Скажи мне, с неожиданной суровостью спросила она, у тебя есть эти ваши странные женщины-насекомые?
Фаны? Нет, я не держу фанов.
Услышав это, Глис расслабилась и позволила Ксантену обнять себя.
Птицы при этот гоготали, мяукали и издавали отвратительный скрежет своими крыльями.
Глава 10
Проходило лето. Тридцатого июня в Хагедорне и Джанейле отпраздновали День Цветов, хотя насыпь вокруг Джанейла росла с каждым днем.
Ксантен на своей крылатой шестерке под покровом ночной темноты прилетал в Джанейл и предлагал эвакуироваться в Хагедорн с помощью птиц. Он хотел бы забрать с собой всех желающих, если таковые найдутся. Совет замка выслушал его с каменными лицами и разошелся, не удостоив ответом.
Ксантен возвратился в Хагедорн. Доверяясь только верным друзьям, он организовал тайную группу из тридцати или сорока джентльменов, придерживающихся одинаковых с ним взглядов. Но тайна сохранялась недолго, и основные принципы их организации стали вскорости достоянием всех.
Традиционалисты, как и следовало ожидать, обвинили их в трусости и всячески издевались над молодыми людьми. Ксантен и единомышленники сдерживались и не отвечали на оскорбления.
Вечером девятого сентября замок Джанейл пал. Страшную новость принесли в Хагедорн испуганные птицы, которые снова и снова повторяли свой рассказ визгливыми голосами.
Хагедорн, измотанный постоянной тревогой, снова собрал совет. Совет констатировал печальный фактХагедорн остался последним замком на Земле.
Меки не могут причинить нам вреда, заявил Хагедорн, у них не получится взять наш замок тем же способом, что и Джанейлстены слишком высоки. Мы в безопасности. Но какой жуткий поворот судьбыХагедорн остался последним оплотом человеческой цивилизации.
Заговорил Ксантен, голос его звучал искренне и страстно:
Двадцать лет, тридцать лет, пятьдесяткакая разница мекам? Стоит им окружить замоки мы в ловушке. Неужели вы не понимаете, что у нас осталась последняя возможность бежать из этой огромной клетки, в которую превратится скоро Хагедорн!
Ты предлагаешь бежать, Ксантен? Что за низкое слово! Какой позор! Забирай свою банду и бегив степи, в болота, в тундру! Только избавьте нас от своих панических воплей, трусы!
Что ж Гарр, коль скоро я превратился в труса, не вижу ничего постыдного в бегстве, невозмутимо отвечал Ксантен. Стремление выжить вполне нравственно, эту мысль я слышал из уст крупного ученого.
Неужели? Кто же он?
Благородный Филидор, если тебя интересуют детали.
Гарр картинным жестом хлопнул себя ладонью по лбу.
Имеешь ли ты в виду Филидора-искупающего? Да ведь он из самых крайних радикалов, даст сто очков вперед всем искупающим вместе взятым. Ксантен, одумайся, сделай милость!
Если мы освободим себя от замка, упрямо продолжал Ксантен, впереди у каждого будут еще годы жизни.
Но ведь наша жизнь немыслима без замка! возразил Хагедорн. Что мы, в сущности, без него? Звери дикие? Кочующие бродяга?
Живые люди!
Гарр фыркнул и демонстративно отвернулся. Хагедорн в растерянности помотал головой. Раздался голос Беандри.
Ксантен, ты всех нас растревожил, а зачем? В замке мы в полной безопасности, как в утробе матери. Какой же прок все бросать? Запятнать свое имя, отказаться от благ цивилизацииради чего? Чтобы испуганно озираясь, пробираться средь диких лесов? Другой выгоды я не вижу.
Джанейл тоже был неприступен, возразил Ксантен. Где теперь его неприступность? Там смерть и опустошение. Покинув замок, мы останемся в живых. И у нас есть более приятная перспектива, чем красться средь диких лесов.
Иногда смерть предпочтительнее жизни, ответил ему старый Иссет. Почему я не могу дожить с честью последние годы?
В зал вбежал Робарт.
Благородный члены Совета! К замку приближаются меки!
Хагедорн затравленным взглядом окинул присутствующих.
Какие будут предложения? На чем мы остановимся? Вскинулся Ксантен.
Пусть каждый поступит так, как он считает нужным. Я устал спорить. Распусти Совет, Хагедорн, чтобы каждый мог заняться своими делами. Я лично намерен покинуть замок.
Совет окончен, объявил Хагедорн, и все поспешили к крепостным стенам, чтобы своими глазами увидеть происходящее.
По главной дороге двигались толпы пейзан, за плечами каждого болталась котомка, далеко за ними, у кромки Варфоломеевского леса уже виднелись энергофуры и аморфная коричнево-золотистая масса: полчища меков.
Аури указал окружающим на восток.
Смотрите, там вон они, поднимаются по Болотной низине.
Он повернулся к западу:
И туда посмотритеБамбридж полон меков!
В одном порыве все повернулись к Северному Гребню. Гарр указал на цепь из бронзовых фигурок.
Вот они, проклятый сброд. Окружают! Что ж, пусть теперь отдохнут.
И направился к своему жилищу, демонстрируя окружающим спокойствие и презрение к опасности. Остаток дня он провел, занимаясь обучением любимой Глорианыфана, подающего большие надежды.
На следующий день осада замка началась.
Повсюду можно было заметить следы активной деятельности мековстроились бараки, склады, бункеры для хранения сиропа. Внутри этого кольца, но за пределами радиуса действия лучевых пушек, работящие энергофуры выбрасывали на поверхность земли целые холмы породы.
За ночь холмы выросли и вытянулись в сторону замка. То же самое повторилось и на следующее утро. Замысел меков стал прояснятьсяэто были защитные валы над входами в туннели. Туннели же вели к основанию скалы, на которой расположился замок.
На следующий день насыпи достигли скальной породы. Из противоположного отверстия стали появляться энергофуры, груженные битым камнем. Они сбрасывали свой груз на поверхность и снова исчезали под землей.
Всего было прорыто восемь туннелей. Из каждого рекой потек щебень и порода, выгрызаемые из основания скалы, поддерживающей замок. Все стало понятным усеявшим парапеты жителям Хагедорна.
На шестой день осады солидный кусок склона вдруг задрожал, раскололся, и громадный клин скалы, почти что доходивший острием до основания стен, рухнул вниз.
Если так пойдет и дальше, заметил Беандри, мы не продержимся дольше Джанейла.
Пойдемте! призвал всех Гарр. Пора испытать нашу пушку. Сейчас поднимем туннели в воздух и посмотрим, что будут поделывать эти негодяи.
Он направился к ближайшему орудийному посту и приказал пейзанам снять защитный чехол.
Оказавшийся неподалеку Ксантен насмешливо предложил свои услуги:
Позвольте помочь вам, благородный Гарр, сказал он сдергивая материю. Теперь извольте пострелять, если желаете.
Гарр недоуменно взглянул на него, потом подскочил к пушке. Опустив книзу раструб излучателя он нацелил его в гребень насыпираскаленный воздух заструился перед соплом пушки и наполнился пурпурными искрами. Послышался треск. Попавшая под удар часть насыпи задымилась, почернела, потом засветилась красным и превратилась в раскаленный вулкан. Но находящиеся ниже двадцать футов земли представляли собой прекрасную теплоизоляцию. И хотя кратер раскалился добела, диаметр его не увеличивался. Вдруг что-то щелкнуло, произошло короткое замыкание в одной из цепей, и пушка превратилась в бесполезную груду металла.
Разозлившись, Гарр бросился осматривать механизм. Затем, махнув рукой, повернулся и пошел прочь. Эффективность оказалась явно недостаточной.
Через четверть часа еще один громадный ломоть скалы отвалился от восточного склона, а перед закатом то же произошло на западном, где линия стен составляла одну прямую со склоном.
В полночь Ксантен и его единомышленники вместе с женами и детьми покинули замок. Шесть птичьих команд совершали рейсы между замком и лугом неподалеку от Дальней Долины, успев задолго до рассвета перевезти всех.
Никто не пришел их проводить.
Глава 11
Неделю спустя обвалился еще один кусок восточного склона, увлекая за собой часть контрфорса из плавленного камня. У входов в туннели лежали огромные кучи вынесенной наверх породы.
Меньше всего пострадал южный, покрытый террасами склон. Но месяц спустя после начала осады от него неожиданно отделился солидный участок, при этом трещина пересекла главную дорогу, руша каменную балюстраду, украшенную бюстами знаменитостей.
Хагедорн собрал Совет.
Обстоятельства, начал он, тщетно пытаясь придать голосу энергию и живость, нисколько не улучшились за последнее время. Действительность превзошла самые худшие ожидания. Положение катастрофическое. Признаюсь, у меня не вызывает восторга перспектива провалиться в преисподнюю вместе со всеми нашими сокровищами.
И мне тоже страшно! в отчаянии признался Аури. Смертьчто смерть! Каждый рано или поздно умрет. Но стоит подумать обо всех моих драгоценностяхкак становится нехорошо. Мои хрупкие вазы разбиты в черепки! Мои драгоценные накидки изорваны! Мои фаны задушены! А фамильные люстры? Все это преследует меня каждую ночь.
Твои вещи не ценнее других, прервал его стенания Беандри. И они всего лишь вещи. Когда не станет нас, какое кому до них тогда дело?
Марун содрогнулся:
В прошлом году я заложил в погреб восемнадцать дюжин бутылей первоклассных благовонийдвенадцать дюжин Зеленого Дождя, по три дюжины Валтасара и Файдора. Вот это трагедия!
Если бы мы только знали простонал Аури. Я бы тогда Я бы Голос его затих.
Гарр раздраженно топнул ногой.
Давайте обойдемся без рыданий. Ведь у вас был выбор, помните? Ксантен склонял вас к побегу. Сейчас он и его прихвостни скитаются где-то в северных горах вместе с Искупающими. Мы предпочли остатьсяна горе или на радость. К сожалению, получилось на горе. Примем же как джентльмены свою участь.
Совет вяло поддержал Гарра. Хагедорн извлек на свет бутыль бесценной Радаманты и наполнил чаши с небывалой щедростью.
За наше славное прошлоеесли будущего уже не осталось!
Ночью было замечено какое-то беспокойство в окружавшей замок цепи меков. В четырех местах вспыхнул огонь, доносились приглушенные крики. На следующий день темп работы несколько снизился.
После полудня большой участок восточного склона рухнул вниз. Через мгновенье, помедлив в величественном раздумьи, высокая стена раскололась и рухнула тоже, оголяя тылы шести Жилищ благородных семейств.
Через час после захода на взлетную площадку опустилась шестерка птиц. Из плетеного кресла выскочил Ксантен, сбежал вниз по спиральной лестнице и спустился на центральную площадь перед дворцом.
Родственники позвали Хагедорна, не скрывшего своего удивления при виде Ксантена.
Что ты здесь делаешь? Мы думали, ты на севере, вместе с Искупающими.
Искупающие не ушли на Север, они присоединились к нам, и мы сражаемся.
Челюсть Хагедорна отвисла от изумления.
Сражаетесь? Джентльмены сражаются с меками?!
Да, и очень решительно.
Хагедорн недоверчиво покачал головой:
И Искупающие тоже? Странно, мне казалось, они собирались бежать на Север.
Да, некоторые так и сделали, Филидор, например, среди Искупающих есть разные фракции, как и в замке. Но основная часть осталась. К нам присоединились также и Бродяги и с пылом фанатиков сражаются с врагом. Прошлой ночью мы подожгли четыре бункера с запасами сиропа и уничтожили более сотни меков, дюжину энергофур. У нас тоже есть потери, и очень болезненные, так как нас мало. Поэтому я здесь. Нам очень нужны люди, становитесь в наши ряды!
Я созову жителей. Поговори с ними.
Горько жалуясь на тяжелую судьбу, птицы всю ночь трудились, перевозя благородных джентльменов, несколько протрезвевших после страшных событий и горящих желанием, позабыв условности, драться за собственную жизнь. Самые упрямые по-прежнему отказывались пойти на компромисс со своими принципами. Ксантен на прощанье подбодрил их:
Оставайтесь, бродите по своему замку, как перепуганные крысы. Утешайтесь тем, что стены у вас по-прежнему надежные.
Затем он повернулся к Хагедорну:
А ты летишь с нами или нет?
Хагедорн тяжело вздохнул.
Замку пришел конец, что уж теперь Я ухожу с вами.
Неожиданно ситуация изменилась. Меки, окружая замок осадным кольцом, не рассчитывали на сопротивление со стороны Долины. На сопротивление замка они тоже на рассчитывали. Поэтому, располагая бараки и хранилища сиропа, они руководствовались соображениями удобства, а не возможности обороны. Это было на руку лазутчикам из стана людей. Можно приблизиться незамеченными, нанести ощутимый урон и отступить без потерь. Нападения диверсантов повторялись все чаще, и в конце концов меки вынуждены были отступить. Кольцо осады превратилось теперь в полукруг, но сдаваться они пока не собирались, хотя из осаждавших превратились, по сути, в осаждаемых.
На контролируемой территории меки собрали уцелевшие танки с сиропом, энергофуры, оружие и боеприпасы. Ночью подступы освещались прожекторами и простреливались часовыми, что делало лобовую атаку невозможной.
Просовещавшись целый день, повстанцы решили напасть с воздуха. Шесть легких платформ были нагружены пузырями с горючим, к каждому пузырю крепилась зажигательная граната. Каждую платформу должны были нести десять птиц.
В полночь они взлетели, и, набрав высоту, спланировали на лагерь меков. Сидевшие на платформе люди сбрасывали зажигательные бомбы.
Лагерь меков охватило пламя. Горели хранилища сиропа, метались перепуганные энергофуры, круша строения и давя своих новых хозяев. Прожекторы оказались разбитыми, и люди под покровом темноты атаковали лагерь. После короткой, но жестокой схватки они овладели выходами из туннелей, где укрылись оставшиеся в живых меки. Восстание, похоже, было подавлено.
Глава 12
Постепенно пожар угасал. Людисотни три из замка, двести Искупающих и несколько десятков кочевниковсобрались у одного из туннелей, обсуждая дальнейший план действий.
На рассвете группа джентльменов, чьи близкие остались в замке, отправились туда, чтобы привести их. Вместе с ними вернулись и те, кто не пожелал в свое время покинуть замокБеандри, Гарр, Иссет и Аури. Они поздравили победителей искренне, но несколько суховато.
Что же вы думаете делать теперь? поинтересовался Беандри. Меки в ловушке, но добраться до них невозможно. Если они запаслись сиропом, то смогут продержаться несколько месяцев.
Гарр, специалист в военном деле, предложил следующий план: установить на энергофуру лучевую пушку и ударить из нее по мекам. Большинство погибнут, а те кто выживет, пригодятся для работы.
Нет! воскликнул Ксантен, этого больше не будет. Все оставшиеся в живых меки, а также пейзаны, будут отправлены на их родные планеты.
Кто же по-вашему будет обслуживать жителей замка? холодно поинтересовался Гарр.
У вас остаются синтезаторы сиропа. Пришейте их на спинуи проблема питания решена!
Гарр надменно приподнял бровь.
К счастью, это лишь твое дерзкое мнение. Хагедорн, ты тоже считаешь, что цивилизация должна угаснуть?
Она не угаснет, отвечал тот, при условии, разумеется, что мы приложим к этому усилия. Но в одном я убедился окончательнорабства больше не должно быть!
Вдруг со стен замка раздался отчаянный крик:
Меки! Они проникли сюда и захватили нижние уровни! Спасите нас!! И ворота медленно закрылись.
Как это могло случиться? воскликнул Хагедорн. Ведь меки загнаны в туннель!
Думаю, у них был заготовлен ход в замок, сообразил Ксантен.
Нужно немедленно выбить их оттуда! Хагедорн бросился вперед, словно намереваясь в одиночку атаковать меков. Мы не можем позволить им грабить замок!
К несчастью, вздохнул Клагорн, стены защищают меков от нас гораздо надежней, чем нас от них.
Но можно использовать птиц!
Клагорн с сомнением покачал головой:
Они выставят стрелков. Даже если удастся высадить десант, прольется море крови. А ведь они превосходят нас численностью!
Хагедорн застонал:
Одна мысль о меках, роющихся в моих вещах, убивает меня!
Слушайте! Сверху донеслись хриплые выкрики и треск разрядов.
Смотрите, люди на одной из стен!
Ксантен бросился к птицам, напуганным и поэтому смирным.
Поднимите меня над замком! приказал он. Повыше, чтобы нас не достали пули.
Будьте осторожны, предупредила одна из птиц, в замке творятся страшные вещи!
У меня крепкие нервы! Поднимайтесь!
Птицы взмыли в воздух, стараясь держаться за пределами опасной зоны. Одна из пушек стреляла, за ней столпилось человек тридцатьженщины, дети, старики. На всей остальной территории, куда не доставали пушечные выстрелы, роились меки. Центральная площадь была усеяна трупамиджентльмены, леди, их детивсе, кто предпочел остаться в замке.
За пушкой стоял Гарр. Заметив Ксантена, он издал бешеный вопль, развернул пушку и выстрелил вверх. Двое из птиц были убиты, остальные, сплетясь в клубок вместе с Ксанте-ном, полетели вниз и каким-то чудом четыре оставшихся в живых сумели у самой земли затормозить падение.
Совершенно обессиленный, Ксантен пытался выпутаться из привязных ремней. К нему бежали люди.
Ты не ранен? кричал Клагорн.
Нет, только очень испуган.
Что там, наверху?
Все мертвы, осталось буквально несколько человек. Гарр совсем обезумел, стрелял в меня.
Смотрите! Меки на стенах! закричал Морган.
О-о! Смотрите, смотрите! Они прыгают Нет, их сбрасывают!
Страшно медленно, как в кино, маленькие фигурки людей и меков, сцепившихся с ними, отделялись от парапета и устремлялись вниз, навстречу гибели. Замок Хагедорн был теперь в руках меков.
Ксантен задумчиво рассматривал изысканный силуэт замка, такой знакомый, и теперь такой чужой!
Они долго не продержатся. Надо разрушить солнечные батареии у них не будет энергии для синтеза сиропа.
Давайте сделаем это немедленно, предложил Клагорн, пока они сами не догадались об этом. Птицы!
Вскоре четыре десятка птицкаждая несла по два обломка скалы величиной с человеческую головутяжело поднялись в воздух, облетели замок и, вернувшись, доложили, что солнечных батарей больше не существует. Осталось только заложить выходы туннелей, чтобы меки не вырвались наружу.
А что же будет с пейзанами? И с фанами? тоскливо заметил Хагедорн.
Ксантен грустно покачал головой.
Теперь мы все должны стать Искупающимислишком много грехов.
Меки продержатся не более двух месяцев, я уверен в этом. Клагорн попытался как-то приободрить окружающих.
Но прошло почти полгода, пока однажды утром отворились ворота замка и наружу выбрался изможденный мек.
Люди! просигналил он. Мы умираем от голода. Мы не тронули ваших сокровищ, выпустите нас или мы все уничтожим.
Наши условия таковы, отвечал ему Клагорн. Мы сохраним вам жизнь, если вы приведете в порядок замок, соберете и похороните убитых. Потом вы почините корабли, и мы доставим вас обратно на Этамин.
Ваши условия приняты.
Пять лет спустя Ксантен и его жена, Глис Лугоросная, находились по своим делам в окрестностях реки Сенц. Двое детей сопровождали их. Воспользовавшись возможностью, они посетили замок Хагедорн, в котором жили теперь всего несколько десятков человек. Среди них был и Хагедорн.
Он сильно постарел за эти годы. Волосы поседели, щеки ввалились. Трудно было определить его настроение.
Они стояли вблизи скалы с возвышающимся на ней замком, укрывшись в тени орехового дерева.
Теперь это просто музей, рассказывал Хагедорн, а я в нем смотритель. Этим же, по-видимому, будут заниматься последующие Хагедорны. Ведь здесь собраны бесчисленные сокровища, их нужно беречь. Замок дряхлеет, уже появились призраки. Я сам не раз их видел по ночам. Эге-ге, какие были времена, правда, Ксантен?
Да, согласился тот, но я бы не хотел их вернуть. Теперь мы стали хозяевами земли, а кем мы были раньше?
Они помолчали, оглядывая громаду замка, будто видели его впервые.
Грядущие поколениячто они будут думать о нас? О наших сокровищах, книгах, искусных вышивках?
Они будут приходить сюда наслаждаться, как это делаем мы сегодня, задумчиво ответил Ксантен.
Да, там есть, чем полюбоваться. Не пойдешь ли ты со мной, Ксантен? У меня еще сохранился запас старого благородного вина.
Благодарю тебя, но мне не хочется тревожить старые воспоминания. Мы продолжим наш путь.
Я понимаю тебя, Ксантен. Ну что ж, прощай, счастливого пути.
Прощай, Хагедорн! И они с сыном зашагали обратно в мир, снова принадлежащий людям.
Джеймс БлишЗемлянин, вернись домой!
Глава 1
Город сначала завис над землей, потом, в полной тишине, плавно опустился в указанном планетными прокторами местена обширной вересковой пустоши. В этот час Большое Магелланово Облако, похожее на влажный алмазный туман, только-только коснулось западного горизонта. Облако покрывало целых 35 градусов неба. В пять двенадцать утра облако зайдет, в шесть ровно должен показаться край родной галактики, но было лето, солнце поднималось рано, и поэтому видно ее не будет.
Обстановка вполне устраивала мэра Амальфи. Когда он выбирал эту планету, немаловажную роль сыграл тот факт, что родная галактика на ночном небосводе не покажется несколько месяцев. У города проблем хватало и без того, а возбуждать неутолимую тоску по дому ни к чему.
Город осел на грунт, растаял последний отголосок гула гирокрутов. Снизу донесся шум начинавшейся работы, с каждой секундойвсе громче: голоса, топот, лязг и рев тяжелых машин. Как всегда, георазведка времени не теряла.
Тем не менее Амальфи не испытывал желания сойти на землю. Он остался на балконе Городского Совета, наблюдая за густозвездным ночным небом. Плотность светил здесь, в Большом Магеллановом, даже вне скоплений, очень высока. В большинстве случаев расстояние между системами равнялись световым месяцам, не годам. Если окажется, что город уже не поднятьа это неизбежно, гирокрут 66-й улицы только что разделил судьбу собрата с 23-й, отправился в шахту металлолома. то можно будет наладить межзвездную торговлю на грузовых кораблях. Оставшиеся драйверы города, перемонтированные на корпуса по схеме один корпусодин драйвер, обеспечат ядро небольшой флотилии.
Конечно, это не рейсы среди далекоудаленных цивилизаций Млечного Пути, но все равно, что ни говори, торговля.
Градоначальник Амальфи смотрел вниз. В ярком звездном свете было хорошо видно, что опаленный вереск тянется до самого западного горизонта. С восточной стороны вереск кончался примерно в километре от города, далее шли аккуратные квадратики обработанной земли. Возможно, каждый квадратик принадлежал отдельному фермеру, но у Амальфи на этот счет имелись собственные предположения. В языке прокторов, когда они давали городу разрешение на посадку, явственно присутствовали феодальные интонации.
Прямо на его глазах между городом и восточной полосой вереска вырос черный скелет некоей конструкции: команда георазведки уже установила буровую вышку. Загудел телефон на поручне балкона. Амальфи снял трубку.
Начальник, мы будем бурить, послышался голос Марка Хейзлтона, городского администратора. Вы спуститесь?
Да. Что показывает локация?
Ничего особо обнадеживающего, но скоро будем знать наверняка. Нефть здесь быть должна, если хотите знать мое мнение.
Вашими бы устами проворчал Амальфи. Приступайте, я иду вниз.
Он едва успел положить трубку в гнездо, как тишину летней ночи взорвал грохот молекулярного турбобура. Между городских стен запрыгало беспорядочное эхо. Можно было поспорить, что впервые планета в Большом Магеллановом услышала протестующие возгласы дезинтегрируемых молекул, хотя на мирах Млечного Пути технология эта успела устареть лет на сто.
На пути к буровой площадке Амальфи то и дело застревал, улаживая мелкие проблемы, поэтому до вышки он добрался, только когда начало светать. Контрольное бурение кончилось, бур подняли. Команда собирала вторую вышку, с верхушки которой градоначальнику махал Хейзлтон. Амальфи помахал в ответ и поднялся наверх лифтом.
Здесь дул сильный теплый ветер, который растрепал волосы Хейзлтона, прижатые дужкой наушников. Но Амальфи было все равно, он был лыс. Впрочем, привычка к кондиционированной атмосфере города стала второй натурой, и наслаждения он сейчас не испытывал.
Что скажете, Марк?
Вы вовремя пришли. Вот он ползет.
Первая буровая завибрировала, качнуласьдлинный цилиндр керна вылетел из скважины, врезался в боковые балки. Черного фонтана за ним не последовало. Амальфи оперся о поручень, наклонился, наблюдая за группой аналитиков. Они заарканили обойму, заботливо опустили ее на грунт. Лебедка рокотала и пыхтела.
Голый, с отвращением произнес Хейзлтон. Я чувствовал: не нужно было доверять прокторам.
Главный геолог раскрыл обойму керна, прощупывал образец карандашом масс-анализатора. Когда на него упала тень плечистого Амальфи, он бросил на градоначальника быстрый холодный взгляд.
Купола здесь нет. Главный геолог не любил лишних слов.
Амальфи обдумывал сложившуюся ситуацию. Город навсегда отрезан от родной галактики. Деньги для него значения больше не имеют. В первую очередь им необходима нефть, городу нужно питаться. А о работе за хорошую цену в местной валюте можно подумать позднее, намного позднее. Пока город будет оплачивать своим трудом разрешение на скважины.
Первый контакт прошел достаточно легко. Местные жители не умели бурить современные скважины, самые богатые нефтеносные слои были им недоступны, следовательно, для города оставалось нефти в избытке. В свою очередь город могв виде побочного продукта бурениявыдать достаточно низкосортного молибдена и тангстена, чтобы удовлетворить запросы прокторов.
Но если не будет нефти для синтеза еды
Сделайте еще две скважины, прикачал Амальфи. Локация показывает нефть. В крайнем случае, мы выжмем нефтьесли не встретим купола.
Бифштекс вчера, бифштекс завтра, пробормотал Хейзлтон, а сегодняразгрузочный день, как обычно.
Амальфи дернулся, крутанулся, встал лицом к лицу с администратором. Кровь ударила в лицо, мощная шея набухла.
У вас есть другой способ прокормиться? Теперь это наш дом. Может, фермером станете, как туземцы? Я-то думал, после рейда на Горт с этим увлечением покончено.
Я не это совсем имел в виду, тихо сказал Хейзлтон.
Его покрытое густым космическим загаром, темно-бронзовое лицо не побледнело, но в нем появился чуть синеватый оттенок.
Я не хуже вас, Амальфи, сознаюмы здесь навсегда. Это наша последняя посадка. Просто как-то странномы бросаем мертвый якорь, но работа рутинная.
Ладно, прошу прощения, смягиив гнев, сказал Амальфи. Что-то я разволновался. Мы еще не определили точно нашего положения. Туземцы не имеют технологийони только пытались ковырнуть местные залежи, а очищают нефть в суповых кастрюлях. Если мы решим проблему еды, у нас останется приличный шанс раскрутить в Облаке неплохую корпорацию.
Он вдруг отвернулся и зашагал прочь от города, на восток.
Что-то погулять захотелось. Не присоединитесь ли, Марк? предложил он администратору.
Погулять? У Хейзлтона вид был озадаченный. Ну почему бы и нет? Прекрасная идея, начальник.
Они молча шли по вереску. Идти было не очень легкопочва оказалась глинистой, со множеством промоин, которые нелегко было заметить в обманчивом утреннем свете. Растительность была скудная: редкие кустики, низкорослые, изможденные, бурьянчто-то вроде ползучего сорняка, пучки каких-то толстых, вроде крапивы, стеблей.
Не очень-то подходящая для фермерства земля, сказал Хейзлтон. Хотя я, конечно, не специалист.
Дальше к востоку земля получше, ответил Амальфи. Но это в самом деле местность скудная. Пустошь. Я бы не поверил, что она не радиоактивна, если бы собственными глазами не проверил индикаторы.
Война?
Может быть, очень давно. Но скорее, естественная эрозиячернозема практически не осталось. За землей нужно ухаживать. И это страннов других областях они ведут тщательное хозяйство.
Они полусъехали в руслице высохшего ручья, вскарабкались на противоположный берег.
Начальник, не пойму я одной вещи, сказал Хейзлтон. Здесь уже имеется население. Планета уже населеназачем же мы решили осесть здесь? Мы миновали несколько вполне подходящих и ненаселенных. Мы что, намерены вытеснить отсюда местных? Это несправедливо и противозаконно, к тому же, вряд ли нам по зубам.