Галаэрон сменил руку. В этот момент его броня так раскалилась, что стала сиять, наполняя тоннель мрачными розовыми тенями и ослепляя его ночное зрение. От боли в глазах эльф закричал, но всё-таки бросился вперёд, неистово размахивая мечом. У чудовища не было другого выхода, кроме как отступитьпрямо на Мелегонта Тантула.
Маг шагнул вперёд, загоняя тварь на клинок Галаэрона. От боли та разразилась таким же воплем, что и раньше, но эльф едва расслышал его за собственным криком. Падая, он нашёл в себе силы повернуть клинок и потащить тварь за собой.
На пыль перед ним плюхнулась куча кишок, а существо медленно опустилось на пол около эльфа. Галаэрон завопил, откатился в сторону, нащупывая свой кинжал.
Мелегонт Тантул поставил ногу на его живот, чтобы придержать.
Оно мертво. Неплохо, юноша. Теперь не двигайся, маг провёл рукой перед Галаэроном, произнеся странное заклятие, и доспехи тут же остыли. Так лучше?
Нихмеду кивнул.
Что
Нет времени на разговоры, сюда спешит ещё дюжина таких тварей, человек помог Галаэрону подняться на ноги, а потом жестом указал на дыру в серебристом занавесе. И теперь они смогут до нас добраться.
Подавив стон боли, эльф спросил:
Они?
Позже, иначе мы погибнем. Как и остальные.
Маг стал прокладывать себе путь через тела. На лицах людей и эльфов застыли маски боли, а на подбородках выросли бороды из кровавой пены.
Мелегонт остановился у разрубленного тела Шатевара и указал на видневшиеся из-под него ноги Валы.
Эта ещё жива. Вытащи её.
И хотя маг и сам выглядел вполне способным нести раненых, Галаэрон вытащил женщину из-под туши глаз-тирана. К своему огромному удивлению, он обнаружил, что её грудь вздымается и опускается, как и сказал маг. Нихмеду взгромоздил Валу на плечо и направился вслед за магом, не обратив внимания на её чёрный меч, упавший с негромким звоном в пыль.
Мелегонт развернулся на пятке и указал на оружие.
Тёмный меч, дурак.
Я не могу держать его, сказал Галаэрон, показывая обмороженные ладони.
Маг подступил ближе, вглядываясь в лицо эльфа.
Что ты здесь делаешь? спросил он, казалось, только сейчас заметив заострённые уши Галаэрона. Ты не из Гранитной Башни
Глава 2
20-е Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)
В месяц Найтал песчаные бури, вырывающиеся из Анороха и наполненные жалящим песком и пронзительным холодом, становятся куда сильнее и опаснее обычных. Ночью ни один эльф в доспехах не способен вынести их ледяные порывы, не завернувшись в плащ, и всё же измученное тело Галаэрона стонало под весом его накидки из шерсти ткаерфа. Его руки, всё ещё немеющие и белые от прикосновения к чёрному мечу, вместо прежней боли чувствовали настоящую агонию, но даже это казалось ему недостаточным наказанием. Такари, сгорбившись, сидела на большой лошади, принадлежавшей людям. Разведчица была очень слаба и все время бредила, поэтому Эамонду приходилось сидеть с ней в одном седле, несмотря на то, что он и сам был изранен. Нимиай и Дайнод остались целы, поскольку охраняли пленников за пределами пещеры, но им придётся разведывать путь, и каждый из них имеет все шансы погибнуть от когтей дракона или грифона, привлечённых запахом пролитой крови.
Остальные погибли. Из семнадцати эльфов, отдавших свои жизни под командование Галаэрона, тринадцать были убиты. Он подвёл их всех и заслуживал более сурового наказания, чем какие-то там ожоги. Куда более сурового.
Нихмеду возился с последней верёвкой на ногах Валы, потуже затянув петлю и привязав её сапог к стремени. Затем эльф произнёс волшебное слово, и верёвка стянулась на лодыжке женщины, приковывая её к седлу. Он не замечал, насколько туго затянул узел, пока кожа сапога не смялась под кольцами верёвки.
Чем больше дёргаешься, тем туже становится петля, обычно Галаэрон предоставлял пленникам возможность выяснить это самостоятельно, но сейчас он боялся, что верёвка попросту раздавит лодыжку Валы, если стянется ещё сильнее. Снять её может только тот, кто надел.
В самом деле? хотя оковы наверняка причиняли боль, в глазах Валы не было и намёка на это, лишь холодная ярость. Тогда, наверное, не стоит пытаться сбежать.
Резкость в её голосе давала понять, что женщина даже не собиралась бежатьво всяком случае, до тех пор, пока Галаэрон не ответит за смерть её людей. Хотя отомстить эльфу Вала никогда не сможет, утешением ей будет служить цена, которую Галаэрону придётся заплатить своим повелителям. Ни один отряд хранителей гробниц со времён Киньона Колбатина не терпел таких потерь, а на южной границе пустыни, в спокойнейшем месте из всех, где патрулировали стражи, вообще не случалось ничего подобного.
Галаэрон собирался отойти, но передумал. Не оборачиваясь, он сказал:
Мы сожалеем о смерти твоих людей. Знай, мы спасли бы их, будь это в наших силах.
Но это оказалось не в ваших силах, эльф, голос Валы остался таким же суровым. Как я уже сказала, ты не представляешь, с чем имеешь дело.
Галаэрон подавил желание едко парировать её слова.
Так почему бы тебе не просветить меня?
Вала отвернулась.
Я не имею права.
Хорошо, согласился Нихмеду. Тогда расскажи о себе. Где находится Гранитная Башня?
В глазах женщины вспыхнула то ли тревога, то ли яростьпонять было невозможно.
Этого тебе знать не положено, эльф. Едва ли нас можно назвать друзьями.
Да, думаю, едва ли.
Галаэрон отвернулся и отошёл. Вряд ли имеет значение, откуда явились женщина и трое охранников. По всей видимости, они скоро составят компанию своим павшим спутникам. Старейшины Холмов, как правило, не принимали поспешных решений, но когда страж гробниц приводил пленников, им редко приходилось что-то решать. Приговор за проникновение в гробницу был настолько же неизменен, насколько жесток.
Галаэрон сначала услышал Мелегонта Тантула и лишь потом увидел его. Глубокий голос человека доносился из тени, отбрасываемой купавшимся в лунном свете курганом. Мелегонт выкрикивал слова странного арканного заклятия. Формула отличалась от всего, с чем приходилось сталкиваться Нихмеду прежде. Даже богомерзкие дроу, время от времени творившие зло в одиноких гробницах на границах пустыни, читали заклятия иначе. Слова мага были громкими, резкими, в них слышалась мощь и угроза, но вместе с темсложность и загадочность, хитрость и обман. И, несмотря на то, что с тех пор, как они покинули место сражения, маг читал заточающее заклятие уже в третий раз, Галаэрон, инстинктивно чувствовавший всё магическое, никак не мог осознать суть волшебства этого человека.
Обогнув курган, Галаэрон увидел, что Мелегонт сплетает из теней непроходимый лабиринт темноты и лунного света, закручивает их в тупиковые спирали, творит извилистые коридоры, изгибавшиеся сотней поворотов и возвращавшиеся в начало. Самого мага заметить было практически невозможно, его чёрная роба и смуглое лицо растворялись в ночи подобно тому, как лесные эльфы сливаются с лесом.
И хотя Галаэрону свои шаги показались бесшумными, Мелегонт взглянул в его сторону и кивнул. Маг закончил сплетать лабиринт, окутал его единственный выход облаком клубящейся темноты, а затем просто растворился в тени под ногами.
Нихмеду застыл перед лабиринтом, чувствуя себя сбитым с толку глупцом. До того, как из-за своего равнодушия к ритуальной тишине Академии Магии он оказался в Академии Оружия, эльф провёл два десятилетия, изучая основы каждой известной системы чтения заклинаний, но при этом даже не догадывался, как исчез Мелегонт. Не было ни жестов, ни слов, запускавших заклятия, не было резких движений или острого выдоха, активирующих магическое кольцо или кулон. Как будто маг растворился в тенях одним лишь усилием воли.
Теневой лабиринт продержится до рассвета.
Голос раздался у ног Галаэрона. Не совладав с собой, эльф отпрыгнул и взглянул вниз. Плоское тело мага восставало из тени, поднимая само себя, как переворачивающаяся страница.
А дневной свет придётся им не по вкусу.
Мелегонт вытянулся на земле и привычным движением встал на ноги. Его тело приобрело объём, как надутая рукавица.
Времени у нас до завтрашних сумерек, не больше.
У нас? Галаэрону пришлось догонять мага, который уже обходил курган. Времени для чего?
Чтобы всё исправить, конечно же. Мне понадобится как минимум одна команда хороших волшебников и трое высших магов, человек развернулся на каблуках к Галаэрону, беспокойно нахмурив густые брови. Ведь в Эвереске найдутся трое?
Н-не могу поручиться, Галаэрон полагал, что по меньшей мере три высших мага в городе найдутся, но жители Эверески обычно не говорили о высших магах открыто, тем болеес людьми. Сначала мы должны обсудить
Поговорим по дороге, маг отвернулся и скрылся за поворотом. Наткнувшись на Нимиай и Дайнода, стороживших Валу и ещё троих пленников, он остановился. Это ещё что такое?
Твои друзьяосквернители гробниц, Хотя Галаэрон боялся этого момента с тех пор, как стал осознавать, насколько этот маг силён, его обязанности были ясны. Они предстанут перед Старейшинами Холмов. Но тебя с ними не было, и ты волен поступать, как пожелаешь.
Конечно, волен, чёрная борода человека дёрнулась, как будто он собирался засмеяться. Но так не пойдёт, эльф. Я приказал им вскрыть гробницу. Хочешь и меня связать?
Галаэрон сглотнул и потянулся за волшебной верёвкой.
Я поклялся
Твои клятвы значения не имеют.
Мелегонт указал на землю, и холодные ленты теней начали оплетать ноги Галаэрона, сжимая кости и парализуя плоть. Маг посмотрел вниз и недовольно покачал головой, затем направился к лошадям. Нихмеду попытался последовать за ним и обнаружил, что прикован к месту. Он жестом приказал Нимиай и Дайноду не нападать на человекаатака, несомненно, оказалась бы тщетной.
Мелегонт остановился у лошади, нагруженной изъятым у людей оружием.
Мы выпустили на твой народ страшного врага, сказал он, вытаскивая чёрный меч из ножен. Тебе остаётся либо помочь мне заточить его обратно, либо ждать здесь, пока он тебя убьёт.
Маг подошёл к первому из пленных караульных Валы и коснулся мечом его пут. Галаэрон не слишком удивился тому, как легко тёмное лезвие разрезало волшебную верёвку. Мелегонт отдал освобождённому человеку оружие и знаком приказал освободить остальных, а сам снова повернулся к Галаэрону.
Твоё решение?
Сражаться или умереть? Что тут выбирать? спросил Нихмеду. Но ты должен пообещать, не причинять вреда моему народу. Иначе я выбираю смерть.
Не причинять вреда, который я смогу предотвратить. Учитывая обстоятельства, большего пообещать не могу, маг взмахнул рукой, и опутавшие Галаэрона тени исчезли. Ты сделал правильный выбор, эльф. Эти дьяволы уже уничтожили одну империю, и мне не хочется видеть, как то же самое произойдёт с Эвереской.
Ты всё зовёшь их дьяволами, Галаэрон подошёл к Вале, чтобы развязать её. Он дотронулся до каждой верёвки и прошептал ключевое слово. Неужели они и вправду дьяволы?
Почти, ответил маг. Ты знаешь, что это был за серебряный занавес, там, внизу?
Стена Шарнов?
Эльфы так её прозвали? Подходящее название, но тогда вы должны знать, что находится по ту сторону.
Галаэрон попробовал угадать.
Шарны?
Ваши высшие маги, видимо, хранят свои знания только для себя, Мелегонт фыркнул, почти весело. Возможно, мне следует уважать их мудрость, пока я не узнаю причин.
Не думаю, что это такой уж секрет, отозвался Галаэрон, освобождая Валу от последней верёвки. Большинство хранителей гробниц знают легенду о Стене Шарнов.
Маг поднял бровь.
А ты не из робкихдля эльфа, он вытащил меч Валы и передал его ей. Хорошо. Шарныне те, кто заперт за стеной, а те, кто построил её.
Тогда кто же был
Фаэриммы, сказала Вала, забирая меч. Ты знаешь, что они такое?
Знаю.
Как и Стена Шарнов, фаэриммы были легендой для хранителей гробницзагадочные убийцы, уничтожавшие целые отряды дозорных. Увиденное Галаэроном подходило под такое описание. Он оглянулся на Мелегонта.
Ты заблудился в их тоннелях?
Не заблудился, маг повернулся к Вале. Это твой отряд?
То, что от него осталось, женщина бросила гневный взгляд на Галаэрона, потом спешилась и встала перед магом на колено. Вала Торсдоттер, дочь внука Бодвара, к вашим услугам.
У нас нет времени для этих глупостей, сказал Мелегонт, жестом разрешая ей встать. Но правнучка Бодвара! То, что его род до сих пор не угас, наполняет моё сердце радостью.
Вала опустила руку на ножны.
Ваш дарблагословение, о, Великий.
Несомненно. И зови меня просто Мелегонтом. На это имя я отзываюсь гораздо чаще, взмахом маг предложил ей вернуться в седло, затем обвёл взглядом крупных человеческих лошадей и нахмурился. Я не вижу Сэйбл.
У Валы отвисла челюсть.
Милорд, Сэйбл мертва уже восемьдесят лет, она указала на крепкого чёрного жеребца в конце ряда. Но Рэйвенеё потомок.
В чёрных глазах Мелегонта вспыхнула грусть.
Да, конечно. Я должен был догадаться, он приказал человеку подвести к себе жеребца по кличке Рэйвен, повернулся к Галаэрону и указал на западтуда, где виднелась изломанная стена теней, отмечавшая непроходимые пики Шараэдима. Надеюсь, вы, эльфы, знаете короткий путь через них?
Есть один проход, ответил Галаэрон, но за ним следят и охраняют. Вам придётся надеть путы и повязки на глаза, иначе никто из нас не доберётся до Эверески живым.
Будь осторожен, Вели Мелегонт, сказала Вала. Как только он нас свяжет и наденет на глаза повязки, мы окажемся в его власти, а этот эльф коварен.
Ты знаешь другой путь?
Я слышала истории о хождении по теням.
Для этого я должен знать путь. У нас нет времени искать его.
К тому же это не сработает, добавил Галаэрон. Эвереска хорошо защищена от подобной магии.
Мелегонт и Вала обменялись быстрыми, понимающими взглядами, но Нихмеду притворился, что не заметил этого. Что бы они ни думали, и какой бы ни была правда про этих фаэриммовлюди будут под его контролем, когда войдут в город.
Единственный другой путьобойти горы и войти со стороны постоялого двора «На полпути». На лошадях у нас уйдёт дней десять, эльф посмотрел на Мелегонта и продолжил. Всего лишь три дня, если ты сможешь перенести нас по воздуху.
Всё равно слишком много, улыбка на лице мага могла быть и понимающей, и самоуверенной. Мы позволим себя связать.
Глава 3
21 Найтала, год Бесструнной Арфы (1371 ЛД)
Приятный запах смолы наполнил темноту, и Галаэрон понял, что Переход завершён. Ночное зрение снова заработало, лошади людей зафыркали, почувствовав радость эльфийских собратьев, вернувшихся в Эвереску. Даже Такари приободрилась, приподнявшись в руках Эамонда, чтобы глотнуть свежего воздуха.
И хотя Галаэрон знал, что около сотни эльфов-лучников сейчас наблюдают за ними из тайных проходов наверху, он не взглянул туда. Любой неосторожный жест вызовет поток заклятий и стрел на его пленниковпредосторожность, придуманная для того, чтобы оборона Тайных Врат оставалась секретом.
Дорога делала дугообразный поворот, переходя в мраморный мост через дымящуюся пропасть. Галаэрон произнёс слово перехода и провёл своих спутников по мосту. Они остановились в тесном вестибюледальше путь преграждала тонкая слюдяная плита. К ним вышел угрюмый лунный эльф в отделанных серебром пластинчатых доспехах, выдававших в нём канката Стражи Долины. Он дотронулся кончиками пальцев до сердца.
Добро пожаловать домой, Нихмеду, хотя канкат стоял по другую сторону слюдяной преграды, его голос и лицо были легко различимы. Это был Орэм Арвайен, одноклассник Галаэрона в Военной Академии. Канкат, как, впрочем, и многие другие, продвигался по службе гораздо быстрее Нихмеду. Орэм с презрением взглянул на людей, стоявших за эльфом. Я смотрю, ты поймал осквернителей гробниц. Когда вернутся остальные члены твоего отряда?
Они не вернутся, канкат слова застряли у Галаэрона в горле, но он заставил себя посмотреть Орэму прямо в глаза. Я не смог забрать с собой их тела.
Канкат побледнел.
Понятно.
Он внимательно осмотрел пленников, очевидно, пытаясь понять, каким образом из-за этих жалких людей Галаэрон потерял столько эльфов. Потом Орэм спросил: