Мели, Емеля, твоя неделя, фыркнул я. У тебя воображение буйное, а я зато в людях разбираюсь.
Джироламо вдруг поднял голову и посмотрел на меня. Потом на губах его появилась слабая улыбка, и он тихо сказал:
Давайте отдохнём, знатоки человеческих душ.
И то дело, согласился я, это Кису хорошо, он выдрыхся, а мы с тобой так и не вздремнули
* * *
На развалинах одного из домов мы нашли лишь мальчонку лет семи, держащего за руку девочку, совсем еще маленькую и тоненькую, дрожащую, как былинка. Рядом крутилась тощая и лохматая собачонка, пугливо жавшаяся к ногам голодных детей и косо поглядывавшая на Стивенса.
Не бойтесь, она не кусается и не лает, хмуро оказал мальчик.
Почему? каким-то сдавленным голосом спросил Джироламо.
Солдаты в нее стрелой попалинеохотно ответил мальчик, горло пробили. Еле-еле выходил, думал помрет. Только теперь боится всех и не лает. Горе, а не сторож
Девочка заплакала. Я присел рядом с ней на корточки и сказал:
А у нас котик есть. Видишь, какой большой?
Девочка открыла рот и перестала плакать. Потом она шмыгнула носом и тоненько спросила:
Небось, царапается?
Нет, сказал я, он добрый. Смотри, какая шерсть тёплая. Хочешь с ним поиграть?
Кис сделал мне страшные глаза и просюсюкал:
А кто это у нас тут такой хорошенький? А кто это у нас тут с косичками такими красивыми, а?
Это мне братик косы заплетает! с гордостью сказала девочка и обняла Киса за шею. Слёзы оставили у неё на щеках мокрые дорожки. А Шарик у нас плохо бегает, потому что у нас у самих хлеба нет, и ему мы ничего не даём, и он стал слабенький. Зато он вчера крысу принёс!
Да ну? удивился Стивенс. Молодец, Шарик! Очень даже умный пёс. Хотя, конечно, мне, как коту полагается собак не любить, но этого добытчика я возлюбил всей душой. А вот дядя рыцарь сейчас достанет нашу сумку, а там у нас всего много, даже Шарику есть что пожевать
Шарик ма-а-а-ало кушает А хлеба у вас хватит?..
У нас маму вурды угнали, тихо рассказывала малышка Стивенсу, свернувшемуся клубком на соломе и гревшему детей. Джироламо уложил их, но они немного боялись студента, и Кис решил лечь рядом. Я вытряхнул из сумки всё, что могло пригодиться, и заколебался лишь тогда, когда вынул шарф Лины, бережно зашитый и завернутый в кусок пергамента. Под хмурым взглядом Джироламо, я поспешно разрезал его на две части. Получилось нечто вроде накидок. Кис шумно вздохнул, но по глазам его я видел, что он одобрил мой поступок
Мне пришлось основательно потрудиться, таская запас дров в ту землянку, в которой мы заночевали. Точнее, это был старый, полуразрушенный погреб. Дети жили в нем после того, как чудом уцелели во время налёта вурдов. Собачонка лежала в углу и только виляла хвостом, когда кто-нибудь из нас проходил мимо. Джироламо подстрелил какую-то крупную золотистую птицу, разыскал на пепелище обгоревший котелок без ручки и сварил отличный суп. Мы накормили малышей, побоявшись дать слишком много.
Теперь мальчик спал, а девчушка, обняв Киса за шею, все напевала и напевала ему разные песенки, каждый раз приговаривая, что это её мама научила, а у неё такая хорошая память, это и бабушка говорила, и она теперь все-все песенки помнит.
А потом, уже засыпая, она рассказывала:
а мама сказала, чтобы мы спрятались, а то злые дяди нас убьют. А, а папу еще раньше убили, а Шарик всё лаял и лаял, а братик мне говорит, чтобы я не смотрела А еще у нас крысы бегают А я, когда вырастумного-много еды будет, даже больше, чем у вас
Джироламо молча смотрел на огонь.
Когда девочка уснула, Кис осторожно встал и, укрыв детей получше, подошел к нам.
Что будем делать, воины? спросил он и посмотрел на Джироламо. Глаза студента были сухими, и на щеках горел яркий румянец.
В общем, так, сказал он, глядя мне прямо в лицо, я отведу детей до хутора, где они смогут остаться жить. Я хорошо знаю хозяев, они мне кое-чем обязаны, да и побаиваются, колдуном считают. Хотя бы поэтому они от детей не откажутся, а вообще-то, люди они добрые. Часть пути пройдём вместе, а потом я поведу детей Вы же пойдете одни. Я догоню вас позже, по дороге. Не маленькие, не потеряетесь.
Одного не пущу! как можно решительнее сказал я. Глаза Джироламо вспыхнули, и он подался вперед. Кис с беспокойством боком придвинулся ближе, но Джироламо вдруг остыл. Мягко взяв меня за руку, он почти шепотом сказал:
Пойми, один я лучше управлюсь
Кис растерянно ворошил в очаге кинжалом. Лезвие вначале потемнело, а затем кончик острия медленно налился красным светом. Кис ткнул раскалённой сталью в обломок доски, принесенной в качестве топлива вместе с другим мусором, и тоненькая струйка дыма потянулась вверх.
Ну и вонища! растерянно сказал Стивенс. Это что, доска от сортира?..
Ты согласен с Джироламо? прямо спросил я его.
Конечно, согласен, ответил Кис и чихнул. Мне просто без него будет здесь страшновато.
Я промолчал, но в глубине души согласился с Кисом. Шарик, проникшийся глубоким уважением к Джироламо, сопя, как ёжик, подошел к студенту и улегся у его ног, положив голову на лапы. Успокаивающе шепча что-то, Джироламо осторожно ощупал горло Шарика, а потом, достав из кармана какую-то маленькую коробочку, что-то долго перебирал в ней, и, в концеконцов, растер на ладони густо пахнувший травами комочек. Втирая лекарство в шею собачонки, терпеливо повизгивающей у
него на коленях, он тихо сказал:
Вот так, волкодав через пару недель залаешь. Да и блохи от тебя уйдут
Послушай, Джироламо, спросил я, ты неплохой парень. Скажи, ты веришь в успех?
Вот ведь баран бестактный, сонно пробормотал со своего места Стивенс.
Джироламо молча глядел в огонь. Потом он нехотя сказал:
Всегда остаётся надежда на чудо.
* * *
Джироламо действительно догнал нас через день. Мы с Кисом страшно обрадовались. Очень уж неуютно было брести одним по лесам, стараясь пересекать дороги незаметно и бегом. Джироламо принес с собой свежие новости. Оказывается, один из дальних соседей лорда Уиндема сколотил дружину, набрал сводный отряд из вурдов и решил поживиться, проведя рейд по дальним владениям лорда. Дружина спалила три деревни, угнала людей и взяла выкуп с владельца одного из соседних замков.
Владелец был вассалом лорда Уиндема, откупился от штурма легко, да и лихие дружинники много взять побоялись, урвали какие-то крохи, сожгли еще одно поселение, вурды переловили людей для продажи у себя в лесах, и быстро ушли. Вот так и осиротели брат с сестрой
А что предпримет лорд? спросил я.
Ответил мне Стивенс:
А что ему предпринять? Озлился, конечно, но затевать погоню не стал, что ему сейчас свои силы распылять?
Черт, вот ведь, средневековье
Джироламо промолчал. Он шёл, почти не хромая, и я в который раз подивился неуловимой грации, присущей этому парню. Казалось бы, калека! Но движения его точны и уверенны.
Довольно долго мы шли молча. Стивенс пыхтел и крутил головой по сторонам. Недалеко за деревьями показались крыши домов. Как сказал Джироламо, мы были уже близко от последней деревни перед замком. Пахнуло дымком. Где-то далеко замычала корова.
Откуда такое чудо? воскликнул Кис. Мне молока захотелось!..
* * *
Замок лорда Уиндема был стар, но вполне ухожен. Внутренний двор замка поражал внешней неразберихой, слишком уж много народу съезжалось в последнее время в него. Во всяком случае, мне так показалось. Как сказал нам Джироламо, замок был фамильной резиденцией Уиндемов, и не одно поколение их жило здесь от рождения, до самой смерти.
Сейчас старик собирал под свои знамёна как своих вассалов с их небольшими дружинами, так и соседей. Дело это было непростое: кто-то откровенно размышлял, к чьей стороне примкнуть, кто-то был не согласен со своей ролью в походе, и требовал дополнительных привилегий и почестей. А кое-кто прямо заявлял, что согласен перейти под руку лорда, но поскольку его род не менее знатен, то и на трон он имеет не меньше прав.
Дружинники тех и других, и третьих без конца сорились между собой, и только клятва старого лорда, что он скорее повесит на стене замка драчунов, чем позволит устраивать у себя в замке междоусобицу, как-то сдерживала нервничающих вояк.
Так чтопереговоры кипели, дружины готовились, свиты лордов гордо и подозрительно прохаживались по залам замка, поминутно демонстрируя воинственность намерений а нам отказали в аудиенции.
Отказали, так отказали. Мы решили найти пока местечко, где можно перекусить и отдохнуть. Джироламо, после недолгих размышлений решительно повёл нас одному ему известным коридором к покоям какого-то старого советника лорда, сказав, что лучше места нам просто не найти.
Проходя по галерее, увешанной старыми гобеленами, выцветшими от времени до почти полной серости, мы наткнулись на четырёх стражников, лениво попиравших стены. Похоже, они охраняли дверь в некий переход, ведущий в покои одного из заезжих вельмож.
Эй, хромой! заорал один из скучавших, я тебя знаю! А где твой горб? У тебя же горб должен быть, при такой-то страшной роже!
Стражники довольно заржали, а один из них попытался отвесить студенту пинка. Я не успел даже возмутиться, настолько неожиданно все произошло.
Скотина!» рявкнул я и шагнул сторону здоровяка.
Джироламо резко развернулся и схватил стражника за ногу, резко повернув её. Бородач грохнулся на каменные плиты и взвыл. В тот же момент Кис небрежно махнул лапой, и на лице второго стражника моментально взбухла глубокая царапина. Джироламо подскочил к третьему и, отбив левой рукой в сторону занесённый для удара кулак, правой рукой сильно ударил бородача в нос.
Я опомнился и выхватил меч. Упавший неуклюже вскочил. Зашипели вытаскиваемые из ножен кинжалы. Несколько секунд мы стояли друг против друга. Слышно было, как булькает носом бородач. Внезапно посрамленный шутник захохотал:
Во даёт, хромой! Ты, я гляжу, не из простых, а? он кинул кинжал в ножны. Чей будешь?
Вольный, из столицы.
Дворянин?
Да.
А мы люди епископа. Скажи спасибо, пацан, что война идёт, а то бы не сносить тебе головы за твою дерзость. Ладно, я сам виноват, надо было в тебе благородную кровь признать. А это кто с тобой?
Кис небрежно провёл лапой по усам:
Кот Ирвинг Стивенс, магистр. А это Черный Рыцарь.
Черный Рыцарь? со странным выражением произнёс доблестный страж епископа. Ну-ну Так это его лорд Уиндем ждёт?
Именно его, устало сказал Джироламо.
Вот оно как извини, рыцарь, что со слугами твоими непочтительны были. Да только ты ли это? Мы думали, ты с большой дружиной придёшь.
Будет вам дружина, внезапно сказал Стивенс, а пока мы здесь тайно, без свиты. Так что дайте пройти и не задерживайте.
Здоровье бы поправить, а, ваша милость? А что как загноится моя рана? насмешливо протянул поцарапанный, но бородач вдруг пихнул его локтем в бок, и серьёзно сказал:
Умолкни, дурень Позвольте, рыцарь, меча вашего коснуться. Старые дружинники говорят, в нём сила есть. Вот, вроде как оберег у меня будет.
Я посмотрел на Джироламо, и тот едва заметно кивнул. Глядя стражнику прямо в глаза, я протянул ему клинок, и бородач внезапно встал на одно колено. Я уж было намеревался хлопнуть его клинком по плечу, но вовремя сообразил, что этот жест уместен лишь при принятии в рыцари. Бородач бережно взял клинок за острие и на секунду прижал его ко лбу. Когда я убрал меч в ножны, бородач перекрестился и легко вскочил на ноги. Мне показалось, что его товарищи с завистью смотрели на него. Стражник молча поклонился и уступил нам дорогу. Я прошёл вперед, за мной Джироламо, а Кис небрежно прошествовал в арьергарде.
Когда мы дошли до поворота, кот хлопнул меня лапой по плечу и, еле сдерживаясь, чтобы не заорать в полный голос, воскликнул:
Браво! Рыцарь, браво! Боже мой, какая была сцена! Кисть, дайте мне кисть! Я запечатлею эту сцену на полотне. Три на три метра!
Я хотел уже что-то ответить, как за спиной у нас послышался топот и из-за угла вылетел поцарапанный Стивенсом стражник. Запыхавшимся голосом он произнёс:
Господин, простите за дерзость.
Что случилось? холодно спросил Джироламо, но стражник обращался только ко мне.
Простите, рыцарь, но все боятся спросить. А я вот думаю, когда ещё случай представится вы уж не гневитесь на меня
Говори, сказал я.
Успокойте вы нас, ваша милость, скажите уж правду, как на исповедипоговаривают, что вы королём станете, если мы Башню возьмём, а там старого короля, Боже упаси! уже и в живых нет. Правда ли?
Он с какой-то дерзкой настойчивостью смотрел мне в лицо, теребя в руках шнурок завязки от капюшона.
«Чего он ждёт от меня? с тревогой подумал я. Хочет присоединиться к выгодной партии? Да черт с ними, его намерениями, как ответить-то?»
Все молчали. Внезапно меня осенило.
Встань, благородный воин, торжественно сказал я. Я служу королевской власти, как и подобает честному дворянину. Перед Богом и людьми клянусь, что не буду покушаться на королевский трон. Иди и скажи об этом всем тем, кто сомневается.
Я повернулся и величественно пошёл. Я бы даже сказаля шествовал по галерее.
Позади радостно застучали каблуки стражника. Как только они стихли, Кис восторженно съездил меня по уху.
Вальтер Скотт! Александр Дюма! «Всем воспитанием своим граф являл собой истинного вельможу»!
Да, рыцарь, ты был на высоте, улыбнулся Джироламо. Ну, сегодня же к вечеру жди аудиенции.
ГЛАВА, РАССКАЗАННАЯ К.И.СТИВЕНСОМ
Воистину, человек предполагает, а Бог располагает. Юноша, обдумывающий житьё, помни об этом!
Двадцать лет прошло а я помню всё то, что произошло, совершенно отчётливо
Мой юный друг и не подозревал, что аудиенция, предсказанная ему Джироламо, была всего лишь тем самым предположением, о котором я упомянул выше. Сейчас, по прошествии некоторого времени, я могу сказать достаточно уверенно: лично язнал! Да, недоверчивый читатель, знал, что всё будет не так, как ожидал ты!
Естественно, я вправе ожидать от тебя изрядной доли скепсиса, но в качестве подтверждения я могу предложить тебе всего лишь заново прочитать все предыдущие главы. Разве из них не вырисовывается, несмотря на определенные инсинуации Чёрного Рыцаря, благородный образ провидца? Я бы даже сказалфилософа-пророка, пронизывающего толщу пространства и времени своим острым умом, подобным блистающему лезвию?..
Жаль, если не вырисовывается. Вдвойне жаль, если сбылись мои подозрения и ты, нерадивый глотатель интриги, просто-напросто не дочитал до сего места, а то и вовсе не стал читать
Сие есть доля моя
Впрочем, отбросим смирение и углубимся в дела давно минувших дней
Покои, куда привел нас студент Джироламо, поразили меня относительной чистотой и полумраком. Смутно угадывались контуры каких-то массивных шкафов, чучела животных, несколько скелетов и огромный стол, заваленный пергаментными свитками. За столом сидел дряхлый старик, закутанный в плащ, несмотря на теплую погоду. Огромный камин в углу был потушен. Свет в загадочную комнату проникал через щели между пыльными, плотными портьерами, да одинокая свеча горела на столе.
Я подумал, что старик за столом и есть тот вельможа, кому принадлежит всё виденное мною вокруг, властно отстранил Джироламо и вышел вперёд. Я знал, что смогу произвести должное впечатление на старого придворного и отвесил ему учтивый поклон, подумав при этом, что сам Эдвин Алый не смог бы вложить столько достоинства и грации в это телодвижение.
Старик, кряхтя, поднялся из-за стола и поклонился нам ещё ниже. «Резонно, подумал я, он сразу увидел во мне аристократа, чья родословная уходит во тьму веков».
Сзади хихикнул Джироламо.
Филипп, друг мой, весело сказал он, доложи господину маркизу о том, что мы наконец-то прибыли, смертельно устали и хотели бы переночевать у вас.
Старый Филипп зашаркал к выходу
Приятно видеть столь уважительное отношение к старости, ехидно прошептал мне Рыцарь.
Я гордо промолчал, стараясь всем своим видом показать ничтожность повода для осмеяния. Тем временем, старый Филипп развил вполне приличную скорость, и уже переступал порог противоположной двери. Отстранив его, стремительным шагом в комнату вошел энергичный моложавый человек в роскошном придворном костюме, сопровождаемый несколькими слугами. Борода его была наполовину седа. Во всех его движениях сквозила какая-то властная сила.