Но теперь Мрак начал расти и расти неотвратимо.
Несколько странствующих рыцарей один за другим ушли навстречу проклятой стене. Многие понимали, что эти смельчаки не вернутся никогда, но разве удержишь благородного господина, которому его феодальные честь и слава дороже жизни? И многие, слишком многие нашли свою смерть в лоснящемся страхом Мраке О, бессилие, тыпроклятие слабого! Ярость, сила, хитрость, знаниевсё было бесполезно!
Кис сделал драматическую паузу и почему-то укоризненно посмотрел на меня.
Я невольно понурился, хотя к рассказываемой истории доселе не имел никакого отношения и вообще никак не мог отделаться от ощущения того, что вижу какой-то замысловатый сон.
И вот, впервые за многие годы, был собран Совет Королей. Внемли, юноша АЛЛО, ЮНОША?! Что ты там копошишься?!! Между прочим, я о серьёзных вещах рассказываю! Так вотэто не просто короли, а короли Белой Магии! Всё их искусство было направлено на поиски спасения и не было выхода из тупика. Жирной тучей нависал над миром Мрак, а Совет не мог ничего сделать И все-таки, молодой человек, час настал! Тайны Белой Магии позволили указать путь к спасению
Вот так я и попал к тебе.
А почему именно ты?
Мой друг, коты недаром считаются символом мудрости. Нам много о чём известно!
Кот напыжился, распушил хвост, прикрыл глаза и небрежно произнес:
Да и вообще, я занимаю не последнее место в нашем мире
Я с уважением поглядел на кота-вельможу и подумал о том, что ему обязательно нужно обзавестись сапогами и шляпой, коль скоро он действительно большая шишка.
Кот Ирвинг Стивенс встал. В комнате было уже совсем темно, и я зажег бра.
Тревожно было на душе. Ветер порывами ударял в окно, и шорох ледяной крупы назойливо лез в уши. «В конце концов, лихорадочно подумал я, нелепо опасаться чего-либо в нашем веке. Космос, атом, компьютеры, генная инженерия, 1986 год от Рождества Христова и вдругна тебе! Что там меня ждетбаба Яга, Кащей, сама Серпентина, дочь Саламандра?.. Надо срочно собраться. Взять с собой кое-какие инструменты, походный набор, зажигалку с баллончиком газа, что еще? Ах, да! Кассетный магнитофон! Будем потрясать умы Несмеяны, Василисы Премудрой и прочих сказочных принцесс»
Мысли вспыхивали зарницами, суетливо набегали одна на одну, как волна на волну (простите за невольную рифму) но странное оцепенение овладело мной. Я сидел в кресле под аккомпанемент перебивающих друг друга идей и бессильно смотрел на то, как Стивенс вспрыгивает на диван и лапой нажимает на кнопку выключателя.
Темнота темнота когда глаза привыкают к ней (почему стало так тихо?) я вижу, что по шерсти Киса пробегают зеленые искорки. Мало того, я понимаю, что странное покалывание по всему телурезультат действия таких же искр, вспыхивающих уже на мне!
Слышен нарастающий рёв нет, этовой!..
и внезапный пульсирующий свет бьет мне в глаза!
* * *
Сначала были кольца. Разноцветные и расплывчатые они парили перед глазами, пока я собирался с мыслями. Сомнений нет, я лежал, зажмурившись, на чем-то жестком, в ушах еще шумело.
Золотко, открой глазки! промяукал рядом голос Стивенса и я тотчас распахнул сомкнутые вежды.
Я лежал на спине в позе оперируемого. Тут же сидел озабоченный Кис, а над нами висело отсыревшее небо с серыми клочковатыми тучами. Рядом возвышались почти развалившиеся крепостные ворота, и остроконечные боковые башни цеплялись за грязную вату туч дырявыми штандартами.
Приехали, пробормотал я. Простите, где здесь Спящая царевна? Сейчас я ее целовать буду.
Кис скорчил гримасу, а я сел. Голова уже не кружилась и, вообще, я чувствовал себя прекрасно. Впереди были великие дела и неимоверные трудности, после которых героя ожидали объятия старого короля и спасенная принцесса с подробной картой половины королевства подмышкой.
Вот так сюрприз! Видимо, напрасно тешил я себя тем, что мне удастся ошарашивать наивных сказочных жителей (этих оленят Бемби и прочих нарисованных зайцев и драконов) электронными часами, собственным внешним видом, кассетным магнитофоном и, о, чудо из чудес! «небьющимся мягким стеклом» полиэтиленовых пакетов.
На мнечерная кожаная куртка со множеством заклепок, карманов, ремешков и стальных застежек, а также какие-то плотные, опять же черные, штаны и сапоги с небольшими отворотами. Звякнули по пыльному булыжнику зубчатые шпоры, а на голове я обнаружил щегольской берет всё того же черного цвета, скроенный на средневековый фламандский лад.
Мама родная! Я сразу же почувствовал себя уверенным и могучим. И не грех, при таком-то воинственном наряде!
Рядом со мной, воткнутый между булыжниками, торчал узкий и длинный меч. Обоюдоострый и какой-то хищный, он наводил на мысль о турнирах, боях и Прекрасной Даме. Стивенс сидел рядышком и озабоченно глядел на меня.
Осмотрелся? он вздохнул и встал. Поднимайся, Чёрный рыцарь, кстати, впредь меня так и именовали, а то копчик простудишь.
Какое соединение «высокого штиля» с низкой прозой! Но прозвище мне понравилось, и я пропустил мимо ушей шпильку.
Ну, и где мы, Вергилий? спросил я, вставая и выдергивая меч, чтобы вставить его в ножны.
Вместо ответа Кис с отвращением поглядел на ворота, обитые ржавыми листами с гигантскими заклепками, и скептически стал смотреть на то, как я, признаюсь, несколько неуклюже, прилаживаю ножны на левый бок. Занятый этой непривычной проблемой, я не обратил внимания на молчание кота, но чуть позже, справившись с ремешками и пряжками, сообразилс момента вопрошания прошло столько времени, что его трудно назвать просто паузой.
Что-то случилось, Кис?
Это Заколдованный Замок. Банальное название, правда? До отвращения Но придется пройти через него, хотя я охотно отдал бы одно ухо за то, чтобы обойти Замок стороной.
В чем же проблема, Кис? Пошли в обход!
Ага, как бы не так если эти развалины вырастают у тебя на пути, считай, не миновать тебе ворот. Отныне, куда бы ты ни повернул, перед тобой все время будет появляться этот архитектурный кошмар. Желаешь попробовать?
Я не желал, ибо видел, что в двух шагах от нас висел густой молочный туман, постепенно сливающийся с мрачными тучами. Ясно, что Кис не врет, а таскаться по этому булыжнику в сыром тумане было бы, может, и интересно, но, честно говоря, жутковато. Хотя вряд ли в Замке будет веселее. Вид у него тяжелыйпомесь тюрьмы Инквизиции с больницей для душевнобольных 12-го века
А чего собственно я боюсь? За плечами у меня 25 лет двадцатого века, твердый оклад и могучий атеизм во всей его советской красе. Пусть это пейзаж не похож на иллюстрацию к сказкам братьев Гримм, а скорее на декорации к готическому роману, так что ж? Ведь это всего лишь сказка, дорогой Черный Рыцарь! Согласен? Ну, вперед!
Чувствуя себя в этом костюме немножко Воландом, я решительно шагнул к воротам и потянул на себя огромное ржавое кольцо. Ох, и заскрипела же открываемая створка!
В этом скрипе взвыли и закричали подозрительные хриплые голоса. По спине у меня пробежал холодок, а Стивенс сплюнул:
Чур меня, нечистая сила!
Рванув еще раз створку на себя, я явственно услышал, как петли злорадно взвизгнули: «Иди сюда-а-а!» Но створка уже отворилась настолько, чтобы можно было пройти, и я перестал насиловать наш слух. Стараясь четко печатать шаг (как помогали мне в этом шпорызвяк-звяк-звяк!) я вошел в сумерки замкового двора. Кис шел рядом.
Ну, конечно же, все атрибуты на лицо! бодро сказал Стивенс. Свист ветра в потёмках, виселица неподалеку и невнятные шорохи по углам, леденяще переходящие в стоны.
Я кисло подумал о том, что должен сделать вид, говорящий о моей высокой оценке кошачьего ёрничества, но, на удивление, мне действительно несколько полегчало на сердце. Ирреальность происходящего и, в то же время, реальная грозная тяжесть моего Эскалибура придавала мне настроение, сходное со скептицизмом Киса.
Жутковатое кино, ответил я, взяв Киса за переднюю лапу, ибо он шел на задних, как заправский Бегемот.
ПРИМЕЧАНИЕ СТИВЕНСА: Кстати, почему все думают, будто я мастью чёрен, а?
Это глубокое, хотя и понятное, заблуждение! Полосат я, по-ло-сат!!!
Пересекая двор (гулко отдавалось эхо) мы отчетливо слышали, как скрипела цепь виселицы и глухо стонала раскачивающаяся на ветру фигура. Но присутствие Стивенса ободряло меня, а кот, глядя на мое спокойствие, видимо, черпал в нем силы для своей невозмутимости. Держась за руки, видимо от избытка оптимизма, мы уверенно вошли под темные своды и двинулись куда-то вниз по наклонному, пахнущему прелым мхом, коридору.
Изредка на стенах пылали длинные факелы. С факелов капали вниз горящие капли и с крысиным шипением гасли на заплесневелых плитах. Липкая сырая паутина частенько вставала на пути, и приходилось смахивать ее с лица, пугая суетливых лохматых пауков. За воротами, у чадящих факелов, стояли, ощетинившиеся шипами, вороненые рыцарские латы и тьма, сгустившаяся в прорезях их шлемов, была такой зловещей, что поневоле чудились в ней пустые глазницы. Некоторые доспехи покосились и проржавели, но менее жуткими от этого не стали. «Сальвадор Дали», почему-то подумал я.