- Любашадуша наша, - прошептал он, прежде чем поцеловать по-настоящему. Душа ответила на поцелуй. Сначала робко, застенчиво. Потом смелее, впуская язык, который ласкал, поглаживал, заставляя стонать от накатывающего восторга.
- Сладко ли тебе, девица? Сладко ли, красавица?Трег дал отдышаться.
- Да, Морозко-Разморозко, - тихим голосом ответила душа. И просунула пальцы в густые волосы, притягивая голову демона к себе, чтобы вновь утонуть в чувственном наслаждении.
- Я еще никогда не испытывала такого!тяжело дыша, произнесла Любаша, когда их губы разъединились. Трег улыбнулся и, легко поцеловав в нос, поднялся.
Все?!Душа была разочарованна.
- Прости, но дальше мы не пойдем. Я не извращенец, чтобы соблазнять малолеток.
- Но тело Иксидии зрелое!
- А твоя душа - нет.
Любаша заплакала.
Когда Иксидия пришла в себя, в комнате уже никого не было. Не поднимаясь, она ощупала тело, но не найдя ничего болезненного, поднесла руку к лицу.
- Слезы?!Она с удивлением посмотрела на влажные пальцы.Что же ты со мной делал, Треггион, сына Кразимиона?Насухо вытерев лицо о простыню, демоница прошептала: - Маньяк. Кто бы мог подумать, что и ты, красавчик, маньяк Куда катится Обратная сторона?
- С днем рождения, сын!Кразимион стоял у дверей, украшенных черными гирляндами и черепами, в глазницах которых сверкали огоньки.
Четыреста двадцать первый год! Поверить не могу, что мой Трегги стал таким взрослым!Демоница, выглядящая как картинка из модного журнала, нежно обняла сына.
- Ну как? Тебе понравился наш подарок?Отец хлопнул Трега по плечу, и душа, прячущаяся за его спиной, взвизгнула от неожиданности.О, голос какой! Я знал, что ты оценишь!
- Вот, загони ее в кувшин!Мама взяла с полки красивую фарфоровую вещицу и поднесла ближе, чтобы сын мог рассмотреть затейливый рисунок.Дизайнерский. С Той стороны. Видишь, как горлышко изогнуто? Словно тонкая девичья шейка.
Трег потрясенно молчал.
Душа принадлежит ему.
На веки вечные.
Она плыла у его плеча бледной тенью, потеряв очертания, вновь став безликой кляксой.
- Ну же, сын! Мы все хотим послушать, как она поет.
- Да, папа.Кивнул Трег, ставя кувшин на стол.
Душа вытянулась узкой лентой и устремилась к изящному предмету, по прихоти демонов ставшему ее темницей, но Трег положил ладонь на горлышко, преграждая путь.
Я ценю твой подарок, папа.Он поднял глаза на недоумевающего отца. - Ведь сегодня, благодаря тебе, мне стали понятны такие человеческие выражения, как «душа поет», «душа плачет», «повеселиться от души» или даже «душа ушла в пятки». - Он усмехнулся, вспомнив, как испугался, что ветер унесет Любашу, цепляющуюся за его плечи на «снежном» склоне.Но сейчас вы дали мне почувствовать, что испытывают люди, произнося фразу «не терзайте мою душу».
- Трегги - Мама поднесла пальцы ко рту и беспомощно посмотрела на Кразимиона. Тот положил тяжелую ладонь поверх руки сына, по-прежнему закрывающей горлышко кувшина. Тонкое стекло пошло трещинами.
- Что ты хочешь, сын?голос Кразимиона резанул сталью.
- Верните душу назад. На Ту сторону. Я хочу, чтобы онажила.
- Трег, - подала голос душа, испугавшись, что Кразимион стал темнее тучи. Сын отказывался от дорогого подарка.Не надо. Я останусь с вами.
- Ты вернешься сюда. Когда-нибудь. Когда твой земной путь закончится, - твердо произнес Трег, хотя по глазам было видно, что он не верит тому, что говорит. - Если захочешь.
- Мне придется стать плохой девочкой, чтобы оказаться на Обратной стороне? Согрешить как следует, чтобы наверняка сюда попасть?попыталась шутить душа.
- Нет. Оставайся собой. Я узнаю, когда придет твой срок. У нас есть связи в Заоблочном Царстве. Не забывай, наше второе имяпадшие ангелы.
- Но я же буду старенькой
- Разве душа стареет?
Они не заметили, что остались вдвоем.
Где-то в доме слышался напряженный голос Кразимиона.
«Да. Нет. Вернуть душу. Срочно. Нет, не грешная. Завезенная контрабандой. Спасибо, Ваше Темнейшество».
- Я люблю вас, Треггион, - произнесла Любаша, и от ее поцелуя на губах демона засверкали рубинами капельки росы.Всей душой.
Трег знал, что никогда больше не увидит Любашу. Придет срок, и она захочет попасть туда, где встретится с родителями, мужем, а со временем и с детьми. На его памяти еще никто из людей не отказывался от Заоблачного Царства.
- Прощай, душа моя, - ответил он вслед тающему туману.